Не будите Кракена

Вопреки всеобщему возмущению корабли приблизились к острову достаточно близко, но на сам осторов ступить первым никто не рискнул. Бросили якоря, закатное солнце окрашивало приветливый остров в пугающие оттенки неизвестности и потому было решено ночь провести на корабле. Капитан со своим братом раскуривали самодельные скрутки, шумно потягивая ром и с громким хохотом затирая морские байки в компании матросов. В импровизированном живом кольце, освященном светом лампы, сидела и Андайн, прижимая к себе сильной рукой мягкую Альфис, которой как всегда было неловко отказывать красноволосой, тем более в моменты, когда трепетно стучало в её груди чувствительное сердце, тянущееся к «воительнице» — как звали её между собой матросы — сквозь грудную клетку, в поисках защиты и тепла. В полукруге, по левую руку от капитана, сидел Свап, раскуривая табак из трубки, над чем неприменно решил иронизировать старший из Феллов, получив в ответ остроумный комментарий и вспыхнув в смущении под смех шумной толпы, уже было хотел выйти с картографом в прямой конфликт, но был остановлен Эжди, что пригрозил брату выкидыванием всей дури на корабле за борт. Рэд успокоился за рекордные секунды. А сам Саенс неспокойно и в нетерпении ворочался по койке, прикрывая ладонь рукой и тяжело вздыхая, когда понял, что сна у него ни в одном глазу. Растрепанные по подушке кучерявые волосы он задумчиво накручивал на палец, уставившись в потолок и думая о предстоящей высадке, мысли о которой не хотели отпускать его даже в столь поздний час. Было неспокойно. В голове то и дело всплывали слова, сказанные ему разными людьми в разное время, предупреждения, и очень глупые по мнению Саенса суеверия и приметы, пересказанные бесчисленное количество раз. — Да хранит наши души Король Азгор. Решил для себя учёный, всё же вскоре придаваясь беспокойному сну, наполненному неясной тревогой и вероятно, не самыми приятными исходами происходящих в нём событий. На утро, которое учёный провел в холодом поту и состоянии внезапно усилившейся морской болезни, очнувшись наконец от дрем, жители суден решились бросить жребий между капитанами разных кораблей. К всеобщему удивлению и досаде капитан Фелл проиграл, вытянув коротчайшую из палочек, и обвинив двух других капитанов в жульничестве, всё же засел на мель вблизи острова, снастив лодки всем необходим, чтобы выгрузиться на берег. Держаться приходилось вместе. Было видно, что не ступала в этом месте нога человека, а вот природа царствовала во всю мощь, являя взору идущих песчаные пляжи, что на первый взгляд казались бесконнчными, высокие деревья и густые заросли кустарника, с множеством различных ягод, на пробу смелого, но глупого Рэда — кислыми как зелёное вино. К слову, про «не ступала нога человека» группа ошиблась, но поняли они это лишь когда услышали вскрик увлечённой до этих пор, сбежавшей далеко вперёд Альфис, что с интересом разглядывала растения острова и срывала по одному образцу, вкладывая в книжечку и внося в неё же некоторые заметки по собранному растению. — Здесь скелет! Кричала девушка, чуть дрожа и прижимаясь к храброй, но ужасно растерянной лицом Андайн, что почти сразу взяла себя в руки, приобнимая девушку в ответ и скаля свои острые зубы. — Спокойно. Мёртвые не кусаются! Леди-рыба отвела Альфис в сторону, с беспокойством оглядываясь и смотря то на смущённого открывшимся зрелищем Саенса, то на помрачневшего капитана, с кривой усмешкой рассматривающего труп. — Это моряк, рваньё больно похоже. Вынес вердикт Саенс, оглядев белесый костлявый труп, чуть заметенный песком и ветками, настолько хрупким, что от одного неосторожного действия боцмана его нога посыпалась в нескольких местах, разлетаясь пылью. — А ты думал найти здесь епископа? Отличился Фелл, пытаясь разрядить внезапно нахлынувшую на всех мрачную атмосферу. Колкость волнительность ситуации не умоляла. Если раньше здесь были люди, а сейчас они все погибли, значит, случилось что-то из ряда вон, и наверняка случилось не по