Враг за стеной

— Это ты… Я так скучала, — произносит Наён сдавленно и плачет, плачет легко, свободно и приятно, с робким осознанием того, что все происходящее — её сон, где она наконец-то нашла его и теперь точно не отпустит, пока время их свидания не истечет само собой. — Я тоже скучал, Наён, — отвечает он, улыбаясь и смахивая слезинки с её лица. Она боится коснуться его; боится, что он исчезнет и она проснется. Хвитек выглядит также, как выглядел в последний день, когда она видела его. Изучая лицо мужчины, она вспоминает о рисунке, что еще до отъезда забрала из дома Джэбома. На нём рукой Наён несколько лет назад был запечатлен он сам и улыбающийся Хвитек. С такой же улыбкой он смотрит на неё и сейчас. — Ты ведь жив? Скажи мне, как ты выжил… Тогда, на учениях… Я столько лет оплакивала тебя, мне нужно знать… — Ты и так знаешь, милая. Джэбом ведь все сказал тебе. — Мне нужно услышать это от тебя. Увидеть тебя. Только тогда я совсем поверю, что ты жив. Скажи мне, скажи мне, — лепечет Наён и кидается к нему на шею, не в силах сдержаться. Призрачный Хвитек не исчезает. Наён крепче сжимает ворот его рубашки, вдыхает его запах, зажмурив глаза. Она дрожит и отчаянно просит сновидение не прерываться. — Время все покажет, Наён. Нужно только подождать. Подождешь?

***

Они сидят друг напротив друга. Йеджи на удивление спокойна. Кроме них в лаборатории никого, если не считать запертого в палате Тэнгу. Хвитек бессмысленно смотрит перед собой, глаза застелила вина. — Точно не хочешь есть? — спрашивает он девушку. — Я сыта. Сомин кормила меня перед сном. Хвитек болезненно жмурится, не давая подступающим слезам найти свой выход, сжимает руку в кулак, поднимает и обессиленно опускает. Он не хочет верить, но знает, что все обстоит именно так, как он предполагает. — Как тебя зовут? — Хван Йеджи. — Можешь звать меня Хуи, — тихо произнёс он. — Я знаю вас. Вы Ли Хвитек, командир пятого отряда. Я думала, вы мертвы. Хвитек ошарашенно поглядел на неё. — Откуда?.. Когда я служил, ты еще наверно в школу ходила… — Имя ваше я знаю по легендам, которые в армии ходят. А лицо ваше видела у своего командира на рисунке, что у него дома висит. Вы его лучший друг. Во взгляде Хвитека читалась сокрушительная боль и сожаление. — Йеджи… Мне так жаль. Что она с тобой делала? — Сейчас Сомин обращается со мной нормально, и я ей доверяю. — Что? О чем ты говоришь? Ты была у нее в плену! — Была? — со скрываемой надеждой спрашивает Йеджи. — Ты же не думаешь, что я верну тебя в эту палату? — Я… — тут Хвитек увидел, как сильно она на самом деле волнуется. — Я не знаю, что и думать. Вы привели сюда того парня… Хвитек чуть не хлопнул себя по лбу от досады на самого себя. Что еще она должна была подумать, увидев нового пленника? — Йеджи, я знаю, как это выглядит. Но этот человек — опасен. Он мог навредить твоим людям. — Что? Как? — Это… Это долгая история. «Расскажу по пути», — подумал он. Хвитек снова взглянул на Йеджи. Изучающе, по-отечески. Она выглядела очень бледной. Под глазами красовались черные круги. Хвитек боялся, что опоздал, и Сомин уже успела ввести вакцину. Как страшный сон всплыли воспоминания о первом таком эксперименте перед глазами: тёмный коридор, выкрики Идона, вываливающегося из комнаты братьев, и Джосеф, падающий на него всем телом… На его голове — огромный панцирь, возбуждено щелкающий и трещащий. Хвитек не знал, что делать. Наваждение накрыло его, он отдался инстинкту, что требовал спасти Идона и Мэтью, который возможно уже… Покончив с существом, укравшим тело и жизнь Джосефа, Хвитек увидел второго брата. Мэтью лежал на животе в глубине комнаты и издавал тихое стрекотание, встать не мог — правая нога была отгрызена. Хвитек заплакал. Мэтью не умер сразу. Он чувствовал все, что делал с ним брат, прежде чем Мэтью сам обратился от заражения… Хвитек быстро провёл ладонью по глазам, возвращаясь в реальность. — Скажи мне, Йеджи. Она уже сделала это? — Хвитек весь напрягся, ожидая ответа. Его интуиция с сожалением говорила, что Йеджи уже вакцинирована. — Нет. Сказала, сегодня рано утром. Хвитек выдохнул. Он перевел взгляд на часы. Часовая стрелка уже давно миновала цифру шесть. Голос Йеджи вдруг зазвучал взволнованно. — Со мной была девушка. Сомин увезла её в опорный пункт, где её должны были найти. Вы что-нибудь знаете о ней? У Хвитека разболелась голова. — Опиши её, — сказал он, зарываясь лицом в ладони. — Высокая. С длинными русыми волосами, карими глазами. Красивая очень, все это сразу замечают… В нашей форме. — С нашивкой иммуна? — Да! — воскликнула Йеджи. — Видел. С Джэбомом и остальными. Йеджи облегченно выдохнула, а тело её задрожало от начинающихся слез. — Я так рада… — прошептала она. А мгновением позже сверху послышались шаги.

