Вернись, пожалуйста, я так больше не могу

      После завтрака Ёшка куда-то ушёл, оставив обджектов наедине с самими собой. Те уже успели успокоиться за время визита их хоста, и прежняя сплочённость начинала постепенно сходить на нет. Каждый занимался своим делом, не смея беспокоить остальных.       Так продолжалось ровно до обеда, пока Ё снова не изволил явиться к некогда участникам шоу "Испытание На Миллион Тысяч", внезапно упразднённого: и буквы, и сами предметы постепенно забывали о борьбе, командах, состязаниях и исключении. Этому всему не придавали былого значения. И, наверное, зря, ведь у любого шоу есть свои зрители, своя преданная аудитория, нетерпеливо ждущая продолжения...       Добежав наконец до поляны, Ёшка громко окликнул обджектов: – Ребята! Идите за стол! У нас обед!       Все тотчас же сбежались на зов и ринулись к месту, где обычно проходили приёмы пищи. Предметы в очередной раз уселись на скамейки и принялись ждать, когда им подадут еду. Хост не заставил себя долго ждать: – Что будете кушать? – любезно поинтересовался Ё, доставая блокнот и ручку.       Обджекты по очереди назвали то, чего бы они хотели. А когда всё наконец было сказано, Ёшка взмахнул своей волшебной палочкой, и на столе появились различные угощения. – Приятного аппетита! Кушайте неспеша. – мило улыбнувшись, пожелал Ё.       Однако пожелания его так никто и не услышал. Процесс поглощения пищи оказался слишком занимательным...       Ёшка продолжал растерянно стоять у стола, хотя отлично понимал, что ребята его не замечают. Он словно хотел сказать кому-то что-то важное, но не понимал, как подступиться, как сделать это уместно и, главное, незаметно. Только зачем букве просить помощи у обджектов? Кто же из них такой сильный и властный, что сами хосты к нему ластятся? На первый взгляд могло показаться, что это вовсе не имело смысла. Но при недолгом расчёте становилось понятным одно: за помощью Ё решил обратиться к Брялку. Однако осуществить задуманное было весьма проблематично: подвеска в данный момент увлечённо опустошала бадью с кошачьим кормом. Тревожить её в столь ответственный момент – дело нетактичное. Мало ли, как "голодный хищник" отреагирует на подобную попытку вторжения в своё личное пространство?.. Оставалось только ждать, когда закончится сие пиршество...       Правда, ничто не длится вечно, и сегодняшний обед не стал исключением: через пару минут ребята отложили пустую посуду в сторону и, сказав привычное "Спасибо", вышли из-за стола, разойдясь в разные стороны.       Вот тут-то и настало время действовать! – Брялок, погоди-ка! – догнав подвеску, окликнул её Ёшка. – Тебе чего? – удивлённо спросила та.       Тон буквы слегка переменился на какой-то более мрачный и удручённый. С чего бы это вдруг?.. – У меня к вам разговор есть небольшой. – начал Ё. – Позови Кнайфа с Курасаном, и идите вместе в подсобку. Только осторожно, чтобы никто другой вас не заметил! – Ну, ладно, как скажешь... – кивнула Брялок. – А что-то случилось? – Ну, там не то, чтобы что-то чрезвычайное... – хост почесал затылок. – Краткий сказал, мол, видеть он вас хочет. Да и произошла одна небольшая неприятность... Точнее, даже не одна, но не суть. Совета у вас надо спросить. То есть, рассказать вам обо всём и выслушать ваши мысли по этому поводу. В общем, на месте всё объясню получше! Жду вас. До скорого!       И Ёшка убежал, оставив Брялка стоять в недоумении. – Значит, что-то всё-таки стряслось у них... – рассуждала про себя подвеска. – Помочь им, значит, надо. Что ж, раз надо, тогда возьму этих идиотов с собой, и мы вместе разбираться пойдём.       И Брялок, быстро смекнув, что нужно делать, побежала на поиски ножа и круассана...

