Принципы связи

Туман, серый и густой, как покрывало, обволакивал со всех сторон. Под ногами от обуви трещал асфальт, и свет горел лишь в окнах домов. Фонари в парке работали как-то на удивление плохо. Шерлок, будучи подростком, бежал куда глаза глядят. Слева от него иногда штормило реку, заставляя волны выбрасываться на каменистый берег, а справа располагалась аллея с деревянными лавочками. Дождя не было, но всё небо застилали тучи. Время клонило к вечеру. Шерлок не знал, что произошло и куда он направлялся, но точно понимал одно: дома ему находиться не хотелось. То ли родители опять ругались, то ли произошёл конфликт с сестрой, то ли случилось что-то другое — уже было неважно. Главным оставалось чувство глубокого одиночества в душе, желание убежать от самого себя, словно бы это возможно. Идя очень быстро, Шерлок всё равно смог заметить сидевшую на скамье влюблённую пару. Обычно он не обращал никакого внимания на других людей. Ему было плевать, кто и чем занимался, в конце концов, как могла его увлечь безликая серая масса? Но в этот раз всё было по-другому. Шерлок вздрогнул, когда, пробегая мимо, краем глаза увидел, что они обнимались. Он почувствовал, как в груди его заколотилось от обиды одинокое сердце, желавшее счастья, но, очевидно, нигде его не находившее, и теперь в порыве необузданного и отчаянного гнева он был готов разорвать на куски этих незнакомцев. Мол, если несчастен я, то никто не должен быть рад жизни. Как удавалось им в такой беспросветной мгле лондонских улочек сохранять душевный покой? Наверное, потому что они были друг у друга, потому что они чувствовали свою необходимость кому-то. В отличие от Шерлока. У него не было близких. Вернее, ему оставались дороги брат и сестра, но разлад между ними постепенно разрушал и этот островок счастья. После отъезда Майкрофта для учёбы в университете ситуация немного улучшилась, так как Шерлок и Эвр стали больше проводить времени вместе и ничто этому не препятствовало, но иногда незабытые детские обиды брали верх над сестрой, заставляя её совершать неоправданно жестокие поступки. Шерлок остановился на мосту, смотря на текущую внизу воду. Она оказалась не очень чистой, дна не было видно ещё и из-за тумана, но почему-то Шерлоку думалось, что он слышал водяной плеск. Он иногда задумывался о том, через какое время родственники обнаружат его пропажу и подадут заявление в полицию, чтобы найти его. А потом его труп нашли бы на каком-нибудь берегу реки. Но суицид был слишком простым выходом из ситуации, к тому же Шерлок в каком-то смысле презирал такой подход к решению проблем. Он размышлял об этом из интереса, но не планировал, как бы тяжело ему ни было. Однако в ту же секунду туман сменился ослепляющим солнечным светом, тучи разошлись, делая небо ясным и голубым, а мост через реку из каменного превратился в железный. Шерлок осмотрел себя: вместо подросткового худи на нём виднелся чёрный брючный костюм с тёмно-синей рубашкой. Аллея парка осталась на месте, но фонари явно заменили, и теперь они работали исправно. От той самой пары возлюбленных, естественно, не осталось и следа. Мимо проходили люди. Их было непривычно много. Шерлок посмотрел на воду с моста и понял, что она была кристально чистой. Окружение поменялось настолько быстро, что даже не было понятно: это реальное воспоминание или иллюзия? — Мужчина! — послышался громкий и уверенный голос откуда-то издалека. — Вам вызвать психологическую скорую? Шерлок повернулся на зов, увидев в глубине аллеи Айрин, одетую в белое коктейльное платье. Но кричала как будто не она. — Я… не собираюсь прыгать, — сказал Шерлок, но довольно тихо. Тем не менее прозвучал ответ: — А зря. Белые вороны должны летать. Когда Шерлок открыл глаза после