Не будите Кракена

Почему… Почему именно он? Почему никто другой, из матёрых капитанов и бойких матросов не обращал внимания на происходящее, а даже наоборот — громогласно осуждал, если подобные подозрения вслух высказывались. «Несчастье», мол, на корабль накличешь — нельзя так! Но ведь… должно же было быть увиденному и услышанному рациональное объяснение, верно? Может, воды здешние, или растения островские, выделяют какой-то яд, которым он по глупости отравился? Не мог же учёный прямо так просто сойти с ума? Не мог! И ведь проверял Саенс состояние своего рассудка и не раз — и математикой занимался, и Картографу помогал в его делах. Саенс тяжело вздохнул. Сильнее кутаясь в одежды, он мелко задрожал, поёжившись. Вода пускала мерную рябь, но без солнечного света было ужасно трудно разглядеть что-то более конкретное в этой всепоглощающей глубине. Учёный сощурился, поправляя очки, и вдруг ошарашенно отпрянул, испуганно вздохнув. Крик застрял в горле, когда он понял, что не может сдвинутся с места. Словно заледенев от ночной прохлады или, быть может, страха, он смотрел на громадное нечто, поднявшееся из воды на жалкие ярды. Юноше удалось разглядеть… Лицо? Череп? Оно было похоже на скелетообразное нечто, и один из его глаз магическим, неведомым учёному образом светился знакомой маянщей бирюзой. Саенс не мог отвести взгляда от чужого лица, с замиранием стучащего в панике сердца, почти в ужасе наблюдая за тем, как из воды медленно тянется к нему… Рука? Нет, лишь палец, размер которого поражал воображение ученого. В лунном свете, бликами игравшем на поверхности чужого тела, Саенс запечатлел как ему казалось уникальную и неповторимую картину, но отчего то не чувствовал себя столь воодушевленным или обрадованным. Реально. Насколько на самом деле было огромно это существо? Несколько капель воды упали на лицо, но Саенс даже не моргнул, продолжая неотрывно наблюдать. Он очнулся так же резко, как и замер. Почти задохнувшись от вида внезапно раскрывшегося в оскале рта, он отшатнулся назад, слыша в голове остаточный всплеск воды и глубокий гулкий звук, пускающий по телу сотни мурашек. До искр в глазах он боялся подходить к воде вновь и потому как можно скорее рванул в каюту, просидев так до утра и всю ночь размышляя над тем, что увидел, почти отчаянно перечитывая взятые с собой книги и сверяясь с записями, в которых подробно изложил то, что видел и слышал. Саенс не сошел с ума. И знания этого ему было достаточно для того, чтобы внезапно переключить свой фокус внимания на попытки понять, что конкретно он видел сегодня ночью. Чьему присутствию стал свидетелем. Найтмер на самом деле не сильно разбирался в людских вещах. Правда не разбирался. Не видел смысла в ценностях, не понимал суть одежды и прочего, однако некоторые из его русалов и по сей день носят что-то похожее на украшения или одежду, которые так любят люди. Кракен не разбирается в людских повадках, хотя долго наблюдал за ними. Больше убивал конечно, но наблюдал тоже. Быстро наскучивало, они же не делали ничего интересного, чтобы наблюдать за ними. Убийство себе подобных для кракена было дикостью, какие то странные штуки которые чуть громче человеческого голоса надоедливо его жалили были странными, а зачем есть он вообще не понимал. Да, иногда от скуки Найтмер пытался делать что-то похожее, но каждый раз это было слишком утомительно. Повторять такой темп каждый день было скучно и однообразно. Интересно, человеку бы понравились блестяшки которые у него есть? Задумчиво перебрав пальцами дно заполненное монетами и украшениями, подцепил побрякушку, задумчиво подводя ее к глазам. Хм. Какие то камешки, а здесь так называемые монеты. Хм. Хм… Задумчиво промычав, взял небольшую щепотку монет, высматривая на поверхности ночь и любопытно широко