Укрощение строптивого

      В среду просыпаюсь со звоном будильника, чувствую себя старым уставшим дедом — болит все тело, а ноги не шевелятся от слова совсем. Лежу с Мурзиком на груди, глажу и размышляю о вчерашнем. Все-таки не зря бабушка говорит — утро вечера мудренее. Действительно, с новым днем старая проблема не видится такой уж прям серьезной. Ну, мало ли, что физрук увидел? Может, он хотел просто сбросить звонок и случайно попал на сообщения, а те и отметились прочитанными. А фотки… Ну, фотки как фотки, ничего особенного, из последних — мы с Димкой и с родителями на отдыхе в Геленджике, ничего криминального. Поэтому прижать меня не получится, а если попытается — ответит за клевету, за разглашение тайны личной переписки, за Перл-Харбор и за всю хуйню! Короче, хорош париться! Воодушевившись, чмокаю Мурзика в мохнатый лоб, кое-как встаю и тут же хватаюсь за поясницу. Блядь, походу точно опоздаю. Что у нас сегодня первым, биология? Ладно, Инесса Львовна своих не ругает.       Еле добираюсь до остановки в холодных мокрых кроссовках — как назло забыл их посушить. В автобусе милая первоклашка уступает место, спутав с инвалидом. Благодарю заботливую малышку и падаю на пригретое место. За окном мелькают дома, машины, люди. С частично пожелтевших деревьев красиво сыплется листва, разносится над городом. Физрук сказал, что будет у нас до конца семестра, то есть, в конце года должен свалить, надо всего лишь подождать. А пока лучше перестраховаться. Достаю телефон, захожу в настройки и выставляю пароль 2305 — дату окончания школы. Все, теперь никто не сунет свой длинный нос в мои личные дела! Довольный собой, втыкаю наушники, откидываюсь на сиденье и чилю весь остаток дороги.

***

      Как и ожидалось, Инесса Львовна спокойно закрывает глаза на мое опоздание — ей хватает стандартной отмазки по типу «автобус попал в пробку». Правда, чуть позже, когда привычно ложусь отоспаться на ее паре, зачем-то вызывает меня к доске, рассказать заданную тему про женскую половую систему. Наверное, она полагает, что негласный альфа группы осведомлен в этих делах лучше остальных, и сможет привнести в эту тему что-то свое? Вынужден разочаровать кураторшу, а заодно и улюлюкающих пацанов: рассказываю все строго по учебнику, без интереса. Ну, не интересны мне эти дела. Вот о члене я бы поговорил с большим удовольствием, особенно о своем. Может, даже показал бы на всеобщее обозрение, потряс бы, настучал бы по лбу кое-кому… Отстрелявшись, возвращаюсь на место, подкладываю сумку под голову и прошу Димку разбудить ближе к концу пары.

***

      — Я ебал эту контрольную! — возмущается Пономарев, изо рта аж крошки летят. Посмеиваюсь, обходя его с горячим хачапури в руках. Да, алгебра — жесткая штука, если домашку еще можно как-то решить или забить, то с внезапными контрольными твой уровень познаний будет виден как на ладони.       — Садись, Матвей, — Дима двигается в сторону, освобождая место на заборе.       — Не, я постою, — отмахиваюсь. Если сяду, то уже не встану.       — Двенадцать примеров за полчаса! Ебануться! — сокрушается Пономарев.       — Я больше половины решил в Гугле, — Архипов хищно обводит взглядом всех присутствующих. Пономарев бесится еще больше.       — Ну конечно, ты же сидишь за колонной! А я на первой парте!       Архипов испуганно замолкает. Откусываю сочную лепешку и деликатно подмечаю:       — Так ты сам виноват. Кто решил бросаться портфелем и захерачил любимую петунью училки?       — Это было давно, — обиженно бросает Пономарев.       — Ну, как видишь, она запомнила, — пожимаю плечами и замолкаю. Из Магнита выходит физрук и идет в нашу сторону. Такой же небритый, все в той же джинсовке, с пакетом в руке и с сигаретой в зубах. Отвожу взгляд, когда он равняется с нами. Пацаны расступаются, освобождая проход, и тот уходит в сторону колледжа. Даже не посмотрел в мою сторону. Чувствую облегчение. Хотя чего мне бояться?       — Индюк, — сплевывает Пономарев.       — Не знаю, слухи или нет, но говорят — параллельная группа на первой паре отжималась все полтора часа, — делится Никитос.       — Нихуя себе, в натуре что ли? — чуть не давлюсь. — А за что?       — Вроде как, сломали дверь в раздевалке. Но это не точно.       Выпучиваю глаза, как Мэттью Макконахи в известном меме и качаю головой. Хорошо, что физра только в пятницу!       — А вы купили форму, парни? — загадочно спрашивает Архипов. Блядь, точно! Форма! К счастью, выясняется, что я не один — больше половины пацанов еще не подготовились. Значит, время есть. Быстренько доедаю и звоню мамке, ставлю ее в известность насчет цветовых предпочтений поехавшего препода, она обещает заглянуть после работы в магазин одежды.

