Пока Солнце веселится, Луна будет тихо плакать

Ран возвращается домой выжатый, как лимон. После того злополучного разговора делать вообще ничего не хочется. Юноша запутался и в себе, и в происходящем: сначала ляпнул первое, что в голову пришло, а потом уже отступать было поздно. Некрасиво ведь прыгать с аргумента на аргумент, да и выглядел бы он тогда глупо перед собственным братом.    Обида все еще присутствует, но не только за ту последнюю фразу, которую выкинул Риндо прежде, чем покинуть дом, а за отношение к заботе в целом. Обидно, что все советы старшего пролетали мимо ушей, а сейчас, судя по внешнему виду младшего, произошел еще больший пиздец. Либо он продолжает себя накручивать, либо друзья все же оказались крысами и кинули, как и предполагал старший. Однако это узнать не получится, пока не состоится разговор.    Но вот Ран разговаривать вообще не хотел. Он морально не готов, да и, зная свой уебищный характер, может сделать брату только хуже. Рин и так сейчас выглядел хуже гнилого овоща, поэтому страшно было даже представлять, что же будет, если моральное состояние сломается окончательно. Также этого не давало сделать и братское чувство: сучий характер, конечно, хорошо, но когда парень перегибает палку, то в голове возникает голос совести, кричащий: «Остановись! Ты делаешь больно своему брату!».    Только тогда туман, затмевающий разум, мешающий адекватно мыслить, рассеивался. Создавалось ощущение, что на него вылили ведро ледяной воды. Только тогда он опускал голову в пол, сначала боясь поднять взгляд, а потом все же решая хоть как-то начать успокаивать мелко трясущегося, находящегося на грани истерики, брата.    Именно поэтому старший Хайтани избегал встречи с младшим. Однако это было, с одной стороны, правильным решением, а с другой – не особо: да, он защищал брата от самого себя, просто зная, что может навредить, но в то же время мучал себя. Очень часто ночью Ран вспоминал моменты, проведенные вместе с Риндо, смотрел на небо, потому что не мог уснуть, и просто думал. Размышлял обо всем и ни о чем, представляя под боком мирно сопящего младшего брата, а потом, когда спускался с небес на землю, впадал в море отчаяния.    Другой бы сказал им не ломать комедию, не жевать сопли, а просто поговорить, но, к сожалению, у них так не работает. Что уж таить, оба в гневе страшные, поэтому исход событий разговора даже предположить невозможно. Возможно, посидят тихонечко, попьют вина, поплачут друг у друга на плечах, да снова переедут в свою квартиру, а возможно разговор словами не окончится и завяжется драка. Понимая это, оба бегают по кругу, не зная, как остановиться. Да, несомненно, он окажется прав – так и происходит. Но никто из них не будет разговаривать, не подготовившись к этому.    Риндо же хочет хотя бы найти брата – еще недавно собирался сам выискивать, писать, где-нибудь караулить, но после той самой роковой встречи все желание отпало. Слышать фразы, вылетавшие из уст брата, было невыносимо больно, а вспоминать их – еще больнее. Вся надежда теперь на Какуче и Изане – по крайней мере, юноша надеется, что они поддержат и помогут. На крайний случай остаются Санзу и Шион, но те, скорее, сначала высмеют парня и скажут, какой же он лох, а потом уже помогут. А младшему Хайтани такого не надо – и так понимает, что хреново поступил.    Ран тем временем доходит до дома, еще пару секунд мнется на пороге, а потом, словно в трансе, начинает медленно разуваться. Постояв еще немного, он берет пакет с продуктами, который все это время стоял на полу, и проходит на кухню, где его ждали Хитто и Курокава.    Те готовили какую-то выпечку – невесть, что это, но запах стоит на всю квартиру. Внезапно закончилась мука, молоко прокисло, да еще и яиц не оказалось – именно за этим был послан старший Хайтани несколько мгновений назад.    –О, ты вернулся! –Изана радуется и сразу же забирает продукты. –Ты чего? –После недолгой паузы, рассмотрев вошедшего, спрашивает он.    –Да, все в порядке… –Абсолютно безэмоционально отвечает юноша. Какуче смотрит на него вопросительно, намекая, что лучше поделиться и не держать в себе. Видит он: нихера не в порядке, ложь это все. –Ладно-ладно, я расскажу, но чуть позже – мне нужно все это переварить.    –Вот так бы сразу! –Слышит он от Курокавы, когда уходит в комнату.    Уже там юноша обессиленно падает на кровать, утыкаясь лицом в подушку. Мозг кипит так, будто они при встрече с братом вместе темы из высшей математики разбирали (в которой никто из них, кстати, не силен), а не просто разговаривали. Думать нормально из-за этого не получается – нагрузка большая.    После того, как Рану удалось немного прийти в себя, в голове вновь всплыла встреча с братом. Несомненно, старший Хайтани корил себя за то, что не ответил нормально, но его будто что-то переклинило, и… отступать уже было поздно. Теперь же страдают оба: один от того, что не знает, почему брат решил притвориться незнакомцем, а второй от того, что не ответил, как нормальный человек, и просто начал ломать какую-то комедию.    «Посмешище… Я просто посмешище» – пронеслось в голове у Рана.    И эта мысль окончательно его добила: была отличная возможность увидеть брата, поговорить с ним и наконец-то прояснить все моменты, которые смущали, а теперь ее попросту нет, да и вряд ли будет.    Только сейчас до парня доходит, что можно было сказать, что он торопится, и лучше бы назначить время встречи в другой раз, но…хорошие решения всегда приходят поздно, поэтому остается только смириться с ситуацией и просто плыть по течению, но…это ведь совсем не в стиле Рана. Он, как и все верхушки Поднебесья, не сможет решить проблемы мирным путем – обязательно с кем-то поругается, подерется, потом уедет пить и пропадет с радаров на три дня. Потому что сначала делает, а потом уже думает. И сейчас все было также.    Не подумал, поиграл дурачка, задел чувства брата. Уж явно не такой итог он хотел. Вспоминая разговор, хочется прибить себя же за свои реплики. Что еще за «Мальчик, мы знакомы?»?! Знакомы, естественно, почти всю свою жизнь он брата своего знает. Глаза Рина в тот момент расширились от удивления, а потом в уголках скопились слезы, которые он пытался тщательно скрыть. Что же он натворил?..    Задел чувства Риндо – мягко сказано. Надо ж было додуматься ляпнуть такое… Тогда им руководила злость, а сейчас пробудилось сочувствие и понимание. Хотелось самому извиниться перед братом, потому что своим клоунским поведением он сделал только хуже – младший и так выглядел хуже гнилого овоща, поэтому страшно представить, что будет сейчас…    Какуче входит как раз в момент разгара истерики.    –Все в порядке, да? –С грустной усмешкой произносит Хитто. Ему до жути жалко друга, который уже несколько недель находился в стрессе из-за всего этого. А тут еще и произошло что-то такое, что его добило.    В ответ Ран просто молчит.    –Поделись – легче станет.    И Ран рассказывает. Рассказывает все, что произошло в магазине: как встретил Риндо, как притворился, что его не знает, а отступать было уже поздно, описал в мельчайших подробностях все эмоции младшего, рассказал, как винит себя за то, что устроил клоунаду, и что младший и так выглядел не очень, а сейчас будет, наверное, вообще пиздец. Все это сопровождалось то криком, то просто тихим голосом, то слезами, то шепотом, то рваными вздохами… Как и настаивал Хитто – старший Хайтани выплеснул все, что было в душе. А тот слушал. Слушал, не смея перебить, не думал о чем-то своем – был сильно сосредоточен на рассказе, чтоб запомнить как можно больше деталей и понять состояние как Рана, так и Риндо.    