* * *

      Дорога прошла незаметно, и на горизонте уже виднелась заветная постройка. Ребята бежали к ней со всех ног, еле успевая перевести дух. – Брялок! – с одышкой проговорил Курасан. – А всё-таки зачем мы бежим туда? – Да без понятия! – буркнула та в ответ. – Ё сказал, что всё нам позже объяснит. – Нормально! – возмутился Кнайф. – Не вякайте, не вякайте! – подбодрила товарищей Брялок. – Скажите ещё спасибо, что нас посвящают во всё происходящее. Единственных, между прочим! Вспомните, что остальные сейчас сидят в почти полном неведении. – Ну, хоть так... – ухмыльнулся Кура.       Вскоре ребята оказались у самого порога здания. Они уже было хотели по привычке распахнуть дверь, однако делать им этого не пришлось. У самого входа стоял Ёшка, гостеприимно отворивший вход в постройку. – Пришли-таки. – усмехнулся он и жестом пригласил обджектов пройти внутрь.       Те тут же перескочили через порог и понеслись в сторону комнаты. Ё проследовал за ними.       Первой в комнату забежала Брялок. С гордым видом встав у дверного проёма, она оглядела присутствующих: всё по-старому – только Краткий и Садовник, мирно сидящие на диванчике. Ничего нового. – О, привет, Брялок! – улыбнувшись, помахал ей рукой Верховный Садовник. Краткий лишь молча кивнул в знак приветствия. – Доброго времени суток! – полушутя ответила подвеска. – Я пришла вас спасать!.. – И мы тоже пришли! – прокричал Курасан, только что показавшийся наконец из-за угла, держа под мышкой запыхавшегося Кнайфа. – Рады видеть вас. – подмигнул Садовник. – Располагайтесь!       Вся троица уселась напротив дивана на полу, прижавшись друг к дружке. Почти все в сборе! Не хватает только Ё...       Ёшка вскоре тоже подошёл. Плёлся он медленно, но при этом как-то тяжело и злостно, топая ногами, словно изливая таким образом накопившуюся внутри ярость. Наконец он приблизился к ждущей его компании, постоял немножко рядом, изучая взглядом публику, а затем, мученически выдохнув, плюхнулся с высоты своего роста на диван. Лицо у буквы было мрачнее тучи. – Ё, ты чего угрюмый-то такой стал вдруг? – неловко задал вопрос Курасан, начиная разговор.       Ёшка слегка сгорбился, опёрся лицом о кулаки и, снова тяжко вздохнув, начал свой рассказ: – Да и так в жизни дерьма по горло: Краткий фигню всякую вытворяет, обджекты и вся эта угасающая атмосфера шоу нервирует, с Лампчкой тоже что-то не то!.. Настроение просто ужасное. Настолько, что хочется взять, заснуть и не проснуться. Но, видимо, мало им и этого – мне звонил придурок Аз!..       Услышав слово "Аз", Верховный Садовник и Краткий скорчились в гримасе отвращения, а последний даже едва заметно сжался, лишь бы занимать поменьше места. Брялок, Кнайф и Курасан тем временем пребывали в полном недоумении и замешательстве. Имя это они слышали впервые. – А кто такой этот Аз? – спросил ножик. – Идиот! – воскликнул Ё. – Придурок полный! Ненавижу... – Это у них буква такая. – перебив Ёшку, объяснил Садовник. – Буква "А", если быть точнее. Он тоже хост... ну, точнее, хост в отставке. Сейчас он не ведёт ничего. Поскольку он первая буква алфавита, его принято почитать и уважать. Он там заведует у них чем-то... не помню чем. Но он там один из главных. И характер у него преотвратительнейший. – Это ещё мягко сказано! – перехватил Краткий. – Аз – просто сказочный урод! – Мда уж, как таких только Земля носит... – согласился Ёшка. – И с этим уродом мы враги. – продолжил Й. – Самые настоящие враги. Вражду эту начал он ещё в школьные годы. Он издевался надо мной, над Ёшкой, над этим несчастным Яори, ещё много над кем... Терпеть его не могу. Чтоб его!.. – И главное, ему всё с рук сходит! – подметил Ё. – Что ни делай – как с гуся вода. Всех в страхе держит, гад. – Мне тоже уже страшно, честно говоря. – заёрзала Брялок. – И не зря, скажу тебе я по секрету! – усмехнулся сначала Ё, а затем добавил более печальным тоном, – Он ИНМТ прикрыть хочет.       Все обджекты, присутствовавшие в комнате, были в шоке от услышанного. То, что говорил Ё, казалось бессмысленным, глупым бредом, совсем не похожим на правду. В информацию эту верилось с большим трудом, и предметы всё никак не могли её переварить. – К-как... прикрыть?! – первым вышел из оцепенения Кнайф. – Ну, зрители жалуются, мол, выпусков новых нет... – принялся объяснять Ёшка. – А они же ждут! Ведь шоу не должно стоять на месте. А если оно стоит на месте, значит, вести его невыгодно. Значит, нужно закрывать. – Господи... – прошептала себе под нос Брялок. – Но это ещё далеко не самое страшное, спешу я вам сообщить. – продолжил Ё свой монолог. – У меня тут для вас есть парочка чуть более жутких подробностей...