***

      День проходит быстро и со вкусом. После трех часов гребаной физры я даже почти рад скучнейшей информатике и инженерной графике. Свобода! Дома всегда остается пара часов свободного времени, в которое я полностью предоставлен самому себе, и первым делом, обычно сбрасываю пар и снимаю накопившееся давление в яйцах. Под восторженные комментарии зрителей, конечно же. За обеденным столом списываюсь с неким xxx, добавленным еще на выходных. Параллельно отшиваю двоих новых — нахер, от греха подальше. Сорян, парни, карантин — пока буду общаться только с доверенными лицами.       «классные параметры что любишь?»       Отвечаю «раздеваться под письменные указания, ласкать себя, дрочить». Сижу в трусах и футболке, хлебаю рыбный суп, а хуй стоит колом.       «с удовольствием раздену тебя сейчас один?»       «Да, наберу через пару мин»       «жду, мой хороший»       Доедаю суп почти не пережевывая и несусь к кладовке, роюсь в мешках. Отрываю бумажное полотенце и бросаю взгляд на джинсы в коридоре. Блядь, их надевать и снимать заебешься, надо что-то попроще. Снимаю с турника футболку и шорты, в которых ходил на физру, надеваю носки, причесываюсь. Все, готов. Ставлю телефон на кресло, распрямляюсь перед ним в полный рост, любуюсь на свои обнаженные бедра и предплечья. Соединение установлено, трансляция идет сразу без камеры и даже без звука с его стороны. Супер! Стою, жду указаний. Переставляю ноги, ища наиболее сочную позицию, останавливаюсь на виде сбоку — так лучше видно мои гладкие крепкие икры и упругие бедра.       «Красавчик, шикарные ноги»       Самодовольно улыбаюсь. Член смешно оттопыривает шорты.       «Подогни одну ножку»       Подгибаю, демонстрирую свои прекрасные изгибы, свет из окна красиво переливается на коже.       «Ебать, это ПРОСТО ШИКАРНО!»       Да, детка, я охуенен! В тесных трусах уже мокро.       «Встань на колени, задери маечку»       Послушно опускаюсь перед камерой, задираю футболку до шеи, демонстрируя живот и соски.       «Открой ротик, высунь язык»       Открываю, высовываю. Белоснежные зубы, красно-розовый язык, торчащие соски, кубики пресса — все вместе выглядит просто охеренно! Мистер три икса сегодня кончит фонтаном, а вместе с ним и я!       «Вау! Ты умеешь разжигать страсть!»       От комплиментов сносит крышу. Скидываю футболку, придвигаюсь поближе к камере и сую два пальца в рот. Прикрыв глаза, делаю вид что сосу их, неспешно двигаю ими во рту, причмокиваю.       «Не останавливайся, малыш! Стони, как сучка!»       Глубоко и протяжно стону, продолжая засасывать пальцы. Получается наигранно, но заводит просто пиздец! На непонятные звуки заявляется Мурзик — пушистый хвост маячит в кадре. Прерываюсь, чтобы подвинуть камеру немного вбок, подальше от двери. Теперь кота не видно, хотя вот он, в паре метров, застыл и непонимающе пялится на своего хозяина-содомита.       «Очень возбуждающе, молодчинка! Теперь встань в полный рост и снимай шортики»       Упираюсь локтями о диван, поднимаюсь, берусь за резинку и медленно спускаю шорты. В камере это выглядит очень аппетитно: шорты сползают, открывая вид на синие плавки, едва скрывающие мое напряженное достоинство. Завороженно наблюдаю за этим зрелищем, делая все нарочито медленно.       «Дааа, продолжай»       Ткань опускается ниже, шорты повисают на середине расставленных бедер. Убираю руки за голову и даю насладиться видом. Возбужден, практически полностью обнажен, его взгляд сейчас пожирает меня, он хочет меня, он жаждет. Сквозь трусы четко виднеется стояк; место, в которое упирается головка, насквозь промокло от смазки и выделяется темным пятном на фоне остальной синевы. Довершает картину набухший кругляш мошонки. Движение бедрами — и шорты падают к ногам. Грациозным движением откидываю их в сторону. Руки слегка дрожат, дыхание горячее, между ног все млеет от сладкой истомы. Достаточно одного лишь касания, чтобы кончить.       «Идеально! Хочешь слить?»       Киваю и томно обхватываю себя за плечи, опускаю взгляд на мокрые трусы.       «Гладь ноги и снимай носки»       М-м, решил раздеть до конца? Не уверен, что после вчерашней физухи получится. Наклоняюсь, пробую но оказывается слишком тяжело. Тогда ставлю ногу на диван и поочередно снимаю с себя оба носка, гладя и лаская голени. Становлюсь голыми ступнями на холодный ламинат, придвигаю мешок для спермы поближе.       «Вот так, чудесно. Повернись спиной и снимай трусы»       И этот хочет видеть задницу. Впрочем, редкий собеседник лишал себя такого удовольствия. Тех, кого интересовал только член, было в разы меньше чем тех, кто хотел увидеть полушария и нетронутую дырку. Отворачиваюсь, снимаю трусы сперва сзади, а потом приспускаю и спереди. Липкий горячий член покачивается, распрямляется. К носу поднимается характерный запах семени. Сбрасываю трусы, расставляю ноги, позирую, массирую упругую задницу, вцепляюсь в половинки пальцами, развожу в стороны, шлепаю пару раз и разворачиваюсь, беру член у основания. Он кажется тяжелой булавой, способной убить с одного удара.       «Какой восхитительный член! Покажи поближе»       Подхожу к камере, становлюсь так, чтобы показать крупным планом раскрасневшийся ствол члена, сочную головку и набухшие яички. Из уретры вытекает липкое предсемя, течет по уздечке. Размазываю его пальцем и начинаю дрочить. Хватает всего нескольких движений. Опускаюсь на колени, придвигаю мешок, собираюсь оросить его семенем, как вдруг xxx включает вебку и маленькое окошко со мной уезжает в верхний правый угол, а на весь экран смартфона растягивается ехидная рожа физрука. Кидаюсь вырубать, но процесс уже пошел — кончаю у него на глазах, ноги не слушаются, падаю, матерюсь. Вскакиваю, ползу на коленях к заляпанному спермой креслу и телефону. Из члена все еще течет. В бешенстве хватаю телефон.       — Если ты кому-нибудь!..       — До встречи, Матвейка, — тот подмигивает, отключается и сразу же пропадает из сети. Вот пидорас, хуесос! Опускаюсь на жопу, забыв, что сижу на полу, на который сам же и накончал. Какого хуя? Ничего не понимаю! Как?! Я же добавил его хуй знает когда! Откуда он знал, что это я? Какой-то ебаный кибербуллинг, блядь! Сидел, наебывал с самого начала, а я, мудак, устроил для него целое представление! Охуеть просто! Подрочил для ебаного физрука! Блядь, просто кринж какой-то! И что теперь делать?       Кажется, знаю. Побегу к нему прямо сейчас и велю держать рот на замке. Судя по темноте вокруг его ебальника, он сейчас сидит у себя на втором этаже. Решено! Вскакиваю, кое-как убираю беспорядок, протираю обкончанный телефон и бегу одеваться. Только бы успеть! Падла! Из-под земли достану!

