Mediocrity

      Запах крови, до боли знакомый для Тома, который он не хотел забывать, особенно после того, как впервые почувствовал его от обидчика. Пробудившаяся в нем тогда жажда толкала на самые разные, порой ужасные поступки. Он убеждал себя, что глупые дети приюта сами провоцируют, что для него нет другого пути, в конце концов никто из них с самого начала не был ничем не лучше него. А сейчас, глядя на ковыляющую по коридору Смит, и словно хищник неслышно идя за ней на запах крови, его переполняло воодушевление. Хотелось взглянуть на ее побитое лицо, почувствовать хоть каплю эмоций в серых глазах, в надежде увидеть там ту же ненависть. Постепенно он сокращал дистанцию, а после подхватил ее за руку, когда Смит в очередной раз покачнулась.       - Что это с тобой?       Едва сдерживая улыбку, Том медленно перевел взгляд с капающей из носа девушки крови на стёртые костяшки пальцев. В предвкушении он заглянул Смит в глаза, но увиденное совсем не обрадовало Реддла.       - Ничего, просто неудачно упала с лестницы.       Опять это безразличие в серых глазах. Один на один Розмари не видит смысла притворяться, но и ждать необдуманной откровенности не стоило бы. И лишь за секунду до того как она осознала, кто перед ней, Том почувствовал ее облегчение. Ни злость, ни обиду, ни даже какую-то жалкую горечь от случившегося. Откуда в ней взялась эта снисходительность? Том грубо бросил руку девушки, злясь и скрипя зубами.       - Неужели? В Больничном крыле тоже начнёшь врать?       Розмари стала серьезнее. Реддл злится на нее, но почему? Удивительно, что этот человек вообще так явно демонстрирует свои эмоции. От его слов она лишь улыбается. Настолько широко, насколько позволяет ей ссадина в уголке рта.       - Я не вру.       Том удивлённо моргнул, улыбка выглядела искренней, но могла ли Смит делать что-либо искренне при нем? Молчание, повисшее между ними, ему хотелось нарушить, но слова будто застряли в горле.       - В любом случае, я просто хочу дойти до лазарета.       Розмари не обратила внимания на реакцию Реддла, сейчас ее волновало другое. Одна из нападавших была из Пуффендуя. Кислый привкус предательства обжигал и заставлял сжимать кулаки. Розмари могла бы стерпеть многое ради своей цели, не важно как далеко все зайдет, главное только сохранить свой секрет. Но если среди барсуков завелась крыса, а может и не одна, нужно действовать.

***

      Том проводил Смит до Больничного крыла и стал наблюдать, как над ранами девушки ворчит и охает колдомедик. Разрушать легенду интереса не было, тем более, что Смит опять рассказала все сама, а он лишь кивком подтвердил. Пробил отбой, но Реддла не торопились выгонять. То, как он заговаривает зубы женщине Розмари не слушала. Она улеглась на кушетку, стряхнув с ног бесившие туфли и стала взбивать подушку. Подняв взгляд на вставшего рядом с кроватью Реддла, она недоуменно подняла брови. Медсестры уже не было рядом, а девушка слишком расслабилась. Том впился взглядом в ее глаза и тихо произнес.       - Легилименс!       Амулет на груди у девушки похолодел и начал вибрировать. В ее сознание грубо вторглись, пытаясь ухватиться хоть за какое-то воспоминание, словно чужая рука сметала вещи с полок, вороша старые страхи. Из последних сил она оттолкнула от себя слизеринца, схватившись за голову. Том тяжело дышал, но выглядел удовлетворенным. Он явно видел нечто. И Розмари знала, что именно.       - Пошел ты... Parastasu mati*...       Она потянулась за палочкой, но слизеринец опередил ее, поднеся к горлу свою.       - Что ты сказала?       Холодные ледышки глаз встретились с пылающей яростью серых.       - Что слышал, câcăcios*. Залез мне в голову и радуешься. Много интересного увидел?       Реддл с удивлением и долей восторга наблюдал за реакцией девушки. В ней бушевала злость пойманного в ловушку зверя, хотелось блефовать и Реддл не мог отказать себе в таком удовольствии.       - Знаешь... Я увидел нечто очень интересное.       Розмари почувствовала как ее сердце забилось чаще, она сжала губы и приложила руку ко лбу. Бросив на Реддла последний полный презрения взгляд, девушка отодвинула его палочку рукой и позвала медсестру. Для Тома это означало, что разговор окончен, пускай девушка и пыталась защититься другим человеком, слизеринец чувствовал себя победителем. В итоге он все же смог выбить из Смит эмоции, хотя под конец она разочаровала его: Том предпочел бы не видеть типичный взгляд слабака.

