Дом монстра

— Какого х*я ты шляешься до ночи!? Совсем оборзел, мелкий гад! Кто тебе разрешал так поздно гулять? — не успел Юнас вступить на порог дома, как тут же на него полетела куча криков за то, что он вернулся ближе к одиннадцати вечера домой, хотя это было не впервой, но впервые мать оказалась в стельку к этому времени. — Что я такого сделал? Вернулся же, — пробурчал юноша, хотя, на самом деле, совсем не хотел заходить в дом Нута, но деваться ему было некуда. — Ещё бы ты не вернулся, засранец. Совсем совести не имеешь. Мы тебя одеваем, кормим, а ты нас только позоришь! — отчитывала женщина своего сына, делая это на повышенных тонах, будучи в нетрезвом состоянии. — Почему ты не общаешься с детьми из города? Знаешь, что все считают тебя странным! — Пусть считают, мне какое дело до их мнения? — закатил глаза юноша, желая скорее пройти в свою крошечную комнату и запереться там, но вдруг его грубо схватили за руку, потянув к себе. — Какое тебе дело говоришь? — сжимающий сильной ладонью слабую руку юноши, отчим, смотрящий на своего пасынка с отвращением, был так же нетрезв, как женщина. — А вот какое. Если будешь и дальше себя так вольно вести, то отправишься в детский дом. Понял меня?! — закричал Нут, в то время как нетрезвая женщина тут же вздрогнула. — Милый, чего ты… Не говори так, мы же семья, — начала гладить плечи толстяка мать, хоть совершенно не лелея сын, но всё же не желая расставаться с ним. — А вот пусть знает своё место и не выпендривается тут. Мне уже столько людей сказали о том, что он тут из себя строит чёрт знает кого. Вечно один, вечно с хмурой рожей. Аж противно, — фыркнул мужчина, продолжая крепко сжимать руку юноши. — Так не смотри, раз противно. Мне тоже твоя не очень нравится, — вырвалось из губ юноши то, о чем он думал, но что явно сказал зря.       Тут же мужчина резко толкнул парня, отчего тот сильно ударился рукой об стену, жалобно завопив из-за боли. Мать сделала шаг к своему сыну, но затем остановилась, понимая, что если заступится, то и ей влетит. Нут являлся обиженным мужчиной, не имеющий за плечами ничего, кроме избыточного веса и мнимого величия. Потому слышать оскорбления в свою сторону от подростка было для него настоящим плевком в лицо. — Следи за языком, малявка. Если твой отец не учил тебя хорошим манерам, то я то тебя с рук не спущу, и в следующий раз… — присев возле юноши, державшегося правой рукой за левую, грубо прошипел Нут, — я тебя так выпорю, что мало не покажется.       Юнас очень хотел ударить или как-то накричать на отчима, но, понимая, что тот сильнее его, лишь опустил голову, вставая и уходя в свою комнату.       «Ненавижу его. Ненавижу этот дом. Этот город… Всех ненавижу!» — чуть было не плакал паренёк из-за обиды от того, как плохо он живёт и с какими плохими людьми под одной крышей.       Через час, придя в себя, юноша тихо вышел из комнаты, отправившись в ванную. Сняв с себя толстовку, парень посмотрел на огромный синяк на правой руке, уже успевший слегка почернеть.       «Вот почему так больно… Хорошо он меня приложил. Надеюсь, рука не сломана…» — ощущая боль в руке, думал про себя Юнас, быстро помывшись и уйдя в комнату, где так и не смог уснуть из-за боли.       Как только первые лучи коснулись лица парня, он открыл свои веки, быстро собравшись и уйдя из дома. На улице было ещё слишком рано, потому людей почти не виднелось, но это было даже хорошо. Боль в руке заставила парня пойти в круглосуточную больницу, дабы врач сказал, что у него за травма. Вот только в больнице Юнасу сообщили, что сегодня единственный доктор взял отгул, потому парня могу записать на завтра. Юноша очень возмутился таким обслуживанием и он попросил хоть кого-то, ведь его рука и впрямь сильно болела, но в ответ он получил лишь совет помазать чем-нибудь от синяков.       «Один врач на всю округу. Ужасное место», — злился юноша, сидя на лавочки возле школы. Настроение парня было такое паршивое, что хотелось вздёрнуться, потому он решил не портить его уроками и прогулять их, отправившись в своё любимое место в этом мире.       Из-за боли, обиды и бессонной ночи, Юнас даже и не вспомнил о том, что в лесу обитает псих, но, на его везение, того не оказалось, и юноша спокойно добрался до особняка, где его встретили два охранника и провели внутрь. — Юнас, что случилось? — быстро спускаясь со второго этажа, бежал к другу Альвисс, понимая, что просто так юноша бы явно не пришёл к нему так рано утром. — Прости, что отвлекаю, я просто… — не знал как объяснить своё состояние Юнас, боящийся выглядеть жалким перед другом. — У тебя плохой вид, что-то слу… — Ай! — бросил юноша, как только Альвисс дотронулся до его руки, от чего сам красавец подпрыгнул от страха. — Что там у тебя? — тут же принялся снимать толстовку с друга принц.       