Судя по описанию, еще немного – и младший начнет либо вредить себе, либо вообще закроется к чертям от социума. Насколько собеседнику удалось понять, тот сейчас накрутил себя так, что самому не справиться –либо надо их в срочном порядке мирить, либо за шкирку тащить Рина к психотерапевту.    Со старшим та же ситуация – еще немного, и тому тоже будет дорога к психотерапевту, если не к психиатру сразу же. Этот накрутил себя похлеще младшего, а как выводить его из этого состояния Хитто без понятия. В конце концов, он вообще-то не психолог, да и в целом в поддержке плох.    «Может Такемичи их сплавить?» – пронеслось в мыслях Какуче. «Хотя нет, только проблем ему докину…»    По старой дружбе, кстати, может быть и прокатило бы. Тем более, Ханагаки никогда никому не отказывает, поэтому и Хайтани бы помог. Но, поняв, что нынешнее поведение Рана намного хуже, чем у капризного ребенка, он пожалел своего давнего друга. Что ж, сам согласился помочь – сам и разрулит.    После того, как истерика начала постепенно стихать, Хитто попытался отвлечь старшего на вид за окном – первое, что попалось под руку. Он пытается завлечь его разговорами о погоде, о деревьях, о птицах, о прохожих – да обо всем и ни о чем, лишь бы занять мысли старшего Хайтани чем-то другим, кроме брата. На удивление, получается. Теперь Ран с интересом наблюдает за дракой двух дворовых котов, и даже в какой-то момент открывает окно, чтобы лучше слышать агрессивное мяуканье.    В это время Какуче пишет лишь одно сообщение на номер Риндо.    «Нам надо поговорить».    Старшему Хайтани об этом он скажет потом – только отвлек, только заставил хоть на минуту забыть о брате, а если напомнить, то все начнется снова. Пусть хоть передохнет немного от всего того стресса, который мучает его постоянно. Пусть хоть немного в спокойствии посидит, полюбуется реальным миром. А Хитто со всем разберется.    –Жратва готова! –С кухни кричит Курокава.    Ран нехотя отрывается от махача двух котов и идет на кухню.    –Что готовили хоть? –Спрашивает он.    –Пирог.    –Какой?    –На какой продуктов хватало. Но получилось вкусно. –Изана разрезает сей шедевр на восемь кусков, три из них кладет на разные тарелки и ставит на стол, параллельно с этим включая чайник.    На удивление, действительно вкусно – старший Хайтани буквально плывет, чувствуя нежность и сладость бисквита. Он никогда бы не подумал, что Курокава так восхитительно готовит – не без помощи Какуче, конечно, но тем не менее, хочется сказать огромное спасибо им двоим. Проводить время с этими двумя Рану реально нравится, да и это хоть что-то положительное в такое непростое для него время.    Чайник постепенно закипает, и Ран встает, чтобы достать три кружки. Он наливает в них воду, кладет пакетики чая и ставит кружки на стол. Вверх струится еле заметный пар, а комнату почти сразу наполняет запах лаванды.    Парни отпивают напиток и просто сидят молча, наслаждаясь спокойствием, царящим в помещении. Их не беспокоит внешний мир, разборки, и на телефон главы Поднебесья наконец-то не приходят тысячи уведомлений от руководителей отрядов – можно расслабиться и посидеть.    Внезапно Какуче все-таки отвлекается на телефон.    «Зачем?».    Хитто делает медленный вдох, а потом такой же медленный выдох, пытаясь сдержать себя и не материться.    «Сам знаешь».    «Домой-то хоть собираешься? Вся банда спрашивает, я скоро заебусь отмазывать».    Какуче старается не подавать виду, что ему кто-то пишет – чтобы не нарушать образовавшуюся идиллию. Однако не получается – при первом же уведомлении он снова достает гаджет.    «Хорошо, я понял. Завтра в двенадцать на набережной. Пойдет?»    Хитто набирает короткое «да» и просто радуется, что смог вытащить младшего Хайтани. Рана ведь спасали все это время, а теперь надо спасать Риндо. А Какуче один на двоих разорваться не может – приходится выкручиваться.    