Животное нутро

      Прошло 2 дня с того инцидента. Антон всё это время находился дома по наказу матери."Я же не руку или ногу сломал, зачем мне дома сидеть?" - протестовал Петров, но слышал лишь невнятные ответы по типу "Ты раненый зверёк, учуят кровь и всё, считай ты уже обед!!". Что за бред... Хотя на следующий же день она смоталась к своей подружке в город, дней на 5, как было написано в записке, оставленной ею на кухонном столе. "Просто решила воспользоваться ситуацией. Мать года" - думал Антон, не чувствуя ничего кроме пустоты. Сидя за своим столом Петров в блокноте вычерчивал чьи-то черты лица. Длинные черные волосы, уши, пушистый хвост. Полина. Воспоминания о ней немного радовали. Хоть с кем-то хорошим сдружился. Убрав блокнот в ящик стола, Антон спустился на первый этаж, где активно химичила Оля. Он не переживал об этом, сестра часто раньше готовила с Кариной Петровой, неплохо справлялась, несмотря на её юный возраст. — Что готовишь? - подойдя к плите, приоткрыл крышку кастрюли, в которой, видимо, варилась какая-то молочная каша. — Кашу, "Дружба" называется. - с улыбкой ответила Оля, качая ногами сидя за столом и попивая чай. — Она, кстати, уже готова. Садись, Тош. - быстро встав, выключила плитку, пододвинув стул к верхней полке, доставая чашки.       Настойчивый громкий стук в дверь заставил замереть, будто проверяя, не послышалось ли. Ещё стук. — Я открою, наложи, пожалуйста. - спрыгнув со стула Оля побежала в коридор, открывая дверь. — Здрав...ствуйте. - большой высокий силуэт заставил малышку немного испугаться. — Ой, привет...Кажется, я ошибся домом. - услышав знакомый голос доносящийся из коридора заставил Антона повернуть одно ухо в их сторону, вслушиваясь в разговор. — Подожди, ты к Тоше? - вдруг спросила Оля, когда гость уже собирался развернуться и уйти. — А, ну да. Он дома? — Тош, это к тебе!!       Нервно сглотнув, Антон поставил чашку с кашей на стол и медленно пошёл к входному проёму кухни. Увидев на пороге Рому, у того всё неприятно сжалось внутри, он и не заметил, как его лицо скривилось в гримасе злости и какого-то отвращения. Смех Пятифана ввёл его в ступор. Что смешного?! — Прости, просто заячьи уши и злость немного не совмещаются. Да и еще с опухшим носом. - лицо расплылось в кривой улыбке. — Если ты пришёл поиздеваться надо мной, то дождись когда я приду в школу. Или ты решил унизить меня перед собственной сестрой? - Антон чувствовал уверенность, находясь на своей территории, сверлил Рому неприязненным взглядом, что тот покашлялся, переходя наконец к сути визита. — Вообще-то нет. Я это, извиниться пришёл. Даже всю домашку для тебя записывал. - неловко почесав затылок Рома отвёл взгляд куда-то в сторону, рассматривая дом. — Тош, пусть он зайдёт. Холодно, сюда же долго идти с посёлка. Поедим. - вдруг выдала Оля, которая всё время стояла между ними и переводила взгляд то на Рому, то на Антона. — Ну вообще-то... - Антону даже этот поступок, который вообще-то удивил его, но не показался чем-то запланетным, что теперь он должен простить его, когда чуть не угробил нахуй. — Отлично! Пошли, надеюсь ты любишь каши. - не дожидаясь нормального ответа от брата Оля затянула гостя за руку в коридор и сразу побежала на кухню доставать тертью чашку. — У тебя хорошая сестра. - отметил Рома,закрывая за собой дверь, разувшись и вешая куртку на вешалку. — Я знаю. - холодно процедил Антон, уходя вслед за Олей, накладывая кашу в тарелки.       Пятифан сел за стол, наблюдая то за Олей, то за Антоном, ему впервые было неловко перед кем-то, тем более что здесь еще и маленькая девочка. Нос пробило горячим паром от каши. — Спасибо. - немного взяв на ложку, подул и отравил в рот. — М, это "Дружба"? — Да. Тебе нравится? - в ожидании похвалы спросила Оля, хотя прекрасно знала - она вкусно готовит. — Да, очень вкусно. Немного больше сахара, как я люблю. - с удовольствием, наплевав на то, что блюдо еще довольно горячее, уплетал, слизывая в конце с тарелки, как настоящий кот, что очень повеселило Олю. — Я тоже так люблю! - вдруг отвлекаясь от пристального наблюдения за Ромой ответила Оля, только сейчас