Принципы связи

Длинный коридор с многочисленными палатами был освещён тусклым светом ламп. Возле стен стояли перевозные кровати на колёсиках, инвалидные кресла, туда-обратно ходили медсёстры и медбратья, но скопления людей нигде не чувствовалось. За медицинским постом сидела девушка, работавшая с компьютером. Шерлок нашёл себя в самом начале этого коридора, и он явно направлялся куда-то в конец, ближе к посту. Когда он проходил мимо одной медсестры, она с тоской посмотрела на него и кивнула, уже зная его в лицо, судя по всему. Подойдя ближе к медицинскому посту, Шерлок услышал голос: — Сейчас тихий час. Вам пока нельзя заходить. Промолчав, Холмс стал думать: «А к кому я, собственно, пришёл?» Он посмотрел на свои руки, свою одежду и понял, что он примерно такого же возраста, как и в настоящем времени — на нём были привычный чёрный пиджак, белая рубашка, не застёгнутая на несколько верхних пуговиц. А затем он смог рассмотреть себя в зеркале — ему действительно было около тридцати лет. Но Шерлок и правда не понимал, к кому он мог прийти в больницу. Разве что к какому-нибудь родственнику, ведь друзей у него нет. Дождавшись окончания тихого часа, Шерлок всё же смог зайти в палату. Там стояла всего одна кровать, а окно было занавешено плотными бежевыми шторами. Эвр лежала чуть приподнятая на кровати и накрытая одеялом. — Привет, Шерли, — слабо улыбнувшись, проговорила она. — Здравствуй, — тихо ответил Шерлок, садясь на стул напротив койки. Эвр была подключена к аппарату жизнеобеспечения, а к её лицу подсоединили маску, которая помогала ей дышать. На одной из рук был перевязан бинтом катетер, через который ставили капельницу. — Опять тебя не пустили, да? — спросила Эвр, глядя на Шерлока. — Сказали, что тихий час. — Враньё. Я не спала, мог заходить. Какое-то время они молчали, и Шерлок с тоской осматривал пустую, безжизненную палату, погружённую почти в гробовую тишину. На тумбочке возле койки лежали книги небольшой стопкой, стояла тарелка с запечёнными яблоками, а возле самой тумбы располагался прислонённый белый футляр для скрипки. — Спасибо, что пришёл, — прошептала Эвр, видя, куда был направлен взгляд брата. — Так я не чувствую себя… брошенной. — Я и не хотел бросать тебя. — Но на двух стульях не усидишь, Шерли. Не пытайся быть и тут, и там. — Вы оба мне до́роги. — Ты так и не понял, — усмехнувшись от отчаяния, на выдохе сказала Эвр. — Майкрофт дорожит нами, просто по-своему. Он — заложник обстоятельств, а не враг нам. — Защищая его, ты отвергаешь меня. Пойми, мы никогда не будем для него чем-то большим, чем просто куклами, над которыми он издевается, потому что он сильнее, старше и богаче. — Он… хочет помочь нам. И родителям тоже. — Да разве это помощь? — снова усмехнулась Эвр, показывая лёгким движением головы на всё вокруг себя. — Он просто отсрочивает дату моей смерти. — Он найдёт способ вылечить тебя. Обязан найти. Эвр слабо улыбнулась, но ничего не ответила. Почти прикованная к постели, она не могла много двигаться. Шерлок опять не видел её лица хорошо, но почему-то знал: Эвр, всегда слабая здоровьем, снова больна, но на этот раз тяжелее обычного. Она вдруг протянула руку к тумбе и попросила подать ей скрипку. — Я буду ждать тебя, — тихо проговорила Эвр, доставая из футляра деревянную белую скрипку и белый смычок. — Ты не предатель, я знаю, что ты придёшь. — Ты же не сможешь играть, — прошептал Шерлок, оценивая ситуацию рационально. Эвр тяжело вздохнула. — Мне не нужна такая жизнь, где я настолько беспомощна, чтобы даже не быть в состоянии заниматься единственным, что приносит мне удовольствие. Дай хотя бы насладиться