Статус-кво

— … правда не подумал, что это мог быть я? — … отстань… — Даже ни капельки? — Отвали. — Ни одна мысль не проскользнула в твоей голове, что «чёрт, она похожа на Чимина!» — Да отстань от меня, — уже чуть ли не рычит Чонгук. Он ускоряет шаг и виляет, чтобы не показывать красное лицо крутящемуся вокруг него мальчишке, капающего на мозги уже с самого утра. Если раньше сам журналист игнорировал мужчину и произошедшую между ними ситуацию в клубе, то сейчас он полон сил и решительности довести детектива до чего-нибудь. А тот, в свою очередь, наоборот пытался (только лишь пытался) избегать доставучего Пака. Ему до безумия стыдно, совсем не по себе, и он не знает, как теперь смотреть в эти хитрые и злорадные глазки, явно наслаждающиеся мучениями детектива. — Но тебе же понравилось, да? — самодовольно ухмыляется Чимин, выпрыгивая перед ним и выпячивая грудь. — Я молодец, ещё никто не был равнодушен после моего минета! Чон аж стопорится на месте, стреляя в него раздражённым взглядом с всё тем же проклятым румянцем на лице, который слишком уж сильно нравится улыбающемуся журналисту, сдерживающего сердечные приступы быстрого биения. После разговора с Чонгуком ему полегчало. Отлёг невидимый груз, и теперь он готов парить рядом с ним, решительно настроившись на его счёт. Плевать: натурал или нет — Чон Чонгук будет его, чего бы то не стоило. И это не обычная хотелка секса с ним. Чимин, пусть не сейчас, но точно признается самому себе, что хочет заполучить его внимание, хочет быть значимым, нужным, любимым. — Тебе разве не дали отгул за моральный ущерб? — обойдя его, скрипит зубами другой. — Но я же не на работе, — гаденько хихикает парень, догоняя его. — Раз уж офис нашей газетёнки потерпел такой «бум», нам выплатили сумму за ущерб, соответственно и работы нет, то я могу спокойно заняться своим расследованием! Мужчина косит на него глаза и достаёт телефон, звоня административному секретарю полицейского отдела убийств. — Добрый день, миссис Джефферс, будьте добры, срочно найдите детский сад, куда можно сдать вредного двадцати двух летнего ребёнка. — Эй! — не сразу доходит до насупившегося Чимина, подпрыгнувшего, чтобы забрать смартфон. — Он иногда сопливый и лезет в драки, но приучен к горшку и… — Ну хватит! — супится, держась за его плечи, буквально напрыгивая на поднимающего выше руку мужчину, превосходящего в росте, которому, кажется, так же нравится издеваться в ответ над прищурившимся парнем. — Не позорь меня перед всеми, противный дед! — У тебя и так нет ни стыда, ни совести, — фыркает Чонгук, извиняясь перед недоумевающей женщиной в трубке и сбрасывая. — Какой идиот тебя надоумил вообще разодеться в девушку?!... И, как всегда вовремя, откуда ни возьмись появляется Тэхён, крича им приветствия и махая рукой. Чимин так же ярко улыбается и машет ему, пока Чонгук сам догадывается насчёт ответа на свой вопрос, устало потирая лицо. Только с утра они закрыли недавнее дело об убийстве девушки, повязав её бывшего конченного паренька, как через час им сообщили об ещё одном трупе на месте преступления. Пока детектив тщательно осматривает его, каждую мелочь запоминая и ища зацепки, ловко приседая у тела, в перчатках ощупывая карманы и хмурится, оставляя на лице эту фирменную серьёзность и сосредоточенность, Чимин не сводит с него глаз. Конечно, он и раньше замечал, как мужчина немыслимо горяч в образе профессионала, но сейчас сердце куда сильнее в груди забивается, а взгляд точно дырку в нём сейчас проделает. — Эй, п-с, — толкает его в бок Тэхён, шепча, — не пялься ты так, вы не одни. — Что? Слишком заметно? — вздрагивает тот. — То, что ты раздеваешь его взглядом? Очень. — Когда-нибудь я раздену его не только взглядом, Тэ, — с хмыканьем проговаривает парень, складывает руки на груди и облизываясь, глядя на полицейского, нечто обсуждающего с коллегой. — И это когда-нибудь наступит скоро.

