Личный информатор

После ночёвки у Сано жизнь Каваками из «умеренной» превратилась в «прекрасную». Азуми сильно сблизилась с Эммой, Майки и Дракеном. Теперь они каждый день созванивались с девушкой, а после школы, вот уже на протяжении нескольких дней, брюнетку забирал Манджиро и иногда с ним был Кен. Они благополучно привозили её домой, на радость бабушки Аяно, оставаясь на ранний ужин. Дедушка гостей никак не комментировал, ограничиваясь двусмысленными переглядками с Сано, который вроде бы стал теплее улыбаться после всего случившегося между ним и Каваками. Но сегодня из школы девушку никто не сможет проводить, потому что у Свастики какое-то собрание и Майки не сможет приехать. Впрочем, Азуми не сильно расстроилась, понимающие мыча в трубку, когда глава Тосвы позвонил в обед. Погода стала морозной, с лёгким, обжигающе-холодным ветерком. Солнце постоянно пряталось за серыми облаками, дел в школе было невпроворот, дома ждала бабушка, чтобы вместе сделать генеральную уборку. Выдыхая пар изо рта, Каваками сильнее уткнулась носом в шарф, проклиная школьную форму, в которой для девочек не существовало брюк. Внезапно в кармане завибрировал телефон. В начале Азуми подумала, что это бабуля, но на экране высветился незнакомый номер. Нахмурившись, она решила не отвечать, сбросив. Однако через секунду ей вновь позвонил этот же незнакомец. — Алло, — решила все же ответить девушка, оглядываясь по сторонам, стоя на пешеходном переходе. Ещё пока горел красный свет. — Азуми! — в трубке послышался взволнованный, запыхавшийся голос Шикару. Были слышны её громкие шаги, она бежала. — Как я рада, что ты взяла трубку. Где ты сейчас? — Возле школы, на пешеходе стою, — нахмурилась она. Загорелся зеленый свет. — Откуда у теб… В одну секунду, стоило Каваками сделать пару шагов, справа от неё выскочила машина, грозясь сбить, но цепкая рука легко дернула ее на себя. В итоге автомобиль промчался мимо, громко просигналив. Девушка пыталась совладать с собой, оцепенев, но до сих пор прижимая к уху телефон, из которого истерично кричала Шикару. Сбросив вызов, Азуми обратила внимание на своего спасителя. Худощавый, не слишком высокий, белобрысый и «пустой» парень, как-то слишком наигранно улыбался. Это казалось странным и немного знакомым. — Спасибо, — слабо выдавила из себя Каваками. — Так вот ты какая, — Азуми, нахмурившись, отступила назад, испугавшись не на шутку. Однако он ничего плохого вроде не собирался делать, только складывалось ощущение, будто пришёл посмотреть на зверушку в зоопарке — такой у него был заинтересованый взгляд. Разворачиваясь, парень бросил на последок: — Будь осторожней, Азучин. «Что?.. Азучин?» Она уже хотела окликнуть его, чтобы выяснить, откуда он знает её, но блондина уже и след простыл. Так Каваками и растерянно замерла возле пешеходного перехода, слабо придерживая здоровой рукой сумку, битком набитую бумагой для новой газеты. — Вот ты где, — на плечо тяжело опускается чья-то рука. Азуми готова была поклялся, что сердце её ушло в пятки. — Фух, успела! Шикару тяжело сопела, пытаясь восстановить дыхание, оперевшись о брюнетку. Бандитка сегодня не могла похвастаться идеальной укладкой, брендовой одеждой или своим привычным хладнокровным режимом. Она выглядела растрепанной, одетой как-будто в попыхах, о чем свидетельствовали не завязанные шнурки ботинков и распахнутая куртка, из которой выглядывала растянутая белая майка. — А что случилось? Каваками ощущала себя единственной идиоткой в этом театре актёров. Она будто самый последний неудачливый журналист: пыталась вот уже который день угнаться за всеми, но никто путного ничего не говорил. Дракен, непривычно сильно мрачный, как в рот воды набрал; Эмма ничего не знала, а Майки лишь на свое не свойственное поведение и настроение отшучивался, говоря, что уж кому-кому, а Азучин не стоит думать о таких пустяках. Но Каваками замечала. Постоянно замечала задумчивый, тревожный вид Манджиро. Причиной его отстраненности была явно банда. Ей хотелось помочь ему, как тогда, утром, после ночёвки. Ей казалось, что они стали близки и должны помогать друг другу, ибо уж Сано точно знал каждый скелет в её шкафу. Только он чуть-чуть открылся — тут же отпрянул. Это было очень обидно, но единственно, что давало надежду на понимание происходящего — связь с Шикару. Уж эта грудастая точно должна знать новости из криминального мира. Жаль только смелости набрать её номер не нашлось раньше. — Это не важно, но если вновь увидишь того белобрысого парня или страшных незнакомцев, то беги, — пронзительно посмотрев на Азуми, Шикару потянулась в карман за пачкой сигарет. — Что? Ты издеваешься, — помрачнела брюнетка, прищурившись и скинув руку со своего плеча. — Нет, — усмехнувшись, проговорила девушка, потянув Каваками к метро. — Ты не понимаешь как тебе повезло, что он меня заметил. Это Изана Курокава, ужасный тип. У него такие-то тёрки с Майки, поэтому ты можешь попасть под горячую руку. Безвольной куклой следуя за Шикару, Азуми уже не могла мечтать об отдыхе, понимая, что жизнь вновь начинает подбрасывать какие-то испытания.

