Интерлюдия: мажорный аккорд

      — Ты точно ничего не забыла? — фрау Элен посмотрела на младшую дочь, стараясь проконтролировать абсолютно все.       — Мам, мне девятнадцать, хватит уже!..       — Ты для нее навсегда останешься ребенком, — Эсма вздохнула и поставила чемодан в такси. Ей крайне не хотелось делить свою комнату с сестрой, поэтому она просто молилась, чтобы Виктория успела подготовить еще одну комнату.       — Как и ты, душка, — женщина улыбнулась. — Хильда, только прошу, не найди себе там ухажера... Если привезешь его сюда, то жить у нас он не будет.       — Я останусь жить у него, — девушка надула губки и поставила чемодан в багажник вслед за сестрой.       — Ты думаешь, что тебя кто-то туда пустит? — зеленоглазая хмыкнула на недовольную физиономию дочери и посмотрела на Эсму. — Она на твоей совести.       — Садись давай, совесть, — Цингер посмотрела на младшую сестру и уселась на переднее сидение.

***

      Полет прошел очень тревожно. Для Хильдегарды потому что это один из ее немногочисленных полетов, для Эсмы — тревога из-за встречи с Дамиано. Обоих пугала сильная турбулентность, преследующая самолет около сорока минут.       Италия, как ни странно, тоже встретила дождем. Разыгралась настоящая гроза с молниями и громом, но девушки привыкли к такому и сильно не пугались.       Особняк Maneskin выглядел как-то странно... Будто бы у его стен было настроение, но какое — было не понять.       — Большое спасибо, — Эсма отдала таксисту деньги и вышла из машины, стала доставать чемоданы. Совсем скоро появился сеньор Торкио, которые крепко-крепко обнял Цингер и помог с багажом. Хильдегарда выглядела крайне удивленной.       — У тебя такие длинные волосы... — русоволосая поджала губы в раздумиях.       — Для итальянцев это нормально, — Эсма вздохнула.       — Я где-то лет в десять попросил перестать стричь их и вот что вышло... — Итан посмотрел в небо, улыбаясь, и открыл входные двери. — Добро пожаловать обратно, фрау Цингер.       Голубоглазая тихо рассмеялась, толкнула друга в плечо и зашла в особняк. Нет, эти стены были все такими же добрыми, уютными, гостеприимными.       Дева поняла, что она дома.       — Оу, и кто же это вернулся? — Томас улыбнулся и помахал рукой, в которой была тряпка. Кажется, он занимался уборкой.       — Ваш самый страшный кошмар, — Хильда толкнула сестру, отчего та ударила ее по спине. Приблизившись к ее уху, шатенка произнесла:       — Не позорь меня и не вздумай выставлять непонятно в каком свете. Если это случится, то я буду мстить, а ты знаешь, как я мщу, — шепот закончился, голубоглазая отошла к Раджи и обняла его.       — Идем, я покажу тебе твою комнату, — Торкио несмело улыбнулся и поманил немку на второй этаж. Цингер-младшая улыбнулась и последовала за мужчиной.       — Тебе не кажется, что Итан и твоя сестра хорошо смотрятся вместе? — Томас улыбнулся, после закусил губу.       — Итан и Хильда? Пф-ф-ф, — шатенка начала смеяться, сев на диван. Нервный смех это или искренний — не понятно. — Они знают друг друга пару минут, да и к тому же... Моя сестра и Итан, боже. Я не хочу, чтобы этот милашка сошел с ума, — дева улыбнулась и огляделась по сторонам.       — Почему бы и нет? Ему давным-давно пора заводить девушку. Он единственный из нас не в отношениях.       — А вдруг у него есть девушка, но он не рассказывает об этом? — бывшая пианистка подняла на друга задорно-хитрый взгляд.       — Ну, не-ет. Он точно рассказал бы. Или светился бы от радости как минимум.       — Он светится, когда... — начала шатенка, но ее перебил радостный возглас Виктории:       — La mia bambina!* Неужели ты вернулась! — Де Анжелис обняла подругу и два раза чмокнула в щеку. — Я безумно соскучилась, и поэтому мы сегодня просто обязаны выпить.       — Ох, Вик, я, наверное, пас, — шатенка виновато улыбнулась и чмокнула басистку в ответ.       — Ну, и черт с тобой. Я второй раз предлагать не стану.       — Я сама приду, если это будет нужно, — голубоглазая отошла к Чили, стала гладить шерстку, взяла собаку на руки. — Да ты ж моя девочка...       — Она очень скучала, — Виктория улыбнулась.       — Как там Дамиано? — шатенка повернулась к людям и спустя несколько секунд увидела, что их лица меняются. Вик и Том переглянулись.       — Ну, как тебе сказать...