***

На следующий рабочий день, когда парень зависал в офисе детектива Чона, после телефонного звонка, что был, якобы, от риелтора, потому что поиски нового офиса перекинули на молодого журналиста, но вдруг прощается с ним, спеша на встречу с, предположительно, подругой Клары Лойз. Он не может просто так это всё оставить, тем более девушку до сих пор не нашли, а её даже не объявили в розыск. И времени журналист зря не терял, в том первом клубе раздобыл несколько номеров и сделал звонки, а так же в последнем, перед тем, как произошёл инцидент с отсосом Чонгуку, он заполучил контакт одной девушки на заказ, а через неё вышел на ту, что больше всех общалась с пропавшей. — Чё, у неё какие-то проблемы? — жуя жвачку, фырчит весьма недружелюбная особа с вызывающим стилем одежды, развалившись на стуле в неприметном баре, где журналист купил ей выпивку. — Это я хотел спросить у вас: в последнее время до её пропажи она не вела себя странно, как будто запуганно? Так, словно ей угрожают, но она никому не могла об этом рассказать? Девушка робеет на секунду, не понимая, откуда незнакомый тип это вообще знает. — Ну да, типа того, было с ней такое. — Она ничего не рассказывала о том, что с ней могло произойти или кто ей угрожал? — хмурится тот, подсаживаясь поближе. — Да хрен там, — пожимает плечами. — И вы даже не можете предположить, где она могла бы скрыться? — Фиг знает. — Если она безразлична вам, зачем согласились на встречу со мной? — изгибает бровь Чимин, не понимая поведение девушки, что вмиг сжала зубы и кулаки. — Эй, Клара дура, но моя дура, усёк?! — громко цокает языком, выпивая виски до дна. — Я так переживаю за неё, что не знаю, кому верить и кто поможет. — Вы можете мне верить, Ханна, — уверенным и успокаивающим голосом произносит Пак. — Я не обещаю, что помогу, но сделаю всё, чтобы добиться правды и найти её. Девушка видит, что пацанчик не лжёт — к тому же такой смазливый явно не из шайки бандитов, а значит, опасаться его уж точно не стоит. — Чёрт, хрен с тобой — расскажу. Если тебя убьют, моя совесть будет чиста, потому что ты сам пришёл, — фырчит та, прося обновить стакан. — Клара связалась с этим ублюдком контрабандистом, возможно, у них не просто были отношения «заказчик» и «девочка на вызов». Одно время она была счастлива после встреч с ним, а он не допускал того, чтобы её заказывал кто-то другой. Но в один миг что-то поменялось. Она правда была загнанная и напуганная, искала контакты лучшего адвоката и переводчика… — Прости, переводчика? — вскидывает брови Чимин, внимательно её слушая и записывая детали. — Ну, прикинь. Хз вообще, нафига — она не говорила, — вновь жмёт плечами, делая глоток спиртного. — Я как-то спросила про это, она лишь нервно отмахнулась, сказала, что «она уже скоро закончит». — Значит, переводчик тоже девушка, — кивает сам себе журналист, напротив отметки с этим ставя вопросик, а возле «адвокат» — крестик, обозначающий, что тот уже мёртв. Ханна старалась вспомнить что-то ещё, но на этом информация закончилась. Дальше дело за малым — найти ту, кто переводила нечто, видимо, важное, раз Клара искала её вместе с адвокатом. Труп которого первым был найден под окнами её квартиры. Совсем не хочется напрягать с этим своего хакера, но больше он не знает способа вычислить из тысяч переводчиков ту самую, к которой могла обращаться Клара. И знает ведь, что в просьбе она ему не откажет. Он не мог сказать, что они были настоящими друзьями — скорее интернет-друзьями, видясь последний раз лишь несколько лет назад. Они познакомились ещё в средней школе: гей-изгой и пугающая отшельница, живущая на своей волне, в своём мире. Они не считали друг друга приятелями — скорее соратниками по мышлению и как говорит Сидни: их электромагнитные волны сошлись в одном радиосигнале. — Сидни, принцесса, для гея вокруг меня слишком много девочек, которых я прошу найти, — улыбается в телефон журналист. — Чимини, маленький принц, уж кого-кого, а девушек я ищу с удовольствием. — Ага, себе лучше найди одну, — усмехается было тот, но после следующего вопроса улыбка дрогнет. — Ой, кто бы говорил: сам-то хоть захватил уже сердце своего старого детектива? — Он не старый, — мямлит Пак, ковыряясь носком кроссовка в земле. — Просто зрелый… — Доктор Ватсон, да вы по уши в Шерлока Холмса, — вздыхает та. — Скорее, я по уши в дерьме, — тише проговаривает, проводя ладонью по лицу. — Если хочешь выговориться — я всегда на телефоне, окей? А пока давай, кого тебе там надо… Только Чимин поднимает взгляд, как его вдруг передёргивает, он вмиг напрягается и в глазах полыхает злость. — Сид, я перезвоню, — и скидывает, быстро переходя дорогу. На той стороне Тэхён со своими, видимо, друзьями по клубу интересов косплея, и на него наезжает какая-то отвратительная шпана, высмеивая его компанию и опрокинув пакет из рук растерявшегося судмедэксперта, где были юбки, топы и косметика. — Че, в куколки играете? Или друг друга долбите? — Дайте нам пройти, — как можно более твёрдо проговаривает Ким, закрывая знакомых, одетых как раз для тематической встречи.  — А ты такой крутой? — хмыкает один, пихая его в грудь. — Мы же ничего вам не сделали, пожалуйста, мы просто уйдём… — жалобно ломает брови, не обращая внимание на то, как его толкают ещё раз. — Оу, какое вежливое, больное на голову ничтожество, подобие мужика с такой же компашкой фриков, — хмыкает, подфутболивая ногой пышное платье. — Ну-ка переодевайся прямо здесь, иначе мы разденем твоих подружек — или это дружки, ха? Компания заходится мерзким смехом, пока их главаря не ударяют кулаком в челюсть, неожиданно налетев сбоку. Да так мощно, что он назад падает, не удержав равновесие и получив удар в нужную точку, способную вывести из колеи. Ещё двоих распихивают по сторонам с не меньшей силой и злостью. — Эй, суки малолетние, — скалится Чимин, разминая руки и по каждому из них проводя уничтожающим взглядом, — не смейте оскорблять моего друга — урою нахрен. — Блять, ах ты тварь, — рычит тот главарь, жестом указывая своим оставаться в стороне, сам налетая на парня, вступая с ним в короткий рукопашный. Потому что Пак за свою жизнь немало драк повидал, в которых непосредственно и принимал участие. И сейчас получает лишь слабый удар костяшками, но в ответ наносит несколько сильных, последним с ноги откидывая его в мусорные баки. Подходит и ставит ботинок на его шею, засунув руки в карманы и склоняясь над хрипящим поверженным противником. — Это ты жалкое подобие разумной жизни, ублюдок тупорылый, — грубо бросает он, надавливая ступнёй. — Проваливай отсюда со своей обоссавшейся шайкой. — Я-я тебе это припомню, сукин сын, не сомневайся, — хрипит побитый парень, на вид вблизи младше самого Чимина с такими же притихшими дружками-сопляками. Тот незаинтересованно бровь изгибает, показывая ему фак в убегающую спину, а как только разворачивается, то оказывается в медвежьих объятиях трясущегося парня. — Эй, смельчак, всё ведь хорошо, — улыбается Пак, хлопая его по спине, и мнётся, ощутив дежавю ситуации. Только тогда дрожал он сам, а Тэхён помог в минуту забвения при встрече со своим прошлым. Тот принимается благодарить и извиняться вместе с его хорошенькой подругой и одним пареньком, одетым не под девочку, но в женственном стиле и со стразами под глазами. Он смотрит так восторженно и поражённо на него, что не сразу понимает, как девчонка зовёт того с собой. — А… а Тэхён? — он отвисает, с горечью глядя на то, как Ким держится за локоть их спасителя, уходя вместе с ним, до этого не слыша совсем, как тот извинялся за то, что не сможет пойти на встречу. Судмедэксперт усмехается сам себе, когда они заворачивают за угол и проходят некоторое расстояние, а на вопросительный взгляд говорит: — Кажется, Нейл запал на тебя. — Тот парнишка? — испускает смешок и другой. — Было бы интересно посмотреть на его реакцию, узнай он, что я снизу. — А ты не думал сменить позицию? Это как... как поменять одежду с женской на мужскую… нет? — так невинно задумывается Тэхён, надув губы и прислонив к ним палец, что Пак умилённо хихикает и не может сдержаться, чтобы не потрепать его за щёки, пока они стоят на пешеходном переходе. В такие моменты этот парень напоминает ему младшего братика, и на душе одновременно колет болью и заполняется светлым чувством. — Какой же ты божий одуванчик! Просто прелесть, так и не скажешь, какими извращениями увлекаешься, хех. Я был сверху пару раз — это совсем другое. Не моё: уж лучше командовать активами… — и тут в глазах загорается хитрый огонёк, а на губах улыбка дьяволёнка. — Хотя знаешь, у детектива Чона такая накаченная жопка, что я бы с удовольствием ему засадил… И в этот момент на землю прямо сбоку от них падает стаканчик из-под кофе. Оба одновременно поворачивают головы на стоящего рядом с ними на пешеходном переходе мужчину, слышавшего весь их разговор. Бедный Чонгук, побледневший и растерявшийся, ошарашенно смотрит на журналиста, который не знает, что же сейчас делать: в голос засмеяться или же пожалеть напарника со сломанной психикой. А вот Тэхён просто притих, вжав голову в плечи, совершенно не представляя, чего сейчас ожидать что от одного, что от другого. — Ну не волнуйся ты так, старикан, я сказал это теоретически, — хмыкает Чимин, довольный своей даже не специальной пакостью. — А практически — рот ты мой уже заценил, так что остала… В одно мгновение Чонгук хватает его и затыкает ладонью, вырывая из-под руки застывшего судмедэксперта, волоча в тёмный переулок. Мужчина грубо впечатывает его в стену, выглядя при этом не столько пугающе, сколько горячо. — Понабрался приёмчиков из яойных манг-кхм?! — его ухмылку буквально сминают, взяв пальцами его за подбородок и щёки, вынуждая сложить губы в нолик. — Прекрати напоминать об этом — это было просто недоразумение, ясно? — старается говорить спокойным, ровным тоном, но в голосе слышатся нотки раздражения. — Прекрати шутить и уж не тем более говорить об этом перед кем-то. — А может, мне нравится выводить тебя из себя, — немного смешно и невнятно