Уйти нельзя остаться

      «Быть может я последний раз сейчас дышу… сейчас... я... умру?» Мысли назойливым роем копошились в светлой голове. Боли больше не было, мозг отключил ее, чтобы дать Лене малейший шанс выжить. На плечах ощущались ладони, но для Эдмунда они были слишком узкими… В ее памяти всплыли широкие, большие, мозолистые ладони друга, которые согревали ее руки, которые несли ее из лямбды, которые дарили все невысказанные чувства.       Мутные голубые глаза приоткрылись, улавливая лишь силуэты, хотя ей и этого хватало. Перед ней, на корточках, сидела мама. Наверное она плакала, но Лене не удалось увидеть этого. Позади Изабеллы виделось черно-желтое пятно, это был Винсент. «Это был отец» тут же поправила она себя. Мама что-то говорила, но гул в голове не позволял расслышать хотя бы отрывки слов. Лена повела рукой, пытаясь показать, что еще жива, но ее пальцев коснулось нечто холодное и мягкое.       Голубые глаза распахнулись в ужасе, а рот раскрылся в немом крике. От ударившего в голову адреналина зрение стало четким, даже слишком. Мир будто стал очень резким, обострились запахи и краски, особенно красный цвет стал невероятно ярким. Трава была окрашена бордовыми пятнами и брызгами, а недалеко от самой Лены лежало тело того самого мальчика, имени которого она не могла сейчас вспомнить. Лужа крови под ним все росла, чуть пачкая ее пальцы.       Перед глазами встала картина в лямбде, когда ту девочку убили монстры и засунули в странную жидкость. Тело ребенка еще долго снилось Лене в кошмарах, а сейчас она будто снова оказалась в назойливом кошмаре. Казалось, что если сильно зажмуриться, то можно было бы проснуться в приюте под ласковым взглядом мамы. Или на крайний случай встать с привычной постели, одеться и идти на поклон к отцу, чтобы сдать очередной отчет.       Но реальность жестока. Даже более жестока, чем раньше. Мальчика убил не демон, а Винсент, который даже не сомневался в своих действиях. Его рука не дрогнула, когда он отнял жизнь у ребенка, который лишь хотел жить, как и все.       «Может я заблуждаюсь? Я хочу выставить его хорошим только потому, что он мой отец… Но чем он лучше тех монстров? Люди не должны убивать друг друга, особенно детей, они ведь совсем ничего не сделали!» Истерика начинала подбираться, а слезы предательски защипало. Лена злостно посмотрела на «монстра» и оторопела.       Отец выглядел растерянно, а пистолет из его руки давно упал и лежал у ног. Он внимательно смотрел в сторону дочери, пытаясь полностью оценить весь ущерб, нанесенный его руками. Но подойти он просто не мог, ноги будто приросли к земле. Непонятная дрожь била его тело, пусть он и не показывал этого, но Винсент совершенно не понимал, что с ним происходит. Руки холодило при одном только взгляде на Лену, которая еле держалась на локтях. Кровь до сих пор текла из раны, но все были словно в оцепенении.       Рейнольдс взял себя в руки, это было одним из немногих плюсов службы в армии. Тело рефлекторно пришло в действие и мужчина подбежал к дочери. Лена дернулась, но отодвинуться она не могла. Винсент отодвинул Изабеллу, которая тоже хотела помочь девочке, он впервые испытывал желание помочь кому-то. В армии ему приходилось оказывать первую помощь товарищам, но делал он это вынужденно. Для него это было очень непривычно, особую пикантность ситуации придавал Эндрю, который держал Винсента на мушке.       Рейнольдс оторвал от своей рубашки длинный кусок ткани и наложил жгут на ноге. Его движения были аккуратными и довольно медленными, только для того, чтобы не пугать детей, в особенности дочь. Лена очень настороженно смотрела за манипуляциями мужчины, но не дергалась лишний раз, используя время для того, чтобы поближе рассмотреть отца. Его кожа была бледнее обычного, скулы чуть заострились, а кадык дергался слишком часто, но самое главное - это глаза. Только глаза всегда выдавали его истинные чувства, это Лена заметила давно, но отец редко подпускал ее настолько близко, чтобы можно было хорошо рассмотреть эмоции. Откровенно говоря, чаще всего между ними всегда была дистанция, которую Винсент упорно держал.       -Зачем? -Ее голос был очень хриплым и тихим. Лена не стала уточнять суть вопроса, они оба прекрасно все поняли.       -Так было нужно, надеюсь когда-нибудь ты поймешь.       Жесткая ладонь, максимально мягко, как только умел мужчина, прошлась по ноге, отчего Лена шикнула от боли, но не отодвинулась. Несмотря на гнев и страх она прекрасно понимала одну простую истину: Винсент не навредит ей, особенно учитывая тот факт, что он помог ей. Ведь Лена знала на собственном опыте: он может убить ее одним движением, настолько он был сильнее и больше.       