глупости людской, а а из-за немилости природы. Только вот, какой именно — так и не было понятно. — Кости целые, нетронутые. Одежда полусгнившая, но опять, же — ни зверь ни человек её не трогали. Озвучил наблюдения Саенс, со всей серьёзностью и непониманием почёсывая шею. Выглядело так, что ни одно живое существо не рискнуло прикоснуться к трупу, отгрызть себе кусочек или выклевать манящий кусочек ткани для постройки жилища. Труп просто высох под действием дождей, ветров и палящего солнца. — Какая однако старая пушка. Жаль гнилая. Свап обратил всеобщее внимание на валяющиеся неподалеку куски нечто, напоминающие своей формой добротно сделанное ружье. Было и вправду жаль — может быть, будь оно более целым, его можно было бы погрузить и продать в музей, в качестве диковинной старинной вещицы. — Просите, господа, но чего же мы тут стоим! Стоит пройти дальше и разбить лагерь, чтобы вернуться на корабль и составить план! Пришел в себя Саенс, стараясь не думать о том, какой зверь может находиться здесь, если даже оружие, что немало важно — огнестрельное, не смогло побороть его и в конце концов подвело человека. — Во имя звёзд, и вправду — времени у нас осталось мало! Взглянув на как никогда ясное небо, встрепенулся и ожил Рэд, суетливыми движениями рук выводя из непонятного гипноза остальных. Двое матросов шли спереди импровизированной ширенги, буквально прорубая путь саблями и топорами, когда наконец им не удалось выйти на более-менее свободную от частокола кустарников и деревьев местность. Лунный свет так же был довольно теплым. Как ни странно, но на самом деле Найтмер больше любил так называемый лунный свет. От него шло тепло, и грело кости, будто странно заряжая его силы. Найтмер уже давно перебил все доступные «ночное животное» или «дневное животное». Кракен был готов валяться на теплом песке достаточно долгое время, чтобы за это время умерли пару десятков людей. Пошевелив щупальцами в воде, вытянул руки, и скучающе покачал пальцем маленькое дерево. Пальмы… Взяв пальцами дерево, потянул верх, мыча и осторожно устанавливая. Ловко вытащив ещё парочку, улыбнулся, построив небольшой домик. Ах, точно.где-то на соседнем берегу должен быть разбитый корабль… Вытянувшись во весь рост, улыбнулся, убираясь обратно в воду и осторожно хватая корабль, ловко держа его над водой и проплыв обратно. Оторвав пару досок, вдавил их в песок, сделав своеобразный пол. Хм. задумчиво приложив ладонь на подбородок сощурился. Чего то не хватает. Ох верно. оно же. отложив наполовину разобранный корабль, наклонился поближе, осторожно отламывая от больших деревьев куски и делая из кусков стены. Пока оставив без крыши, заглянул внутрь импровизированного домика без дверей, задумчиво слегка кивая. Так… Теперь. кинув взгляд на корабль, улыбнулся, вытаскивая предметы декора которые так ценятся людьми. Странная «кровать» в уголок, небольшая «тумбочка» рядом. Так называемый «Шкаф», в которую Найтмер бережно убрал полусгнившую из корабля «одежду». Вообще все предметы декора были едва живыми и стояли на честном слове. Но Найтмера и это устраивало. Бережно вытащив чужой скелет, положил его на кровать, забавляюще сложив руки на груди. Вытащив ещё сундук из корабля, задумчиво открыл его, морщась. Фу, тут что-то непонятное. Пахнет гадко. Кракен знает чем заполнить его будет намного приятней, а это пусть поваляться рядом с кораблем. Выкинув из сундука содержимое, поставил его рядом на время, убираясь под воду. Захватив парочку драгоценных камней, разных блестяшек и красивых золотых круглешков с рисунками, которые люди назывт монетами, выплыл обратно, убирая их в сундук, ставя в домик. Теперь крыша! Примерившись и так и сяк, тяжело вздохнул, прикрывая рот ладонями чтобы не сдуть домик. Сделать крышу из пальмовых листьев казалось хорошей идеей. Взяв ещё одно дерево, положил его на верхушку стен, а после осторожно наложил поверх листьев, осторожно приклеивая это все слизью. Задумчиво отстранившись, покивал улыбаясь. Подняв взгляд, передернул