***

— Оо… Как же хреново, товарищ майор… — хрипит Чэён, развалившись на диване неподалёку от брюнетки. — Мне не встать теперь… Проснувшаяся к тому моменту Синби уже около десяти минут разглядывала потеки на потолке и думала о чем-то своём. Услышав стенания Чэён, она приподнялась на локте, склонилась над рыжей и демонстративно зажала нос рукой, скривившись. — Фуууу, ну ты и воняешь, старший сержант! Пот пробрал? Чэён провела рукой по волосам и форме. Кожа была холодной, но одежда липла к телу, а рыжую шевелюру можно было хоть выжимать. — Ой, и правда… Я заболела?.. — стыдливо спросила она. — Нет, — посмеялась Синби. — Со мной тоже так было в первый раз. Твоё тело пытается выгнать остатки дури. — Ужас… Похмелье легче ощущается, чем это… В чем мне теперь ходить? Я же смердю как псина… Синби пожала плечами и перевела взгляд на свою одежду. Она хоть и не воняла, но первоначальный вид утратила — рысь постаралась на славу, разрывая форму в клочья. — Давай поищем что-нибудь нам обеим, — предложила Синби, на что Чэён ответила лишь болезненным мычанием, даже не пытаясь встать. — Ладно, лежи, я сама. Включив режим полицейского, Синби перевернула весь трейлер вверх дном за пятнадцать минут. Ей удалось найти еще пару самокруток, которые она, поморщившись, оставила на том же месте, а также она обнаружила одежду зеленого цвета, что так удачно оказалась по размеру Чэён. Себе она нашла лишь черные мужские штаны, которые были велики в талии, но хотя бы подходили ей по росту. Чэён, охая и ахая, переоделась, попутно заметив, что майор почему-то стыдливо отводит глаза от нее («Что она голых баб не видела?», — подумала рыжая), выпила чуть ли не дневную норму воды за раз и пошла проверить лошадь, а Синби, помучившись со штанами, все-таки закрепила их так, чтобы не сползали, и потянулась к своей сумке за блокнотом. Достав его, она сразу перелистнула на последнюю страницу, где красовались неизвестные ей символы-буквы, что она перерисовала днем ранее в антикварном магазине. Она была почти уверена, что это не просто каракули, а чей-то способ общения. Синби выдернула листочек из блокнота, собираясь поместить его в нагрудный карман, поближе к себе. Дверь отворилась. — Как дела? — спросила Синби, не поднимая головы. Ответа не последовало. Брюнетка подняла глаза на вошедшего и встретилась взглядом с человеком в зеленой форме и маске. Телосложение напоминало смаглера, сбежавшего вчера от своих преследователей. — Не кричи, — сказал незнакомец женским голосом, наставив на Синби пистолет. — Я и не собиралась, — ухмыльнулась она, а потом заметила одышку у смаглера и немного напряглась. — Ты никого не убила, прежде чем войти сюда? Незнакомка молчала. На глаза ей упала прядь светлых волос, которую она едва заметно сдула. — Что тебе здесь надо? — сурово спросила смаглерша. — Отвечай. Мозг Синби начал лихорадочно соображать. Бумажку с засекреченным сообщением она сжала покрепче в кулаке. — Я здесь из-за Сеньориты, — решилась пойти ва-банк Синби. — У меня с ней договоренность. Девушка в камуфляже напряглась, что было заметно по пальцам на пистолете — они один раз перебрали рукоятку. — Да? Ну и что же это за договоренность такая с прихвостнями из-за стены? — Не груби, милочка, — приняла напускной грозный вид Синби. — Ради тебя стараюсь. Или вам тесты не нужны? Незнакомка взволнованно вскинула брови, словно колеблясь. — Ладно. Пойдешь с нами. — «С нами»?.. Ты что тут, не одна?.. На улице раздался выстрел. — Блять! — выругалась блондинка. — На выход! — скомандовала она Синби, махнув стволом в сторону двери. Синби дрожащими пальцами схватила ремешок сумки и вылетела из трейлера, надеясь, что Чэён в порядке. Незнакомка держала Синби на мушке, поэтому о побеге и думать было нечего. Немного пробежав вперед, Синби увидела Чэён. Та без сознания лежала у места, где они вчера оставили лошадь. На ее виске виднелась кровь, а рядом стоял грузный смаглер с автоматом. — Макс, ты что наделал?! — заорала на него блондинка. — Не вопи, Юджи! Она на меня бросилась, оттянула автомат, я случайно выстрелил вверх, а ей прикладом по башке дал, чтобы успокоилась. Сама виновата, я же ей сказал смирно стоять! Синби, глотая злобу, опустилась рядом с Чэён и проверила дыхание. Оно присутствовало. — Это было громко, дурья ты башка. Ничего нельзя тебе доверить, — недовольно буркнула Юджи. — Без нее не пойду, — бескомпромиссно сказала Синби. — Это кто вообще такая? — раздраженно спросил мужчина. — Говорит, у нее с Сеньоритой дела. Надо доставить к нашим, разобраться. — Не врет? Юджи вновь оценивающе смерила Синби взглядом и промолчала. — Надо валить, — заключил громила, указывая стволом автомата, на шевелящихся вдали щелкунов. — Да. Они далеко, до ветки успеем. «Ветка?», — подумала Синби. — Так, — продолжила блондинка. — Макс, рыжую закидывай себе за спину, твой косяк. А ты, — обратилась она к Синби, — пойдешь впереди и без фокусо… Ее глаза вдруг округлились. — Твою мать! Синби обернулась и посмотрела туда, куда во все глаза глядела Юджи. На крыше высокого здания в нескольких сотнях метров от них стояли люди в черных одеждах. Заметив их небольшую компанию, они ринулись прочь, явно намереваясь настигнуть их раньше, чем те успеют скрыться. Макс, увидевший мамб, яростно запротестовал. — Не понесу я ее! Теперь на это нет времени! — Что?! — возмутилась Синби. — Вы предлагаете вот так ее оставить? Они же ее убьют! Я никуда не пойду! Вместо ответа Юджи подняла пистолет и направила его на Чэён. Макс в мгновение оказался рядом с Синби и заломил ей руки. — Выбирай, — со сталью в голосе сказала Юджи. — Или я прикончу обузу здесь и сейчас, или оставлю ее так, на милость мамбам. — Тварь! Пусти! — Ладно, — безразлично сказала Юджи и взвела курок. Синби взвыла от отчаяния. — Всё, всё, хватит! Не трогай ее! Юджи убрала пистолет, и жестом подала мужчине знак бежать. Макс грубо толкнул Синби вперед, не давая ей даже обернуться и в последний раз взглянуть на Чэён.

***

Утром группы Наён и Джэбома были готовы к отъезду. Лейтенант, находясь под впечатлением от сновидения, посетившего ее ночью, пропускала мимо ушей очередное наставление от Джексона. -…будьте собраны и внимательны. Сообщайте мне обо всем, что происходит с вами. Берегите кадетов. Чанбин нервно переминался с ноги на ногу, поглядывая на Черён. Когда Джексон закончил говорить, и настало время со всеми попрощаться, Чанбин поспешил подойти к ней, но Лиа опередила его. Она молниеносно упорхнула к своим девчонкам, оставляя Джэбома и парней из их группы позади. Лиа обняла всех по очереди, особенно крепко прижимая к себе Рюджин. Та все еще не оправилась от произошедшего с Минбо, и была заметно замкнута. — Онни, береги себя, — начала Черён. — И командира нашего береги. — Обязательно! А он уже был тут как тут. — И вы себя берегите, — вставил он, а Лиа покраснела. — Черён, остаешься за старшую. Рыжая кивнула, а Джэбом многозначительно на нее посмотрел, словно напоминая о вчерашнем разговоре в конюшне. Черён кивнула еще раз. Джэбом обратил свой взор на Рюджин, но та лишь молчаливо смотрела вниз с ничего не выражающим лицом. Капитан перехватил взволнованный взгляд Юны, снова попрощался с девчонками и пошел обратно, позвав Лию. Чанбин наконец-то дождался своей очереди и нетерпеливо прошагал к Черён. Джексон, воспользовавшись временным отсутствием Джэбома, нарочито тихо говорил что-то Бику и Миндже. Юто, стоявший поодаль, хоть и сильно не прислушивался, все же уловил основную суть разговора. — Если в пути вам покажется, что капитан Им действует… ну скажем так, не по ситуации, разрешаю вам воспользоваться рацией и доложить. — Не по ситуации, это как? — негромко уточнил Миндже. — К примеру, вместо разведки начинает якшаться с врагом, — на этих словах Джексон будто стиснул зубы. — Любой, кто не в группе — враждебен нам. — Понял вас, — твердо произнес Миндже, а Бик, немного замешкавшись, кивнул. Юто это показалось неприятным и странным. Но еще более странным в его глазах выглядело прощание Югёма и Шихён. Понаблюдав за ними всего день, он заключил, что эти двое неразлучны и искренне любят друг друга. Сейчас же Югём был холоден как айсберг, а Шихён, явно уязвленная этим, стояла рядом в полном замешательстве. — Береги себя… — неуверенно произносила она уже не в первый раз. — Ага… — бурчал Югём незаинтересованно. — Ты тоже. Отчего-то он не глядел ей в глаза. — Ладно, — сухо ответила Шихён и, наконец собрав остатки гордости, собралась к скоплению своих боевых подруг, облепивших со всех сторон Айшу. Югём вдруг переменился в лице и, видя, что она уходит, словно захотел что-то еще сказать девушке, но вместо этого лишь виновато выдохнул и, проморгавшись, отвернулся. У Айши в глазах стояли слезы, а сама она глуповато улыбалась, растроганная теплым прощанием, что дарили ей ее девчонки. — Ты у нас умница, — спокойно говорила Ию, сдерживая порыв разрыдаться вместе с ней. — У тебя все получится, даже не тревожься! — Мы тобой гордимся, онни! — подбадривала Ирон. — Ждем с хорошими новостями, — улыбаясь, произнесла Онда. А Мия без лишних слов растолкала всех, напролом прошла к высокой брюнетке и одной рукой заграбастала ее к себе, прижимая настолько крепко, что Айше пришлось согнуться в три погибели и экономнее расходовать воздух. — Жду тебя назад, — обдала ее горячим шепотом на ухо Мия. У Айши коленки подкосились. Прощаясь потом с Шихён, она все еще оторопело смотрела на Мию, что неотрывно глядела на нее мутными от зарождающихся слезинок глазами. Джей, Вин и Кай, поочередно пожав руки своим уезжающим сослуживцам, встали рядом с Джексоном, который уже был готов объявить начало операции. — Ну что, кадеты, пожелаем удачи нашим товарищам? — Удачи!!! — раздалось громкое на несколько голосов. — Возвращайтесь скорее! — Мы вас ждем! Отбывающие помахали остающимся на базе кадетам и Джексону, а затем тронулись в путь. Чжэвон, обернувшись, задержал свой взгляд на капитане Ване, явно напоминая тому о данном им обещании. Легкая улыбка тут же сошла с лица Джексона, уступив место хмурому раздражению, отразившемуся на нем.