из-за положения губ пыхтит тот, но, чёрт возьми, как его возбуждает такой детектив. — Поверь, когда-нибудь ты нарвёшься, — сквозь стиснутые зубы процеживает Чонгук, отпуская его. — Детка, именно этого я и хочу, — губы расплываются в соблазнительной улыбке, пока он продолжает стоять у стены, открытый и беззащитный, так сказать, внимательно глядя на него. Мужчину аж передёргивает от этого «детка», что сильно кольнула слух ещё тогда, в той злосчастной кабинке туалета. Но тогда он не придал этому значения. А зря. Только они возвращаются к присевшему возле клумбы Тэхёну, рассматривающему цветочки, одно время и ему, и детективу приходят вызовы об обнаружении трупа. — Ого, в эту пору года так много убийств — весеннее обострение, — произносит судмедэксперт, отчего другие косятся на него. Всё равно позавчерашнее дело перешло в руки другой команды детективов, потому Чонгук любезно предоставляет коллегам свой транспорт, быстро добираясь до обозначенного места. Старая квартира, которую уже отцепляет прибывший патруль, пропуская вперёд главного детектива и судмедэксперта, которому привезли все необходимые рабочие инструменты. Пока первый спрашивает об известной информации, а второй надевает перчатки и берёт нужные для работы материалы, Чимин видит входящий вызов Сидни, так внезапно прервав с ней разговор. — Прости, нужно было помочь… другу, — приподнимает уголки губ, с теплотой глядя на немного странного, но милого и доброго судмедэксперта, загорающегося своим делом. Девушка на другом конце сама расплывается в улыбке, ведь впервые Пак сам назвал кого-то своим другом. — Ничего страшного. Кого тебе там найти?... Теперь журналист переводит взгляд на труп. И застывает вкопанным в землю, медленно глаза расширяя. Женщина латино-американской внешности. На лица память у Чимина отменная — это точно та самая, что две недели назад была в контейнерном терминале Ред-Хук, на которую тот контрабандист направлял оружие и угрожал словами о Кларе и трупом под балконом. Что-то подсказывает, что в своих заметках напротив пометки «переводчик» нужно ставить такой же крестик, что и возле «адвокат». — Кажется, уже никого. Принцесса, отбой, после с тобой свяжусь. — Эмили Коннол — занимается частными переводами, числилась пропавшей, но около недели назад объявилась, — проговаривает подошедший к Чимину детектив. — Тэхён сказал, что она мертва не первые сутки, нужно подождать результаты вскрытия для точности. А Пак медленно поворачивается к нему, и тот незаметно напрягается, заметив что-то в глазах напротив, что тревожит и желает высказаться. Но Пак молчит, мечет взгляд на труп, а после по квартире, видя кучу бумаг и документов там. Если бы он только мог найти, что же переводила эта женщина для мисс Лойз, что стоило ей жизни… — Чимин? Что-то не так? — М? — возвращается к детективу, не сводящему с него глаз. — Тебе есть что сказать или нехорошо себя чувствуешь? — Всё супер, — взбадривается внешне, расправив плечи и кивая в сторону комнат: — Пойду-ка я осмотрюсь. — Только ничего не трогай. — Да знаю я, не маленький, — фыркает на это. — Ну-ну, — изгибает брови другой, присоединяясь к судмедэксперту. Обычный домашний кабинет с бардаком на рабочем столе. Много словарей различных языков и типов. Собственные заметки, блокноты и документы с печатями. Пока ничего подозрительного из текста не бросается в глаза: по крайней мере на английском языке. Были какие-то вырезки из итальянских газет, арабские письмена или китайские. Чимин проходит вдоль книжных стеллажей и кучи лежащих на полу книг — всё покрыто пылью. Не заметной с первого взгляда, а это значит, что ими долго не пользовались. Он хмурится, и начинает искать что-то, что было не так давно использовано без пыли на обложках. И натыкается на словари испанского и его диалектов, некоторые из которых открыты, а один вовсе лежит на столе сбоку. В голове проскальзывают мысли о Мексике, её контрабандистских товарах и тайном деле Чонгука, который как раз этим и занимается. Неужели, это всё связано, и он мог знать и этого переводчика, и саму Клару?.. Взгляд направляется на сосредоточенного работой мужчину, осматривающего труп вместе с Кимом. Но он не выглядит так, будто бы взволнован или удивлён — совершенно обычное профессиональное лицо, как всегда. Журналист подходит к окну, на котором также лежат какие-то скучные бумаги с разными формальностями. И его охватывает неприятное чувство, что за ним кто-то наблюдает. Выглядывает на улицу, проводя глазами по безлюдной улице и вздрагивает. Там, внизу, стоит тот красивый незнакомец, с которым они так нелепо и подозрительно столкнулись в кустах, когда из-за него Чимин выдал себя и сорвал операцию Чонгуку. Тот же неоднозначно кивает ему, таким образом зовя за собой и прикладывая палец к губам в призыве молчать. Естественно, Чимин спешит незаметно покинуть квартиру и встретиться с тем, кто, почему-то, так же следил за детективом, как и он сам. А это он так просто оставить не может. Но не торопится, всматривается в