Юнас хотел бы не дать другу раздеть его, но из-за боли в руке был гораздо слабее Альвисса, и тот всё же добился своего, сразу побледнев от вида почти посиневшей руки. — Ч…то... к…то? — с заиканием бросил паренёк, побледнев как мел. — Я просто неудачно упал... — решил не наговаривать на ненавистного отчима Юнас, сам не зная почему. — Божечки, милый, у тебя же вывих или перелом! — воскликнула появившаяся в комнате Элизабет, увидев руку Юнаса. — Скорее идём, наш врач тебя посмотрит.       «У них даже есть личный врач?» — поразился парень, пойдя за женщиной, которая привела его к мужчине лет сорока, сидевшего за книгой.       Увидев юношу, врач сразу же отложил чтение, начав осматривать пострадавшего. К счастью, перелома у парня не было, но рука опухла из-за вывиха, из-за его её пришлось вправить и перевязать.       Всё время, пока Юнаса лечили, Аливисс не отходил от него ни на шаг, сидя с таким лицом, будто это ему навредили, а не другу. Как только все процедуры были завершены, Элисабет позвала детей на завтрак, а после него предложила Юнасу отдохнуть, видя, что парнишка валится с ног.       Не став возражать, Юнас поблагодарил женщину и отправился с Альвиссом в его комнату, где друг с гостеприимством дал гостю удобную одежду и разместил на большой кровати. Из-за усталости и бессонной ночи, Юнас почти сразу отключился, стоило ему лечь на мягкую и просторную кровать.       Сидя за рабочем столом, Альвисс только делал вид, что занимается уроками, на деле был не в силах прийти в себя после увиденного. Хоть друг и сказал, что упал сам, но на правой руке Юнаса ещё один синяк от руки, будто её сильно кто-то сжимал. Сам паренёк пришёл таким потерянным и уставшим, что Альвисс чуть не заплакал при таком ужасном виде того, кто стал ему так дорог.       Услышав, как позади юноша засопел, Альвисс встал из-за стола и подошёл к Юнасу, смотря на его спящее лицо. Юноша, медленно потянувшийся рукой к щеке друга, волновался, но желал потрогать его. Прикоснуться к тому, кого он считал своим.       То, что принадлежит Альвиссу, должно быть его по праву и никто не имел право это трогать. Неважно, вещь это или человек. За СВОЁ Альвисс готов бороться. — Мой… — поглаживая щеку дорогого человека и смотря, не моргая, на его лицо, Альвисс только и мог, что повторяться одно-единственное слово: — Мой.

***

      Очнувшись через пять часов, Юнас почувствовал себя намного лучше, чем утром. Рука всё ещё болела, но благодаря мази доктора уже не так сильно. Потирая глаза, Юнас оглядывал глазами большую комнату с огромный окном. Просторная кровать располагалась посредине, впереди неё стоял рабочий стол, а по бокам два больших шкафа с книгами.       Комната Адьвисса была очень красивой и в два раза больше, чем весь дом Нута. Оценив красивый интерьер, юноша встал с кровати, сначала удивившись, что он переодет в белоснежную ночнушку, слегка маловатую ему по размеру, но затем вспомнил, как Альвисс дал ему её для удобства.       Друга в комнате не было, поэтому Юнас решил отправиться на его поиски. Выйдя за дверь, парень увидел большой коридор без единой души в нём.       «Так жутко… Дом такой красивый и большой, но когда в нём так пусто, это пугает…» — подумал юноша, прикрыв дверь и двинувшись по коридору.       На стенах развешаны разные картины неизвестных Юнасу художников, явно старинные, по стилю рисовки. Смотря на картины, Юнас вспомнил о своём блокноте, который одолжил Альвиссу и о котором уже позабыл. После того дня столько всего произошло, отчего юноша ни разу не вспомнил о своём любимом увлечении, но сейчас ему очень хотелось порисовать. Выплеснуть боль жестокой жизни. — Нет! Не надо! — Юнас вздрогнул услыша крики доносящиеся из-за приоткрытой двери. — Прошу.. не надо… не… АААААААА, — услышав душераздирающий крик, парень встал, не зная, что ему делать: бежать из дома или на помощь женщине? — Ах! — вздрогнул Юнас, почувствовав на своём плече чью-то ладонь, и сразу же обернувшись, увидел Хэльварда, насильно, но мягко поводящего парня назад в комнату.       