***

После вчерашней вылазки Рюджин выглядела хуже всех, вдобавок сильно ушибла спину после падения с обоза, поэтому сегодня Джексон великодушно не стал нагружать ее никакими работами. Стремясь побыть в одиночестве, после отбытия Наён и Джэбома она ушла в одну из пустующих построек, забилась там в угол и, сев на корточки, водила короткой палкой круги и спирали по грязным доскам, служившим полом. Ее мысли подобно выводимым узорам возвращались к одному и тому же завитку. Она думала о том, насколько быстро Минбо потерял жизнь и обратился в монстра. Осознание того, что он умер так уродливо, не успев даже ничего сказать на прощание, снова и снова добивало Рюджин. Все произошедшее казалось жесточайшей несправедливостью, к которой она была не готова и с которой она пока не знала, как справиться. Рюджин переместилась мыслями к другому завитку — Йеджи. Она боялась, что с Йеджи могло произойти то же, что и с Минбо. Что эта светлая, энергичная и самоотверженная девушка сейчас где-то одна, в лесу, носит на плечах не свою голову, а голову ужасного существа, и уже совсем не помнит о Рюджин. От таких мыслей хотелось встать и бежать за Наён или Джэбомом, лишь бы успеть и не дать Йеджи стать одной из этих монстров. Рюджин настолько глубоко погрузилась в свои рассуждения, что даже не услышала, как кто-то зашел внутрь. Лишь шагающие ботинки, появившиеся в вдруг в зоне ее обзора, заставили девушку поднять глаза. Вошедшим оказалась Мия. При ее виде, у Рюджин заныла губа, рассеченная вчера из-за ловкой подножки пепельноволосой. — Болит? — спросила Мия, глядя на Рюджин сверху вниз. Та лишь отвернулась, не отвечая. — Я не специально. Надо же было тебя как-то остановить. — А голову ему еще полуживому тоже обязательно надо было простреливать? — буркнула Рюджин, тут же осознавая, что сказала какую-то глупость. — Дура ты что ли, — бесстрастно произнесла Мия. — Ему оставалась пара секунд от силы. — Оставь меня, — тихо сказала Рюджин. Мия раздраженно фыркнула. — Знаешь, я бы так просто не пришла, делать мне что ли нечего? Просто надо, чтобы хоть кто-то сказал тебе: если в следующий раз так глупо кинешься к укушенному, помрешь сама и других за собой утянешь. — Замолчи, — все также тихо произнесла Рюджин, зажмурившись и прижав пальцы к вискам. — Ты бы… — Заткнись! — не сдержалась Рюджин. — Я не хочу об этом говорить! Оставь меня в покое! Мия на миг опешила, но быстро взяла себя в руки, готовясь к новой словесной атаке. Ей было важно убедиться, что Рюджин не станет колебаться вновь, если кого-то из них укусят. Тут дверь резко скрипнула, и в проеме двери появилась встревоженное лицо Юны. — Что тут происходит? — взволнованно спросила она, заталкивая себя внутрь покосившейся постройки. — Пусть она уйдет, пусть она уйдет! — чуть ли не завывала Рюджин, раскачиваясь на корточках с все также прижатыми к вискам пальцами и закрытыми глазами. — Она не хочет меня слышать! — не выдержала Мия, повышая голос. — Что, если она и в следующий раз так к зараженному побежит, а? Всему учить надо! Юна оглядела Рюджин. Та была словно захлопнувшаяся при виде врага ракушка. Никакие слова не способны были пробить ее броню в тот момент. — Мия, пожалуйста, уйди, — робея перед старшей произнесла Юна. — Прошу… Та скривила губы и, прикрыв глаза на секунду, глубоко вздохнула. Немного успокоившись, она все же повернулась и ушла. Еще долго Юна прислушивалась к отдаляющимся шагам, боясь, что единственный кроме нее иммун все же вернется. Затем она опустилась рядом с Рюджин, а та впервые за все время, проведённое здесь, беззвучно заплакала. — Онни… мне так жаль. Так жаль, что тебе пришлось увидеть это… — обратилась к ней Юна. — Я виновата, — дрожащим голосом произнесла Рюджин. — Если бы я точнее била щелкунов… Чанбину не пришлось бы вызывать подкрепление. — Их было слишком много. Десятки, онни. Подкрепление было необходимо в любом случае. Юна обняла Рюджин, а та зарылась в ее гимнастерку, все еще плача. — Ты ккк.когда-нибудь ввв.видела это, Юна?.. — Да… — грустно ответила она. — Я видела два раза. В последний раз это была моя хорошая подружка… Как жаль, что нет лекарства от заражения. — Очень жаль, — просипела Рюджин. — Вакцина могла бы все исправить… Юна?.. Что с тобой? Юна вдруг прижала ладонь ко лбу и болезненно закрыла глаза. — Тебе нехорошо? — взволнованно спросила Рюджин, смахивая оставшиеся слезинки. — Оххх… Онни… Я что-то вспоминаю… Так больно в голове, ай… Через пару минут Рюджин неслась во весь опор. Залетев в лазарет, она чуть ли не снесла с ног Джея, который только что поменял Джексону повязку. — Вот ты где!.. — запыхавшись, произнесла она. — Скорее за мной! — Что случилось? — он смотрел на нее во все глаза. — Юна! Она вспоминает имена!..

***

— Сомин, — ласково позвал Хвитек. — Иди сюда. Сказать, что она была в шоке — не сказать ничего. Стоя на середине лестничного пролета, Сомин опасливо сжалась, сильнее прижимая к себе небольшой термоящик с самым дорогим для нее сейчас содержимым. У Хвитека заныло сердце, но он должен был выглядеть сильным сейчас. А Сомин, будучи словно в тумане, вновь начала спускаться по ступеням, ругая себя за то, что не разбудила Джиу или Минхо. — Хви. В этот раз у меня точно все получится, — собрав волю в кулак, произнесла Сомин. — Я не ошибусь. — Детка, садись рядом. А эту коробочку отложи куда-нибудь. Надо поговорить, — голос Хвитека звучал мягко, но настойчиво. — Я постою. — Сядь. — Нет. Глаза в глаза. Сомин сильнее сжимает ящичек, а у Хвитека в груди закипает ярость. — Милая, ты совершила ошибку. Теперь баланс, который мы строили столько лет нарушен. Под угрозой оказалось много людей, хороших людей. Но еще не поздно одуматься. — Поверь в меня, прошу! — воскликнула Сомин. — Я знаю, я перешла черту, но я не могла иначе. Я не хочу, чтобы смерть Джосефа и Мэтью была напрасной!.. При упоминании братьев Хвитек болезненно двинул бровями. А Сомин обеспокоенно воззвала к Йеджи: — Ты ведь сама на все согласна! Скажи ему! — Согласна? — хмыкнула Йеджи. — Вы не спрашивали, когда похитили нас. Все, что я делала, было только ради Юны. И теперь я не настолько глупа, чтобы не попытаться сохранить свою жизнь, когда появилась такая возможность. — Оставь ее мне, прошу! — молниеносно обратилась Сомин к Хвитеку, будто слов Йеджи и не было в воздухе вовсе. — Дай мне сделать то, что должно! Джосеф, Мэтью… Они бы хотели этого… Я… Я ведь любила Мэтью… — ее голос дрогнул, а на глазах выступили слезы. — Они мертвы! — сухо и резко рявкнул Хвитек. — То, что ты пытаешься сделать с Йеджи, не вернет их назад, и не важно, удачен ли будет твой гребаный эксперимент. Они мертвы, Сомин. Ты говоришь, что не хочешь, чтобы их смерть была напрасной, но в смерти и так нет никакого смысла, она напрасна сама по себе! И не говори мне, что они хотели бы этого. Не знаешь ты, чего бы они хотели. Взгляд Сомин переменился. Она сглотнула слезы, а в глазах появились дьявольские огоньки. Мстительно улыбнувшись, она посмотрела на Хвитека, твердо сказав. — Это ты ни хрена не знаешь, Хуи. И не видишь. И тут он увидел. Пальцы Сомин уже давно справились с замком на термоящике, и проникли внутрь. Он соскочил со своего места, но девушка успела швырнуть пустой ящик ему в лицо. Отбив его, Хвитек потратил драгоценную секунду, которой хватило, чтобы обезумевшая Сомин трясущейся рукой резко и грубо вколола вакцину самой себе.