широкие плечи высокого незнакомца перед собой, что ведёт его немного дальше, чтобы не быть в поле зрения квартиры, в которой ведётся расследование полиции. А как разворачивается, Пак понимает, что мужчина наверняка старше даже Чонгука, хотя выглядит отлично и совсем не похож на того, кого зовут плохим парнем. Скорее добрым и заботливым дядечкой. — Ты же журналист — почему не задаешь вопросы? — подаёт голос тот, заговорив на чистом корейском, отчего другой сперва даже сбивается с толку. — Даю возможность представиться, — холодно отвечает Чимин, не отрывая от него напряженного взгляда, готовый кинуться бежать в любой момент. — Эта возможность могла стоить тебе жизни. — Даже если бы я сразу спросил кто вы, а потом словил пулю в лоб, то разницы не было бы, — прищуривается он. — Зачем вы следили за детективом Чоном в ту ночь? — Хах, ты мог задать любой вопрос, даже банальное чего мне нужно и почему я здесь, но ты спросил именно это, — странно улыбается мужчина, слегка сощуривая глаза. — Не переживай, я не желаю ему зла. Наоборот. И достаёт из кармана сложенный лист, протягивая не торопящемуся его брать парню. — Почему я должен вам верить? — М-м-м, скажем так: мне не нравится складывающаяся ситуация и я сам хочу понять то, чего я пока что совершенно не понимаю. Поэтому надеюсь, что мы поможем друг другу, Чимин. Вот, возьми. Настойчивей трясёт бумажкой, и тот, нахмурившись, всё же берёт её, раскрывая и видя название улицы и номер дома в Бостоне. — Это адрес, где сейчас скрывается Клара Лойз. Журналист вздрагивает, поднимая ошарашенные глаза на спокойного мужчину. — Ты осознаешь, что в твоих руках сейчас жизнь этой девушки? Было безумно сложно раздобыть это, потому я прошу услугу за услугу: съезди завтра в Бостон вместе с Чонгуком. Обязательно с ним — это основное. — Что…? Я не понимаю, зачем вам это? — сводит брови к переносице, сжимая записку. — Я ведь сказал, что мне нужно кое в чём разобраться. Поезжай с ним, но не говори, куда именно вы едите. — «Кое в чём» — это Чонгук, верно? — догадывается Пак, весь напрягаясь. — Поэтому вы следили за ним и просите съездить к девушке, замешанной в заварушке о портовой мафии — вы хотите как-то проверить его? — А ты смышлёный малец, — одобрительно хмыкает тот. — Чон из-за этого не бесится, а? Он всегда любил быть умнее всех остальных, — и тут смотрит на время на наручных часах. — Ой-ой, мне уже пора. Рассчитываю на наше сотрудничество и конспирацию. Он снова прислоняет палец ко рту, разворачиваясь и вдруг бросая через плечо: — Ах да: как будет случай, передай пламенный приветик капитану Ким Намджуну от его дорогого супруга — буду признателен, если заснимешь его лицо в этот момент! — и удаляется со смехом, пока Чимин продолжает стоять в потрясении, держа в руках ценные сведения.

***

Если гора не идет к Магомету, то Магомет идёт к горе — принцип, к которому Пак Чимин придерживается по жизни. Зачем дожидаться утра, если можно завалиться к детективу и надоедать уже с вечера нытьём о том, что ему очень надо в Бостон? К тому же с бокальчиком вина ночь станет ещё приятнее, и парень не оставит попыток соблазнить эту гору. Главное, чтобы по голове потом не получил… — Эй ты, выёбистый сукин сын! Внезапно окликают удивлённого Чимина, который замечает подходящих к нему четверых парней. Одного из них с фингалом он запомнил — тот самый главарь скудной банды идиотов, что наехали на Тэхёна с друзьями. Только теперь их больше и, кажется, настроены совсем не дружелюбно. — Да чёрт, чего не уймётесь-то? — скрипит зубами журналист, и только-только разворачивается, чтобы посмотреть на них, как его ударяют в живот несколько раз и двое подхватывают подмышками, волоча в переулок. Его швыряют на асфальт, ещё раз вдарив теперь ботинком по рёбрам, а руки царапаются о разбившуюся бутылку растёкшегося белого вина, что он нёс в качестве подарка. — Б-блять, а один на один слабо, сосунок сраный? — рычит он, вставая и перехватывая кулак одного, швыряя его через себя в стену, другого так же бьёт в челюсть. Но после его самого лупят ногой в бок с одной стороны, с другой ударяя в солнечное сплетение, заставляя пополам согнуться и трое удерживают, пока нахальный главарь глумится. — Всё, уже не такой крутой? — Ля ты крыса подворотняя, — сипит Чимин, получая от него удар в лицо и сплёвывает кровь от рассечённой губы. — Сука ты, просто жалкий слабак, четверо на одного… Он пытается вырваться, но его снова бьют несколько раз, пока он не делает усилие, затылком разбив нос одному из держащих его парней. Тогда его перехватывает ещё один, заламывая руки за спиной, а разозлившийся ещё больше от его слов главный заносит было кулак. Вот только он начинает визжать от боли быстрее, чем совершился удар. Он скрючивается весь от того, что возникший из ниоткуда высокий и накаченный мужчина чуть ли не ломает ему кисть. — Что вы здесь устроили, м? — этот низкий голос режет без ножа. И после небрежно отбрасывает мелкого нахала на мусорные мешки. Остальных малых запугивает одним