загребая собственную кашу в ложку. — Пойдёмте потом поиграем все вместе, так будет веселее! — Кон... — Нет. - вдруг перебил Рому Антон, который всё время молча елозил ложкой и тупил в кашу, ловя вопросительный взгляд Ромы и недовольный Оли. — Думаю, ему уже пора. — Вообще-то, когда я пошёл к вам на часах было только 12. У меня нет никаких дел сегодня. Могу и поиграть. - заставляя этим одуматься Петрова, смотря на Олю, подмигивая ей, давай сигнал о помощи. — Вот, видишь! Тоша, ну пожалуйста, у нас и так никогда не бывает гостей и ты целыми днями лежишь, мне скучно. Ну пожа-а-а-алуйста. - вдруг обращая внимание Антона на себя, прижимая ушки, выпучивая глазки, умоляла Оля. — Тогда без меня. Я займусь домашкой, которую мне Рома принёс. - тяжело вздохнув, Петров встал, взяв посуду, собираясь ее помыть, пока эти двое пошли в зал.       Вернувшись с кухни Антон на секунду остановился, видя как Рома и Оля смеются, пытаясь переиграть друг друга, Пятифан явно поддавался, но делал вид, что малышка просто слишком хорошо играет. На мгновение ему показалось, что Рома не такой и плохой парень, но сразу же дернул головой. "Нет, он опасен. И мой сломанный нос тому подтверждение" - отрекая эту мысль, сел на диван, взяв лежащую рядом бумажку с почерком Пятифана и сразу принялся искать задачи, что были там записаны.       Спустя час решений голова начала пухнуть, нужно бы отдохнуть. Отодвинув в сторону бумажки и блокнот, Антон смотрел на игру Оли и Ромы. "И как они могут часами играть не уставая?" - спросил сам себя Антон, переведя взгляд на Пятифана, который делал удивлённый вид, когда снова промахивался по уткам, "Блин, опять, как же так?!", наигранно повторял Рома, разгорая в зайчушке азарт. Петров сам не заметил, как заулыбался и что Пятифан сам уже смотрел на него, наверно, целую минуту, как же глупо это выглядило со стороны? — Тох, давай сыгранём, а то ты так таращишься и молчишь, мне как-то не по себе уже. - вдруг перед его лицом показался игрушечный пистолет, который ему с улыбкой протягивала Оля. "Тоха. Когда это они успели стать друзьями?" — Ну, давай. - взяв пистолет, вдруг у Антона в голове что-то щёлкнуло. - Стоп, мы на что-то играем? А то может пока я тупил вы на мою почку поставили, а я просру и всё...       Пятифан посмеялся, смутив Антона, будто он какой-то бред сказал. — Ну, ты сам предложил. Но только не на почку. На твоё прощение, если выйграю я, и на щелбан, если выиграешь ты. Идёт? - Рома протягивает руку, чтобы подтвердить уговор. — Ну ладно, учти, с шишкой на лбу уйдёшь! - уже предвкушая вкус победы, схватил руку Пятифана, пожимая, вообще-то, немного больно было, но Антон не обратил на это внимание. Оля разбила, закрепляя спор.       Уверенность Петрова пропадает сразу после первого поражения. Толи он разучился, давно не играл, толи у него реакция ухудшилась после долгого решения задач. "Давай до трёх! Блин, нет, до четырёх!" - увеличивал всё попытки Антон в надежде отыграться, а Рому это лишь веселило, Пятифану нравилось, что он не хотел ему уступать. Всё-таки на попытке девятой Петров принял своё окончательное поражение. — Чёрт. Ладно, ты честно заслужил моё прощение. - немного грустно посмотрел Антон в пол, но тут же прищурился, с подозрением и недоверием поднимая взгляд на Рому. — Но как знать, что это не повторится. При первой встрече ты ясно дал понять, что о подобных мероприятиях, как сейчас, и речи быть не могло, что я лишь "зайчонок", над которым можно поиздеваться. — Да не обессудь, Тох. Ты новенький, выглядил с иголочки, создавал впечатление выскочки, а мы таких не любим. То, что было в спортзале - правда, извини. Мне после осознания самому противно с себя стало. Я не из тех, кто будет оправдывать подобные поступки хищничеством. - после этой фразы сердце Антона волнительно застучало. Рома думает так же, как и он. Это его очень порадовало. — О, ты поднял наконец уши. — Что? - в недоумении посмотрев на Рому поднял бровь. — Ну, ты как увидел меня на пороге сразу уши прижал, так и не поднимал их. Я что-то сказал такое сейчас? - подняв одну бровь Рома посмотрел с интересом, подвинувшись немного