Киллер, Коп и Дьявол

      Улица на пересечении второй и седьмой линии метро всегда была тихой и малолюдной. Всякий прохожий сюда не захаживал, так как короткий путь через дворик, который когда-то позволял сэкономить добрых пятнадцать минут на переход между кварталами, давно был перекрыт высоченным частным домом, со стороны похожим на готический замок, непонятно как втиснувшийся в узкий строй многоквартирных домов. Тишину здесь нарушали только поезда, изредка грохочущие где-то на глубине метро (вторая и седьмая линия была не сильно востребована гражданами). Сегодня из-за смены расписания свои маршруты они откатали ещё в первой половине дня, оставляя вторую в распоряжении редких жильцов, которые, как по сговору, к вечеру покинули свои дома и квартиры в направлении увеселительных заведений высокой культуры и искусства. Оно и понятно — пятница.       Так что сейчас престижное, а именно таким оно считалось в округе, жилое место было полностью объято гробовой тишиной и полуночным мраком, который едва-едва смягчался уличными фонарями вдоль мощённого камнем тротуара.       Но было также и то, что нарушало тишину. В конце улице, в тупиковой его части, где и стоял «частный замок», под окнами можно было расслышать шум борьбы, бьющейся посуды и падающей мебели. Звуки тянулись от цоколя, пробираясь вверх по лестнице. Примерно на середине раздались выстрелы, вспышки которых не было видно за плотными шторами. Краткий миг тишины воцарился где-то на мансарде, пока снова не был прерван чередой выстрелов и сдавленными криками. Через массивное окно-розу, которое служило единственным источником света здесь, можно было разглядеть двух возмутителей спокойствия. Лунный проблеск скользнул по золотистому халату мужчины и пропитанной кровью пижаме, остановившись на полностью чёрном костюме-тройке девушки напротив.       Он зарычал, поднимаясь на ноги, силой сдавливая правый бок, из которого не переставая сочилась кровь, стекая по штанине, просачиваясь в щели не лакированного паркета. Она махнула рукой, скидывая пустой магазин из пистолета, и потянулась за новым, но не успела. Из последних сил он срывается с места, за пару шагов оказываясь вблизи, и хватается за отворот пиджака мёртвой хваткой, поднимая девушку над землёй так, будто это не у него сейчас была прострелена бочина и сломано четыре ребра.       Она сбрасывает пистолет и освободившимися руками бьёт по глазам — это заставляет поставить её на пол, но не ослабить хватку. Развернувшись на месте, в прыжке навалившись всем телом на его предплечья, ей удается выпутаться из одной руки, но вторая только сильнее вкручивается в отворот пиджака и утягивает её назад. Они одновременно делают два-три изогнутых шага и ударом упираются в окно, которое тут же прогибается под весом двух тел и с хлёстким отзвуком лопающегося стекла и деревянным треском ломается. Два тела неуверенно вываливаются в открытое пространство в пяти метрах над землёй и на мгновение будто зависают в воздухе. Девушка сильнее поворачивает тело мужчины так, чтобы тот оказался внизу, и упирается ему локтем в горло.       Грохот и скрежет, с которым деформируется крыша S-класса, припаркованного у входных дверей, быстро подхватывают стоящие соседские автомобили, владельцы которых не намеревались возвращаться домой трезвыми, а потому оставили их на своих местах. Все, как один, отработали сигнализацией и габаритами, избавляя улицу от остатков тишины и мрака.       Она с трудом поднялась на колено, прижимая к телу правую руку и осматриваясь. Тело мужчины было зажато в объятьях металла, голова его под неестественным углом смотрела вбок, из скрученной шеи торчала тонкая кость и тонким фонтанчиком струилась кровь. Наконец она могла выдохнуть. Но вместе с выдохом раздался и скрежет боли, она сильнее сдавила руку и, аккуратно перевалившись на спине, скатилась с машины по заднему стеклу, которое каким-то чудом уцелело вместе с багажником.       Встав на ноги, она почувствовала, как усталость и боль одним большим пластом навалились на неё, заставляя ноги подкоситься и едва не закрутиться в спираль от сдавленного чувства в животе и головокружения. С трудом подавив приступ тошноты, она присела на край тротуара и дрожащей рукой извлекла из внутреннего кармана пиджака оранжевый пузырёк с таблетками. Не глядя, сыпанула горсть и быстро разжевала. Прикрыла глаза, прислушиваясь к ощущениям. В мозг ввинчивался писк сигнализаций, усиливая болевые пульсации в подкорке. В руке чувствовалось лёгкое онемение, заглушающее боль.       По телу дробью пробежался холодок. Она открыла глаза и посмотрела вверх. Тучи в небе сгрудились в чёрную массу и вот-вот готовились разразиться приличным ливнем, о чём и предупреждали бодрящей моросью. В чёрных, как смоль, глазах девушки блеснули отражения молний.       Она вернула пузырёк обратно и вытянула из другого кармана кнопочный телефон, вбила номер по памяти. Через два гудка с той стороны ответили.       — Это Аддамс… Статус заказа, — она кинула взгляд на груду металлолома, — выполнен. Да. Без происшествий.       Она поднялась на ноги, в этот раз было сравнительно легче. Огляделась и вернулась к собеседнику по ту сторону.       — Я бы хотела заказать химчистку и… И такси. Да, адрес тот же, но встанет пусть в соседнем квартале. К северу от главного входа. Да.       Она скинула звонок и, вернув телефон обратно в карман, прихрамывая, направилась в сторону главной дороги, оставляя за собой один труп, прах которого к утру уже будет утрамбован в кофейную банку и выброшен в ближайшую помойку, одну разбитую машину, которую также к утру скатают в куб метр на метр и благополучно забудут в куче лома; дом сдадут в аренду, на который быстро найдётся желающий, если не освещать подробности того, почему предыдущий владелец его спешно покинул. Конечно же, их никто не осветит.       Когда она добралась до нужного места, её уже ждали. Совершенно обычное и не примечательное такси марки Форд, коих в городе, наверное, больше, чем частных машин. Она по-привычке оглянулась и села на заднее сиденье, всё ещё прижимая раненую руку. Водитель поправил зеркало заднего вида и встретился глазами с пассажиркой.       — Куда, мисс?       — Отель Невермор. — Она достал из кармана брюк золотую монету и передала водителю. — Побыстрее.       Тот её осмотрел на свету и, чему-то кивнув, неуловимым движением отправил себе в карман. Авто тронулось с места, сразу вливаясь в густой поток, и затерялось в мириадах звуков, цветов и запахов ночного города.