очередного моргания, Айрин стояла уже перед ним. Он вздрогнул и отшатнулся, облокотившись на ограждение. Она подошла ещё ближе, почти вдавливая его в перила. Но что-то на этот раз было совершенно иным. Айрин казалась злой, мышцы её лица постоянно подрагивали, она то и дело скалилась, сжимала руки в кулаки, почти шипела. — Что ты делаешь? — спросил Шерлок, насколько возможно отстраняясь от женщины, которая как будто хотела начать его душить. — Я показала тебе… — зашептала Айрин, а затем стала кашлять, задыхаясь. — Показала тебе целый мир! — хрипела она. — От тебя это всё закрыли. Ты — раб системы. Я пыталась тебе помочь! А ты… Но Айрин не договорила и упала на Шерлока, вцепившись руками в его плечи, ногтями царапая пиджак. Удивительно, но прохожие совсем пропали, на улице не было никого, кроме них двоих. Женщина подняла голову, настаивая на зрительном контакте. Шерлок видел, как искажалось её лицо, как дрожала она всем телом, измученная отчего-то, а в какой-то момент стал различать в ней пиксели. — Это твоё прощание? — догадался он и, поняв, что стал сильнее, взял Айрин за руки так, чтобы отстранить от себя. Она встала перед ним, всё ещё дрожа, и руки, где коснулся её только что Шерлок, стали рассыпаться на пиксели. — Ты убиваешь меня! — закричала Айрин что было сил, опустившись на колени, пытаясь подобрать остатками верхних конечностей те пиксели, которые теперь упали на мостовую, а составляли когда-то её запястья и кисти. Шерлок, напуганный происходящим, встал неподвижно. Айрин, плача и пытаясь снова собрать себя, наоборот рассыпалась лишь сильнее и так постепенно потеряла обе верхние конечности. — Нет, — вдруг сказал Шерлок. — Это ты убивала меня. Она подняла на него воспалённый от слёз взгляд, полный осуждения, как будто это он паразитировал в её разуме, и с трудом поднялась, встав на ноги, которые у неё ещё были. — Я лишь открыла тебе правду. Ты сам решил, что с ней делать, и ты задумал уничтожить меня после всего, что я сделала для тебя! — Не манипулируй моими ощущениями. Я вижу, что ты пытаешься вызвать у меня жалость, потому что моя привязанность к тебе возродила бы тебя. Речь Шерлока была удивительно твёрдой и чётко поставленной. Он и в самом деле ощущал прилив сил, как бы возрождаясь, воскресая. Ему не хотелось быть причиной чужой смерти, но он понимал, что Айрин, несмотря ни на что, заслуживала её. После этих слов Айрин потеряла «свой фундамент», то, на чём строилась её основа — доверие Шерлока и его внутреннее желание узнавать какую-то информацию от неё. Она бессильно рухнула, когда, начиная со ступней, её ноги также стали рассыпаться на пиксели. Кое-как Айрин доползла до противоположной от Шерлока стороны, прислонившись спиной к перилам. По её щекам катились слёзы, размазывая тушь. — Неужели ты не понимаешь, что твой враг — это совсем не я? — спросила она, скорее, риторически. — Не ты, я знаю. Ты лишь инструмент в руках своей Богини. — И Она не твой враг. Она — твой друг. Она — твоя надежда. Айрин рыдала, почти действительно вызывая этим желание возродить её. Но память — здоровая, о настоящем — постепенно возвращалась к Шерлоку, поэтому ему было что противопоставить. — Моя надежда совсем в другом человеке, а не в той, кто пыталась убить меня несколько раз. Не пытайся подменить понятия. Друзья никогда не будут делать то, что делает она. Айрин зажмурилась, когда почувствовала, как пиксель за пикселем начало разрушаться её туловище. Шерлок к тому моменту уже сидел на корточках перед ней, всматриваясь в последний раз в её миловидное лицо, столько времени изводившее его, заставлявшее впадать в отчаяние и сомневаться в любви, проверенной временем. — Она — недопонятое дитя. Как ты, — с измождённой улыбкой прошептала Айрин. — Тогда