присутствием скрипки. Эвр легко, почти бессильно поглаживала лакированную поверхность инструмента, водя пальцами. Но в какой-то момент она остановилась и убрала скрипку обратно в футляр, отложила его на тумбочку, резко посмотрев в глаза Шерлоку. — Майкрофт наверняка сказал тебе что-нибудь про моё состояние. Расскажи мне. Я хочу знать, когда я умру, если так произойдёт. Шерлок почти вздрогнул от этих слов. — Динамика болезни тревожная, но он поклялся, что ты будешь жить. — А в каком состоянии, Шерлок? — спросила Эвр серьёзно, как позволяли силы повысив голос. — Беспомощной трухой? Инвалидом? Я не хочу такой жизни, пойми. Собрав все свои душевные и физические силы, Эвр сняла кислородную маску с лица и неожиданно ударила по кнопкам аппарата жизнеобеспечения. Он запищал, сигнализируя о выравнивании показателей пациентки, что приравнивалось бы к смерти. — Нет! Стой! — закричал Шерлок, бросившись тут же пытаться чинить аппарат, подключить Эвр к нему снова, но та положила руку на его предплечье, останавливая. — Нет, это ты стой, — прошептала она, уже хрипя. Кажется, её заболевание было связано с дыхательной системой. — Меня не спасти. И если мне судьба умереть, как мне и было предначертано с самого детства, значит так тому и быть. Даже если мы уже теперь никогда не будем вместе в этом мире, мы с тобой навсегда связаны. Прощай, Шерлок. Я буду ждать тебя. Хладеющая рука стала медленно опускаться, чтобы безвольно повиснуть, а глаза начали закрываться. Едва сдерживая слёзы, но ещё думая рационально, Шерлок тут же бросился в коридор, чтобы позвать врачей, медсестёр, Майкрофта, кого угодно, лишь бы кто-то пришёл и помог Эвр. Но происходящее дальше покрылось туманом забвения. Джон тряс Шерлока, крича, чтобы тот проснулся, потому что он увидел, что Холмс… плакал и в действительности. — Что случилось? У тебя что-то болит? — нервно спрашивал Джон, смотря в глаза Шерлоку. Тот отрицательно стал качать головой, но и рассказать об ужасном видении не мог. Он пытался успокоить себя тем, что он снова в реальности, что рядом с ним Джон, что он в безопасности, но перед глазами всё равно стояла ужасная картина того, как Эвр, шепча последние слова, умирала. По худым щекам Шерлока снова стали скатываться слёзы, хотя он не моргал, странно смотря куда-то в пустоту, а не на Джона. — Боже мой, да что же делается? — задал риторический вопрос Уотсон, крепко обняв Шерлока. Он догадался, что тому приснился кошмар, но ничем не мог помочь, судя по всему. Холмсу хотелось ответить на объятия, однако даже попытка не увенчалась бы успехом — его бы просто стало трясти, потому что тело ему не подчинялось. Но постепенно дыхание Шерлока выровнялось, и Джон понял, что он успокоился. И, как всегда, в самый неподходящий момент у Уотсона вдруг завибрировал мессенджер, сообщая о том, что ему звонили. Джону пришлось оставить Шерлока в спальне одного, надеясь, что тот не уснёт снова. С явным недовольством, но Уотсон ответил на вызов, не успев обратить внимание на то, кто будет собеседником. — Здравствуйте, Джон, — начал Майкрофт, но Джон тут же стал словесно нападать на него. — Зачем вы опять звоните? Снова сказать, что всё плохо? — «Опять»? — удивился Майкрофт. — Я не звонил вам уже давно. — Да, вы не звонили, зато перед тем, как вы привезли мне Шерлока в таком убитом состоянии, я звонил вам с предложением помощи. И вы уже тогда сказали, что всё плохо и его спасёт только чудо. Майкрофт какое-то время молчал в полном непонимании, а затем, когда Джон снова начал что-то говорить, он его прервал. — Джон, я вам ничего такого не говорил. Вы уверены, что это был именно мой