Че по чем

— Глянь, какие люди, — усмехнулась Родионова. — Иди отсюда, живо, — произнёс, плотно стиснув зубы, отчего сказанное стало похоже на рык, Паша. Девушка недовольно поднялась, ещё раз картинно упав, задев рукой его колено, будто бы случайно. Все знали это типичное змеиное «Случайно». Слава небрежно отодвинул ее за локоть вместе с парнем, послав взгляд презрительный. Альбине показалось даже, будто бы они оба ее знают. Знают больше, чем надо. А она не любила быть в неведении. Поэтому со временем узнавала вообще все. Своего рода, талант. И ей нравилось смотреть, как многие о ее знании даже и не догадываются. — Шалом, смотрящим, — проговорил смурно Макс, жестом отсылая своё сопровождение. Родионова не повела и бровью. Предполагала, что не от хорошего они за ним таскаются. Как выбивают из должников их деньги и имущество, ходя по знакомым по пятам, «добрые люди». До поры, пока не иссякают знакомые. А потом полуживого в травмпункт. — И тебе не хворать, — отозвалась, качнув пустым стаканом, Альбина. — Мне перетереть с вами надо, тема есть. — И че, какая? — прищурил один глаз Ленин, смотря снизу вверх. Пятерня его зачесывала выгоревшие светлые кудри назад, но взгляд был излишне въедлив. Пожалуй, не отличаясь среди прочих проницательностью, он точно отличался хваткой. — Ушей много, — Макс покрутил пальцем вокруг, вырисовывая окружающую спираль. — Ну, пойдём пошепчемся. — Сначала я бы пошептался с нами, — встрял Влад незамедлительно, стоило Родионовой встать с места. Это ее осадило. Когда в глазах девушки появлялся такой блеск, будто небеса смыкаются и звезды от давления взрываются — ничего хорошего не жди. — Парни, — попытался вклиниться Макс, но не связываясь, разведя руками. Альбина усмехнулась, демонстративно показывая, что никакого влияния она не имеет, да и просто не хочет оказывать. — Что ты хочешь? Я без парней базар вести не буду. — Как скажешь. — Что ты хотел, Макс? На тебе лица нет, — девушка приняла у парня сигарету, прикурив и себе и ему уже на другой стороне здания, с чёрного выхода не отойдя до самодельных когда-то там нескольких столов. Она присела на каменные ступеньки, складывая руки на коленях. Как-то просто больно парень соскочил и согласился. На него это не похоже совершенно. — У меня крупные проблемы. — Честно? Не удивлена совершенно. Пол дня — новый рекорд, — с неуместной иронией, показавшейся ей уморительной, ответила Родионова, не испытывая никакого сочувствия ровным счетом. Слишком внутри наядрило. — Прости меня. — Бог простит, да он с тобой, справедливо. Это все? — дёрнула бровями Альбина. — Не в том дело, что мне что-то от тебя надо. Мне не надо ничего, сам виноват. А справедливо… Да нет никакой справедливости, — Макс поджал губы. Он рассчитывал на иной тон диалога, но был рад и тому, что он состоялся, в принципе. — Прежде чем начнёшь, 88-й твоя рука приложилась? — спросил Влад, цепко за момент хватаясь, пока позволяла возможность. Собеседник невидящим взглядом промазал меж ним и девушкой. — Ну, мало ли больше не сможешь никому рассказать… — Да. — Продолжай тогда. Понятно. — Совсем уже, видимо, терять нечего, — если в отношении Родионовой Пашин взгляд всегда теплел, как будто ты сел к обогревателю в условиях отключённого отопления, то теперь он резал тупой ножовкой. Родионова покрылась мурашками. Тон, которым разговаривал Макс, она никогда не слышала раньше. Таким говорят обреченные. Или обручённые с обреченными. — Это связано с Киром, — Альбина притихла и ее лицо, разрезанное ухмылкой, будто треснуло надвое. Улыбка спала. — Он пошёл передавать деньги какому-то менту, не местному, он крупно прокололся с северными, кажется, с Пановым или Зениным, не суть важно… Он же тоже сыночек. И ему подкинули улики, чтобы насолить