У юноши в голове возникло твердое желание помирить братьев во что бы то ни стало, причем как можно скорее. Признаться честно, существование старшего Хайтани в их с Изаной квартире начало напрягать – хоть он и искренне хотел помочь, но все же, личное пространство любил больше. Парень понимал, что просто так сказать ему «собирайся и иди к себе» – далеко не лучший вариант, учитывая ментальное состояние Рана. Тем не менее, Хитто думал, что сделает два добрых дела одновременно – и братьев помирит, и наконец-то вернется к прежней жизни.    В какой-то момент Какуче даже начал винить себя за подобные мысли, мол, человек тут страдает, а он думает о том, как его выгнать и отвоевать себе привычный комфорт. Он даже называл себя бесчувственным эгоистом, а потом, когда снова вспоминал о Ране, ему становилось стыдно, что вообще смог позволить себе думать о подобном, когда у его друга горе. Сейчас же юноша наконец-то понял, что это не так уж и плохо – думать о себе, но только до тех пор, пока это не переходит границы дозволенного.    Тем не менее, выгнать гостя он не может – старший Хайтани хоть как-то помогает по хозяйству: и убраться поможет, и в магазин сходит, и приготовит, если вдруг что. Это является некой «платой за проживание» – у него есть жилище, а у хозяев меньше дел.    Сказать, что Ран ничего не делает, будет немного нечестно по отношению к нему – он действительно старается хоть как-то помогать. Да и сам гость старается лишний раз не мешать своим присутствием другим, не устраивать бардаки, не приходить пьяным в семь утра, что явно бы не понравилось друзьям… Именно поэтому Хитто ни разу не разговаривал на эту тему с Раном, однако в душе ему очень хотелось, чтобы, во-первых, у братьев все наладилось, а во-вторых – оба Хайтани вернулись в свою квартиру.    Трапеза подошла к концу, и Ран пошел мыть посуду. Рационально – те двое готовили, а он просто поможет с уборкой. Когда вся посуда уже спокойно сушилась, тот сказал, что устал, поэтому пойдет спать. Благо, сон у него хороший – никаких кошмаров, да и бессонницы тоже нет. Пожелав «спокойной ночи», юноша уходит в комнату, тушит свет и отрубается сразу, как только голова касается подушки. Оно и не удивительно – столько всего произошло за этот день…    Какуче и Изана остаются вдвоем на кухне. Они сидят, как в старые добрые времена, наслаждаясь друг другом. Курокава встает, берет кружки, недавно помытые Раном, и вновь наливает чай, чтобы не сидеть на кухне просто так. Когда из комнаты слышится тихое сопение, светловолосый начинает разговор.    –Как он?    –Тоже заметил, что сегодня он с магаза вернулся подавленный пришел? –Хитто поднимает одну бровь.    –Только слепой не заметит. –Выдыхает Изана. –От него грустью за километр веет.    –Это верно… --Какуче отпивает чай с кружки. –Я принял решение встретиться с Риндо. –Решительно, смотря в глаза, произносит он спустя некоторое время.    –Зачем?    –Объясню ему на языке для чайников, что надо бы брата искать. Хотя Ран просил не упоминать о нем…    –Ну ты сильно много деталей просто не раскрывай… –Курокава прерывается, чтоб сделать глоток. –Не надо его просвещать в каждую минуту жизни Рана.    –Ну я так и планировал.    –А можно с вами?    –Прости, но, думаю, не в этот раз. –Грустно вздыхает Хитто, беря руку собеседника и слегка поглаживая – в качестве извинения. Он всегда выражал свои чувства с помощью прикосновений, а не слов. Так что, неудивительно. –Мне кажется, Риндо сейчас немного не в том состоянии, чтобы болтать в компаниях. Учитывая то, как его сегодня описал Ран, он выглядит как гнилой овощ, если не хуже, и уверен, чувствует себя еще паршивее.    –Причем тут внешность?    –Все же зависит от того, в каком состоянии ты находишься. –Какуче допивает свой чай. –Я, конечно, не психолог, но постараюсь объяснить более доступно: если у тебя все хорошо, то ты и выглядишь опрятно – буквально от счастья светишься, если испытываешь стресс – начинаешь забивать на внешний вид, потому что тебе сейчас не до этого – тебе лишь бы решить свои проблемы, а потом уже заботиться о внешности. –Курокава кивает. –Ран сегодня сказал, что Рин выглядит так, будто его асфальтоукладчиком переехали. Сравнений можно много приводить.    –Понял. Тогда просто держи меня в курсе, как там и что. –Изана встает, чтобы помыть кружки. –В наших же интересах помирить этих двоих. А то Поднебесье уже заждалось.    –Я, кстати, так и написал Риндо. Ну…что его уже все в банде спрашивают.    –Отчасти это правда. Уже есть те, кто заинтересовался его отсутствием. Хитто лишь усмехается.    –Ожидаемо. Он же один из главных, значит личность популярная. –Какуче направляется к выходу. –Ладно, пойдем спать. Завтра все расскажу.    Изана повинуется и идет в комнату.    Утро радует Токио солнцем. Наконец-то туман ушел, и теперь на улице тепло и хорошо. Первые лучи проникают в комнату, пробуждая Рана. Тот щурится, пытается уйти от мешающего света, но со временем попытки заканчиваются. Это означает, что вставать все-таки придется. Хоть сейчас и семь утра. Главное не разбудить Хитто и Курокаву – не хочется доставлять им проблем. А уж что-нибудь из еды он и сам найти сможет.    Так, он сразу же отправляется на кухню, потому что чувство голода заглушило все остальные. Найдя в холодильнике масло, хлеб и сыр, он решает сделать самые простые бутерброды. Конечно, не сильно сытный завтрак, но уже лучше, чем ничего. А на обед в холодильнике ничего не было – были лишь какие-то отдельные продукты и вчерашний пирог.    Да уж, готовить придется… Но Хайтани-старший просто не хочет прикасаться к плите без чьего-либо разрешения: он все-таки не в своем доме, чтобы делать то, что вздумается. Ему хоть и сказали, что не стоит стесняться, но все же избавиться от этого не так-то просто. Юношу не покидали мысли, что он находится в квартире, на минуточку, своего главы, и поэтому он просто не мог позволить себе чего-то лишнего, чтоб не произвести плохое впечатление. Со стороны Изаны и Какуче и так было много чего сделано для Рана, поэтому он просто не может их подвести.    Парень ушел в себя. Он стоял в руке с куском сыра и ножом, намереваясь отрезать немного, но так как разум проснулся, а значит и мысли, словно быстрая река, начали сменяться одна за другой. Сначала это были размышления о том, что может он творить в квартире, чего нет, а потом – философские трактаты о будущем и подробный разбор той самой ссоры. Старший Хайтани все сильнее и сильнее терял связь с реальностью, выстраивая всевозможные варианты, которые в дальнейшем ожидали их с Риндо.    На кухню пришел Какуче. Тот всегда был «ранней пташкой», в отличие от Рана. Парень просто не понимал, как люди могут спать до двенадцати или до часу, и просто все время проводить в кровати в горизонтальном положении. Он придерживался того факта, что лучше встать рано утром, быстро сделать все дела, которые запланировал, а вечер посвятить себе любимому. А Ран искренне не понимал Хитто. Тот любил поспать – почти никогда не заводил будильник и просил брата не будить его.    –..н! Ран! –Шепотом произносит пришедший.    –А…Ой, доброе утро…    –Ты чего так рано? –Еще заспанным голосом спрашивает Какуче.    –Солнце дебильное…    –Понимаю… –Выдыхает он, а сам идет к холодильнику. –Опа. У нас еды что ли нет?    –Ага…    –Ладно, закажем доставку на вечер… –Хитто замечает в руке старшего Хайтани сыр и нож. –Хотел сделать бутерброды, но опять ушел в себя?    –Ты меня уже как открытую книгу читаешь…    –Я тебя знаю достаточно, чтобы понять, что с тобой творится. –Он забирает все из рук Рана. –Я сам нарежу, а ты пока чай сделай.    