* * *

      Это произошло сегодня днём, сразу после завтрака. Я, подавленный состоянием Лампчки, вернулся сюда, в подсобку, в надежде на отдых, который и без того занимает лишь максимум пару часов в сутки. Войдя в прихожую, я услышал, как Садовник отчитывает Краткого за некий побег. Мне не хотелось к ним входить, и без лишней ругани ведь тошно. Так что я сел на покосившийся табурет в коридоре и погрузился в какие-то свои мечты. Телефон стационарный, к слову, стоял рядом – я ненадолго переставил его, чтоб проще было говорить с собеседником с глазу на глаз... Так вот, вывел меня из раздумий телефонный звонок. Я, разумеется, взял трубку, заранее не надеясь услышать ничего хорошего в свой адрес. Думал, опять хулиганьё звонит какое-нибудь. Но всё оказалось куда хуже – звонил Аз. – Ал-лё?.. – робко начал я. – Здравствуй, Ёшенька! – раздался омерзительный голос Аза на том конце трубки. – Я так рад тебя сегодня слышать! Как житуха? Как самочувствие?       От этих язвительных интонаций меня аж перекосило! Уши свернулись в трубочку, а по телу пробежала заметная дрожь. Он насмехался надо мной и над всем моим окружением. Он считает меня жалким созданием, не достойным жить на этой планете, и я это прекрасно понимаю. – Привет. – сквозь зубы ответил я. – Ты ведь и сам всё знаешь. – Что же я знаю? – на том конце провода раздалась очередная усмешка. – Что ваше шоу уже хрен знает сколько не идёт?       Послышался гнусный смешок, и выждав небольшую паузу, Аз продолжил: – Ну, чего же ты молчишь? Сказать нечего, что ли? Как оправдаемся? Скоро ли выйдет новый эпизод? – При первой же возможности. – отрезал я. – Сейчас, похоже, возможности этой нету... – издевательски протянул Аз. – Ведь наш бедненький И Краткий заболел! Стекло глотает, колется и с крыши прыгнуть хочет, да кишка тонка! – Слушай, вот только бред не неси мне здесь. – устало прорычал я. – И так всё отвратительно, теперь ещё и ты заявился со своей больной фантазией. – Ой-ой-ой, какие мы стали борзые! – передразнил меня Аз. – А сами-то корчим из себя таких добрых-нежных! Ты самый настоящий лицемер, Ё. Особенно в отношении подчинённых. – Я просто хочу им помочь. – оправдался я. – Они же слабее меня. Поэтому я и добрее с ними. А с тобой я водиться не хочу! Так что говори быстрее, что ты там хотел от меня, и проваливай! – Ну, раз Вам так угодно... – Аз недобро захихикал. – Поскольку у вашего шоу не выходит продолжение, начальство имеет полное право вас закрыть! – Это что ещё за приколы? – возмутился я. – Вот такие вот приколы, Ёшка! – ехидно ответил Аз. – Так как полномочия в данный момент лежат на мне, я имею полное право закрыть это ваше Испытание На Миллион Тысяч! Если вы, конечно, в ближайшее время эпизод свой пресловутый не отснимите. Так что флаг вам в руки. Но учти только, если шоу всё-таки закроется, я всех твоих зверушек обращу в чучел. И поверь мне, у меня достаточно связей, чтобы сделать это болезненно и чтобы надавить на вас. Им незачем жить, я считаю. – Чего?! – обомлел я, услышав последнее предложение. – Ну, ты сам посуди... – Аз начал разъяснять. – Всю эту ущербную компашку вы нашли на помойке. Они буквально бездомные, невесть откуда взявшиеся. Они не городские, не цивилизованные. Они никому не нужны. – И что с того, что они не из города? – спросил я. – "И что с того?"?! – усмехнулся Аз. – Ой, точно, извини! Забыл, что вы с Кратким тоже никому, кроме себя любимых, не нужны. Привыкли, видимо, с сочувствием к таким отбросам общества относиться. – Это всё, что ты хотел мне сказать? – я принял робкую попытку прекратить наш разговор. – Ещё не всё, дорогой мой! Ещё не всё... – продолжал Аз. – Спешу тебя уведомить, что Кратыча вашего ждёт та же участь, что и зверушек. Хост ведь из него отвратительный. И я буду рад с ним расправиться! – Тебя же посадят за это. – я изнурённо потёр глаза. – Придумаю что-нибудь! – начал смеяться Аз. – Что тебя убить, что его – никто и не заметит. Всем на вас плевать. А на него – в особенности. Он жалок. Поистине жалок... – Думаю, на этом можно и закончить. – попрощался я. – Всего хорошего.       И бросил трубку, снова усевшись на табурет и погрузившись в раздумья о своей тяжкой судьбе...