Юнас послушно пошел за дворецким, не зная, как реагировать в таких ситуациях. Дойдя до комнаты, Хэльвард прикрыл двери, с тяжелым вздохом проговорив: — Хорошо, что вы ничего не видели… — Что.. там было? — заволновался юноша происходящим. — Драка, — спокойно бросил дворецкий, подняв взгляд на юношу. — У нас часто такое бывает. Некоторые люди не уживаются друг с другом и начинаются вот такие потасовки. Охрана, наверняка, их уже разняла, — пояснил Хэльвард, но кое-что заставило Юнаса усомниться в его словах. — Но там кричала только одна девушка. Будто её там… — Никто никого не убивал, — будто прочитав мысли, бросил дворецкий, всё так же стоя у двери. — Господин Юнас, поймите, многие ненавидят моего господина и мою госпожу лишь за то, что они существуют. Сегодня одну девушку поймали на том, что она подсыпала в еду крысиный яд. За это её и начали бить те, кто любит и уважает семью Орхус. Не переживайте за неё. Ей выплатят остатки денег и уволят уже сегодня, — проговорил дворецкий, но, видя, что юноша замялся, со вздохом добавил: — Мне очень жаль, что вы стали свидетелем столь ужасной картины. Давайте я принесу вам чаю и десерт? Думаю, это сможет хоть немного вас успокоить, — предложил мужчина, на что Юнас кивнул, подумав, что ему не следует влезать в дела дома, ведь это не его дом и, может та женщина и впрямь сама виновата в чём-то. В любом случае плохие мысли парня тут же исчезли, стило ему увидеть свой блокнот, лежащий на столе.       Присев за рабочий стол друга, Юнас взял в руку карандаш, решив забыться в своём любимом хобби пока дворецкий шёл по коридору, заходя в комнату, больше похожую на камеру пыток, нежели гостиную.       Посреди комнаты лежала женщина, издающая слабые признаки жизни. Она не была побита, но её когда-то красивые карие глаза валялись в разных углах комнаты, будучи вырванные с корнем. Всё лицо служанки залилось кровью, как и белоснежная рубашка белокурого юноши, сидевшего в напряжённой позе на кресле. — Я слышал крик. Это Юнас? Он видел? — заметив пришедшего, тут же подскочил с места юноша с ангельским лицом, но окровавленными руками. — Нет, я успел не допустить этого и отвести его обратно в комнату, сказав, что служанка желала вас отравить и поэтому её избили. Кажется, он поверил и не стал задавать вопросов, — проговорил Хэльвард, ничуть не удивившись умирающей женщине на полу. — Господин, вам стоит принять ванну. Не беспокойтесь, я закрыл дверь в комнату, поэтому господин Юнас точно не выйдет из ней до вашего прихода, — уверил дворецкий, смотря на беспокойного юношу, но вовсе не из-за ужасающего преступления, а из-за страха быть пойманным дорогим человеком. — Я не хотел делать этого пока Юнас в доме, — будто провинившееся дитя, начал оправдываться Альвисс. — Я понимаю, — кивну дворецкий. — Я так взбесился из-за его травмы. Его же точно ударили! Я так разозлился, а тут она… — Всё хорошо. — Смотрит на меня как на чудовище. Ненавижу таких. Ненавижу всех этих людей из города. Юнас не должен там жить! Он должен жить со мной! — с возмущением и гневом кричал юноша в обличии ангела, но с душой дьявола.       У Альвисса с рождения имеется психологическая болезнь, из-за которой он заводится из-за любой мелочи. Да не просто заводится, а совершает ужасные деяния, ничуть о них не сожалея. Паренёк не может и недели прожить без убийства. У него словно мания к крови, и он может успокоиться лишь забрав чью-то жизнь, при том сделав это крайне жестоко.       Вот только с появлением Юнаса все в особняке заметили, что их господин больше не нуждается в кровопролитии, будучи всегда спокойным. Всё было прекрасно целых три месяца, но сегодня снова наступил день Х и одной из служанок не повезло оказаться в это время в поле зрения своего господина. — Не переживайте об этом, — успокаивающим голосом твердил Хэльвард, словно в причуде его господина нет ничего странного и ужасного. — Я займусь этим вопросом, а вам пора принять душ. Господин Юнас, наверняка, заждался вас в комнате.       Мило улыбнувшись, Альвисс кивнул и вышел за дверь. Немного постояв на месте и посмотрев на истекающую кровью женщину, Хэльвард подошёл к ней, присев возле ней на корточках. — Мне очень жаль, — вздохнул мужчина, силой надавив на горло несчастной, наконец прекратив её страдания, — Уберитесь тут, — приказным тонном выдал Хэльвард, отчего трое слуг, до этого прячущиеся в чулане, тут же появились из-за двери.       Всем здешним слугам платили в пять раз больше, чем обычным, отчего они соглашались с тем, что когда-нибудь могут стать жертвами. Все здешние люди – это бродяги или бывшие заключенные, которые уже никогда не смогут быть среди обычных людей. Охрана – бывшие зэки. Служанки – проститутки. Повара – людоеды и убийцы. Врач – бывший психопат, который был счастлив работе, где ему можно убивать и пытать тех, кто не угоден его господину и госпоже. Все в особняке являлись монстрами, отчего плыли в одной лодке, зная, что лучше уж жить в комфорте, прислуживая двум людям, чем скитаться на улице, будучи бродягами.       Проходя по коридору, Хэльвард остановился возле двери своего господина, медленно и тихо открыв замок и заглянув внутрь. Юнас сидел за столом сосредоточенный на рисовании. Парень слегка улыбался и был расслаблен, отчего дворецкий тяжело воздохнул, прикрывая дверь. — Мне очень жаль.