и под юг завязать, там же вернулся наследничек золота Скифов. За ним должны были проследить мои люди, чтоб деньги передал, не папочке же жаловаться с этой темой. Взрослый мальчик. А делюга темная. Но как туда зашёл, так сквозь землю провалился. Пытались выдолбить из того служителя закона, из сторожей, да из кого можно было, даже в север влезли — глухо, говорит вообще не при делах, ментовка на ушах просто стоит сейчас, но… Ходят слухи, что это и есть те крупные шишки, с которыми не могут связываться понятно почему. — Ну, знаешь, это классика, развернулся разок, где не надо, денежку не положил, теперь отдыхает и ни ему, ни им денежки его не нужны теперь, — эти слова дались ей максимально сложно. Ей было отвратительно, будто измазалась маслом, делать вид, что тебя это никаким образом не колыхнуло. — Жену его жалко… — Ты так спокойно об этом рассуждаешь, словно тебя это просто коснуться не может! Это не классика, я не верю, — скинул сигарету под ноги, растирая в серую линию окурок, Макс. — Поможешь? — В чем? С чем? Как ты хочешь, чтобы я помогла? — она усмехнулась. — Я бы помогла Кириллу, если бы он меня попросил, и то, зная, что меня это не коснётся, но он теперь лежит в сырой земле, и повезло, если не расфасованный по пакетам. — Ты никогда не бросала своих, — неприятно поражённый сказал Макс. Возникло желание оттереть кожу мылом. На неё он смотреть не мог. Парень почесал щетинистую щеку. — Своих нет, а тех, кто ищет приключения, подумала бы. Это, как наркотик — захочешь, так не слезешь. — А если бы это тебя коснулось? — качнулся на пятках в негодовании Макс, без надежды глядя на Альбину. У неё была чуйка на тёмные дела и это ей показалось таким же. — Кир бы это не оставил так. — Че ты хочешь от меня? — упрямо повторила Родионова. — Честного имени ему и справедливости. Правды. Ты всегда позиционировала себя, как борца за правду и справедливость. Потому ты ходила драться, если ты забыла. Я напомню. Или почувствовала мнимую силу под покровительством, ошиваясь компанией… — Дополнительный повод к драке ищешь? Я здесь не решаю, мы или решаем вместе или не решаем совсем, сечёшь? Точно также когда-то парень ее прихватил за загривок, она прихватила его. Но тогда она резко скинула с себя руки под глухое хриплое «За базар отвечать не учили?». Не заносила руку для размаха, за собой знала. Итак случилась неприятность — Слава дёрнул кран водонапора, сделав из него импровизированный кастет… Во второй Володя-то, только тот себя хоть проблемами с головой оправдать может. Такой замес, что ментяра местный не разгребет. Каков «Привет», таков и ответ, а не героизм, так это, мешок костей, да нервов. Она оскалилась, потому что он задел цепочку на шее. — Я тебе стрелку назначаю! — выплюнул парень. Он был на вид неприятный, видно, что склизкий и то ещё для мух лакомство. Хотя на вид был смазливым даже, мягкие черты лица, обаяние. Он сплюнул кровавую слюну под ноги. И разбитая ею собственноручно губа. — Ты мне ее назначить не можешь. — Че? — голос хриплый сорвался от негодования. Тот улыбнулся криво в кровавых разводах. — Через плечо. Ты — шестерка. — сказала Альбина спокойно, поправляя с показательным пренебрежением на себе одежду, словно касаниями он ее заляпал, — Не можешь мне назначить. Кто крышует? — в открытую поинтересовалась девушка, руки на груди складывая. — А саму-то? — Не хочешь по-хорошему — без проблем. Жди, подъедет Синий. — повела плечами безразлично Родионова, вспоминая, что дядька говорил не упоминать бывшего смотрящего, — валить все на знакомство с Александром. У мужчины округлились глаза от страха, лицезреть в глаза его не приходилось, но в том-же Белом имя на слуху был. Не любера с тридцатью тысячами за месяц. Мало что ли до «88-мого» километра