своим жестоким испепеляющим взглядом, от которого кровь стынет в жилах, и они все разбегаются, кто куда, лишь бы подальше от наводящего ужас типа. — Снова за старое? — изгибает бровь Чонгук, подходя ближе и тыкает пальцем в лоб парня, вынуждая поднять его опущенную голову на себя. — Драки в подворотнях? Тебе что, шестнадцать? Чимин ничего не отвечает, просто взгляд отводит и губу закусывает, почему-то ощущая необъяснимый стыд, пока мужчина рассматривает его побитое лицо. — Что произошло? Вновь наехал на кого-то? — Тц, почему сразу наехал? — огрызается тот. — Это они на меня накинулись! — Балбес, — вздыхает мужчина и замечает, что парень одет красиво, в обтягивающих брючках и свободной рубашке, заправленной наполовину, а рядом разбита бутылка вина и лежат конфеты. — Что, свидание сорвалось? — Это ты мне ещё будешь что-то про «свидание» говорить? — прищуривается Чимин, видя в этом раунде свою победу и поражение детектива. Даже не нужно было напрашиваться в гости — Чонгук сам позвал непутёвого ребёнка обработать ранки. И вся самоуверенность и грандиозные планы соблазнения второго улетучиваются, стоит мужчине сесть напротив него в расстоянии каких-то жалких сантиметрах. Он водит ваткой со спиртом по его повреждённым ладоням, поцарапанным от падения на асфальт и порезанным местами об осколки, пока тот поочерёдно прикладывает лёд к виску. — Я тебя точно сдам в детский сад, — обречённо проговаривает Чон, не обратив даже внимания на пинок в ногу от надувшегося парня. И теперь медицинским операционным зажимом цепляет берёт смоченную раствором ватку, дотрагиваясь ею до раненной губы. — Ай-ай, больно, — хнычет Чимин, зашипев и пытаясь отстраниться, но другой задерживает его лицо за подбородок, подцепив его длинными пальцами. — Не дёргайся, — спокойно произносит детектив, сосредоточив взгляд на его губах. Это было не лучшее его решение. Потому что, чёрт возьми, сложно. Настолько, что Чонгук совершенно не понимает, что происходит. Ему снова так неловко рядом с этим мальчишкой, казалось, ладони готовы вспотеть, а идиотское сердцебиение учащается. Это невыносимо. Неправильно. Так быть не должно. А вот Чимин млеет от происходящего. Сердце сжимается в некой радости, и от него по венам растекаются чувства, зарождавшиеся внутри уже давно. Так приятно, когда этот мужчина вот так просто, так мягко касается его, аккуратно обрабатывая подрагивающую губу в заботливом действии. Хочется глупо улыбаться и быть как можно ближе к нему. Лицо Чонгука и так было близко, как никогда, и глаза медленно разглядывают каждый миллиметр его карамельной кожи. Удивительно большие глаза, маленькие реснички, очаровательные родинки, пробивающаяся еле заметная щетина на мощной линии челюсти. Крупная плюха-нос, который только украшает, добавляя его мужественному образу какую-то детскую черту. Пухлые губы Чимина непроизвольно расплываются в лёгкой улыбке, обескураживая мужчину, старающегося не подавать никакого вида мешающей взволнованности. — Детектив Чон, — тихо и внезапно начинает, сжимая ткань брюк в пальцах, — ты когда-нибудь по-настоящему влюблялся? — Нет, — после короткой паузы, в своём привычном размеренном тоне отвечает тот. — А хотелось? — Нет. — Если бы я был девушкой, ты бы смог влюбиться в меня? Чонгук вмиг замирает, задержав руку навесу. Он поднимает на парня свои округленные глаза, в которых читается удивление и полное замешательство. В воздухе повисает напряжённое молчание, атмосфера ощутимо накаляется так, что Чимин сглатывает, пожалев об этом дурацком вопросе, совсем не понимая эмоции на лице Чона, который и сам запутался, не осознавая, почему так сильно стучит в груди сердце. — Не знаю, — честно отвечает мужчина каким-то осипшим голосом, растерянно отводя взгляд. Этого Паку хватает. Хватает для того, чтобы податься вперёд и впиться настойчивым поцелуем в его раскрытые губы. Он чувствует ступор Чонгука, чем и пользуется, углубляя язык и надавливая на его тело, опрокидывая его на диван, сам залезая сверху. Берёт вытягивающееся лицо в ладони, не позволяя ему отстраниться от себя, сдавливая бёдрами его ноги. Но тот всё равно сильнее и отрывает его от себя, ошарашенно глядя на него. — Ты… ты что творишь?.. — Будем напарниками с привилегиями? — хрипит Чимин, улыбаясь в соблазнительном очаровании, скользя пальчиками вдоль его торса. — Секс по дружбе — никогда не пробовал? И снова целует, пользуясь его растерянностью, залезая под широкую кофту холодными ладонями и нащупывая напряжённый пресс. Казалось, Чон готов был вот-вот сдаться. Он не отстранялся и даже скользнул языком по юркому язычку парня… Однако вздрагивает и жмурится в один момент, отворачивая от него голову. — Нет… Это неправильно, блять, это ненормально… — Каждый сходит с ума по-своему, Чонгук, — шепчет тот, принимаясь целовать его мощную шею, приятно массируя губами чувствительную кожу, не забывая пальцами пробираться вниз к ремню. — Ненормальность одного человека всегда граничит с нормальностью другого. Он оставляет засос на