Последняя стая

      За восемь лет его любимый аэропорт изменился до неузнаваемости.       Александр остановился у небольшой клумбы перед входом и, заложив руки в карманы, без выражения посмотрел на сухую черную землю. В прошлые годы здесь цвели лилии, самые красивые из всех, что ему встречались, а встречались они ему в избытке и, притом, самые дорогие и отборные, выращенные в лучших цветниках мира. Но ни один из этих дорогих букетов не вызывал желания даже остановить на нем взгляд, чего не скажешь о здешних. Причина была проста — в аэропорту с клумбами работала свара, хоть и не сильная, но талантливая. Девочка знала, как правильно сочетать потоки энергии, и это знание отражалось на ее работе самым положительным образом — цветы казались по-настоящему живыми, разве что не дышали. Теперь-то, конечно… Лучше уж пусть голая земля, чем очередная безвкусица местных.       Александр поднял голову и окинул взглядом территорию. Любимое сочетание стекла и металла тоже изменилось, потускнело и выцвело, словно из него ушла вся жизнь. Когда он был здесь в последний раз, аэропорт звенел предвкушением: лета, солнца, отдыха, молодости. Отсюда уходили рейсы на лучшие курорты мира, и многочисленные отдыхающие пропитывали эти стены соответствующим фоном, по внутреннему восприятию сравнимого с дорогим шампанским. Сейчас из трех терминалов работал только один, остальные два смотрели мертвыми тусклыми окнами. Угол одного из них осыпался после попадания снаряда, и от этого зрелища рот наполнился неприятной горечью.       Не глядя больше по сторонам, он толкнул стеклянную дверь и вошел внутрь.       Здесь тоже все изменилось. Даже человек не смог бы не заметить опустившейся на людей тени усталости и горечи, а уж для свара она была так же очевидна и осязаема, как исчезнувшие из клумбы лилии. Аэропорт больше не жил, он доживал, тянул из последних сил так же, как постепенно пустеющие аэродромы Изнанки, и не осталось в нем больше той легкости, за которую Александр когда-то так ценил это место.       Мост кольнул запястье, заставив опомниться и оглядеться. Раст заметил его первым, и уже ждал, выпрямившись во весь свой немаленький рост, возвышаясь над головами мающихся ожиданием людей.       — Извини, что так внезапно, — Александр коротко пожал сухую ладонь соотечественника. — Найдется минутка?       — Наш рейс только через три часа, так что сколько угодно.       — «Седьмое небо» еще работает? Пойдем туда, нужно переговорить кое о чем.       Ресторан «Седьмое небо» когда-то тоже был одним из его любимых мест. К счастью, большую часть своего очарования и легкости он все-таки сохранил, разве что посетителей почти не оказалось, что было им весьма на руку.       — О чем ты хотел поговорить? — Раст откинулся на бело-синие подушки, разложенные на диванчике и внимательно посмотрел на собеседника из-под прищуренных ресниц. Александр невольно отметил, что этот жест и взгляд очень напоминают ему Свена.       Он сделала глоток крепкого черного кофе с корицей и отставил чашку.       — Ты знаешь, где сейчас Свен? — прямо спросил он, цепко глядя на Раста, стараясь не упустить изменений в выражении его лица и фона. — В курсе вообще, жив он, или нет?       Раст вопросу не удивился. Он медленно покачал головой, одновременно отбивая пальцами по столу какой-то незамысловатый ритм.       — Я знаю не больше вашего, — спокойно ответил он. — Свен был у меня перед уходом, сказал, что на год, не считая дороги. Но он жив, это я могу сказать точно. И обязательно вернется.       — Откуда такая уверенность? — внезапно разозлился Александр. — Он знал, в какой мы яме, но ему было необходимо уйти, ладно, я понимаю. Но почему тогда его до сих пор нет? Восемь лет прошло. Это что, столько времени дорога туда и обратно занимает? Не слишком ли?       Раст пожал плечами.       — Изнанка — сложная структура, кому, как не тебе знать, насколько тягуче время может тянуться в ее глубинах? А Свен копнул действительно глубоко. Дай ему еще пару лет, я уверен, он обязательно вернется. В конце концов, у него здесь остался незавершенный личный проект.       Александр устало и недоумевающе посмотрел на Раста.       — Проект? Какой проект?       Вместо ответа Раст повернул свой браслет и щелкнул по нему ногтем. Мост завибрировал, и краем восприятия Александр почувствовал, как от него протянулась дрожащая ниточка, уходя куда-то за его спину.       — Здесь есть еще наши? — вслух удивился он, и Раст кивнул.       — Погоди немного, сам увидишь.       Буквально через минуту за спиной у Александра раздались легкие торопливые шаги, и запыхавшийся детский голосок укоризненно произнес:       — Ты ведь обещал меня лишний раз так не вызывать. Больно, между прочим.       — Это только поначалу так, потом привыкнешь, — спокойно ответил Раст. — Афина, познакомься с Александром, он тоже из изначального звена. Алекс, это Афина, моя воспитанница.       Александр не успел развернуться — девочка обошла его сама и, поздоровавшись, замерла возле руки Раста, внимательно глядя на гостя, который вернул ей усталый и чуть заинтригованный взгляд.       Ребенок был невзрачным. Худосочная, мелкая, с прозрачной до синевы кожей и незапоминающимся лицом. Афина казалась маленьким призраком, и легкий голубой сарафанчик до колен лишь усиливал это впечатление. Единственной примечательной деталью был тяжелый узел пшенично-золотистых волос, собранный у шеи девочки, да еще глаза. Темно-карие, с длинными черными ресницами, они резко контрастировали с ее общей водянистой бледностью и казались совершенно инородными на этом лице. Такие же глаза были у Раста и Свена: почти черные, с тяжелыми веками, которые создавали впечатление, что их обладатель не то постоянно хочет спать, не то вечно чем-то недоволен. Но если у Свена этот взгляд казался естественным, да и прямой зрительный контакт он удерживал редко, а Раст все время смотрел из-под ресниц, словно у него болели глаза, то Афина уставилась со всей детской непосредственностью. Александр почувствовал себя крайне неуютно и едва не брякнув «вольно», лишь бы этот ребенок отвел взгляд и ушел уже куда-нибудь. Раст усмехнулся, словно прочел мысли соотечественника.       — Не убегай далеко, посиди где-нибудь здесь, хорошо? — он протянул Афине свою карточку. — Кофе здесь очень вкусный, возьми себе, если хочешь.       Афина серьезно кивнула и, взяв карточку, отправилась к барной стойке. Александр с легким удивлением наблюдал, как едва доставая до края стойки макушкой, она заказывает себе напиток, а после с осторожностью несет большую чашку к дальнему диванчику у окна и устраивается там, прихлебывая кофе и глядя на взлетную полосу. Кредитку Раста она аккуратно положила возле себя на стол.       — Самостоятельная, — с оттенком уважения сказал Александр. — Хорошо воспитал. Только не рановато ей кофе пить?       — Это не моя заслуга, — пожал плечами Раст, принимаясь за свой чай. — Она сама по себе такая. А кофе ты у нее попробуй отбери, быстрее руку тебе откусит. Свеновские гены, видимо.       Александр поперхнулся своим напитком.       — Это что, его дочь? — пораженно уставился он на собеседника, и Раст качнул головой.       — Выкормыш. Мать доставили к нам в больницу в ужасающем состоянии и на последних сроках беременности, как раз перед его уходом. Женщина была не в себе — судя по общему состоянию, ее где-то насильно удерживали. Однако, где, кто и как, мы так и не сумели от нее добиться. Жуткое зрелище. Единственное, что она сумела внятно объяснить, это что Афина — ее законная дочь.       — Погоди, — Александр непонимающе потряс головой. — А бывают незаконные? Что за бред?       Раст пожевал губу, задумчиво глядя в сторону девочки.       — Возможно, — медленно сказал он. — Этому нет доказательств, но, может быть, она имела ввиду, что зачатие ребенка случилось добровольно и с любимым человеком, а не по какому-либо проекту?..       