плечами. Пора возвращаться обратно на свой берег, погостили и хватит. Опрокинуть парочку кораблей когда твой берег захватили на столько времени? Не проблема. Вернувшись обратно в воду, отплыл подальше, хватая пальцами небольшие стоящие вдалеке корабли и опуская их на уровень глаз под водой. Люди что-то пищали и я вздохнул, хватая парочку пальцами, сжимая в ладонях. Я уже и забыл как они забавно хрустят. Весело улыбнувшись, схватил второй корабль ладонью, медленно сжимая и обвивая его щупальцами. Всех сбежавших людей раздавить с помощью ладоней не проблема. Высунувшись из воды, поморщился. Фу. Людская кровь. И кажеться, или тут было три корабля? Где последний? Помотав головой по сторонам, сощурился увидев корабль причалившим к берегу. Ну ладно. Пожав плечами, подплыл к кораблю, осторожно укладываясь рядом и ухмыляясь, подталкивая ласково кораблик, что качался на волнах. Ах, как давно это было… Люди такие скоротечные… Основав лагерь на берегу, команда закончила обустройство и очистку лишь к вечеру, когда, разбив костер было решено разделиться, чтобы вернуться на корабль, пробираясь назад сквозь джунгли. И отделившийся отряд в виде капитанов и пары матросов вернулись назад с криками и безрадостным известием о том, что не видать двух кораблей, плывших с ними, а на берегу найдены новые останки. Вариантов было несколько. Либо морская пучина поглотила корабли, да так, что никто и не заметил, либо корабли решили покинуть экспедицию, не выдержав условий. Даже матросы, отправленные на два других корабля не вернулись. Саенс правда пытался успокоить и вразумить словно бы обезумевших, но беспокойство и тревога нарастали и в нём самом, с каждым следующим бессонным часом, проведенным на этом острове. Впрочем, не спали все. Сидели у костра, изредка переговариваясь между собой. Первой сдалась Альфис, прильнувшая к крепкому заботливому плечу Андайн и уснувшая беспокойным зябким сном. Вторым уснул младший из Феллов, за ним и средний — оба брата не гнушались распивать крепкие напитки и потому измотались за работой ещё днём, но к вечеру совсем выдохлись. Саенсу всё ещё не спалось. Оставив лагерь на неспящих матросах и Андайн, он вышел к морю, в задумчивости сев на поваленное ветром дерево, пристально, но не менее бесцельно всматриваясь в водную гладь, совсем не надеясь увидеть чего-то конкретного. Вздрогнув от прикосновения к плечу и поморщившись от едкого запаха дыма, в подошедшем бесшумной поступью Саенс признал Свапа. Старина присел рядом, молча раскуривая табак в своей трубке и не менее внимательным взглядом принялся смотреть в тонкую полосу горизонта, словно высматривая в ней ответ на важный вопрос. Тишина была давящей и мрачной. Следующие ночи были тихими. Люди исчезли внутри джунглей, а Найтмер наконец смог удобно разместится на родном берегу и греться в лучах яркого солнца. Проснувшись ночью, Найтмер мутно проморгался и гибко потянулся, вытягивая руки к небу. Издав слабый зевок, довольно промурчал тихо под нос, осторожно укладываясь обратно. Песок был мягким, вокруг было тихо… Прохладно правда, но это не было сильной проблемой. Вспомнив про людей, приподнялся на локтях, поверхностно осматривая берег. …до сих пор никого. Хм. Может они на другом берегу? Любопытно узнать что делают эти люди сейчас, раньше многие с ума сходили, да и поболтать с ними невозможно. Погрузившись обратно в воду, задумчиво обошел весь остров, замечая две мелкие точки на пляже. Хм. Неловко подплыв к берегу поближе, поморщился, тихо ворча под нос. Черт, не помещается. Ну и ладно. Облокотившись о берег локтями, положил на ладони голову, щурясь и пытаясь разглядеть людей. Любопытные… Какой день они здесь? Обычно к этому времени все как минимум могли сойти с ума. Моргнув задумчиво сощурился. Хм, ну может в этом была и вина Найтмера. Все таки не стоило любопытствовать и так яро показывать свое присутствие. — Как думаете, что случилось с кораблями на самом деле? — Спросил Саенс, не особо надеясь на ответ. В плане поддержания диалога при