ближе. — А, ну... - Антон смутился, к щекам и белым-белым заячьим ушам вдруг прилила кровь, заставляя немного краснеть, Петров отвернул голову в противоположную от телевизора сторону, надеясь, что сумеет скрыть это в полутьме закрытых штор. — А как бы среагировал ты, увидя на пороге того, кто издевался, а потом еще и нос разбил?! - выпалил Антон немного повысив голос от волнения, посмотрев Пятифану в глаза, который оказался вдруг еще ближе, заставив Петрова вновь прижать уши и, непонятно, что его гложило - мысль, что он втирался всё это время в доверие, чтобы сейчас напасть или что он просто непозволительно близко.       Защурив глаза, чувствуя как чья-то рука поднимается рядом с его головой и вздрагивает когда черствые руки касаются тонких заячьих ушей, заставив их немного задрожать. Антон чувствовал горячее дыхание на своей щеке, краснея всё сильнее, стало слишком жарко. Как хорошо, что Оли сейчас не было, она пошла убираться в своей комнате, а может и не очень хорошо... — У всех зайцев чувствительные уши? - вдруг, зачем-то шёпотом, накаляя и так напряжную обстановку, спросил Рома, нежно кусая за край уха, вызвав у Петрова тихий стон, который он выдавил в ладонь, но Пятифан услышал его. Отстранившись от нового "друга", удивлённо смотрел на освященное светом телевизора красное лицо зайца, который смотрел на него туманными глазами. Рома сам не знал, зачем сделал это. — Видимо, это значит "да". - нужно отвлечься от неловкого момента, Рома почувствовал, как в его ногу упирается блокнот Антона, открыв его, он увидел рисунок. — Ого, ты рисовать умеешь? Красиво. — Ага... Отдай, пожалуйста. - отходя от недавнего, Петров привстаёт, вяло тянувшись к своей вещи — Да чё ты стесняешься, дай посмотрю. - Рома повернулся задом к Антону, блокируя попытки отобрать блокнот, продолжая листать и вдруг увидя на следующей странице портрет Полины. В груди Ромы больно сжалось. Он повернул рисунок к Петрову. — Тебе Полина нравится? - вдруг как-то холодно спрашивает Пятифан, нервно виляя хвостом из стороны в сторону. — Нет. Она первая, с кем я здесь подружился. Напоминает мою сестру чем-то. - честно отвечает Антон, уже отойдя от непонятных до этого чувств. — Ну ладно. - коротко ответил Рома, закрыв блокнот, отдавая Петрову. — Я пойду, наверно, пока не стемнело. - не дожидаясь ответа Пятифан встал, уйдя в коридор, надевал куртку.       Антон тоже молча встал, идя в след за Ромой, облокотившись о стену рядом с кухней. — Ты когда в школу-то пойдёшь? - вдруг спросил Пятифан, завязывая шнурки грязных от осенней грязи кроссовок. — А, ну, врач сказал еще дня 3 дома сидеть. - промямлил Петров, неловко поглаживая затылок. — Ну я буду заходить, не против? Поиграем еще. - выпрямился Рома, поправляя куртку, с дружелюбной улыбкой смотря на зайца. — Да, конечно. Оля будет рада тебя видеть, ты ей понравился. — А тебе? - вдруг сделав серьезное лицо Рома, уставился на вновь заливающегося краской Антона. — Да я шучу, чё ты. - посмеялся Пятифан, легонько ударив по плечу. — Ну, давай, до завтра. Оля, пока! - крикнув последнее в сторону лестницы. — Ты уже уходишь? - послышались быстрые шажки, дом заскрипел. На лестнице показались маленькие худоватые ножки, после и сама Оля, которая встала на середине лестницы, махая на прощание. — Пока, Ром, заходи к нам почаще. - ослепив мальчиков своей улыбкой, Оля дождалась ухода Пятифана и убежала обратно.       Уже 2 часа ночи. Антон не может уснуть, думает о том, что сегодня было. Столько произошло. Ромка заявился с извинениями, чего он, вообще-то, не ожидал. Они обедали вместе, играли, и... Лицо Петрова залилось краской от воспоминаний, что были после того, как Оля отлучилась. — Боже, какой стыд. - заговорил шёпотом Антон. — Как мне теперь ему в глаза смотреть завтра, послезавтра, все остальные дни...       Тряхнув головой, пытаясь выбросить эти мысли и подумать о будущем, если с Ромой уже всё наладилось, то что будет с Бяшей и Семёном. Особенно с Семёном. Тот, видимо, не далёкого ума в отличии от того же Ромки. С надеждой, что Пятифан всё "порешает" Антон отвернулся к стене, потихоньку проваливаясь в сон.