***

Шикару ничего не говорила, только умоляла быть осторожной и всегда держать телефон при себе. Она довела Азуми до дома и ушла, пообещав, что скоро они пойдут гулять, стоит только обстановке утихомириться. Каваками недовольно, но согласилась на предложение девушки и осталась на весь вечер дома, как и планировала, помогала бабушке с уборкой. На сердце было неспокойно. Казалось, что-то должно произойти, но когда и с кем, было неизвестно. К восьми часам поднялся ветер, к тому же холодный, однако в душной квартире сидеть было абсолютно отвратительно, поэтому, натянув на себя толстовку, Азуми решила выйти, подышать свежим воздухом. Детская площадка напротив дома пустовала. Уже было темно. Лишь одинокий фонарь освещал тротуар и частичку качелей рядом, как раз на которые решила сесть девушка. Каваками устроилась на холодное сидение, сжавшись и посильнее спрятав руки в рукавах толстовки. Ей стало грустно, но в голове было тихо, совсем пусто. Бездумно смотря на беззвездное небо, Азуми не обратила внимание на тяжёлые шаги рядом, наверняка зная, кто пришёл сюда. Ошибиться не представлялось возможным. — Ты чего тут? — спросила она, не обращая внимание на замершую фигуру позади себя. — Устал сильно, — негромко выдохнул и навалился на Азуми, обняв за плечи. Качель качнулась и протяжно скрипнула. — А сама чего здесь замерзаешь? — опалил горячим дыханием ухо, уткнувшись в распущенные тёмные волосы. В последнее время парень был жутко тактильным, что поначалу пугало, затем Каваками привыкла и доверилась ему, убежденная в том, что Манджиро не сможет тронуть её без разрешения. Он точно не поступит также, как Хирошимато. Впрочем, ей не сильно хотелось отстраняться. Таким образом, она чувствовала себя нужной. Нужда в признании возникла после ночёвки в доме Сано. — Решила подышать свежим воздухом, — приулыбнулась Каваками, оборачиваясь и похлопывая по сиденью качель рядом. — Садись. Майки противиться не стал, а тут же устало плюхнулся на предложенное место, устремив тёмные глаза перед собой. Теперь Азуми могла его рассмотреть: опустошенный, в форме Свастики, бледный и растерянный. Растерянный? Разве данное слово подходит Непобедимому Майки? Обычно это «самоуверенный», но точно не «растерянный». Девушке просто казалось, что никто и ничто не может застать Манджиро в расплох, а оказывается, что может. Он такой же человек, как и все, поэтому может попасть в ситуацию, где потеряет ориентиры, но с ним всегда останутся его друзья, готовые указать верный путь. Сегодня Сано потерялся, потому Каваками хочет помочь. Сегодня нет Непобедимого Майки, но есть Сано Манджиро, обычный школьник, запутавшийся в этих хулиганских разборках и в себе. — Как тебе помочь, Манджиро? — с тоской и грустью смотрит на него Азуми, и парень готов поклясться, что никогда не видел таких преданных глаз. От этого он зависает на секунду, усмехается и сжимает свою форменную куртку где-то в районе груди. — Что смешного? — Ничего, — он улыбается просто и искренне, подставляя лицо холодном ветру. — Просто хочу сказать, что люблю тебя, Азучин. Брюнетка краснеет, отворачивается и пыхтит от смущения. Её сердце быстро бьётся и неутешительно сообщает, что Каваками начала болеть той самой «болезнью». Но признаваться она конечно не станет… — Я тебя тоже! Манджиро успевает только повернуться к Азуми, а она уже подскакивает и убегает в сторону подъезда. На душе у Сано становится тепло, пустота ненадолго отступает, уступая место розовым мечтам и желанию ещё раз обнять эту девушку покрепче.