его отсутствии он всегда был несколько неловок. — Не могли же они в действительности бросить нас здесь, наплевав на указ? Мне казалось в них куда больше жажды наживы, чем во всех нас вместе взятых. Нелестно выразившись о двух капитанах других кораблей, Саенс покосился на уважаемого и авторитетного человека, что не в первый и не в последний раз оказывается на островах. — Неподвластен океан простому человеку. — С горечью усмехнулся картограф, хмуря седые брови и темнеющий взгляд поднимая в сердце космических светил. — Позволь мне рассказать тебе историю. Сухо спросил Свап, не поворачивая головы. Было в этом предложении нечто такое, словно бы сейчас Саенс наблюдал некое таинство, и потому отказаться означало бы прогневать не только авторитетного человека, но и госпожу удачу. — Вы вольны не спрашивать у меня разрешения, дражайший друг. Усмехнулся юноша, провожая взглядом пролетающий от порывов ветра лист. — В далёкие времена, когда я был юн и неопытен, ещё не подозревая ни о значении в моей жизни корабельной науки, рос я в семье, торгующей диковинной сладостью — диким пчелиным нектаром. — Старина ненадолго замолк, приложив ладонь к губам, кончики которых приподнялись в подобии лёгкой улыбки. — И был я тогда, признаюсь честно, откровенным лентяем и в высшей степени невеждой, за что частенько получал наставление крепкой рукой моего отца. Он усмехнулся, скосив взгляд на Саенса и к своему удивлению обнаружил его не спящим и даже не скучающим, напротив — юноша слушал его внимательно, как слушают странствующих бардов. — И хоть учеба давалась мне легко, быстро мне надоедала, и оттого моё поведение портило репутацию семьи. В наказание за одну особо тяжкую мою провинность, решив что путного из меня ничего не выйдет, отправил меня отец торговать у портов. — Свап усмехнулся по доброму, но тут же поднял палец вверх, прикрыв один глаз и повернувшись к Саенсу корпусом. — То были совсем не те места, какими мы привыкли их видеть! Можно сказать, огромной редкостью было найти в порту корабль, готовый к отплытию. И от подобного безделья в ожидании даже меня нагнала раздражающая скука. Правду говорили матросы, называя старину картографа сказочным человеком, притягивающим к себе внимание любой самой скучной историей, какую тот только мог вспомнить. — Вот и решил я в один из особо жарких, но определенно удачливых дней сбежать из дома на корабле. — Округлив глаза и нахмурив брови, Саенс выпрямился в спине, с удивлением возарившись на столь честное откровение. — Вы будете правы, если назовёте меня самоуверенным ребенком. Но я был не один. И в лице задумчиво раскуривающего табак авторитета, Саенс различил колючую воющую грусть, свойственную всем тем, кто переживал события далёких дней из раза в раз по новой, стоило только неосторожно упомянуть их в речи. — Был у меня брат… в отличие от меня трудолюбивый, амбициозный, но к наукам донельзя равнодушный. И была у него одна страсть, не пойми откуда в нашей семье взявшаяся: Королевская Гвардия. — Саенс усмехнулся, подперев щеку кулаком и слегка улыбнулся, представляя, что было бы, если бы он сам вдруг решил не повторять судьбу отца, променяв, скажем, водные просторы на земные приключения. — И мы, признаться, с братом были очень дружны. Настолько, что только услыхав о моём желании покинуть отчий дом, тот увидел в этом прекрасный шанс доказать, что достаточно самостоятелен для того, чтобы на него можно было положиться. Так и вышло, что мы невообразимым образом попали на корабль, спрятавшись на складе с древесными изделиями. Саенс хотел было задать вопрос о том, как именно двоим удалось пробраться на корабль, но не стал, заметив в лице своего собеседника мрачность более темную, чем сажа. — То было наше первое и последнее плавание. Последнее для него. — Картограф тяжело вздохнул, сглатывая соленый комок и утирая глаза тыльной стороной руки, мужественно выпятив грудь, словно приказав самому себе собраться. И никогда до этого момента Саенс не видел, чтобы подобного статуса человек