почему она так мучает меня, если мы похожи? — Потому что ты получаешь несправедливо больше. Потому что ты бросил Её. И с этими словами исчезать начала и голова Айрин, и напоследок женщина посмотрела прямо в глаза Шерлоку, заставляя его за считанные секунды вспомнить чуть ли не всю жизнь. Вот он слышит, как отец кричит на сестру, заставляя её учить брата играть на скрипке. Вот он, дрожа и почти плача от страха, издаёт на скрипке нескладные звуки, но всё никак не может успокоиться, потому что приказ отца страшнее смерти. А вот он, уже явно всему научившись, стоит на улице позади картонной коробки, собирая пожертвования и играя на той самой скрипке. Вот он, повзрослевший, впервые пробует курить сигарету, предложенную сестрой, когда они стоят в подворотне где-то недалеко от их школы. Вот он лежит на старом матраце в какой-то непонятной квартире с облезлыми стенами и пытается попасть тупой иглой в вену, но рука от синяков уже почти не шевелится. А вот он, наказанный и избитый отцом за разгульное поведение, закрыт в собственной комнате, пока сестра стучит в стену азбукой Морзе из соседней спальни. Вот он, теперь живущий с сестрой в Техвилле, бесконечно радуется тому, что здесь никогда не льют дожди и всегда тепло на улице. Вот он сидит на первых парах в университете и иногда совсем скучающе обводит глазами кабинет, не слишком заинтересованный в том, что рассказывает преподаватель, потому что он уже это знает. А вот он и сестра идут на встречу первокурсников всех высших учебных заведений Техвилля. Вот он расследует своё первое дело, понимая, что химия ему нужна только как инструмент в расследованиях, и постепенно приобретает вкус к жизни благодаря помощи полиции с преступлениями. Вот снимает квартирный комплекс у миссис Хадсон и обустраивает там всё, как ему хочется, понимая, что жизнь, наконец, налаживается. Но вот ему от Майкрофта приходит сообщение, что Эвр попала в реанимацию. Вот он ходит в больницу к сестре, как на церковные службы, постоянно навещая её и не оставляя в одиночестве. Вот он бессмысленно смотрит на кушетку, пока медсёстры отвозят тело Эвр куда-то, и Майкрофт клянётся, что Эвр будет жить. А вот он, пытаясь оправиться от гнетущих мыслей о том, что сестра умерла, но ему не сообщают об этом, начинает расследование о «женщине в розовом костюме» и, пользуясь аналогом наркотика для себя — виртуальной реальностью, чуть не умирает от передозировки. А затем распахивает глаза, в которые ударяет яркий свет ламп из операционной. — Проснитесь, Шерлок Холмс, — зазвучал спокойный женский голос. Он увидел перед собой операционную лаборатории с новейшими инструментами и приборами, многочисленными экранами и клавиатурами, а справа от себя — Лилиан Милль, которая слегка улыбнулась, заметив, что пациент пробудился. Он, очевидно, сидел на кресле, которое ограничивало его движения конечностей и шеи. Где-то в ногах отдалось странной свободой, как неким новым ощущением, послышался характерный, почти металлический треск. — Как вы себя чувствуете? — мягко спросила Рейна Явлис, с помощью пульта снимая крепления уже с запястий Шерлока. Он долго и молча моргал, обрабатывая информацию снова ожившим мозгом. «Кто позволил Явлис, после всего сделанного ей, участвовать в операции надо мной? Нужно было очень постараться, чтобы протащить её в лабораторию, в которой большое влияние на управление имеет Майкрофт. Ах, ну конечно! Кто же ещё мог знать обо всём, что происходило на самом деле?» Крепление с шеи Шерлока тоже было снято, и он оказался полностью свободен, но продолжил сидеть, ещё не чувствуя достаточно сил, чтобы встать. — Рейна, — тихо проговорил Шерлок, вдруг схватив Явлис за предплечье в чётком понимании всего, что случилось, и не контролируя