***

— У тебя неплохое чутье, брат, — говорит Карина Усоку, когда они приближаются к месту, за которым наблюдали с крыши пару минут назад. Смаглеровский выстрел был слышен по всей округе, поэтому к злополучному переулку приближалось все больше щелкунов. Страховщики шли первыми и бесшумно устраняли зараженных, подошедших к основной группе слишком быстро. Карина, хоть и похвалила «чутье» Усока, все же знает, что у него его нет. А вот у Кино, сообщившего Айрин о своей недавней погоне за смаглерами в этом районе, оно точно есть. Пусть его преследование и оказалось неудачным, все же Айрин не стала унижать его, как привыкла делать это последние несколько лет, а вместо этого отправила своих детей проверить слова мятноволосого пирата. Карине не хотелось идти на задание из-за милой собаки, которую привел Кино, но так как он все равно не давал ей ее гладить, а приказа Айрин ослушаться было нельзя, то не оставалось ничего иного, как отправиться в путь. С крыши они видели, что трое человек сбежало, а один остался валяться на земле. Мамбы уже во весь опор приближались к этому месту, на подходе были и щелкуны. Карина переживала, что монстры доберутся до единственного смаглера в округе быстрее, чем они. Отчасти так и вышло. Щелкающий урод уже поставил первую отметину на руке Чэён, когда был задушен удавкой одного из страховщиков. — Конец девке! — заключил он, подбежав ближе и доставая пистолет. Усок тут же оказался рядом, кладя руку ему на плечо. — Не спеши. Пока не дергается. — Мне кажется, она и не дернется… — пролепетала запыхавшаяся Карина. — Либо мертва, либо иммун. Они подождали еще минуту, опасливо озираясь вокруг. В зоне видимости щелкунов пока не было, но звуки их пробуждения раздавались на близлежащих улицах. — Теперь можно проверить, — сказал Усок одному из страховщиков. Тот боязливо подошел к девушке, взял ее холодную руку и попытался прощупать пульс. — Мертва, — заключил он. Усок хмуро сдвинул брови и сам подошел к девушке, запуская руку за зеленый воротник ближе к шее. Он посидел так несколько секунд, пока тихо не сказал: — Жива она еще. Но пульс слабый. — Иммунитетная значит, раз еще не кинулась на нас, — сказал один из мамб. — Что будем делать? — тихо спросила Карина, с опаской оглядываясь на медленно волочащих ноги щелкунов, появившихся из проулка. — Возьмем ее с собой. Выудим из нее информацию и попытаемся переманить на нашу сторону, — сказал Усок. Один из парней, что был намного старше Усока, прыснул в кулак. За ним тихо хохотнули и другие, пытаясь не привлечь внимание щелкунов. — А что?.. — растерялся вдруг юноша. — Она ведь иммун. Может оказаться полезной. — Вы что же нас работы лишить хотите? — с ядовитой улыбочкой сказал один из страховщиков. — Зачем нам эта обуза? Кончать ее надо прям здесь, чтоб уж никому не досталась, да же парни? — Да! — рявкнули мужские голоса. Карина, пусть и скептически отнеслась к решению Усока, все же поспешила осадить его подчиненных, со сталью в голосе произнеся: — Знайте-ка свое место. Вы разговариваете с альфой, омеги. Те слегка стушевались, посмотрев на разжалованную теперь уже в бету Карину. — Да мы же так, просто… Конечно, все сделаем, как ваш братец прикажет. Усок благодарно взглянул на «сестру», но тут же отвел глаза. На ее лице оставалось еще много гематом, и ему было больно на нее смотреть и вспоминать, что он сделал тогда с ней в зале Айрин… Вина преследовала его уже долгие дни: сначала он убил ту разведчицу из Пустоши, потом хладнокровно разделался с Кариной… Он перевел взгляд на находящуюся без сознания рыжую девушку, которую уже взваливал на спину один из членов его группы. Теперь ему хотелось лишь одного — попытаться спасти хотя бы ее.