голос? — Да, я позвонил лично вам. И Майкрофт догадался, что номер Уотсона взломали, прослушивая, отслеживая звонки, каким-то образом управляя его связью с миром через мессенджер. После этого Холмс сам резко прекратил звонок и перезвонил уже по видеосвязи на планшет Шерлока. Майкрофт прекрасно помнил, что все заметки по делу Джигса Шерлок передал Джону в этом планшете, а значит тот имел доступ к устройству, которое было защищено правительственной сетью связи. — Что происходит? — уже недовольно спросил Уотсон, действительно, как старший Холмс и предположил, пользуясь техникой Шерлока. — Ваш номер взломали и прослушивали. Злоумышленники подставили меня, создав иллюзию моего голоса. — Но почему вы уверены, что взломали именно меня, а не вас? — Потому что свои номера я регулярно проверяю, к тому же вам, судя по всему, хотели нанести моральную травму речью об ужасном состоянии Шерлока. Впрочем, мало для кого теперь секрет, что вы друг на друга — сильнейшие рычаги воздействия. И, несмотря на кажущуюся очевидность выводов, взломщики явно обладали большей, чем простые обыватели, информацией. Что вам наговорили вместо меня? — Что Шерлок в печальном состоянии, вирус оказался сильнее, чем кто-либо думал, и что спасением будет только чудо. — Про вирус знали только причастные к нему люди. Вы, я, другие сотрудники лаборатории, те сектанты, которые этот вирус написали. Вот последние как раз и связались с вами. Это был не я. Но откуда, чёрт возьми, они ещё до операции знали, что всё плохо? — Потому что они этой операции и хотели добиться, — предположил Уотсон, но ему вдруг показалось, что эта теория была не просто догадкой, а уже правдой. И Майкрофт нашёл в своей голове подтверждение сказанному Джоном. «Проклятая коллегия врачей и их документ», — мысленно взвыл Холмс. «В коллективе вся ответственность пропадает как понятие, и сейчас ничего не доказать, но кто-то из них явный предатель». Майкрофту захотелось сморщиться от негодования. — Как хорошо, что я вам позвонил, — выдохнул Майкрофт в каком-то отчаянном облегчении. Как будто ему было радостно от понимания нового пути, куда стоило двигаться в этом деле, но невыносимо злобно от того, что он допустил так много ошибок в управлении работниками лаборатории. — Что с Шерлоком? — Его постоянно клонит в сон, а спит он по десять часов в день как минимум. За последние несколько дней я измерил время его сна и понял, что каждый день оно увеличивается. Кроме того, у Шерлока во сне довольно резко падает температура тела, артериальное давление. Я боюсь, что это верные признаки того, что однажды он может… просто не проснуться. Джон, конечно, не видел, но Майкрофт в исступлении приставил руку к подбородку, прикрывая рот. Он даже сжал челюсти, чтобы не сорваться и не завопить от негодования прямо в трубку. У него под носом, грубо говоря, провернули диверсию, а он этого даже и не знал. Видимо, слишком расслабился, искренне веря, что всё под его контролем. Майкрофт вспомнил и о том, что Шерлок уже жаловался на всё увеличивающиеся человеческие потребности, и это явно не было признаком выздоровления. — Джон, я… кажется, должен рассказать вам некоторую правду о Шерлоке, и я сожалею, что мне не хватило смелости сообщить вам ранее, — начал было Майкрофт, но Джон его уверенно перебил: — Я знаю, что Шерлок — киборг. Я знал это ещё до того, как его госпитализировали. Он рассказал мне почти сразу, как догадался. Майкрофт вздохнул. — Ясно. Что ж, это было довольно очевидно. — К чему вы вели? — Вы сказали, что хотели ещё тогда, когда разговаривали с сектантами, предложить помощь: так какую? — Я думаю, что знаю