улыбаясь. Интересно, а если… Он же делал дом, верно? Люди любят дома! Любят же, да? Нахмурившись, поднял взгляд на небо. Ну, не понравится, значит нет. Человек конечно любопытный, но Найтмер не хочет насильно заставлять кого-то знать его. Выложив как хлебные крошки монеты по всему пути через песок, положил какое то Толи ожерелье, толи браслет прямо у входа в дом, и почти душа смех, убрался под воду, собираясь дождаться. А потом моргнув, нахмурился. Стоп, а они вообще заметят со своего корабля эти монеты? Они же собираются сойти снова да? Или Найтмеру стоит оставить их себе как развлечение? Но не убить их вместе с кораблем сложно, люди же хрупкие… Недовольно заворчав, схватил побольше монет, выложив на самом начале пути, прямо перед кораблём. Хорошо, если у них ужасное зрение и они сказочно тупые, то не заметят! Будучи очень гордым собой, довольно ухмыльнулся, убираясь под воду и собираясь наблюдать. Солнце уже выходило на небосвод, а Найтмер с детским любопытством наблюдал что же сделают люди. Люди любят блестяшки, верно? Когда ранним утром Альфис застала его за бумагами, явно дерганого, слегка заикающегося, с лёгкими признаками обморожения и явно измотанным бессонной ночью, то почти расплакалась, кое-как убедив ученого выйти наружу, чтобы подышать свежим воздухом. А юноша всё никак не мог выкинуть из головы ночное происшествие, пускающее мороз по коже. Вспышками всплывали в сознании картинки чужого лица и громадных размеров, почти галюцинанциями чудилось ощущение потустороннего, могучего присутствия, когда его безвольного выволокли на палубу, под обеспокоенный и настороженный взгляд Свапа, что от внешнего вида учёного аж предложил тому закурить. Саенс тактично отказался. Молчанием. — Черти, да ты бел, как мел! — Смеялся, скорее нервно, чем от реального веселья Рэд, под настороженный взгляд брата наворачивая круги вокруг замершего в неком трансе юноши, глядящего на воду стеклянными глазами. — Ты всегда был такой седой, а? Кажешься ещё старее! Продолжал смеяться над растрёпанным видом обычно до-противного ухоженного учёного, но быстро умолк, стоило столкнуться с Саенсом взглядом. Рэд быстро отошёл в сторонку, заворчав. По его спине прошёл неприятный холодок. — Капитан! Капитан! Сюда! Голосил во всю глотку один из матросов и уже вскоре на шум у борта корабля столпилась кучка людей. Большая горка монет маняще поблескивала в робких лучах восходящего солнца, привлекая к себе внимание почти моментально вышедшего из полудремоты учёного. Плавной цепочкой, горстка уходила вдаль, через пески, и дальше — вглубь изученного, но всё ещё подозрительно-загадочного острова, с его мистическими тайнами, невидимыми невооружённым глазом. — Чертовщина. — Недовольно заключил младший из братьев феллоВ, скрестив руки на груди и с явным недоверием косясь на заманчивое сокровище прямо под носом его коробля. Привлеченный золотом, помощник капитана уж было спрыгнул, как был своевременно пойман и оттянут от края за шкирку капитаном, что сурово сощурил глаза на подобную выходку старшего брата. — Куда полез, идиотина! Жизнь не дороже двух бутылок рома?! Придя в себя, Рэд помотал головой, и пускай сам был человеком слабо верящим, невольно перекрестился, отступив на пару шагов назад от увиденного. — Вот видите! Я говорил вам, говорил! Это знак! — безостановочно бормотал под нос Саенс, со скоростью необычно прыткого горного козла убегая к себе в каюту и возвращаясь назад уже готовый, с наспех собранной поясной сумкой. — Н-Но вы не можете! Нам пора в-возвращаться! — почти отчаянно цеплялась за подол его накидки рыжеволосая ассистентка, зелёные глаза с надеждой и в ужасе смотрели как последние искры рассудка покидают измученную учёную голову. — Корабль не будет ж-ждать нас! — Нет! Нет это вы не понимаете! Это изменит