***

— Ты точно не ошиблась? Сомин, Джиу, Минхо — так их звали? — Да, товарищ капитан! Я все вспомнила… Им нужна была моя кровь. А на Йеджи они теперь хотят ставить свои опыты!!! Она согласилась быть покорной, лишь бы они отпустили меня!!! Свяжитесь с нашим командиром, прошу вас, может быть это ему поможет! — Не верещи так, Юна, — устало промолвил Джексон, прикладывая ладонь ко лбу. — Я не могу вот так ворваться к нему в эфир, вдруг он сидит у врага за спиной. Будем ждать, пока капитан Им сам с нами свяжется. — Но они ведь отъехали еще недалеко! — Юна, — грозно посмотрел на нее Джексон и с расстановкой произнес. — Я сказал, ждем пока он сам не выйдет в эфир. Джей сидел рядом ошарашенный тем, что постепенно его «терапия» дала свои плоды. Он сделал все, что мог, и к тому моменту лишь ждал какого-нибудь триггера, чем и явилась недавняя беседа Юны с Рюджин. — Джей, собери-ка всех. Мне нужно кое о чем вам рассказать. Джей ушел, а Рюджин все крутила в памяти имя «Минхо». Где-то она его уже слышала. Через несколько минут все кадеты были в сборе на первом этаже. Джексон, выходя к ним, пытался сохранять непринужденный вид, но сердце его все же билось ошеломительно быстро. Ему хотелось улыбаться. Он спрятал улыбку далеко и принял нарочито серьезный и грозный вид. — Разговор будет долгим, присядьте. Около дюжины кадетов плюхнулись на пол, садясь на свои спальные мешки. Джексон опустился на стул, услужливо принесенный Каем. — Я знаю, что наша Ирон очень любит историю про командира-орла, так ведь Ирон? Девушка мечтательно заулыбалась. — Да. Я бы хотела служить в его отряде! Жаль, что он погиб. — А знаешь ли ты Ирон, кто служил в его отряде? — Конечно, знаю. Сестра Черён там служила, — ответила темно-синеволосая, кивнув подбородком в сторону Черён. Та вдруг заметно напряглась. — А еще кто? — Ох, вы про тех, что тоже погибли… Я не помню имен, простите. — Может быть кто-то еще знает? — обратился Джексон уже ко всем. Кадеты лишь пожимали плечами. — Там были две девчонки и трое парней! — вспомнил Вин. — А ты откуда знаешь? — нахмурился Джексон. — Тоже фанат? — Ну да, — смутился Вин и, улыбаясь, завел руку за затылок. Ирон чуть ли не запищала, радуясь, что теперь у нее наконец-то нашлось что обсудить с предметом своего воздыхания. — Я вам скажу, как их звали. Идон, Мэтью, Джосеф… — промолвил Джексон спокойно. — Да, точно! — пикнула Ирон. -… а также Сомин и Джиу, — закончил Джексон, глядя Юне прямо в глаза. На миг воцарилась тишина, потому что все кадеты, кроме увлеченной прогулкой по памяти Ирон, вслед за Джексоном обратили свои взоры к озадаченной Юне. — То есть… Вы хотите сказать… — пролепетала она. — Именно. Если вы еще не поняли, друзья мои, именно эти двое похитили Юну и Йеджи. Именно они чуть не убили лейтенанта Им Наён, подстрелив ее лошадь. Именно они причина того, что мы тут с вами находимся. Красивая история, да, Ирон? Все еще хочешь к ним в отряд? — Джексон чувствовал, что его повело, но сделать с этим уже ничего не мог. Он встал, неровно дыша. — В юности я служил с их командиром в одном отряде. И я никогда не распространял эти байки, витающие вокруг его образа, поскольку знал — все это ложь. Он никогда не был таким, каковым его в них изображают, — произнес Джексон, начав мерить комнату шагами. Ему сильно хотелось закурить. — Он всегда был эгоистичной сволочью и думал только о себе и своем несуществующем величии. Ирон словно застыла. Теперь ей казалось, что именно она была во всем виновата. Джексон продолжал: — Судя по тому, что Сомин и Джиу вообще живы, мы уже можем сделать вывод — люди из соседнего шатра, что горел рядом с их палаткой, были убиты. Кем, догадайтесь сами. — Нельзя так, товарищ капитан, — понуро, но твердо вставила Черён. — Мы не можем знать наверняка. А капитан Ли был хорошим человеком. Джексон посмотрел на нее затуманившимся взглядом. — Встань. Черён поднялась, смело глядя Джексону в глаза. — Вот твоя подруга, рядом с тобой. Пережила черт знает что. Другая все-то не нашлась, и неизвестно, жива ли вообще. Теперь посмотри Юне в глаза и скажи, что Ли Хвитек был хорошим человеком. Скажи ей! — Джексон резко повысил голос, отчего многие вздрогнули, а самого его начало мелко колотить. Черён непонимающе взглянула на Юну, та ответила взглядом, в котором одновременно скользила и вина, и…обида. Рюджин ненавидящими глазами смотрела на Джексона, пока лишь едва понимая, что он хочет сделать. — Не можешь, Черён, да? А кто бы смог? Вы бы, товарищи кадеты, смогли сказать, что я хороший человек, хороший капитан, если бы мои бойцы, в которых я вложил всего себя, вдруг выследили, похитили бы кого-то и держали его у себя в плену? Смогли бы?! — Нн.нет… — пролепетала Ирон, которой все это время казалось, что Джексон орет на нее одну. — А Черён вот может… — выдохнул Джексон, наконец опускаясь на стул. — Сядь, Черён. Та, кинув молнию в его сторону, села и нахмурила брови, попутно обхватив себя руками. — Некий Минхо, по словам Юны, тоже был там… — словно сам с собой заговорил Джексон, глядя в пол. — Помню я такого. Пропал без вести несколько лет назад. Мы думали, погиб парень, а он, оказывается, — Джексон негромко, но с нотками зарождающейся истерики посмеялся, — тоже дезертир. На этих словах Джексон раздосадовано хлопнул себя ладонью по колену, все также рассеянно улыбаясь. «Чанбин мне про него рассказывал! — вдруг вспомнила Рюджин в своей голове. — Но, по его словам, он же просто потерялся…» Озвучить свою находку сил не было. Поэтому Рюджин все также безотрывно и ядовито смотрела на Джексона, надеясь, что он переведет взгляд на нее и хоть немного стушуется, но тот едва ли смотрел на кого-то вообще; казалось, он сейчас смотрит в глаза своим худшим воспоминаниям. — Не верьте ничему, — тихо и отрешенно сказал он. — Судите по делам, а не словам. Я должен был показать вам обратную сторону легенды о командире-орле. Выводы делайте сами. Джексон замолк. Кадеты оставались на своих местах, боясь пошевелиться. — Вы свободны. Информацию до ваших командиров я доведу сам. «Когда посчитаю нужным», — подумал он. Многие с облегчением выдохнули и стали подниматься. — Кто сегодня дежурит на вышке? — вдруг спросил Джексон. Кадеты тут же прекратили шуршать мешками. — Первую половину ночи — Вин и Шихён. Вторую половину — я и Ирон, — неуверенно сказал Кай. — Девочки свои половинки сегодня не дежурят. Вместо них с парнями будет на страже нашего сна Черён. Обе половинки. Всю ночь. — Поняла, — тут же бесцветно произнесла Черён, возобновив сборы и не глядя на Джексона. Все произошло настолько быстро, что кадеты даже не успели удивиться и на себе испытать неловкость ситуации. Кровь кипела в ее жилах. Наскоро скидав нужные вещи в рюкзак, Черён выскочила из здания, намереваясь заступить на дежурство раньше, лишь бы никого не видеть. Уходя, она даже не взглянула на Юну, которая все это время обеспокоенно смотрела на нее.

***

— Ну что, как успехи? — обратился Шинвон к одному из своих подчиненных, которому было поручено развязать Чангю язык. — Ни что его не берет… — вздохнул мужчина. — Я много таких видел, но этот самый крепкий орешек. — Так и думал, — хмыкнул Шинвон, вспоминая, насколько трудной была дорога до Пустоши, с норовящим ускользнуть из его лап гашиновцем. — Я думаю, ничего мы из него не выудим. — Рано или поздно расколется. А пока пусть будет нашим пленником. Шинвон радовался уже хотя бы тому, что этот опасный индивид не разгуливает на свободе, а сидит взаперти, неспособный претворить свои смертоносные планы в жизнь. Мысли Шинвона занимал не только пойманный фанатик. Ему не терпелось встретиться с Хвитеком и узнать, удалось ли тому вытянуть что-либо из Тэнгу. Беспокойство добавлял обнаруженный, но не пойманный Ипсилон. За одну ночь у Шинвона появилось несколько ниточек, способных привести его к Гашине, но ни одной из них он пока воспользоваться не мог. А последняя забота, занимавшая его не меньше остальных, осталась в стане военных. Спускаясь к Элки, Шинвон сначала хотел поговорить именно об этом, о Чжэвоне. Сестру он видел лишь с утра, а потом весь день она провела в подвале, пытаясь зафиксировать как можно больше информации о том, что происходило за пределами их небольшого и теперь такого уязвимого поселения. Шинвон быстро обменялся с ней основными новостями, а затем она исчезла. Время перевалило за полдень, когда Шинвон открыл крышку подвала и сполз по лестнице вниз. — Элки, по поводу Чжэвона, — начал он с едва заметной одышкой. — Я думаю, стоит его… — Он сам к нам идет, не волнуйся, — сказала Элки с едва уловимым раздражением в голосе. — Что? — оторопело спросил Шинвон, наконец завершив спуск и оборачиваясь к сестре. — Еще и гостей ведет к нам. Услышала по радио пару часов назад. — Ты записала? — Да. Садись. Элки включила запись. В эфире был мужской и женский голос. — Джексон? На связи? — Да, Наён. Что там у вас? — Все нормально. Пока есть связь, хотела продиктовать тебе маршрут, которым нас провел Чжэвон. Услышав, какие координаты произнес женский голос, Шинвон понял, что они направляются к ним, и приоткрыл рот от удивления. — Мальчик не капризничает? — Нет. Кажется, он и сам очень хочет домой. Мы скоро остановимся на привал, покормлю его. — Да в тебе просыпается материнский инстинкт, не иначе. — Джексон! Не засоряй эфир. Как дела у Джэбома? — Пока не отчитывался, думаю, все также на пути к Мамбам с нашим новым приятелем. — А Джинхо? Чанбин спрашивает. — С ним все еще нет связи. Наверно ушли далеко. Как закончим здесь, отправимся по их следам. — Поняла. Ну тогда… — Подожди. Нужно кое-что тебе сказать… — Что? — Хотя…ничего. При встрече. — Ладно. До связи. — До связи. Элки выглядела недовольной. Шинвон — озадаченным. — Вот и перемены, о которых мы говорили, — нерадостно выдохнула Элки. — Все будет хорошо, — попытался успокоить сестру Шинвон. — Когда то это все равно должно было случиться. Пусть лучше в таком виде. — В смысле? — Ну, эти ребята по крайней мере внушают хоть немного доверия. — Странный ты, — хмыкнула Элки. — Ты же даже не знаешь, что им надо. — Вот и узнаем. Потом его как в голову ударило. — Твою ж за ногу! А Ипсилона нашего они зачем к мамбам потащили? Их же там прикончат всех, а заодно и наш билет в Гашину! Надо как-то его вытянуть из этой истории… Элки глубоко задумалась. — А ты точно уверен, что это он? — Пока не поговорю с ним, не узнаю. Но пока — да, уверен. — Я выделю тебе парней. — Ну уж нет. К нам едут вояки, хочу, чтобы с тобой осталось как можно больше людей в случае чего. К тому же, Хвитек тоже все это услышал, и скорее всего он и сам отправится за этим Джэбомом. Его ведь больше всего заботило, как бы те не наткнулись на Черных Мамб. А тут они сами к ним поперлись. Конечно Хвитек будет там! — Ладно, -тихо проговорила Элки, опустив голову. — Только будь осторожен, пожалуйста. Сам им не попадись. Шинвон вспомнил, как несколько дней назад прорядил отряд Карины в попытках спасти Хвитека и его «детей». Холодок пробежал по загривку от мысли о том, что мамбы могут сделать с ним самим, покажись он на их территории. — Не попадусь, — сказал он. — Пойду собираться. Элки вдруг бухнулась головой ему на грудь. Он опешил, неловко погладил сестру по волосам и почувствовал разливающееся по всему телу тепло. — Элки… Ты знаешь, я должен перед тобой извиниться. — Это за что еще? — спросила она встревоженно. — Я твой аудиотранспердёр потерял. — Иди ты, — посмеялась Элки и наигранно ударила его кулачком в грудь.