себя от этой радости. Рейна заметно взволновалась, ощутив прикосновение. — Что? — У меня есть к вам пара вопросов. Вы оперировали меня? — Не совсем, — поправила Явлис. — Я ассистировала. Потребовался квалифицированный хирург, который работал до этого с киборгами. — Тем не менее я помню всё, что вы говорили о моём состоянии, когда осматривали меня в первый раз. Не бойтесь, ничего личного, но я хотел бы потом поговорить наедине. Рейна в облегчении вздохнула, только когда Шерлок отпустил её. — Где Джон? — Ждёт напротив операционной. Его пытались выгнать, но он всё время повторял, что тоже врач и хочет быть рядом в случае чего, — объясняла Рейна. — И неужели только поэтому ему разрешили остаться? — проницательно спросил Шерлок. — Лилиан сказала, что он единственный верный вам человек из всех присутствующих, — прошептала Явлис. Лилиан, переводя тему, вдруг усмехнулась: — Только проснулись и сразу устраивать допросы намереваетесь? Милль в присутствии Рейны делала вид, словно она не работала с Шерлоком до этого или как-то изменила своё отношение к нему после излечения. — Если я горю желанием вести расследование, значит я полностью выздоровел, — парировал Шерлок, попробовав встать, но у него получилось это с трудом по какой-то причине. Лилиан подбежала к Шерлоку, чтобы не дать ему потерять равновесие. — Это побочный эффект от повторного вмешательства в головной мозг, — пояснила Рейна, убирая какие-то приборы в специальную коробку. — За несколько часов пройдёт. Шерлок зашевелил руками и, не встретив никакой странной реакции со стороны тела, всё-таки аккуратно встал с кресла. Его покачивало, но он стал держаться за стену и окружающие предметы. На нём всё ещё была белая больничная одежда, и он уже стал грезить тем, как наденет свой привычный брючный костюм, выбросив, наконец, эти ужасные тряпки. — Может, вас сопроводить? — спросила вдруг Лилиан, смотря на то, как медленно и осторожно шёл Шерлок, чтобы вдруг не упасть. — Нет, спасибо. Я дойду сам. Холмс не видел, но Лилиан одной только мимикой дала Рейне знак не выходить из операционной какое-то время, и они остались теперь только вдвоём, потому что обслуживающий персонал не заходил до тех пор, пока операция не будет официально завершена и все причастные не покинут помещение. Почти полностью опираясь на стену, но упорно идя по короткому коридору из операционной, Шерлок был поглощён мыслями о том, что он наконец-то увидит Джона. Он даже как будто стал забывать его, но это, конечно же, было неправдой. Он забыл бы его только в случае полного форматирования его памяти. Джон сидел на полу и, кажется, спал. Холмс предположил, что операция была не самая быстрая, поэтому Уотсон утомился из-за ожидания. Шерлок почувствовал странную, казалось бы, но светлую радость, смотря на умиротворённое, пусть и уставшее, лицо Джона. Они снова будут вместе. Они уже вместе. Шерлок аккуратно сел на колени перед Джоном, прошептав его имя, чтобы тот проснулся. Почти ничего не видя поначалу, Уотсон недовольно промычал что-то и потянулся. А затем, немного поморгав, распознал знакомые черты лица в том, кто сидел перед ним, и даже сначала не поверил увиденному. — Шерлок! — с самозабвенным придыханием воскликнул Джон, тут же потянувшись к Холмсу, чтобы обнять его. Джон крепко обнимал Шерлока, пока тот тоже наслаждался его близостью, искренней преданностью и… настоящей любовью, которая преодолела все трудности, чтобы начать окончательно цвести. — Да, теперь уже точно я и совершенно один. Чувствую себя, наконец, собой. Спасибо, что рискнул всем и привёл сюда Рейну. — Лучше ещё и Майкрофта поблагодарить за рискованное согласие — он очень не хотел, чтобы Явлис работала над тобой, но в итоге у него просто не осталось