Над столиком повисла вязкая тишина. Лишь было слышно, как о чем-то спорит вышедшая за дверь официантка, и как Афина болтает не достающими до пола ногами, ударяя пятками по диванчику.       — Значит, ты тоже считаешь, что это правда, — наконец, хмуро сказал Александр, помешивая кофе, чтобы равномерно распределить коричный вкус. — Думаешь, что на другой стороне промышляют чем-то подобным?       — Пока что я ничего не думаю, — покачал головой Раст. — И хотелось бы верить, что мы ошибаемся, но слишком много непонятного всплывает в последнее время. Эту женщину мы подобрали на границе Города, знакомо тебе такое место?       — Еще бы, — кивнул Александр. — Погоди, а она человек, или из наших?       — Была нашей, иначе бы не прорвалась через тот участок. Свен считал, что именно там она и повредилась головой — слишком сильная аномальная активность, никому не выдержать. Но суть не в том. Мы подобрали ее по чистой случайности, потому что именно в тот день на границе с Городом оказался наш патруль, а обычно нам там делать нечего. А вот с той стороны…       — Ошиваются там постоянно, — нахмурился Александр. — Мы думаем, что они пытаются использовать аномальные поля для собственных нужд…       — Но может быть, все не так просто, — закончил его мысль Раст. — Возможно, их патрули ищут не только и не столько энергетические озера, сколько тех, кто сбежал откуда-то? И налицо еще одна странная аномалия: мы мрем как мухи, а их дети растут нормально. А с чего бы, если у нас одни корни и одинаковые гены?       Александр отставил чашку и сжал виски пальцами.       — Кто бы знал, как не хочется в это верить, — пробормотал он. — Может, все-таки совпадение?       — Может и совпадение, — пожал плечами Раст. — Пока ничего нельзя сказать точно. Но именно поэтому я и уверен, что Свен вернется. Вряд ли раньше, чем Афине исполнится десять, но зато с гарантией. Конечно, если ей исполнится.       — Погоди, а ее мать…?       — Умерла. Еще не успев родить. И Афина бы умерла, потому что была абсолютно нежизнеспособной. Свен отдал ей не менее трети своей энергии и только этим спас. Потом еще в лаборатории ее выхаживали месяца три. И судя по тому, что случилось с ее матерью, вряд ли отцу позволили остаться в живых. Так что девочка полная сирота и опекунство оформили на меня.       Александр новым взглядом посмотрел в сторону окна, где Афина продолжала болтать ногами и тихонько напевала что-то себе под нос. Он сморгнул привычное человеческое восприятие, открывая уровень, доступный лишь сварам. Аура девочки была до боли знакомой, кипенно-белой и жгучей, поднимаясь примерно на метр над ее головой.       — И вправду свеновские гены, — вздохнул он, возвращая привычный человечески взгляд. — Видно за версту. Так значит, он считает, что она сможет перешагнуть десятилетний рубеж?       — Мы на это надеемся. Свен подолгу работал с сознанием ее матери, я не знаю, что он смог оттуда вытащить, но подозреваю, что нам не сказал и десятой доли. Так что если Афина выживет…       — Это будет означать, что мы многое не знали о нынешней войне, — мрачно закончил Александр и залпом допил свой кофе. — Ну что ж, будем ждать и надеяться. Спасибо, что уделил время. Но учти, если через два-три года Свен не вернется, нам придется перераспределять обязанности звена, и ты тоже попадаешь в список.       — Я понимаю, — совершенно спокойно кивнул Раст. — И не собираюсь увиливать. Спасибо за беседу, надеюсь, еще увидимся.       — Кто знает, — неопределенно пожал плечом Александр. — Но буду надеяться. Берегите себя.       Он помахал на прощание Афине и, не оборачиваясь, направился к выходу.       Дверь, закрывшись за его спиной, хрустально звякнула маленьким серебряным колокольчиком, подвешенным в проеме — пожелание доброй и безопасной дороги для тех, кто уходит в небо.