человека, который мог бы попытаться помочь Шерлоку. — И кто же этот чудо-спаситель? — с явной насмешкой и очевидным недоверием спросил Майкрофт. — Рейна Явлис, — серьёзно ответил Джон. — Или она участвовала в создании Шерлока, как киборга? — Нет. Я бы и не предложил Явлис работать в своей лаборатории. — Почему? Она же лучший робототехник Техвилля. К тому же она написала учебник по конструированию искусственных интеллектов. — Явлис, мягко говоря, не самая спокойная кандидатура для такого. Я наслышан о её пристрастиях, о технофилии, а её последняя выходка с попыткой нарушить робототехнические запреты вызвала такой бурный общественный резонанс, что подпустить её к работе над киборгами, один из которых — мой собственный брат, то есть мужчина, было бы сомнительным решением. Я не хочу сказать, что Рейна потеряла бы всякий рассудок, и я ни в коем случае не считаю её женщиной, падкой на романтические отношения, но, честно признаюсь, я вижу в ней слишком много противоречий, и весь её характер очень отталкивает. Не только меня, между прочим. В лаборатории ей было бы сложно работать с коллективом. Она очень любит уединение, здесь от неё требовалась бы в основном командная работа. В общем, Рейна Явлис почти сразу была исключена из списка кандидатов на приглашение в лабораторию. — А кто-нибудь из верхушки научного рейтинга вообще участвовал в создании этих киборгов? Это же очевидно лучшие из лучших. — Нет. Разработкой занимались только частные нанятые специалисты, коих мы долго искали и подбирали, но ни один из них в первой десятке научного рейтинга не состоял на момент подписания договоров о работе и неразглашении информации. — Тогда я предлагаю вам обратить внимание на эту самую верхушку. Лучше Рейны робототехников в Техвилле попросту нет, так давайте позовём её? Правда есть одна одновременно и любопытная, и неприятная подробность… — Ещё бы, — усмехнулся Майкрофт. — Только не говорите, что она сектантка. — Нет. Но она работала с Мориарти над тем вирусом. — И после этого я, чёрт возьми, должен платить ей деньги?! — взвился Майкрофт, очевидно, потеряв всякую способность управлять собой после услышанного. — Всё не так просто. Мориарти заставил её работать с ним обманом. Кроме того, она знает не весь код вируса, а только ту часть, которую написала сама. Но, может быть, она сможет справиться и с остальными, когда увидит мозг Шерлока. — Вы предлагаете мне позвать на работу человека, который и есть источник всех проблем? А если она в секте? А если она окончательно убьёт Шерлока? — Что-то вы не очень волновались о подобных моральных вопросах, когда делали Шерлока инвалидом, даже не прислав с ним инвалидное кресло, — отрезал Джон. — Она наша последняя надежда на исцеление Шерлока. Потому что только она теперь знает хотя бы какую-то информацию о вирусе. — Это не отменяет того, что она всё ещё может быть сектанткой. — Я разговаривал с ней и готов подтвердить, что с сектой она связана лишь косвенно, так как посещала психолога в центре «Ventus». Она не исповедует их религию, а Мориарти обманул её, начав шантажировать, чтобы она продолжила работу. Я знаю всю историю того, как она писала этот вирус. И я могу рассказать подробнее, но позже. Сейчас нужно срочно решать вопрос с Шерлоком, иначе мы протянем время, и он впадёт в кому. Майкрофт на пару секунд закрыл глаза, выдыхая, потому что чувствовал, что напряжение в нём нарастало, но умело успокоил самого себя. Экстренная ситуация заставляла его мысленно работать лучше. Мол, терять уже нечего — самое ценное он разбил на части, так почему бы не рискнуть всем и не сделать кое-что совершенно «нелогичное»? Это