***

      И все же, теперь он понимал Смит чуть лучше. Забавно наблюдать за тем, как человек выходит из себя, показывает эмоции и теряет контроль. К тому же Смит явно ослабила бдительность и забыла о том, кто такой Том Реддл. Умело воспользовавшись ситуацией, он смог узнать много нового и развлечься. Том остановился и хмурясь, поймал себя на мысли о том, что ему было... весело. В привычном спектре эмоций столь лёгкое, даже мальчишеское, веселье застало его врасплох. И следом за осознанием возникал вопрос: и кто же из них сам больше раскрылся? Оставалось только надеяться, что Смит ничего не заметила.       В обязанности старосты факультета входили редкие ночные обходы. Странная традиция, ведь лишая избранных учеников сна, вы тем самым снижаете их оценки и работоспособность. Поэтому чаще всего Том предпочитал спихивать эту ответственность на других. Но сегодняшняя ночь нужна была ему как никогда. Редко появлялся повод вдоволь отдохнуть и обдумать все.       Легилименция все же позволила слизеринцу увидеть кое-что интересное. Сложно было понять, настоящее ли это воспоминание, возможно он увидел просто сон или кошмар. Удержать в голове увиденное было до странного сложно. Том пытался связать воедино образы и звуки, но все без толку, он опять вспомнил серые глаза девушки и тот туман, которым она пыталась защититься. Теперь в руках Тома появилось подобие фонаря. Так же ему показалось странным, что Смит, не обладая окклюменцией, довольно резко вытолкнула его из своего разума. Ещё одна загадка.

***

      Шелест страниц четко отдавался в ночной тишине. Реддл обнаружил, что кованая дверь в Запретную секцию открыта и заглянув туда, увидел странную тень, которая перебирала книги на полках. Достав палочку, слизеринец приготовился к погоне за странной личностью, но тень будто знала, что он следит за ней и быстро поставив последний гримуар на полку, поспешила прочь, петляя меж стеллажей. Том бросился следом, но тень ловко уворачивалась от заклинаний, а после вообще исчезла, не оставив и следа. Реддл несколько минут бегал по секции, пытаясь понять, куда могла исчезнуть тень. Даже для мира магии подобное казалось невозможным и чересчур таинственным. А у Тома был только один подозреваемый, поэтому он поспешил в лазарет.       Розмари держала в руках свёрток и погладив сову, отпустила ее отдыхать. Кто бы мог подумать, что подарок от отца на Рождество все же придет. Девушка улыбалась, едва не плача, ведь от него так давно не было ни одной весточки. Стоя перед окном и наблюдая за танцующими снежинками на ветру, девушка тоже могла обдумать произошедшее. Реддл вторгся в ее сознание и достал один из самых первых ее кошмаров. Вряд ли он сможет много из него понять, в конце концов, сама Розмари до конца не понимала, что означает этот сон. Она старалась запереть воспоминания о нем поглубже в подсознание. Будто старую вещь, которую не можешь или не хочешь выкинуть и приходится хранить ее в самом дальнем и темном углу чердака или подвала. Достав амулет, девушка обнаружила, что вся его сила пропала, он развалился прямо у нее на ладони. Розмари вздохнула, сложила остатки в карман и обернувшись, заметила, как слизеринец наблюдает за ней из коридора.       В руках Смит держала что-то явно похожее на книгу. Из библиотеки ничего не пропало, могла ли она подложить что-нибудь взамен? Том не мог сказать наверняка видел ли он именно Смит, возможно сейчас его одержимость сыграла с ним злую шутку и он попусту тратит время. Развернувшись, слизеринец направился к подземельям. Лишние мысли и путаница в голове лечились только сном. Розмари проводила Реддла напряжённым взглядом. К ее облегчению он не стал выяснять, что ей прислали и теперь девушка могла спокойно вскрыть подарок. Новые журналы, на этот раз действительно полезные, и небольшой футляр, внутри которого отец спрятал скальпель.