* * *

– Я, конечно, понимаю, что до убийства вряд ли дойдёт. – подытожил свой рассказ Ёшка. – Аз всё-таки не настолько дурак, чтобы пойти на подобное. Он просто запугивает нас... Однако обджектам он действительно навредить может. – Что?! – воскликнула Брялок. – Как так?.. Урод! И что, с ним совсем сделать ничего нельзя? – Нам – нельзя. – кивнул Ё, а затем, коротко усмехнувшись, добавил, – Ну, только если убить разве что. Но мне на нары не очень хочется, знаете ли... Да и жестоко это как-то для меня. – Ясно... – обречённо вздохнул Курасан. – Мы все трупы. – Не переживай об этом. – успокоил его Ёшка. – Я вас в обиду не дам. Это уж точно. Если что, придумаем выход из этой ситуации на крайняк... А пока... нам нужно снять новый выпуск.       Все собравшиеся в комнате замерли на мгновение. Объявление о съёмках нового эпизода вызывало смешанные эмоции. С одной стороны, все уже успели соскучиться по этому процессу, но с другой, снова начинать игру на выживание не хотелось. Портить себе настроение неизбежными огорчениями, постоянно обретаемыми на поле боя, обджекты не имели ни малейшего желания. – Мы же опять враждовать, наверное, начнём... – пробурчал Кнайф. – Опять все эти ссоры, конкуренция... – Ну, без этого, к сожалению, не обойдётся. – ответил Ёшка. – Но это не настолько страшно, как вам сейчас кажется. Вы просто отвыкли. Не волнуйтесь! Всё обязательно будет хорошо. Главное – чуть-чуть потерпеть да помучиться. – А мы не хотим мучиться! – покачал головой Кура. – Ну, что ж, не помучаетесь сейчас – потом придётся пожинать плоды! – хихикнул Садовник. – Придёт Аз, и вас всех – пиу-пиу – расстреляют!.. – Боже мой, ужас... – вздрогнул Краткий. – Не то слово... – согласилась Брялок. – Вот поэтому нам нужно собрать вместе свои силы и отснять новый эпизод. – заключил Ёшка. – Иначе итог и впрямь может оказаться плачевным. Я, безусловно, сомневаюсь, что Аз решится на столь ужасный поступок. Да и на шоу наше ему по барабану. Но стоит постепенно возвращаться к работе. Всё же есть зрители, и зрители эти ждут продолжения...       Но неожиданно Ёшку перебил Краткий: – Слушай, а может, не стоит ничего снимать? Я не готов выйти к обджектам.       Ребята шокированно уставились на Й, словно на инопланетянина, только что вылезшего из летающей тарелки и начинающего угрожать всем геноцидом. Он упирается?.. Зачем же он пытается всё испортить? Разве не понимает угрозы, нависшей над ним? – Как это понимать "не готов"?! – наконец спросил Ё, еле сдерживая нарастающий гнев. – Боюсь я их! – начал разъяснять Краткий. – Ей-богу боюсь! Будто они изобьют меня, если увидят. Представь, что они скажут мне! Да и потом, мне не хочется проводить исключение и исключать того, кто обо мне позаботился. Я не хочу этого! Я хочу лишь одного – исчезнуть из этого мира раз и навсегда. Я не хочу больше видеть Аза. Не хочу видеть других букв. Никого видеть не хочу! Не хочу больше ни с кем иметь дело. – его голос постепенно становится громче и то и дело как-то странно вздрагивал, – Эти проблемы вечные... Они так меня достали! Это всё так отвратительно. Я обречён на страдания. Вся жизнь – страдания, пытка. Не понимаю, как это вообще может кому-то нравиться. Меня ведь все гнобят, никто меня не любит. И я себя терпеть не могу! Обджекты ненавидят меня, ты им нравишься гораздо больше. Так что пускай лучше ты будешь хостом. У меня есть черновики, где описаны испытания, можешь взять их за основу. А меня оставь. Я не хочу жить. Я устал. Так устал, что нет сил даже заколоть себя чем-нибудь. Я отвратителен. Я мерзок. Я ничего не умею, Ёшка, ни-че-го!.. А мне ведь так хотелось, чтобы хоть в этот раз всё получилось. Но это же я, у меня никогда ничего не получится. У меня априори не может ничего получиться. Потому что я ничего не представляю из себя. Я – пустое место, и если бы не помощь родственников тогда, сейчас я бы жил на помойке. Или вообще