***

      На остановке садится телефон. Хочу посмотреть по Яндекс картам, где тащится автобус, а мне черный экран — и это при 54 процентах зарядки! Вдобавок еще и дождь пошел. Накидываю на голову капюшон, нервно пританцовываю на месте. К остановке то и дело подъезжают маршрутки — из них выходят взрослые, школьники, студенты, неспешно расходятся по домам, а я, наоборот, тороплюсь обратно в шарагу после учебы. Блядь, просто не верится! Это что же, получается, этот бомж дрочил на меня? Фу, блядь, нахуй! Не думать об этом, просто не думать, иначе суп полезет обратно.       Автобус, походу, смыло нахер. Слышу продолжительное бибиканье где-то рядом. Оборачиваюсь — Тойота Рав четыре золотистого цвета, похожа на машину Димкиного папы. Из-за дождя не пойму, кто за рулем. Стекло приспускается и Димка орет с пассажирского сиденья:       — Матвей! Иди сюда!       Подхожу, стараюсь обходить лужи в тряпочных кроссовках. Из-за Димки выглядывает его отец, приветливо кивает.       — Здравствуйте, — здороваюсь за руку сперва с ним, а потом с Димой, как будто мы не виделись сегодня.       — Ты чего тут один мокнешь? — интересуется Дима.       — Да так, надо съездить кое-куда.       — Садись, подбросим, — улыбается Димкин папа. Предложение заманчивое, но я не хочу, чтобы Дима знал, что мне надо обратно в колледж.       — Да нам, наверное, не по пути… — задумчиво оборачиваюсь проверить, не подходит ли автобус.       — Мы не торопимся, сделаем крюк. Садись, — папа Димы показывает большим пальцем назад. Дима тоже уговаривает поехать с ними. Вздыхаю и сажусь в теплую уютную машину, снимаю капюшон, разглаживаю слипшиеся волосы.       — Ну, так куда путь держим? — папа Димы оборачивается на меня. Соображаю, где бы выйти.       — Мне… на почту надо.       — На почту? — удивляется Дима.       — Ну да. Мама что-то заказывала, надо забрать.       — Погоди, это отделение на Краснослободской, что ли? — уточняет Димин папа.       — Да, оно самое, — киваю с видом знатока. Не помню, на какой конкретно улице эта почта, но знаю, что если я выйду возле нее и поднимусь наверх, то как раз беспалевно доберусь до колледжа.       — Так оно до четырех. А время — полпятого.       Да ебаный пиздец, блин! Что ж за непруха-то? Краснея, заменяю почту на Ozon, который находится еще дальше от колледжа, по сравнению с почтой. Едем. Димка косится на меня, явно что-то подозревая, а я делаю вид, что все нормально и смотрю в окно. Точнее, пытаюсь делать вид. Ебаный физрук и вся эта ситуация, из-за которой приходится нагло врать собственному другу и его отцу!       — Как жизнь молодая? — интересуется Димкин отец. Отрываю взгляд от окна.       — Да ничего.       — Димка говорит, у вас физрук новый?       — Да уж, — мрачно опускаю взгляд. Не успел появиться, а я его уже ненавижу. Сука, как же я его ненавижу! А под ложечкой сосет… Нет, это лишь кажется. Все из-за нервов. Дышать, главное дышать. Вдох — медленный выдох, вдох…       — Сильно допекает?       — Не то слово.       Димкин папа задумчиво чешет усы, вспоминает.       — У нас в армии ротный был злющий-презлющий. Однажды нашему медику попалось на глаза заключение из санчасти: хронический геморрой в стадии обострения. Думаю, это многое объясняло.       — Да он геморрой ходячий, бля… — спохватываюсь. — Я… ой, простите.       Димкин папа понимающе смеется и отвечает, что все нормально, а Дима замечает, что я на нервах и меняет тему.       — Пап, может, возьмем Матвея с собой?       — Точно! — тот щелкает пальцами и обращается ко мне, глядя через салонное зеркало. — Матвей, не хочешь с нами?       Сглатываю. Я как импотент: хочу, но не могу. Отказываться сразу как-то невежливо, поэтому сперва уточняю, куда зовут.       — В автомагазин на Октябрьской, а оттуда в новую кофейню на Советской. Попьете с Димкой кофе, отдохнете…       — Извините пожалуйста, но я правда не могу, — пытаюсь убедить скорее себя, чем их. Завидую Димке — сидит себе, наслаждается и ни о чем не парится. А я разбираюсь с тем, что сам же и надзюбил. Выхожу напротив Озона, захожу в здание и осторожно выглядываю в окно. Когда Тойота отъезжает, выхожу и двигаюсь в сторону шараги. Только ты и я, ублюдок, один на один…