мог расплакаться в середине рассказа от собственных слов. — Случилась трагедия: мы попали в шторм, настолько сильный, что никто не обратил внимания на двух высунувшихся перепуганных детей. А потом случилось нечто… необъяснимое. Саенс напрягся. Напрягся и сам Свап, нервно закурив, и во взгляде его читалась внутренняя борьба. — Со дна морского словно большие плети поднялись тёмные как ночь отростки, угрожающе нависая над кораблем при вспышках молнии. Похожие на конечности гигантского осьминога, они легко обвили корабль посередине, сжимая словно соломенную ветвь. — И что было дальше? Заворожённый тоном чужого голоса, пролепетал Саенс негромко, с внутренним замиранием представляя себе размах произошедшей трагедии и невольно вспоминая про утерянные корабли. — Мы с братом не иначе как чудом оказались в лодке. Долго и бесцельно бороздили по океану, пока в один момент я не проснулся совсем один. Признаться честно, я почти свихнулся, пытаясь безуспешно звать брата, и даже нырял в холодную воду, наивно полагая, что он просто нырнул подобрать очередную интересную ему вещицу, которые за время нашего плавания собирал к себе как нечто ценное, и если честно, это не давало свихнутся и мне. Саенс задумчиво кивнул, опустив плечи и покачав головой. Не сочувствовать сидящему рядом он не мог, ровно как не мог уложить в своей голове существование древних чудищ, обитающих на их земле и по сей день. — Наконец, уставший и разбитый, обессиленный долгим путешествием, я обнаружил себя на борту одного из торговых кораблей. Около года мне потребовалось на то, чтобы наконец вернуться домой и наконец посмотреть в глаза отцу. Так вот и стал я связан мрачными узами с океаном. И выхожу теперь в него в надежде вновь увидеть на одном из далёких островов огрубевшего сильного юношу, улыбку которого из моей памяти не сотрет ни одно кораблекрушение. — И вы впрямь видели Кракена? Осторожно спросил Саенс, складывая руки на коленях и с тревогой всматриваясь в спокойную водную гладь. — Кому я не рассказывал я эту историю у всех была такая же скептичная гримаса, как ваша, даже оскорблённая. — собеседники столкнулись взглядами и Саенс в действительности вскинул голову, тут же её отворачивая. — Нет ничего удивительного в том, что в океане нам неподвластном нашлись свои правители. И на этом разговор плавно утих, оставляя Саенса с тем, с чего они начали — с размышлениями о том, что же на самом деле становится причиной частой пропажи кораблей. С лёгким шорохом песчинок уйдя под воду, задумчиво прикрыл глаза, едва-ли удаляясь от берега, просто находясь под водой. Тихий разговор с другого берега внезапно навёл на Кракена лёгкую сонливость и незаметно для себя Найтмер погрузился в сон. На его веку было слишком много лодок и кораблей, чтобы пытаться вспомнить каких-то маленьких людей. Но иронично перед глазами промелькнул силуэт с голубой банданой и монстр приподнял голову, медленно моргая. Мутно мотнув головой, приподнял лицо, смотря в чистое небо. Сегодня оно было на удивление палящее и скелет с задумчивым видом удалился слегка поглубже. Голубая бандана… Ох, точно, один из его подчинённых носил ее ещё с тех пор как стал русалом. Ежевика. вроде бы. Давно Найтмер отправил их на миссию и ждёт до сих пор. Давно даже по его меркам. В принципе и торопить «зовом» он их не станет. Пусть повидают мир, бродяги океанов. Поудобнее устроился на пребрежье в воде, задумчиво перебрал пальцами песок. Время шло неумолимо вдаль, и Саенс после той ночи начал замечать всякого рода странности, но по началу быстро нарекал их случайностью и совпадением, а на случай крайних видений - игрой воображения. В глубине души юноша злился на себя, что позволил рассказу старого картографа так глубоко засесть в своей голове, и потому постарался как можно скорее с головой уйти в работу, что, впрочем, не помогло, а лишь усугубило ситуацию. Виделось ему порой такое, что ни один здравомыслящий человек не увидел бы и в горячем бреду. Высокая фигура, темная настолько, словно состояла