теле вздрогнувшего мужчины, чьё дыхание учащается, все мышцы напрягаются и в глазах появляется дымка. — Ну же, Чонгук~а, -а-а, — сексуально стонет прямо в ухо Пак, обжигая его дыханием, вызывающе изогнувшись в спине на его коленях, — позволь помочь тебе расслабиться и понять, что своих желаний не стоит стыдиться. — Н-но мы оба мужчины… — сипит сдерживающий себя из последних сил Чонгук, теряя самообладание из-за обычной физиологии и сводящего с ума желания. Чимин бессовестно красив и сексуален. Эти его движения хитрой лисицы, дурманящее пламя в глазах и игривая ухмылка, а изгибы тела такие желанные, что внизу живота непроизвольно стягивается узел. — Я лучше любой девушки, детектив, — с завораживающей хрипотцой усмехается бестия, качнувшаяся на его бёдрах, одновременно сжав выступающий твёрдый бугор на паху в спортивных штанах Чонгука. — Обманывай себя сколько угодно, но ты меня хочешь. И вдруг всё меняется в несколько резких движениях. Они перемещаются рывком с кресла на диван, парня опрокидывают под себя и нависают сверху, сжав в руках его запястья, поднятые над головой. Чонгук был не то разозлён, не то так возбуждён, что на губах оскал, а глаза ещё больше почернели. Чимина это возбуждает пуще прежнего, подначивая и добавляя масла в огонь. — Конечно, блять, какого чёрта ты такой…? — рычит мужчина, тяжело дыша и не зная, как подобрать слова, пробегая затуманенным взглядом по фигуре под собой. — Красивый? Сексуальный? Возбуждающий? — хмыкает тот, закусывая нижнюю губу и ногой цепляясь за пояс Чона, надавливая, чтобы повалить больше на себя. — Трахни уже меня, Чонгук, иначе я тебя сам изнасилую. Они вгрызаются в губы друг друга в страстном, таком несдержанном поцелуе, наполненным похотью и необузданным желанием. Как же сильно этого хотел Чимин, играясь с дырочкой своими штуками из секс-шопа, представляя в себе твёрдый член детектива. Так же этого в страшной тайне, пугающей самого себя, желал и Чонгук, стыдясь своих мыслей и реакции тела на этого соблазнителя, напрочь уничтожающего принципы и устои. Пока он сминает его губы, в голове непроизвольно крутятся жалкие оправдания: «Это один раз, больше не повторится… просто снять напряжение и возбуждение… ничего такого, все натуралы так делают, верно?..» А Чимин обсасывает его язык у себя во рту, извивается под ним и сам берёт его руку, опуская себе на ягодицу. — Не веди себя как скромная девственница, — испускает смешок, вместе с длинными пальцами, поверх которых его, стискивая своё бедро. — Ты издеваешься? — возбуждение уже болезненно выпирает из штанов, упираясь в трусы. — Не смей шутить или болтать, малявка — я выкину тебя из квартиры. — Лучше кинь меня на кровать, ворчливый дед, или спина ноет, не дотащишь? На его дерзкий вызов Чонгук отвечает грубым поцелуем и рывком, которым он подхватывает парня, зацепившегося на нём, на руки, неся в спальню. На ходу слетает одежда с тел и стоны с губ. Чимину впервые нравится так долго целоваться с кем-то. Впервые ему этого хочется больше, чем самого секса. Ему так это нравится, что сердце расплывается в чувствах, он не может насытиться и не позволяет тому отстраниться. — Я… не могу терпеть… — через влажные пошлые звуки выдыхает Чонгук, оттягивая трусы с возбуждённой плотью. — Как это… чёрт, как это делается? — Сейчас папочка всё сделает сам и детка будет довольна, — ухмыляется Чимин, седлая рыкнувшего мужчину, мощно шлёпнувшего его по заднице, выбивая блаженный стон с его губ. — Ты договоришься, засранец. — Хах, уже! Журналист сидит сверху на тяжело дышащем мужчине, жадно пожирая глазами его идеальное тело в татуировках. Одновременно с тем слюнявит пальцы, обсосав их, привставая и изгибаясь так, чтобы в колечко мышц один всунуть. Хорошо, что ему припёрло слегка поиграть с собой в душе перед тем, как прийти сюда, потому и второй палец входит следом, раскрываясь на манер ножниц. Сказать, что Чонгуку стыдно — ничего не сказать. В горле комок застрял, глаза в неловкости хочется отвести, но, проклятие, движения парня цепляют. Его оголённое тело такое пластичное, манящие изгибы действительно прекрасны, напрямую доказывая, что эстетика мужского тела не уступает женской. Конечно, в теории Чонгук понимает, что парень должен растянуть себя, но, естественно, видит это впервые. — Ничего, в следующий раз ты будешь хорошим мальчиком и сам сделаешь это, — сипит Чимин, вытаскивая пальцы и проводя ими несколько раз по собственному изнывающему члену. — Я проведу тебе целую лекцию…! — Боже, я тебя сейчас прихлопну… — с угрозой гортанно рычит тот, смелее сжимая его сочные бёдра. — Где у тебя презервативы? — А надо? — даже теряется мужчина, наивно полагая обратное. — Естественно, а то ещё залечу от такого неумелого самца, — обожает издеваться над ним Чимин, проехавшись задом по его члену через ткань трусов. — У меня их нет, — на его щеках такой очаровательный румянец, что у парня сердце ёкает и складывается впечатление, что он соблазняет невинного школьника. Но ничего, Чимин всегда заботится