***

Беседу Наён и Джексона Хвитек слышал, находясь все также в лаборатории. Тэнгу он оставил на Идона, Минхо сидел наверху, наблюдая за камерами, Джиу приглядывала за Сомин, а Йеджи переодевалась и собиралась в путь в одной из палат. Услышанный разговор перевернул все планы Хвитека. Понимая, что ни Джэбома, ни Наён на базе нет, он осознавал, что возможно, не вернется домой после встречи с Джексоном. Хвитек решил не говорить об этом обитателям своего пристанища напрямую, он хотел попрощаться с каждым так, чтобы никто не понял, что возможно это последний их разговор. Проблемы возникли сразу же, на Идоне. — Зачем ты отдаешь мне это? — встревоженно спросил он у Хвитека, когда тот протянул ему главную ключ-карту, которая запускала практически все механизмы в здании института. — Надо было и раньше отдавать, когда отлучался. Мало ли что. — Я с тобой поеду, чтобы этого «мало ли что» не случилось. — Нельзя. На тебе останется Тэнгу. Только ты сейчас в состоянии выбить из него хоть что-то. Идон подумал, что Хвитек прав. Джиу и Минхо были в глубочайшем расстройстве из-за Сомин и их раскрывшегося предательства. — Ладно. Но это же не все, что ты хотел сказать? — Хотел задать один вопрос. Идон, ты знал?.. О том, что они тут устроили… — спросил Хвитек, особо не надеясь на отрицательный ответ. — Нет, хён. Я не знал. Я догадывался, что девчонки что-то скрывают, но и подумать не мог, что все вот так… Веришь мне? Хвитеку полегчало. — Верю. Оставляю тебя за главного, пока меня нет. — Меня? — хохотнул Идон. — Да я же тут самый безответственный. — Как показала жизнь… Самый ответственный здесь ты. Хоть и скрывал свой роман от меня. «Как и наше местоположение от своей девчонки», — подумал Хвитек вдогонку. Идон будто на секунду смутился, неловко улыбнувшись и запустив руку в черные как уголь волосы. — А еще, Идон. На случай если я… задержусь. Любую информацию, которую удастся получить от Тэнгу, записывай и увози в условное место, о котором знает Шинвон. Если будет что-то совсем важное, то езжай к Элки. Но это только в крайнем случае. Она не должна знать, что Тэнгу их предал. — Ох уж эти ранимые девицы, — закатил глаза Идон. — Я понял. Но ты не задерживайся, хён. Иначе у нас тут совсем хаос начнется. Хвитек, скрепя сердце, оставил Идона и направился к Минхо. Тот сидел в охране и, положив подбородок на сцепленные пальцы, через камеры напряженно наблюдал за комнатой, в которой были Джиу и Сомин, мечущаяся по постели в лихорадке. Он не сразу заметил вошедшего Хвитека, а когда услышал его рядом, подскочил. — Хён… Это ты. — Мне нужно поговорить с тобой. — Хорошо, — понуро сказал Минхо, поворачиваясь на стуле. Он уже извинялся перед Хвитеком и выразил готовность принять любое наказание за сокрытие того, что сделали девчонки. Теперь он ждал, что же скажет его хён. — Я тебя прощаю, Минхо. — Правда?.. — Правда. Но я хочу, чтобы впредь ты научился думать своей головой. Не поддавайся давлению со стороны, Минхо. Ты ведь на самом деле не такой ведомый. — Я… Я не знаю, хён. — Любовь может менять человека, но если не в лучшую сторону, то возможно это и не любовь вовсе. Минхо весь вспыхнул, и багровый румянец залил его щеки. — Как… как ты узнал? — Все знают. Особенно Сомин. Так искусно она тебя использовала. Минхо свесил голову вниз и не ответил ничего. — Береги девчонок и помогай во всем Идону. Он будет главным пока меня нет. — Давай я съезжу с тобой? Еще раз извинюсь перед Йеджи… — Я сам увезу ее. Твое присутствие теперь лишь напугает ее. — И правда, — вымолвил Минхо, а Хвитек поднялся со стула. Минхо тут же встал, и мужчины коротко обнялись. — Спасибо, хён. Спасибо за второй шанс. На подходе к палате, в которой были Сомин и Джиу, у Хвитека с каждым шагом слабели ноги. Он корил себя невероятно за то, что не успел остановить Сомин и позволил ей сделать это с собой. — Джиу, — обратился он к младшей. — Оставь нас, пожалуйста, ненадолго. Джиу, смотревшая на него щенячьим взглядом, коротко кивнула и вышла. Хвитек приблизился к кровати, на которой лежала Сомин. Рядом стояла работающая капельница. Сомин была без сознания — отключилась почти сразу после введения вещества, губы ее болезненно подрагивали. Хвитек обеспокоенно подумал, что с Джосефом было иначе — он болел, но лишь спустя неделю после вакцинирования, причем все время он был в сознании. — Девочка моя, — сокрушенно произнес Хвитек, положив ладонь на горячий лоб. — Что же ты наделала с собой… Со всеми нами… Он сел рядом и продолжил свой монолог, надеясь, что она услышит его. — Я прощаю тебя, глупышка, слышишь? Хотя, тебе мое прощение и не нужно наверно, ты ведь всегда думаешь, что права… А за парней, кстати, я никогда тебя не винил. Просто хочу, чтобы ты знала об этом. Хвитек какое-то время посидел молча. — Наверно, я плохой человек, Сомин. Где-то недоглядел. Возился с другими вместо того, чтобы обратить все свое внимание на вас. Тебе ведь тоже было нелегко все эти годы, я знаю… Может быть, если бы у тебя была моя поддержка ты бы не пошла на такой шаг… Хвитек встал, собираясь уходить. Он в последний раз взглянул на Сомин. Ее грудь вздымалась и опускалась, дыхание, казалось, пришло в норму. Хвитек снова опустился к ее лицу. — Выживи, прошу тебя, — на выдохе произнес он и невесомо коснулся губами ее лба. — А теперь, прощай. Джиу, нетерпеливо ждавшая его у выхода из палаты, выглядела подавленной и нервной. Он закрыл дверь и жестом указал ей на стол, что был в лаборатории. Она поняла, что от нее требуется, и прошла туда, усаживаясь на высокую табуретку. Хвитек присел рядом. — Ты знаешь, Джиу, она ведь так и не раскаялась. А ты? Повторила бы это снова? Лицо Джиу приняло озадаченный вид. — Я…скажу честно. Я не уверена, Хуи. Все могло бы получится. — Вы обе заигрались, Джиу. Тебе следовало все рассказать мне. Но я понимаю, какое влияние имеет на тебя Сомин. Она умеет убеждать. — Не надо так, — тихо промолвила Джиу. — На самом деле, это я ее подбила, Хуи. — Ты? — отрешенно сказал Хвитек. — Да. Во всем, что произошло, винить нужно в первую очередь меня. С самого начала… мы бы не оказались здесь, если бы… — Прекрати, — твердо сказал Хвитек, не желая, чтобы мыслями Джиу вернулась в момент, произошедший очень давно и оставивший седину на ее волосах. — Теперь не имеет значения, кто виноват. Разбираться с последствиями все равно буду я. А ты подумай на досуге о важности человеческой жизни. О том, что у тебя нет права вмешиваться в нее, если она не твоя. — А ты вмешался в жизни тех людей, — засопев от выступивших слез, произнесла Джиу, словно виня Хвитека в чем-то. — Ты их оборвал… Все из-за меня… — Это другое, Джиу, — мягко произнес Хвитек. — Те, кто причинили тебе такую боль, должны были сами ее познать… и понести наказание… — Буду ли тогда наказана я? — всхлипывая, произнесла Джиу. Хвитек ничего на это не ответил. «Ты поймешь», — подумал он и встал, чтобы уйти. — Береги себя, — сказал он ей напоследок прежде, чем уйти за Йеджи и покинуть стены, бывшее ему долгое время домом.