казалось полным противоречием всякому здравому смыслу, ведь Рейна всё ещё числилась едва ли не главной подозреваемой по делу Анаира, но если набранные собственно Майкрофтом люди не помогли, то кто ещё оставался? Риски были огромны. Но Майкрофт решил, что поговорит с Явлис и сам, и отправит Джона, и заставит побеседовать Лилиан перед тем, как пустит к Шерлоку. Кто-то из них троих точно бы заметил что-то неладное в случае чего. — Хорошо, давайте попробуем, но при условии, что вы сначала лично поговорите с ней по поводу её, так сказать, задания. Вы освобождаетесь от домашнего ареста, так что медлить не придётся. Завтра же отправляйтесь к Явлис. Посмотрим, как она отреагирует на то, что вы ей предложите. — А вы сами не желаете провести с ней беседу? Привыкли всё через чужие руки делать? Майкрофту не понравилось последнее замечание, но он понимал: у Уотсона есть все основания злиться и за военное прошлое, и за нынешнее «мирное» настоящее. — Вы знаете её явно лучше, чем я. Я полагаю, что у вас больше шансов добиться от неё положительного результата благодаря более стабильной эмоциональной связи. Будьте человеком, Джон, каким всегда и были. Я не смогу поговорить так, как вы. — Допустим. Но, если она согласится, не отменяйте своего решения, иначе, я вам клянусь, я отнесу Шерлока к ней в личную лабораторию, и она сделает с ним что-нибудь подпольно. Так что лучше всё-таки пусть всё будет задокументировано. — Я от намеченного не отступаю. И разговор в целом закончился на более-менее компромиссной для обоих ноте. Решение было найдено, однако теперь ещё предстояло проделать немало дополнительных действий, чтобы, образно говоря, привести механизм в работу. Майкрофт не знал, что Джон уже сделал себе операцию по изъятию чипа отслеживания местоположения, поэтому закономерно с помощью программы деактивировал этот самый чип, снимая с Уотсона домашний арест. А Джон тем временем, освободившись от разговора, тут же пошёл в спальню Шерлока, чтобы проверить его. Слава всем святым, он не спал. Видеть Шерлока, не моргавшего, не говорившего и постоянно смотревшего будто сквозь предметы, было крайне удручающе. Он стал похож на манекен, идеально построенный по подобию человека, и Джон уже был готов отдать всё, вплоть до собственной жизни, лишь бы только Шерлок снова хаотично быстро двигался, громко говорил и называл всех идиотами. Уотсон хотел, чтобы всё стало как прежде. Попытки построить полноценный диалог с Холмсом потеряли всякий смысл. Тот не был в состоянии полностью ответить на вопросы, ничего сам не спрашивал, а его пустой, холодный, истинно искусственный взгляд заставлял Джона чувствовать дискомфорт почти физически. — Прости, что я отпустил тебя к ним, я так виноват перед тобой, — крепко держа холодную ладонь Шерлока в своих руках, говорил Уотсон. Чужая кожа из-за низкой температуры теперь ощущалась такой же, как металл. Шерлок, слух которого в принципе «работал», всё слышал и даже понимал, но никак не мог точно отреагировать, оторванный от реальности своим поражённым мозгом. И всё-таки попытался: он попробовал накрыть второй ладонью руку Джона. От этого Джон, кажется, растрогался только больше. — Но ничего, я сделаю всё от меня зависящее, чтобы тебе помогли. Так не может продолжаться вечно, и выход обязательно найдётся. Ты только держись, ладно? И Джону очень хотелось как-то проявить свою привязанность ещё и физической лаской: обнять, поцеловать, но… он как-то не смог сделать ничего, видя болезненную отрешённость Шерлока. Главное, чтобы Рейна действительно помогла и чтобы Шерлок пришёл в норму, а остальное в таком случае ещё успеется.