из тьмы, изредка блестела при лунном свете своими могучими очертаниями, а при свете дня проявляла себя реже и зачастую под водой - огромным темным пятном то появляясь, то исчезая прямо на глазах, словно и впрямь привидилось учёному. Зловеще блестящий в глубокой темноте глаз, словно маяк, на который однажды Сенс без страха пошел, не придя в себя даже когда услышал громкий треск веток под ногами. Он просто споткнулся, и когда неясное наваждение пропало - бирюзового марева вдалеке уж как ни бывало. Чудились ему и живыми змеями вьющиеся скалы, такие же темные и загадочные. А этот ветер, а этот гул! Саенс был почти уверен, что не гул он слышал в тот момент – дыхание, что было подобно сильному ветру. И шелест. Шелест неестественный, словно кто-то по прихоти рукой за раз сдирал с ветвей громадные кучки листьев, как игрушечные раскидывая по острову. Юноша не считал себя сумасшедшим, нет. Но каждый раз он никак не мог достать иных доказательств постороннего присутствия, кроме прибитого к берегу морского мусора и клятв на жизнь своей матери. И никто ему не верил. Кроме, пожалуй, старины Свапа, что, впрочем, не столь бурно как молодой учёный реагировал на присутствие чего-то иноземного и похоже даже держал лёгкую обиду за постоянное напоминание. Саенс всё чаще стал выходить к воде, к океану, в глубины которого долго и с прищуром всматривался, словно бы именно внутри этих вод были сокрыты ответы на все волнующие его вопросы. Саенс любил исследования, любил подтверждать свои самые смелые теории, но теория о том, что рядом с ними и впрямь обитает нечто внеземное, была, скажем так, одной из самых по его же мнению безумных идей. Они действительно нашли здесь то, что искали, но никто не спешил возвращаться назад, ведь каждый день их ждали всё новые и новые открытия, вынуждающие слоняться туда-сюда по россыпи из близлежащих островов. И это длительное пребывание рядом с водой было для Саенса сродни пытки: с одной стороны, ему страстно интересно разгадать все загадки этого места, а с другой – появлялось зудящее желание собрать всё, что у них есть на данный момент, и сбежать. И в таком темпе прошло около двух мучительно долгих недель... Эту ночь было решено провести на корабле, чтобы подвести итоги экспедиции и в конечном счёте начинать подготовку к отплытию. Помощница ученого, капитан корабля и большая часть команды были ужасно рады услышать на общем собрании единое мнение: «Начинаем подготавливаться к отплытию, господа». Сегодня последняя ночь их здесь пребывания и завтра по утру, убедившись, что все пройдет как должно, они наконец покинут это место. Саенсу не спалось. Он стоял на палубе в полном одиночестве и словно следуя одному ему известному ритуалу всматривался в бескрайнюю синеву, стремясь увидеть подтверждение своих бредовых мыслей и видений, ощущая себя при этом наивным глупым мальчишкой, взобравшимся на высокое дерево лишь для того, чтобы разглядеть птицу на крыше своего дома. Было прохладно и учёный слегка озяб, кутаясь в теплые одежды, но взгляда с воды не спускал, словно каждая пропущенная секунда может стоить ему как минимум жизни. Тревога с каждым днём всё больше разрасталась в груди колючей лозой, медленно и настырно, сколько бы Саенс не пытался избавится от неё. Один из людей был любопытным, настолько что хотелось рассмотреть его поближе. Они были такими маленькими все, но этот как будто верил себе больше чем все вокруг. Это было любопытно. Покружившись вокруг чужого корабля, нахмурился, слегка выглядывая, чувствуя как сквозь глазницы проходит вода. Уставившись в чужое ошарашенное лицо, медленно закрыл и открыл глаза, осторожно-медленно чтобы не вызвать волн приподнял ладонь протягивая кончик пальца к человеку. Задумчиво уставившись в чужое лицо, расплылся в клыкастой улыбке. Из груди вырвался клокочащий смех, и Найтмер снова скрылся под водой, задумчиво перебирая щупальцами по дну. Он мог в мгновение разрушить этот корабль, но... Там заинтересовавший его человек. Можно и повременить чуть-чуть...