***

Смеркалось. Первую половину ночи Черён дежурила с Вином. После речи Джексона, он разочаровался в Хвитеке, о чем хотел было сказать ей, но грозный взгляд, который рыжая метнула в его сторону, охладил его пыл. Черён вспоминала недавний разговор с Джэбомом. Если тогда она еще была не уверена относительно масштабов предвзятости Джексона по отношению к Ли Хвитеку, то теперь для нее все стало очевидным. Просьба Джэбома приобрела иное значение — первостепенное. С вышки ей было видно двор, в котором начали собираться кадеты, уже по традиции зажигая костер для посиделок. Черён видела Юну. Та лишь на долю секунды подняла голову вверх, чтобы встретиться с Черён глазами. В них отразилось то, что Чёрен еще никогда не получала от младшей — холод и обида. Девушка послала Юне такой же взгляд и обратила свое внимание на лес, следя за окрестностями. Рюджин, сидевшая у костра, стала свидетельницей этой немой перепалки подруг. Впервые за все время, проведенное в армии, ей стало неуютно в своем отряде. Она тоскливо вспоминала о Лие и Джэбоме, искренне желая, чтобы они были сейчас здесь. А Йеджи в ее мыслях вообще была чем-то недостижимым — этаким лучом света в темном царстве. За прошедшие сутки Рюджин изменилась. Что-то сломалось в ней. От прежней беззаботной и не особо внимательной девочки мало что осталось. Со своей новообретенной проницательностью Рюджин не составило труда раскусить Джексона, точнее то, что он сделал с их отрядом за одно короткое утро.