***

      — Хильда, то, что тебе не нравится паста, не означает, что об этом стоит говорить в итальянском доме. Не оскорбляй вкусы и национальное блюдо хозяев, — шатенка приподняла бровь и бросила на сестру холодный взгляд, но тут же услышала голос ударника:       — Эсма, все хорошо. Она имеет право высказывать свои мысли, — длинноволосый посмотрел на сестру подруги с улыбкой, но тут же отвел взгляд, смущаясь.       — Ethan, sei innamorato? La guardi così dolcemente*, — Томас заиграл бровями, смотря на друга.       — Questo non è affatto vero!* — Торкио грозно посмотрел на гитариста, но все так же краснел. Томас начал смеяться.       — О чем вы говорите? — Эсма начала улыбаться, смотря на смущающегося барабанщика.       — О том же, о чем и мы с тобой в гостиной, — Раджи дотянулся до чашки с оливками.       — Так во-от оно что... — Цингер тихо засмеялась, делая глоток сока.       — Так вы об этом еще и говорили?! — Торкио удивленно посмотрел на друзей.       — Я вообще ничего не понимаю, — русоволосая вздохнула, осматривая людей.       — Я расскажу тебе об этом когда-нибудь, — бывшая пианистка подперла голову руками и стала пристально смотреть на кареглазого, длинноволосого итальянца.       — Не вздумай! — Итан подскочил. Он выглядел по-настоящему взволнованным.       Немка поднялась, подошла к другу и обняла его, стала гладить по спине. Наклонившись к его уху, она зашептала:       — На свадьбе хочу быть не сестрой невесты, а подружкой жениха, — милая улыбка и чмок в щеку. Итан был смущен таким вниманием.       — Дамиано скоро подъедет, — внезапно вошедшая басистка поставила на стол пакеты, в которых, как можно было понять по звону, стояли бутылки с алкоголем.       — Так странно, что он встретится с тобой самым последним, — Раджи налил в стакан воды и сделал глоток. — Он все это время рвался и говорил, что будет встречать еще в аэропорту.       — А что случилось потом? — Хильдегарда сунула в рот макаронину.       — А то, что случилось потом, они будут обсуждать наедине, — наполовину итальянка, наполовину датчанка села, взяла со стола штопор и стала открывать бутылку вина.       Немка стала переживать. Что могло случиться? Что такого могло случиться, о чем они должны говорить только вдвоем, наедине? Вопросы, вопросы, но ответов нет.       — А вы же встречаетесь, верно? — Хильда посмотрела на сестру. Эсма замялась.       — Насколько мы знаем, у них нет статуса «в отношениях».. — Итан вытер губы салфеткой и кашлянул.       — Я все время задаюсь вопросом — это секс по дружбе или нет? — Раджи стал задумчиво смотреть в стол.       — Заткнись, Томас, — шатенка сглотнула и закрыла глаза.       — Это дружба по сексу, — прозвучал голос из соседней комнаты, приблизился к кухне. Через пару секунд немка встретилась с темным взглядом, по которому скучала полторы недели.       Но теперь она боялась его.