о таких вещах и буквально через минуту возвращается с несколькими штучками, припрятанными в кармане куртки. Он сам открывает упаковку и спускает вниз мешающие трусы, растягивая по стоящей колом плоти резинку до основания. — Он… войдет? — в тихом смятении спрашивает Чонгук, наблюдая с пересохшим ртом за тем, как привстаёт на коленях парень, направляя головку к пульсирующей дырочке. Чимин аж замирает на мгновение и не может сдержаться: заходится завораживающим смехом, от чего внутри возникает предательский трепет, которого совершенно не должно там быть. — Чонгук, такое я должен спрашивать по закону жанра, а ты — пихать! И головку уже обволакивают стенки мышц, всё больше поглощающие член, вызывая дрожь в теле мужчины, блаженно закатывающего глаза от невероятных ощущений этой узости и жара. Чимин сам дрожит, громко выстанывая и не ожидая, что даже не примет его полностью. Так безумно хорошо, что стоны вырываются непроизвольно с их губ, когда парень начинает активно двигать тазом, принося им двоим удовольствие. Он слегка поддаётся назад, задерживаясь руками о бёдра мужчины, принимая в себя его член, с каждым новым толчком всё глубже и быстрее. Чимин вырисовывает восьмёрки на нём, прогибается в пояснице и чуть ли не скачет на нём. Собственный член хлюпает следом, ударяясь о свой живот и коповский, пока чужие большие ладони сминают две половинки зада, оттягивают их и шлёпают, явно входя во вкус, что, несомненно, очень нравится другому. Как вдруг те самые ладони перемещаются чуть выше на его талию и с резким, глубоким толчком, сделанным самостоятельно, Чонгук вбивает в дрогнувшее тело член до основания по самые яйца. У парня искры из глаз, закатившихся назад, и блаженная улыбка вместе со звонким стоном, напрочь срывающем тормоза. Чон повторяет такие же толчки, глубоко вгоняя плоть так, что проходится прямо по простате содрогающегося парня, срывающего голос на крик. — Не… не там, Чонгук, не так часто! — прерывисто вскрикивает, понимая, что сейчас, впервые так скоро может кончить от того, как быстро и метко большая головка бьёт по самому чувствительному месту. Но тот и не слышит, продолжая толкаться, поднимая выше таз и стискивая его тонкую талию, оставляя на ней следы. Вместе с тем перемещает одну ладонь на чужой член, начиная надрачивать и прокручивать меж пальцев головку. Парень же запрокидывает голову и протяжённо стонет, первым кончая на рельефный пресс Чона, что так же изливается в презерватив ещё после нескольких толчков. — Б-блять, а ты неплохо справляешься с мужским телом, — облизывается довольный Чимин, с особым наслаждением размазывая свою сперму по его татуированному торсу и видя, как учащённо дышит невероятно красивый в этот момент мужчина. Который в следующее мгновение, на искреннее удивление Пака, меняет их положения тел, придавливая его к постели и глубоко целуя, пуская их языки в переплетения. — Ты сам это начал, «детка», — передразнивает его же манеру мужчина, выбрасывая использованный презерватив. И так чертовски возбуждающе открывает зубами следующий, разрывая упаковку, что Чимин непроизвольно ноги раздвигает, громко сглатывая. Член снова скользит внутрь, на этот раз под другим углом начиная вбиваться в одном темпе. Чувствовать себя заполненным твёрдой большой плотью мужчины, от которого сносит крышу и сердце трепещет в груди — поистине непередаваемое ощущение, от которого хочется взвыть. Чимин цепляется за его плечи, царапает ноготками спину и трогает, трогает его всего: его мышцы, очерчивает татуировки, накаченную грудь и твёрдые соски, отчего Чонгук напрягается и громче стонет, сильнее толкаясь в него. Он не может ничего с собой поделать — мальчишка под ним так сладостно срывает голос, так сексуально изгибается под ним, на каждый толчок отзываясь ответным движением бёдер. И целует его. Целует так мокро, несдержанно, жадно, как будто боясь, что с наступлением утра всё может измениться. Чону кажется, что он сошёл с ума, когда он шире раздвигает его ножки и одну закидывает на своё плечо, с гортанными рыками продолжая трахать этого маленького соблазнителя, вдребезги разбившего его понятия о правильном и неправильном и выстроенные рамки. Пак Чимина невозможно не желать. Особенно такого: развратного, звонко стонущего и взлохмаченного, с пошло раскрытым ртом и с отдачей принимающего в себя его член. А когда они встречаются на мгновение взглядами, то губы младшего, эти непростительно пухлые зацелованные губы непроизвольно расплываются в улыбке. Пак Чимин просто невозможен. Этой ночью они не думают, что будет потом, как они смогут смотреть друг на друга с утра и продолжать работать, как ни в чём не бывало. Этой ночью нет будущего или прошлого: есть только их сплетённые тела, стоны в унисон и тягучие поцелуи. И пока у одного проскальзывают мысли с глупыми надеждами на то, что мужчина, возможно, сможет ответить взаимностью на его чувства, другой выстраивает в голове стену под названием «напарник с привилегиями расслабиться и получить удовольствие».