***

Несмотря на ощутимое потепление, сухой ветер завывал уныло и гулко, заставляя Лию яростнее прятать лицо в капюшон и шарф. К вечеру они проехали уже больше тридцати километров от базы, но по словам Юто все еще были далеко. За все то долгое время, что Лиа провела вне стен, до конца привыкнуть к тяготам зимнего пути она так и не смогла. Солнце вот-вот спешило закатиться в свою темную постельку и оставить путников без путеводного света. Джэбом, понимая, что времени до темноты осталось всего ничего, начал выбирать место для ночлега. Юто, заметивший это, хотел посоветовать командиру сделать привал на холме, откуда можно было наблюдать за дорогой, ведущей на базу мамб. Но была одна проблема. Он не знал, как в нынешних условиях правильно обратиться к нему. — Извините, эмм… — начал было он. — Зови меня как все — капитан Им, — понял причину его смущения Джэбом. — Капитан Им, — попробовал Юто, и почувствовал еще большее смущение. — На ночь нам лучше забраться повыше, чтобы случайно на нас не наткнулись ночные патрули. Ну и так мы сами сможем наблюдать за дорогой. Джэбом поразмыслил над его словами и согласился. Отчего-то он, как и Наён, ощущал необъяснимую симпатию к этому странному парню. Лагерь разбили за полчаса. Несмотря на спускающийся холод, костер решили не разводить, опасаясь привлечь ненужное внимание. Джэбом связался с Джексоном и доложил обстановку. Тот сухо выслушал и, пожелав спокойной ночи, отключился. Джэбом не успел спросить про Наён, но снова связываться с Джексоном не стал. Пока капитан занимался лошадьми, до его слуха периодически доносился приглушенный хохот Бика и Миндже, которые что-то рассказывали Юто и Лие, пытаясь их рассмешить. Время от времени они были в этом успешны, поскольку Джэбом пару раз слышал робкий смех своей кадетки. Деревья скрывали их от него, но сами доносящиеся звуки вызывали в нем смешанные чувства. С одной стороны, он был доволен, что Лие легко влиться в любое окружение, и она не чувствует себя чужой среди не своих, как это часто было с ним в юности. С другой, что-то неприятно щипало в груди и ядовито шептало ему, что он лишний на этом празднике жизни. Поэтому он еще долго оставался с лошадьми, ухаживая за ними и до последнего откладывая свое появление перед кадетами. Бик заливался смехом, когда Миндже рассказывал про то, как они всем отрядом играли в покер на желание, пока Джексон, запрещавший им увлекаться азартными играми, был в отъезде. — Вот так наш младшенький стал Мальвиной. А вы думали, у него стиль такой? Бик уже держался за живот, до того ему сплохело от смеха. Миндже продолжал. — Вы бы видели, как он плакал и подвывал, пытаясь отнекаться. Но Джей сказал ему, что настоящие мужчины не плачут и, когда надо, красят волосы… — А потом, — подхватил Бик, чуть ли не задыхаясь, — он изображал крутого с этими синющими волосами, чтобы…оййёё… чтобы никто не догадался, что он на самом деле просто в картишки продул! — Вот это уровень уверенности в себе, к которому стоит стремиться, товарищи! — заключил Миндже, улыбаясь. Лиа, уловив на себе его взгляд, неосознанно улыбнулась еще шире, а Миндже что-то незаметно сказал Бику, и последний вдруг обратился к Юто: — Это… Юто-хён… пойдем, посмотрим, что там на дороге-то… — сказал Бик, вставая. Юто тоже встал, прекрасно понимая, что происходит, и последовал за младшим. Миндже, не теряя ни секунды, переместился к Лие, которая тут же почувствовала, как краснеют уши под шапкой. — Замерзла? — участливо спросил он. — Нет, — ответила Лиа. — Сегодня не так холодно, да и оделись мы тепло… — Я видел, как ты всю дорогу куталась в шарф. Щечки краснющие. Лиа смутилась, и правда залилась пунцовым румянцем. — Ничего не краснющие, — смущенно буркнула она, улыбаясь. — Еще какие! — передразнил Миндже, ущипнув ее за одну из щек. — Ну тебя! — отмахнулась Лиа, посмеиваясь. — Я хотел с тобой поговорить, — Миндже вдруг резко переменил тон на серьезный. — О чем же?.. — напряглась Лиа. Миндже немного помедлил, словно собираясь с мыслями. — Я не пойму, кто мы друг другу Лиа. Сначала ты дала мне поцеловать себя, дала надежду, а потом старательно делала вид, будто мы с тобой просто приятели. Сейчас ты смеешься над моими шутками и улыбаешься мне, но стоит мне заговорить серьезно, ты пугаешься. — Вовсе не пугаюсь… — Я не хочу тебя в чем-то обвинить. Я просто хочу понять, Лиа. Что я для тебя? Лиа отвела глаза. Слова не спешили наружу. Она и сама не знала, как относится к Миндже. Он терпеливо ждал. Лиа все также молчала, напряженно глядя в одну точку на земле. — Я понимаю, — тише произнес Миндже, — что, возможно, твое сердце давно занято кем-то другим. Но я готов стараться ради тебя, Лиа. Готов ждать. Ведь я… Я, кажется, люблю тебя. Лию как обухом по голове ударили. Пальцы, до этого нервно игравшие, с завязками на карманах, мелко задрожали, а тело кинуло в пот. Она все еще не осмеливалась поднять на него глаза, но чувствовала, что самого его колотит не меньше. Ей казалось, что она слышит, как гулко бьется его сердце, как судорожно и взволнованно он дышит. Хотя, возможно, это было ее сердце и ее дыхание. — Лиа… Ну скажи же что-нибудь… Умоляю тебя, — прошептал он, а затем взял ее ладонь и прижал к своим горячим губам. Лиа непроизвольно дернулась, вырывая руку. Она посмотрела на Миндже оторопело и будто бы с опаской. — Прости, — опешил Миндже, широко раскрывая глаза, а затем как ошпаренный вскочил, повернулся и стремительно направился куда-то вглубь леса. Лиа осталась одна. Мелкая дрожь все еще владела ее телом, а глаза стеклянно и без отрыва смотрели туда, куда убежал Миндже. Ей было жаль его. Невыносимо жаль. Потому что она сама была как он. Сбоку послышался мелкий треск сучьев, и Лиа обернулась, увидев не менее растерянного, чем она, Джэбома. Он и сам не знал, зачем вышел. Наверно это было рефлексом — услышав, что Лиа осталась совсем одна, он, не думая, оставил лошадей, и отправился к ней, самому себе объясняя это тем, что ей может потребоваться защита. От щелкунов, например. Хотя в действительности им могло двигать и нечто иное, самому ему непонятное. — Вы все слышали, капитан? — горько спросила Лиа, видя, что он выглядит крайне сконфуженным. — Да, прости. Лиа не знала куда себя деть. Но Джэбому было еще хуже, он проклинал себя за то, что появился именно в этот момент. Что говорить? Как вести себя? К такому он был явно не готов. Лиа нашлась первой. — Я постараюсь, чтобы это не помешало ходу операции… — вымолвила она, опуская ресницы. — Хорошо, — сухо ответил Джэбом. — Если будет докучать, скажи. Я ему покажу… — уже грозно добавил он сквозь зубы, глядя в лес. Они побыли в неловкой тишине еще какое-то время, пока Лиа тихо и робко не спросила: — Вам когда-нибудь разбивали сердце, капитан?.. Джэбом подумал, что ослышался, и даже непонимающе глянул на Лию, но та не спешила повторять свой вопрос, и Джэбом заключил, что все услышал правильно. Сказанное застигло его врасплох, ведь такие вещи он никогда и ни с кем не обсуждал, даже с Хвитеком, а тем более не готов был говорить об этом с Лией. Однако в памяти непроизвольно заплясали воспоминания о неудачных попытках в разное время построить отношения с парей-тройкой девушек. Все заканчивалось тем, что, открыв себя и свое сердце, Джэбом всегда оказывался в проигрыше: одна променяла его на плохого парня, относившегося к ней, как к игрушке, про которую можно было время от времени забывать, вторая сама сделала из Джэбома такую игрушку, с чем он мириться был не готов, а последняя… не сделала ничего особенного, если не считать того, что она умерла в одной из экспедиций от пневмонии… С тех пор Джэбом понял, что сближение с кем-то всегда чревато болью. Болью, которую даже он, такой сильный и большой, не готов был испытать снова. Поэтому он сурово и словно не своим голосом ответил Лие, холодно глядя на нее: — Не спрашивай ерунды. Не забывайся.

***

Бик с Юто и правда все это время глядели на дорогу. — Ты от них сбежал? — спросил Бик, не имеющий ни малейшего представлений о том, кем Юто является на самом деле. — От кого?.. — Юто замешкался, опасаясь, что чуть не выдал себя. — А… от мамб. Да, сбежал. — Почему? Тебе не нравилось, что они делали? — И поэтому тоже. Но в основном из-за одного мудака, который прострелил мне колено. — Ого. Ну ты крутой. Прямо терминатор. Как же ты выжил? — Меня выходила одна девчонка из мамб. Нашла в лесу, утащила в какую-то хижину, почти каждый день приходила кормить и перевязывать. А потом даже арбалет мне подарила… — Да она в тебя влюбилась, не иначе. Юто хмыкнул. — Нееет. Она мудака этого любила. Может и до сих пор любит. Он ее когда-то спас. Бик обмер. — Санта-Барбара какая-то. — Что? — не понял, Юто. — Да ничего, это сериал такой в древности был. Ну, а дальше-то что? — Что, что… Я ему из этого арбалета потом глаз выбил, вот и поквитались… А девчонку ту больше не видел, наверно она жалела потом, что мне помогла. — Зачем ей это было надо? — Откуда ж я знаю. Сам диву дался. — Вот это история… — затаив дыхание, произнес Бик. — А арбалет-то где твой? — оживился он. Юто пожал плечами. — Когда ваш парень меня подстрелил, я его из рук выронил. В том месте и остался. Вместе с моей бедной собакой… Бику стало искренне жаль Юто. — Блин. Ты прости за Кая, хён. Я знаю, он так и не извинился. Не понимаю, что у него в голове, но я сам вместо него от всего сердца извиняюсь. Юто лишь недовольно поморщился. Спешить со словами прощения он не собирался. Кай вызывал у него исключительно отрицательные эмоции, которые становились особо ощутимыми, когда Юто видел его руку на талии Юны… — Опа, едет что-то, — вырвал его из размышлений Бик. Юто схватился за бинокль. Последние лучи солнца были уже совсем слабы, но все же он разглядел повозку с мамбами, одетыми в черное. Среди них выделялся один человек — девушка с рыжими волосами в зеленой форме. Ее руки были связаны за спиной, а рот заклеен, полуоткрытые глаза выражали боль и полное непонимание происходящего. — Это они… Поймали смаглера. — Надо капитана позвать! — Поздно, они уже почти скрылись из виду, — заключил Юто. — Дай тогда хоть я погляжу! — нетерпеливо произнес Бик, и Юто тут же передал ему бинокль. — Их там человек двенадцать, не меньше… — произнес Бик, глядя в устройство. — А смаглер это который? — Та, что в зеленом. — Мм… Э, не понял. Не понял! Это же наша сержант! — выпалил Бик, не отрываясь от бинокля. — Или нет… Похожа очень… Лицо плохо видно. — Она у вас смаглер, что ли? — недовольно спросил Юто. — Обознался, — пожал плечами Бик. А повозка, запряженная лошадьми, стремительно удалялась все дальше и дальше, пока за считанные секунды не превратилась в совсем маленькую точку на темнеющем горизонте…