не доехали, кончив в Форсфогипсе и щебени по дороге на Москву? Он наверняка знал, судя по выражению лица. Родионова нет, но это, как по поговорке, главное прокукарекать, а там хоть не рассветай. — Чего?! Вы откуда его знаете? — Сразу на «Вы» аж, во как девки пляшут, интересно. — Давайте начнём заново… — Полегче-полегче, Макс. К людям уважаемым, простите, не признали, да ещё и к нескольким, — к парню подошел мужчина, на вид, — ровесник. Внешности он был обычной, единственное, что сильно выделялось, это глубокий шрам, проходящий через глаз. Хотя сам глаз был зрячим, живым таким, голубым. А Альбине доводилось видеть протезы, чтобы отличить от настоящего, если не с уверенностью, то, как минимум, с предположением. — Оставь, шелуха. — Шелуха, так шелуха. А с шестёркой пролетели. — Не отсюда значит, тут все лица уже знакомы. — Не-а, не отсюда, — головой согласно качнул парень. На руках его, как он в карманы из сунул, загремели браслеты, висящие связкой. — И про поджог, стало быть, не знаешь, секундант? — Знаю. — Ты откуда? — Так, красотка, знаешь за Белым гаражи? — Допустим, не потеряюсь, найду, — кивнула Альбина с однобокой ухмылкой. — Дай телефон. Да не бойся, не сделаю я ничего такого, милашк, — Родионова покосилась на парней. Нет, она не сомневалась, что в случае чего, они отожмут ей новый, просто искала согласия. Она вынула телефон из кармана кожаной куртке и, задержав его в руках, когда он уже лёг в чужую, внимательно посмотрела в глаза. — На, — тут же достал свой телефон парень, сунув ей в карман. — Позвоню тебе сегодня ближе к вечеру и перетрем. Зови меня Тим. — Альбина, — она протянула руку, но когда поняла, что парень ее не пожмёт, убрала в карманы. Она склонила голову на бок. — Всех девушек так называешь или имена не запоминаешь? — Только тех, кто мне понравились, — подмигнул ей Тим, разворачиваясь. И хорошо, что он не видел того взгляда, который пришёлся на его душу, ибо его можно было бы интерпретировать, как «моргала выколю». — Пацаны, пошли отсюда, наши. — Наши? — Ваши? Разного рода тихие шепотки прокатились по группе парней, которые быстро позапрыгивали в свои машины с тёмными стёклами и скрылись за поворотом на переезд. — Наши? — усмехнулся Ленин, цитируя парня. — Видимо. Кто это? — Тим, — ответил на вопрос Альбины Влад, который до этого переговаривал с кем-то по телефону. — Суббота? — к неожиданности всех уточнил Паша. — Да хоть понедельник, наверное. — Нет, ты не поняла. Спроси. Если так окажется, то ты бы знала кому лицо приукрасила… — Взрослый мальчик жаловаться не будет. — Да ему просто сказать достаточно. Но вообще это перспективы, если ты ему понравилась, — прикинул в голове картину Воронов и она ему понравилась. — Ну, и? Кто же он такой? Измайловский? Солнцевский? Чеченский тейп? — Племянник Батоно. Слоновский, — Влад и Альбина синхронно изменились в лице. Считался лишь один вопрос: «У батоно есть какой-то племянник?». Знали о дочери только, да и то, как знали, просто, что она была. Видимо, также где-то и как-то. — Не поняла. С какой радости ему здесь быть? Их же чистят сейчас. — То-то и оно. И первое тебя не смущает? — Ты-то откуда знаешь? — Макс многих знал, он мне на него кивнул, когда мы ещё на погорелье ездили, он недавно совсем приехал. — Окей, — повёл плечами Макс неуверенно, но стараясь показать при этом свою растоптанную где-то там внизу гордость. — Бывай, я особо и не надеялся. Это могло быть то немногое нормальное, что я бы сделал. Если что… Его жену взял под опеку Саня. С условием, что больше она замуж не выйдет, она согласилась. — Никого сейчас добрым именем не заиметь, оно не было таковым в априори. — Просто ты черствая. — Просто тебе что-то надо, Макс, опять, только и всего, — улыбнулась секундно Альбина.