Эти мысли кружили голову, не давая осознать всю плачевность их положения. Её напарники без зазрения совести могут убить Винсента и Изабеллу, если заметят отклонение от дозволенных рамок. В лице Эдмунда читался страх смешанный с гневом на отца той, которую долгое время считал мертвой. Лишиться её повторно все равно, что лишиться последней капли человечности в себе. Он не мог позволить этому произойти, только не сейчас, когда снова обрел свое маленькое солнышко.       Эндрю же напротив, был пугающе спокоен. Парень был сконцентрирован до предела, следя за невольными заложниками, от прежнего весельчака не осталось и следа. Ясные желтые глаза сверкали холодным золотом, стреляя взглядом то в мужчину, то в женщину. Ему приходилось анализировать всю сложившуюся ситуацию быстро, подготовиться к любому исходу, иначе высока вероятность что их убьют. Он, как и Эдмунд, понимал всю дерьмовость ситуации в которой они оказались. Помимо того, что Лена снова ранена в ногу и их мобильность резко уменьшилась, так ещё не пройдет и тридцати минут, как тут окажется целая куча демонов, тогда им точно конец. Здешние дети все равно обречены, а вот им умирать никак нельзя. Если и убегать отсюда, то только сейчас и только самим.       -Ну все, миледи, хватит отдыхать. Нам надо ещё отсюда свалить по добру — по хорошему.-сказал Эндрю, дождавшись когда её отец закончит с повязкой.-Эд, ты пока держи этих двоих на мушке, а то мне это будет проблематично сделать.       Эдмунд недовольно взглянул в сторону напарника. Однако послушал и услужливо целился то на Изабеллу, то на Винсента, напоминая о готовности выстрелить в любой момент.       -Не смей.-Голос Лены был тих, но настолько уверен, что автомат в руках Эдмунда дрогнул.       -Не глупи, ты видишь, что они сделали с детишками? -прошипел Эндрю, отчаянно не понимая, что же творит девчонка.       -Эдмунд, опусти прицел с сердца моей матери и отца тоже.-Парень неохотно опустил оружие, напрягаясь всем телом.       -Они убивают детей… маленьких Эдмунда и Лену убили именно такие же твари, как они! -С каждым словом голос зеленоглазого становился все громче и громче.       -Я такая же тварь, как они! -Лена уперлась потным лбом в плечо Эндрю и тяжело дышала, боль не давала долго спорить.       Эдмунд опустил глаза в пол, рассматривая собственные следы на земле. Он знал из рассказов подруги, чем она занималась в лямбде, но никогда не задумывался о сходстве своего солнышка и ненавистных взрослых. Эндрю выдохнул и сплюнул, он был совершенно не похож на себя обычного.       -Нам пора, мы не можем дальше здесь сопли распускать. Доказывай что хочешь, но мы тебя здесь не оставим. Тебе здесь не место.-Парень больше ничего не слушал, хлопнул напарника по плечу и начал отступать, чуть крепче сжимая ноги девочки, чтобы та больше не вступала в дискуссию. Они довольно быстро удалялись, под внимательными взглядами Рейнольдса и Изабеллы. Женщина тихо охнула, когда плечи Лены опустились, давая понять, что девочка потеряла сознание.       Винсент до сих пор продолжал сидеть на том же месте, смотря в след удаляющейся троице. Если бы не этот ребенок, если бы не эта трусливая тварь… он бы не стал стрелять в свою дочь и у них может быть удалось бы уйти с детьми. Неважно, какое наказание за этот проступок он бы получил. Для него статус начал уходить на второй план. Но их «победа», их успешное выполнение возложенной на них работы не давало сейчас прежнего чувства удовлетворения, только отвращение к себе. Изменения в жизненных приоритетах раздирала его изнутри. Как много боли он причинил и еще причинит своему ребенку? Сможет ли она когда нибудь принять его? А достоин ли он ее принятия и прощения?       От всех противоречий он предательски обернулся к пистолету. Всё можно было бы упростить, достаточно было бы просто спустить курок… Однако мягкая ладонь женщины, которая все время стояла подле него, положенная ему на плечо, вытащила из мрачных мыслей. Из-за её обманчиво спокойного и уверенного взгляда он все время ощущал непривычные ему чувства. Она была рядом, она была его единственным союзником в этом проклятом месте, с ней можно было пережить весь этот чертов ад. Винсент тяжело поднялся на ноги, чуть покачиваясь. Он внимательно осмотрел Изабеллу, отмечая для себя чуть дрожащие руки и поджатые губы. Мужчина вздернул брови, после чего аккуратно заключил женщину в объятия. Она удивленно посмотрела ему в глаза, но вздохнула и уронила голову на мужскую грудь.       -Я надеюсь с ними все будет хорошо.-прошептала Изабелла.       -Конечно, это же моя... твоя… наша...? дочь.-Растерянно произнес Винсент.