представление о жизни в море, это изменит представление о жизни в принципе, да что там, о самом Боге! Восхищённо вздыхал учёный, вырывая свою одежду из рук девушки, которую почти сразу под локотки поймала красноволосая леди-амфибия. Никто не высказал протеста. Никто из этих крепких коренастых мужчин и не думал его останавливать, когда Саенс ловко перемахнул за борт, будучи по пояс в воде, и упрямо зашагал к берегу. Его спутанные седые кудри мягко развивал рассветный попутный ветер. — Угомонись! Наша институтка явно не в себе. Пусть проверится. Андайн всеми силами старалась быть мягкой, в своих попытках утихомирить разбушевавшуюся бойкую девицу. — Вы не п-понимаете! Просто н-не понимаете! Он ведь выдающийся исследователь! — Мозги его уже ни к черту, раз ересь всякую несёт. Презрительно, но менее дерзким тоном, чем ему свойственно, проговорил Рэд, мрачным взглядом провожая седую макушку. — Как же это — ересь, если сами видели? И вы, и я, и все здесь! Неужели так всё и оставите? Совесть не замучает?! Всё так же всхлипывая, но уже перестав сопротивляться, увереннее заговорила зеленоглазая, пытаясь заглянуть в лица каждого, кто здесь присутствовал. И все отводили свои задумчивые взгляды. Стояла неудобная, неприятная тишина. Неуютно завывал ветер, колыша ткань паруса. Никто не ответил. Андайн лишь скорбно поджала губы и утащила ослабевшую девушку в каюту, оставляя капитанов, штурмана и картографа наедине. — Пропал парень. — Опечалено вздохнул капитан, снимая свою несменную треуголку и прикладывая её к груди, помолчал с минуту, уставившись на уходящего в глубины джунглей юношу. — Рэд. Отплываем. Сейчас же. Откуда-то снизу слышался надрывный плач единственного человека, осознающего всю истинную ценность ушедшего от них светлого ума. — И даже часу не подождём? Сипло, почти еле слышно спросил Свап, вдруг поднимаясь с места. Капитан ответил ему суровым молчанием. — Ты лучше нас знаешь, что лучшей возможности убраться отсюда может и не быть. — Грубо отрезал старший из братьев, уверенными шагами направляясь за штурвал. — Тоже сойти хочешь? Вперёд. Меньше народу — больше провианта. Кинул напоследок, тцыкнув в привычной раздражённой манере. Издалека смотрел пристальный взгляд бирюзовых зрачков. Интересный ему человек сошел с судна, однако остальные не спешат слезать. Почему? Люди же разве не любят побрякушки? Может все-таки разрушить их корабль? Они проигнорировали его милость. Задумчиво сощурившись, обернулся на отдаленный зов. Хм? Над поверхностью воды мелькнул ярко-голубой переливающийся хвост, перед лицом задумавшегося Найтмера мелькнула бандана. Блуберри? Опустив обратно голову под воду уставился на русала, щурясь. Сирена широко улыбнулся. — Найтмер! Отец! Как давно я тебя не видел, как поживаешь? — проследив круг за резвой русалкой, почти по отечески улыбнулся, протягивая ладонь, куда морской бродяга с удовольствием уселся. — Ты вернулся. — константировав факт, чуть улыбнулся, протягивая вторую ладонь и поглаживая кончиком пальца чужую голову. — Да! Я нашел столько всего, представляешь, по ту сторону океана так много людей! И все они такие любопытные, что-то бегают, что-то делают, постоянно суетяться! Поставшись тихо пропустить смешок, все равно недовольно выдохнул, понимая что вновь взволновал волны. — Да... у меня люди. Хочешь посмотреть на них? — Люди?! — Блу встрепенулся, всплывая к поверхности и что-то яростно довольно прощебетал. — Правда люди! Я посмотрю на них поближе? — улыбнувшись, слегка ткнул в чужой лоб, едва заметно кивая. — К кораблю. Я хочу понаблюдать за другим берегом, там человек который интересует меня. — Хорошо! — Блуббери прощебетал широко улыбаясь и хвост его пропал вдали. Самый быстрый его последователь… Найтмер довольно сощурился, и скрылся в океане, быстро перебираясь