выбора, — заметил Джон, всё же отпустив Шерлока, чтобы полюбоваться его ясным взглядом и в целом им самим — здоровым, любящим и спокойным. Но полностью насладиться улучшившейся ситуацией не дали резко вышедшие из операционной Лилиан и Рейна. — Очень не хотелось бы прерывать вас от долгожданного воссоединения, но всё-таки, Шерлок, вам следует поговорить со мной и другими специалистами о произошедшем, — мягко проговорила Милль, пока Рейна прошла дальше по коридору, чтобы, наверное, доложить обо всём Майкрофту. — Да… Да, конечно, — закивал Шерлок. Он подал руку Джону, помогая ему встать с пола. — И что же — я поеду домой один? Тебя не выписывают? — спросил немного обеспокоенно Уотсон. — Не переживайте, пара формальностей для отчётов и всё, — слегка улыбнулась Лилиан, посмотрев на Джона. — Уже сегодня вечером вы оба будете свободны. Уотсон кивнул, поняв, что от него требовалось теперь снова только одно — ждать, и он, в принципе итак уже пережив достаточное количество времени в одиночестве, решил, что пара часов пребывания одному не усугубит его состояния. Теперь он убедился, что Шерлок здоров, а значит мог не беспокоиться. Лилиан Милль привела Шерлока в зал для переговоров. — Как вы себя чувствуете? Этот вопрос казался слишком врачебным, но, впрочем, этого и следовало ожидать. Самое главное, что ему помогли. — Хорошо, — через какое-то время ответил Шерлок. — Даже отлично, я бы сказал. Спасибо. — Ну и работёнку ты нам всем подкинула, — подшутил хирург, с которым Рейна оперировала Шерлока, и Явлис немного скривилась. — Идея не принадлежала мне. Моя вина лишь в том, что я слишком профессионально отнеслась к просьбе очевидного преступника. Я искренне сожалею, что мой ум чуть не разрушил чужой. — Уже почти неважно, — махнул рукой Шерлок. — Жизнь, видимо, решила справедливо оставить нас в расчёте. Конечно же, никто из присутствующих, кроме самих Рейны и Шерлока, не понял, о чём шла речь, зато Явлис как-то странно прониклась этой мыслью, поняв, что, в сущности, они оба сначала чуть не убили друг друга, а затем сами же и спасли. — Что с вашими органами чувств: всё ли в порядке? — снова спросил врач. — Всё работает, как и должно. — Никаких галлюцинаций, помех, судорог? — Ничего из перечисленного. — Физические потребности ослабли? Вы не должны чувствовать голод или что-то другое сейчас. — Я и не чувствую. — Отлично. Мы ещё изучим показатели с помощью мониторов, но ваше мнение о собственном состоянии тоже важно. Специалисты лаборатории ещё какое-то время беседовали с Шерлоком, но затем наконец покинули зал, вместе с ними начала уходить и Рейна, но Шерлок ловко пошёл самым последним, чтобы остановить её. Он хотел, чтобы она сказала больше о том, что видела в его разуме, но при этом никто не подслушивал. — Перестаньте прикасаться ко мне, — строго, но тихо отозвалась Явлис, одёрнув руку. — Хотите устроить очередной допрос? Понимая, что Рейна разозлилась, Шерлок попробовал сменить тактику разговора. — Простите, я лишь хотел поговорить наедине. Я знаю, что вы руководили процессом, но вы молчали всё время, пока меня опрашивали. — Мне нечего сказать — я не специалист этой лаборатории. Меня нанял Майкрофт, чтобы я удалила вирус. — Прямо-таки Майкрофт? — хитро прищурившись, спросил Шерлок. Рейна тяжело вздохнула. — Джон попросил меня о помощи… И договорился с Майкрофтом, судя по всему. — Но спасибо вам, что не отказали. — Я не могла поступить иначе, зная настоящее положение дел. — Вы вытянули меня с того света. Явлис, и без того нервничавшая, крепче сжала одну свою руку второй, когда вытирала ладони. — Нас была целая команда: программист, биофизик, нейрохирург. Это всё не только моя заслуга. Я не сделала ничего, кроме того, что просто послужила причиной ваших