был бы мёртв. А смерть кажется мне такой сладкой при одном лишь взгляде на жизнь! Там же ничего нет! Пустота и свобода от общества! А жизнь – одно сплошное ярмо, которое я обязан тянуть на себе, и которое с каждым днём лишь растёт, увеличивается. Если б только я знал, что так будет... Я даже в детстве никогда не чувствовал себя счастливым! Однако тогда я тешил себя слепыми надеждами на то, что когда я вырасту, я стану сильным и умным, и всё наладится. Но нет же, нет, я такой же, как и раньше. Я не становлюсь лучше. Я только прогниваю изнутри... И от такого ощущения становится ещё противнее жить. Меня будто бы съедают заживо опарыши... И это очень больно и... так омерзительно, если хоть на миг задуматься...       Наконец Краткий, на секунду прикрыв глаза, тяжело вздохнул и откинулся на спинку дивана, уставив взгляд в потолок. Обджекты застыли в оцепенении от такой пламенной речи. Вот уж не думали они, что у их хоста на душе творится такое. А Ёшка с Верховным Садовником тем временем рассматривали друга с неприкрытым сочувствием. Даже их такой эмоциональный монолог не мог оставить равнодушными, пускай они приблизительно понимали, что чувствовал их друг. Слова Краткого вызывали неподдельный ужас, если ими проникнуться, представить себя на его месте. Как можно не хотеть жить? Как можно хотеть покинуть этот мир? Ведь там, за стенами нашего мира, скорее всего, совсем ничего нет. Там один лишь мрак и пустота... А если и есть что-нибудь, то оно чуждое живому существу, оно потустороннее, страшное... – Слушай, вот я тебя так не оставлю. – Ё положил свою руку Краткому на плечо. – Вот хочешь не хочешь, а я не оставлю тебя. Мы преодолеем трудности. Мы выстоим. Всё обязательно получится. Нужно снять этот эпизод. И мы снимем его. Но с твоим участием! Всё-таки тебя ждут, ты должен будешь появиться. Не зря же я тот листочек на стенд повесил тогда, в конце-то концов. Возможно, тебе будет сложновато поначалу... Но мы поможем тебе! По крайней мере, я помогу. И я всегда буду рядом, несмотря ни на что! Ты важен для меня. Я люблю тебя. Помни об этом.       Краткий слабо улыбнулся в ответ на эти слова поддержки. Ё же по завершении фразы сжал его в крепких объятиях. Й смутился такому повороту событий, но вскоре сообразил, что нужно сделать, и слегка приобнял Ёшку в ответ. – Спасибо тебе... – еле уловимо прошептал Краткий. – Было бы за что... – хмыкнул Ёшка и чуть ослабил хватку, но совсем не думая отпускать друга.       Так они вдвоём и сидели в обнимку, забывая обо всём, что окружало их в данный момент... Пока вдруг не послышался возглас Курасана: – Ребята, я не понял, вы из этих, что ли?       Все окружающие, включая Краткого с Ёшкой, прыснули от смеха, и двое верных друзей наконец отпустили друг друга. Любит же эта противная булка съязвить да всё испортить! А ведь такой хороший, уютный момент был... – Я убью тебя. – пригрозил Курику Ёшка. – Убей-убей! – Курасан показал ему язык. – Только попробуй догони сначала!       Общее напряжение сошло на нет. Настало время расходиться. – Проблемы твои мы с тобой ещё обговорим. – Ёшка напоследок обратился к Краткому. – Расскажешь нам с ребятами о них. Но не сейчас, я думаю: вижу, ты устал, да и меньшие наши тоже. – Это точно! – Кнайф сладко потянулся. – А может, только с тобой? – взмолился Краткий. – Нет! – отрезал Ё. – Если обсудить со всеми, должно стать легче. Тогда будет проще контактировать с остальными обджектами. Да и потом, тут же все свои! Не пугайся. Всё будет хорошо. – Ладно, с тобой спорить бесполезно. – сдался Краткий. – Нам идти? – вмешавшись в разговор, поинтересовалась уже знатно уставшая к тому моменту Брялок. – Идите, идите! Уже можно. – улыбнулся на прощание Ё. – До скорого! Завтра утром приходите сюда же, после завтрака.       И ребята, попрощавшись, вышли из комнаты, оставив букв наедине, и направились на поляну, в сторону своих товарищей...