на другой конец острова. Смотреть на чужую реакцию хотелось сильно. Саенс медленно, но верно, и пробирался всё дальше и дальше вглубь острова, но словно бы неизведанной ранее дорогой, что, будучи довольно близко к морю, проходила мимо опасных водных скал, которые учёный, хоть и с трудом, но преодолел, ведомый неясным около бредовым наваждением. Наконец, он вышел в укррмное место. Ни души. Ни звука. Несколько поваленных деревьев, окаменелостей, ракушек и густая стена непроходимого леса как преграда, скрывающая это место от любопытных глаз. Саенс не собирал монеты. Лишь одну поднял напоследок, чтобы как можно лучше рассмотреть. Древняя. Настоящая. Интереснее этого было разве что ожерелье, довольно заметно лежащее поверх листа пальмы, чтобы его можно было не заметить. Саенс поднял взгляд выше и застыл на месте в недоверии. Домик, кривой, косой, но словно вдавленный насилу в землю каким-то великаном, скроенный явно песком, глиной, слизью и ракушками — он походил на неумелую самоделки, тем не менее поражающую воображение от того факта, что это нечто не могло быть создано человеком. Двери, что ожидаемо, не было. Саенс неуверенно ступил ближе, а затем ближе и ближе, пока не оказался внутри. Пол представлял из себя нечто не менее странное, состоящее из полу гнилых, отсыревших, покрытых илом и трупами подводных обитателей досок, он стал зрелищем не менее диким, чем то, на которое Саенс наткнулся, поднимая лихорадочный взгляд вверх. Не выдержал. Закричал. И не обращал он уже внимание на полусгнившую, словно жуткую кукольную мебель, и не смотрел на маняще блестящие драгоценности, стоящие в открытом сундуке словно нарочно на виду. На кровати лежал скелет, части тела которого уже давно разваливались и вместе их держала лишь та же непонятная слизь и остатки равных тряпок, чудом не сгнивших до конца. Будучи учёным Саенс вдруг абсолютно точно понял, откуда могли взяться на берегу, в отдалении от моря, пробывшие в воде вещи и тела. Стало неимоверно жутко, но крик уже стих и он просто молча смотрел на чужое тело, ощущая, как подкашиваются ноги и нервный смех против воли рвется наружу. Улыбнувшись несколько безумно, Саенс развернулся, выходя из импровизированного жилища на песок, и дальше, ближе к морю, не снимая с лица этой странной улыбки. — Я знал, что ты есть! — Он смеялся, раскрывая руки в стороны, словно маленький ребенок. Ребенок, взгляд которого оставляется стеклянным. Ребенок, чей смех был натянутым, кривым, совершенно точно ненормальным. Ребенок, волосы которого с раннего детства окрасились в седой. — Я НЕ СУМАСШЕДШИЙ! Я НИКОГДА НЕ БЫЛ СУМАШЕДШИМ! Весело булькнув что-то в воду, чуть приподнялся, тяжело облокачиваясь локтями о песок и поднимая голову. Щупальца ветвисто облепили берег, Найтмер чуть склонился улыбаясь. А после недоуменно покосился на безмерно веселого человека, мысленно себя хваля. Люди любят дома! И монеты! Он был прав! Видимо те люди все-таки какие то странные, надо было их убить. Может ещё не поздно? Вспомнив Блуббери, чуть улыбнулся, поворачивая голову в сторону уплывающего корабля. Широко расплывшись в улыбке, сощурил глаза. Прямо на глазах ученого на берег вылезло, нет, — обрушилось нечто темное и величественное. Существо выглядело огромным. Нет, не так. Оно было безумно огромным. Теперь он смог рассмотреть все ужасающие детали куда лучше, чем ночью при свете бледной луны. Тёмное тело, массивное, словно скалы, слабо поблескивало от стекающих капель воды, громадные отростки заполнили собой весь берег, извиваясь, эти живые щупальца, как и сам скелет, словно бы таяли, поражая тем, что окаменелости вообще могли находиться в таком состоянии. Улыбка медленно сползла с его лица, уступая место первородному страху, что вновь вынудил ученого замереть на месте, завороженно