страданий и… Но вдруг Рейна запнулась, поймав на себе странно глубокий взгляд Шерлока. — Я лишь удивлён, что с таким подходом к собственным достижениям вы умудряетесь быть на верхушке научного рейтинга. — Обычно я просто делаю то, что мне нравится и удаётся. Я никогда не стремилась быть лучше всех просто ради одного этого факта. Научные дисциплины не должны ассоциироваться с единичными представителями. Я уважаю своих коллег и не присваиваю чужие достижения, не умаляю достоинств других. И на всю эту длинную речь Шерлок сказал только одно: — Вы ведь умеете быть эгоисткой. Так подумайте же и о себе. Рейна отвела взгляд, слегка сжимая и разжимая кулаки от напряжения. Нетрудно было Холмсу заметить все эти невербальные признаки стресса. — Что-то ещё?.. Мне думается, что я уже выполнила свою работу. — И сделали это первоклассно. Вы стёрли что-нибудь? Я, кажется, помню всё и даже то, что открыл мне вирус. — Нет, стёрто ничего не было. Ваша память в том же состоянии, в каком и была, когда меня привели к вам. — Тогда почему вы так обеспокоены? Не может быть, что только из-за нарушения ваших личных границ. Я вижу, что вы более напряжены, чем когда-либо до этого. Рейна невесело усмехнулась. Проницательность Шерлока, судя по всему, была главным признаком адекватности и ясности ума. — Добро пожаловать в работу, детектив. Рада, что вы снова используете свой разум по назначению. Но проблема вот в чём: в вашей голове во время операции был найден чип, который отслеживал ваше местоположение. К сожалению, я, как и мои коллеги, «засветила» своё лицо перед микрокамерой в нём. — А вот это плохо, — Шерлок на этих словах и сам напрягся. — Где он сейчас? — Я отключила его и поместила в специальный контейнер, передав Майкрофту. Это чип фирмы «Лэт продакт», если вам интересно. — О, это замечательная подробность. Хорошо, что вы посмотрели. Холмс снова замолчал, думая, а затем быстро заговорил: — Рейна, я должен предупредить вас. Тот, кто следил за мной и кто написал этот вирус, очень опасен. — Я уже поняла, что из-за помощи вам мне несдобровать, — Рейна снова нервно усмехнулась. — Хорошо, что вы это осознаёте. Но пока я могу попросить вас лишь об одном. Рейна позволила себе видимо удивиться. После всего, в чём Шерлок её обвинял, что она пережила и выслушала, ей казались почти немыслимыми сложившиеся обстоятельства. — Ну, раз уж я взялась вам помогать, то говорите. — Запомните мои расширенные настройки деактивации и анабиоза. Вы не могли не видеть их во время операции. — Только не говорите, что я должна буду… Но Шерлок перебил Рейну: — Запомните, прошу вас. Из комы можно выйти, а вот из мёртвых восстать вряд ли получится. — Я не стану вашим палачом, — проговорила Явлис, слегка покачивая головой, как бы ещё раз подтверждая свои слова. — Я не убийца. — Вот и не перепутайте ничего в случае необходимости. Будьте бдительны. Но наше время сейчас ограничено. Я могу рассчитывать на то, что вы не откажете мне и Джону во встрече завтра? — Называйте вещи своими именами — это допрос, а не встреча. Но я полагаю, что у меня нет выбора. Вы всё ещё подозреваете меня в убийстве Джигса? — Зависит от того, как пойдёт разговор завтра. Но я думаю, что если бы вы убили его, то у вас за спиной были бы защитники, ваши многочисленные сектантские союзники, но вы боитесь, значит у вас нет никакой надежды. — Я не сектантка, — только и ответила Рейна. — Вот и обсудим в следующий раз. Сейчас занимайтесь моей выпиской из лаборатории. Рейна вышла из зала для переговоров, и через какое-то время в коридоре появился и сам Шерлок. Уотсон тоже остановил женщину, начав беседовать с ней о чём-то. — Я не знаю, как отблагодарить вас за то, что вы буквально спасли Шерлока, — заговорил Джон, с