***

      В промокших кроссовках добираюсь до спортзала. На ступеньках снова сосет под ложечкой — что и как говорить, с чего начать? Он — преподаватель, игрок из совсем другой лиги. Со стратегией определился еще дома — запугивания и угрозы судом, прогибаться под него я не собираюсь, и краснеть не буду. Да, было, ну и что? А что такой охуенный преподаватель делает на сайте для геев? В его же интересах держать язык за зубами.       Отринув сомнения и собравшись с духом, дергаю ручку, захожу. В нос бьет запах хлорки. Уборщица со шваброй копошится рядом с толчком, бросает на меня недовольный взгляд. Игнорирую ее и иду к лестнице.       — Эй! Куда пошел?! Я там только что промыла!       — Мне надо! — бросаю сквозь зубы и поднимаюсь дальше.       — Нахал! — летит в спину.       »…все ради цели, и шрамы на теле и боль, лилась за спиной…» Шаг за шагом покоряю пик дьявола, стою у двери. Руки дрожат. Не дрейфь, ты сильнее, правда и закон на твоей стороне. Глубоко вдыхаю и дергаю ручку — закрыто. Стучу — тишина, ноль эмоций. Пробую с ноги — тоже. Странное чувство — облегчение, тревога и раздражение одновременно.       — Это я! Открывай!.. Те…       Молочу по двери кулаком, представляю, что это он. Паскуда, сволота, сучара! Как бы мне хотелось заставить его переживать то же самое, заставить его побегать после занятий, измокнуть под дождем, отказаться от чашечки сладкого кофе с братюней! Херачу по двери ногами, грохот стоит по всему корпусу. Слышу шаги за спиной, оборачиваюсь.       — Ну и чего ты тут штукатуркой сыплешь? — уборщица упирает руки в бока.       — Где он?!       — Где кто?       — Ну, этот, физрук новый. Такой небритый, в джинсе, — показываю на себе.       — Не знаю. Может, на собрание ушел. Ты чего ломишься-то?       — Какое собрание? — выдыхаю.       — Учительское, не слышал что ли? В главном корпусе, возле директорской.       — Что ж вы раньше-то молчали?! — фыркаю и спускаюсь вниз, снова иду под дождь, захожу в нужный корпус. Вечереет, холодает. Родители скоро вернутся с работы, а я все еще здесь, стою рядом с кабинетом директора, кручу бесполезный телефон словно спиннер. Ни время узнать, ни позвонить своим, сказать, что задержусь. Через микроскопическую щель виден свет, слышатся голоса учителей. На секунду по спине пробегает холодок: а не связано ли это собрание со мной? Опираюсь о стенку, дыхание сковывает. Да нет, что это я… Абсолютно глупая мысль, исключено! Сколько времени прошло с момента палева? Час-полтора от силы.       «Но откуда ты знаешь, один лишь физрук смотрел на тебя, или еще несколько десятков глаз?» — коварно нашептывает Матвей-дьяволенок, сидя на левом плече.       Оборачиваюсь к правому плечу — мол, какие ваши (доказательства) аргументы? Матвей-ангелочек хмурит лоб и чешет задницу в раздумьях, после чего выдает:       «Ага, чисто по приколу собрал конференцию учителей посмотреть на дрочку студента. Еще и пошлые комменты при них писал».       Хм, разумно. Соглашаюсь со стороной защиты. Он не станет это афишировать, это не в его интересах. А значит, на собрании сейчас обсуждают не мою голую задницу, а что-то более скучное. Но мне все равно надо поговорить с физруком, я должен убедиться, что он не расскажет…       Время тянется безумно долго. От скуки начинаю бродить по пустым темным коридорам, заглядываю в фойе. Успеваю досконально изучить все объявления на доске информации, даже посмотреть кусочек «Пусть попиздят» вместе с вахтером. Когда стрелки на часах над входом показывают шесть, в коридоре слышится движение, раздаются голоса. Затаиваюсь за колонной и слежу за проходящими мимо людьми. Прямо как ассасин в стоге сена! Правда, из оружия лишь кожаный «клинок».       Основная масса преподавателей проходит, физрука среди них не видно. Как так? Я точно не мог его просмотреть — у нас не так уж много преподавателей-мужиков, тем более бомжеватого вида. Огибаю колонну и крадусь в директорскую. Двери открыты, слышится легкий смех Инессы Львовны, и в то же мгновение они выходят вместе с физруком, улыбаются. Замираю на месте, чувствую, как внутри будто что-то обрывается. Он сказал ей! Он сказал, он сказал, он сказал!       — Матвей? Что ты тут делаешь? — кураторша округляет глаза.       — Да я… Мне просто… Надо кое-что забрать… в библиотеке, — оплетаю чушь и жгу взглядом лыбящегося физрука.       — Он у вас очень способный. Тянется к знаниям, как стебль нарцисса к солнцу.       Физрук издевательски кладет руку мне на голову, гладит, как собственную собачонку. Поджимаю губы и пыхтю, сдерживая в себе острое желание убить.       — Жаль, что этого не видно на моих уроках, — Инесса Львовна проходит вперед и замирает у окна. Скидываю руку физрука со своей головы, хмурю брови и показываю оскал. Наброситься на него с кулаками мешает вздох кураторши:       — Ты посмотри — льет как из ведра, зараза. Виталий Сергеевич, можно вас попросить?       — Да, Инесса Львовна, — тот подмигивает мне и беспечно подходит к кураторше. Блядь, так и ходит за ней хвостом! Как бы их разъединить?       — Подвезете до дома? — тихо спрашивает Инесса Львовна.       — Конечно. Соседям надо помогать.       До дома? Соседям? Я аж подавился.       — Господи, ты еще тут? — кураторша выглядывает из-за физрука. Киваю, пытаясь откашляться. — Ладно, пойдемте, Виталий Сергеевич.       Кураторша и физрук идут на выход, следую за ними, лихорадочно пытаюсь что-нибудь сообразить, но в голову ничего не приходит. Стою на порожке, переминаюсь с ноги на ногу, мокну, пока они садятся в высокий черный Nissan X-trail, припаркованный на обочине. Не могу поверить — все было зря. Они отъезжают и я вижу в номере те самые три икса. Три икса и перевернутые девятки.