уставившись в чужое громадное лицо. И ведь… Он видел не всё его тело, не так ли? От увиденного, от того, что рисовало и дорисовывало его воображение, Саенс думал, что не сможет проронить ни слова, опустив руки вдоль тела и абсолютно точно ощутив себя маленьким и черезвычайно ничтожным по сравнению с существом, что прямо сейчас улыбалось, глядя на него — покорно признающего свою слабость. — Огромный… Боже! — юноша почувствовал, как у него задрожали колени, но удержался на ногах, вжав голову в плечи, не в силах отвести взгляд от монстра. — Неужели… Неужели все эти мифы можно подтвердить? Изучить? Шептал себе под нос седовласый, в голове которого появлялись всё новые и новые вопросы, всё новые ответы, создающие лишь больше вопросов. — Кракен… — Саенс моргнул, зябко съежившись, казалось, только сейчас понимая, насколько холодно ощущается ветер. — Разумно ли это существо? Задумчиво проговорил сам себе, всматриваясь в бирюзу чужого зрачка, ища подтверждения или опровержения своиэ догадок. О, это чудище определенно могло понимать людей, раз выстроило, скорее — скопировало — нечто бытовое и понятное человеку. Это чудовище пыталось заманить их, возможно. Возможно только Саенс оказался таким восприимчивым и любопытным скептиком. — Не подтверждает ли это одновременную гениальность и лживость Божьего учения? Учёный скептично сощурился на монстра в ответ, поправляя очки. Любопытно прислушавшись к чужому бормотанию, повернул голову обратно к человеку, решая оставить все за Блуббери. Если этот малой захочет, он оставит людей себе как развлечение, а Найтмер занят чем-то более любопытным. Что такое этот «божьего»? И «миф»? Ох, кажется Найтмер немного отстал от жизни. Стоило ли ему отправится в след за сиренами, изучать людей и бродить в океане? Ах, но иногда берег такой мелкий и совершенно неудобный. Осторожно уложившись ребрами на песок, подложил руки под подбородок, уставившись на человека. Если он заговорит, его снесет ветром да? Нахмурившись, протянул ладонь, очень осторожно контролируя свою силу, протягивая палец. Широко улыбнувшись, слегка повозился на месте, дальше в песок зарываясь рёбрами. Любопытный человек. Тыкнув в чужую грудь, с интересом уставился, сощурившись. Когда существо ткнуло его в грудь, Саенс слегка покачнулся, отступив на шаг назад. — Ты меня понимаешь? — Любопытно спросил учёный, поправляя очки, и прижимая сумку к груди, принялся искать что-то внутри неё. — Чёрт, а если он не понимает человеческую речь? Саенс ворчал, вскоре вытащив из сумки небольшой фрукт и быстро понял, что для великана он вообще ничего не значит. — Ох, хех. Даже предложить тебе не чего, как… Дар? Подношение? Не знаю, что таким как ты обычно приносят. — он поднял на него растерянный взгляд. — Я — «человек». А ты? Он показал пальцем на себя, назвав себя человеком, а потом на него. Стоит сказать, взгляд у существа был разумный, но не исключено, что разум чудовища пред ним был совершенно иным, скроен по иному и в целом воспринимал информацию иначе. Весело зафырчав песком, приподнялся, вытягиваясь во весь рост и гибко выгибаясь, довольно щурясь на солнце. Теплые лучи прогревали кости, и Найтмер довольно почти заурчал. Этот человек любопытный, но неужели он не знает, что Найтмер знает, что такое люди? Смешной. Чуть опустившись, ухмыльнулся. — Меня зовут Найтмер. — голос подобный грому, под водой обычно не так сильно волнующий волны, но сейчас только от одного слишком сильного выдоха могло полететь все с острова. — Я Кракен. — наклонившись над человеком, широко улыбнулся. — Как зовут... тебя? Неловко прикрыв человека от волны ладонью, невольно зашевелил щупальцами, после зашипев на непослушные конечности. Не нужно было большого ума, чтобы понять что если поднимется шторм, маленький человек не выдержит такого.