благоговением смотря на Рейну. Женщина смущённо, но всё ещё напряжённо улыбнулась. — Я полагаю, что таким образом я протянула руку помощи в ответ на собственное спасение при допросе. Я не хочу просить от вас с Шерлоком чего-либо. Просто… живите, а мне ничего не надо. Если вдуматься, то выглядело действительно странно: Рейна — подозреваемая, Шерлок — детектив, который едва не обвинил её в преступлении официально, а оба они оказались странно связаны жизнями друг с другом. Шерлок спас Рейну от самоубийства, Рейна спасла Шерлока от смерти из-за компьютерного вируса и полной недееспособности. Да, сейчас они стали «квиты», но судьба решила преподать обоим слишком жестокие уроки через такой безумный параллелизм. Всё-таки Джон интуитивно считал, что Рейна невиновна по крайней мере в убийстве Джигса, но ему и Шерлоку ещё требовалось время, чтобы установить личность преступника. Они не обсудили план дальнейших действий, Шерлок лишь предупредил, что уже завтра они поедут к Явлис, но оба как-то поняли, что сразу же займутся расследованием. Холмс явно снова загорелся делом, и его стремление проявлять активность отчётливо ощущалась. Наконец все формальности были подведены к завершению, и Шерлоку выдали те вещи, с которыми он приехал во время госпитализации, так что он тут же переоделся в свой чёрный брючный костюм. Тот самый, о котором думал недавно, желая снять надоевшую белую больничную одежду, чтобы прийти в норму не только умственно, но и физически. И вот Джон и Шерлок, вместе, как в «старые добрые» времена, направились теперь к выходу из лаборатории, параллельно обсуждая недавние происшествия. — Я думаю, что главное вознаграждение для Рейны — искупление собственной вины. Излечив меня от вируса, в создании которого она принимала непосредственное участие, она смогла вернуть себе так называемую нейтральность. По крайней мере, в своих глазах она восстановилась. Да и Майкрофт явно не останется в долгу перед ней. Но я не думаю, что она нуждается в деньгах. Она, как и я, горит работой, — вёл монолог Шерлок. Однако спокойно покинуть лабораторию не получилось. В фойе прямо напротив выхода в ожидании стоял Майкрофт, тут же заговоривший с Шерлоком. — Не так быстро, братец мой. Я знаю, что у тебя остались воспоминания обо всём, что ты увидел с помощью вируса, и, думаю, нам нужно это обсудить. — Сейчас не то время и место для такой беседы. На этот вечер у меня другие планы. — Мне напомнить тебе, сколько сил, средств и времени было потрачено на твоё лечение? — А ваша техвилльская полиция сделала хоть один шаг к разгадке? — парировал Шерлок, разгорячившись спором с братом, как и прежде не совсем ладя с ним. — Если бы сделала, я бы так не волновался и не останавливал тебя. — Я понимаю, что люди не в себе от негодования из-за нахождения убийцы на свободе. Но я правда не могу заниматься этим всем прямо сейчас, мне же нужно время на реабилитацию! Майкрофт снисходительно усмехнулся, понимая, что брат блефует. — И сколько ты хочешь? — Сегодняшний вечер. Уже завтра я проведу допрос Рейны Явлис. Я знаю, что она расскажет ещё много чего интересного. — Допустим. Но держи меня в курсе. Я не снял с тебя обязанностей! — Не беспокойся, одного спокойного вечера с ясным разумом мне хватит, чтобы вернуться в строй. Спасибо, кстати, что доверился предложению Джона. Завтра буду как новенький. На последних словах Шерлок улыбнулся и подмигнул Майкрофту, уходя с Джоном из лаборатории. Старший Холмс чуть закатил глаза, но понял — брат снова мыслит удивительно складно и логично, ведёт себя немного высокомерно и самоуверенно, значит всё вернулось на свои места. А он тем временем займётся вопросами реорганизации работы лаборатории и собственным допросом всех участвовавших в операции.