***

      Дома мне влетает по первое число — за то, что своими прогулками под дождем заставил родных изрядно поволноваться. Одежду можно выжимать. Пока развешиваю ее на балконе, бонусом прилетает за некормленного Мурзика и за немытую посуду. Глядя на висящую кофту, с которой капает в тазик, мама до кучи вспоминает про так и не купленную форму. Приходится соврать, что загулялся с Димой и искать уединения в ванной, под горячим душем. Все это суета, меня больше беспокоит ебаный физрук-пидорас! Сука, он явно наслаждается тем, что видел, подъебывает, распускает руки и… клеится к кураторше! А она, незамужняя, уши развесила, в рот ему смотрит. Ох, блядь, если он ей все-таки расскажет, клянусь, я убью его! С усилием тру голову шампунем, хочу смыть с себя любые следы его присутствия. Вот бы еще самого физрука смыть, как кусок несвежего говна!       Выхожу из ванной, накидываю халат, сушу голову. Телефон за это время зарядился полностью и, как ни странно, даже включился. Сразу прилетает уведомление о сообщении в васапе. На секунду охватывает паранойя — неужели снова ОН?! Фух, нет, всего лишь Димка — спрашивает, где я пропадаю. Пишу, что все в порядке, просто мобила разрядилась. Спрашивает, забрал ли я посылку. Отвечаю «какую?» А, точно, я ж соврал про почту! Пытаюсь удалить, но Димка уже прочитал. Блядь, вру родителям, лучшему другу, класснухе… До чего я скатился с этим уродом!