Парень даже с этим не справляется. Снова залип, пытаясь разглядеть что-то на стене, пока Какуче готовил бутерброды. Потом все же, когда восстановил связь с реальностью, быстро схватил две кружки, поставил чайник кипятиться, достал пакетики с заваркой, и через две минуты все уже было готово.    Наконец-то друзья сели завтракать. Ран, видимо, находясь еще на границе реального и какого-то неведомого потустороннего мира, ел медленно, тщательно пережевывая и все время пялясь в одну точку, а Хитто же быстро доел свое, а потом быстро сполоснул тарелку. Старший Хайтани, после того как закончил трапезу, сделал тоже самое.    –Посмотрим что-нибудь? –Предлагает длинноволосый.    –Нет. Не сейчас – Изана спит. А ты знаешь, его будить нельзя… –Он позволяет себе немного усмехнуться. –Ты лучше скажи: сейчас все нормально? Ты все утро какой-то странный.    –Я…блин, предчувствие плохое. –Ран хоть и колебался, но правду рассказал. Лгать Какуче он уже не видит смысла – тот все равно узнает, что не так. А ему просто не хочется использовать друга, как жилетку – именно поэтому он всегда находил отмазки или переводил тему.    –Насчет чего? Ну или…кого? –Спросил юноша чисто из вежливости. На самом деле он догадывался, что все это – из-за младшего брата.    –Насчет Риндо. –Догадки подтвердились.    –Нет, ну…я слышал о том, что кровные родственники имеют какую-то определенную связь, но сталкиваюсь с этим впервые. Расскажешь, что, согласно предчувствию, должно случиться?    –Да просто ощущение, будто ему еще хуже стало…    –А как ты это понял?    –Сердце колит постоянно. Я не знаю, с чем это связано, но первая мысль возникла о брате.    –С лишним стрессом это связано, балда. –Хитто усмехается и щелкает тому по лбу – не сильно, чтоб не причинить боль, но ощутимо. Ран непроизвольно тянется назад, но скрыться от щелбана ему не удается. –Учитывая то, в каком состоянии ты сейчас находишься – неудивительно.    –Вы чего тут сидите? –Прямо по среди важного разговора (очень вовремя) на кухню приходит Курокава. Волосы того растрепаны, да и в целом вид забавный, поэтому старший Хайтани позволяет себе усмехнуться.    –И тебе доброе утро. –За двоих отвечает Ран.    Изана проделывает тот же самый путь: идет к холодильнику, видит, что нет еды, говорит что-то про доставку и, заметив продукты на столе, которые парни забыли убрать со стола, решает сделать такие же бутерброды. Одна клетка мозга на троих.    Какуче внезапно встает и уходит переодеваться. Через десять минут уже стоит в коридоре и обувается.    –Ты куда? –Удивился Ран.    –Дела в банде.    –Почему не пошлешь Изану?    –Потому что у меня входные! –Слышится откуда-то с кухни. Все начинают дружно смеяться.    Все же, Хитто выходит на улицу. Природа встречает его лучами солнца и довольно приятной атмосферой. Дети бегают по тротуару, играют, да и в целом наслаждаются погодой, остальные люди же неспеша прогуливаются по магазинам, по ресторанам или же просто идут куда глаза глядят.    На набережной народу становится еще больше. Соответственно, и шума тоже становится больше. Ну и правильно – все отдыхают и веселятся, пока есть время. У маленьких фургончиков с мороженым столпилась огромная очередь, но Какуче все равно решает взять себе немного пломбира.    Без пяти двенадцать. Скоро должен подойти Риндо. Судя по вибрации в кармане, сообщение как раз от него – больше ему никто сегодня написать не должен был.    «Бегу. Скоро буду»    И правда – на связи младший Хайтани. В голову парню приходит идея слегка порадовать его, поэтому он покупает второе мороженое, только на этот раз шоколадное – Рин очень любит этот вкус, хоть и не сильно распространяется об этом. Не то, чтобы это что-то постыдное – вовсе нет, просто как-то не приходилось об этом рассказывать. Забрав два рожка, Хитто отошел на край, чтобы не мешать людям и не дай бог не уронить лакомство.    –Эй! –Заметив знакомую макушку, окликает он Риндо.    Тот выглядит так, будто только что встал из могилы, вот честно. Сразу видно, стресс покоя не давал. Да и реакция заторможенная – раньше явно было лучше. Тот поднимает голову только спустя несколько секунд – в любой другой ситуации он бы реагировал намного быстрее.    –О, привет… –Рин оборачивается на него, глядя так, будто первый раз видит. Потом юноша слегка трясет головой, пытаясь привести мысли в порядок, и первое, что он замечает – мороженое. Зачем-то он повторяет это слово вслух.    –На, тебе тоже взял! –Какуче протягивает один из рожков младшему Хайтани.    –Да…не стоило. Но спасибо… –Тот немного смущается, отводя взгляд, но мороженое берет. Так оно еще и шоколадное – любимый вкус! Как тут отказаться? Не пропадать же добру.    –Стоило. –Вздыхает Какуче. –И не буду.    –Правильно.    Далее Рин повел Хитто в сторону каменистой местности пляжа – там обычно всегда мало людей. Дети носятся по песку или по ровной поверхности на самой набережной: к морю спускаются далеко не все. Если уж и настроились на разговор, то такая атмосфера – идеальна.    Шли они долго, причем в абсолютной тишине. Оба успели пару раз споткнуться и чуть не упасть, но – спасибо умению удерживать равновесие – сумели устоять на ногах. Да уж, сложно было добираться, но, тем не менее, до желаемого места дойти удалось.    Волны накатывали на берег, разбиваясь о камни. Брызги разлетались в разные стороны, оставаясь мокрыми пятнами на камнях. Младший Хайтани сел поближе к воде, что удивило Какуче.    –Зачем так близко?    –Освежает.    Хитто не стал спорить и сел рядом с ним.    –О чем ты хотел поговорить?.. –Тихим, ломаным голосом спросил Риндо.    –Обо всем произошедшем.    –Тогда я пой…    –Сидеть! –Младший Хайтани испуганно смотрит, сглатывает и садится обратно. Какуче и сам не ожидал, что его голос будет настолько грозным. –Прости. Но это реально очень важно.    –…выкладывай.    –Ты с Раном мириться собираешься вообще? –Хитто решает спросить напрямую, чтобы не ходить вокруг да около. Так будет лучше обоим.    –Я-то да, а вот он – видимо нет. –Рин грустно вздыхает. –Он сделал вид, что не знает меня, когда я попытался подойти… Знаешь, как обидно было – я собирался поговорить с ним, а он!..    –Я прекрасно тебя понимаю. –Какуче кладет тому руку на плечо, пытаясь подбодрить. –Но ты же знаешь, какая он сволочь.    –Я с ним всю жизнь живу.    –Вот именно. –Вторит ему собеседник. –Знаешь, я думаю, он сделал это на эмоциях, потому что зол на тебя… --Спустя несколько мгновений произносит он.    –На…меня?    «Я бы очень хотел, чтоб у меня либо не было брата, либо был, но не ты».    Нужная фраза сразу же всплывает в голове. Сейчас снова появляется это чувство стыда перед родственником, из-за которого хочется себя ударить раз несколько. А потом встать и пойти вымыть рот с мылом. Сейчас, когда Хитто подсказал ему, что брат, по всей видимости, сделал это неосознанно, что им руководили эмоции, вероятно, злость и боль, а не потому, что хочет специально обидеть, стало еще хуже. Младший Хайтани опустил голову и отвел взгляд от парня.    –Ладно, я понял.    –Рад слышать! –Какуче улыбается, усмехается по-доброму, чтоб хоть как-то разбавить атмосферу. А то сидят оба, безэмоциональные, как камни.    –Как мне…найти его? –Риндо говорит все также тихо. Хитто становится невыносимо жаль его – подумать только, сколько херни он пережил за столь короткий срок, а сейчас даже понятия не имеет, где Ран. Радует, что ему не надо было объяснять, что ему надо найти брата – сам понимает, причем прекрасно.    –Написать не пробовал?    –Он меня везде заблокировал…    –А ты все соц.сети проверял?    –Да?..    –Значит плохо проверял! –Снова после фразы следует усмешка. –Он бы просто не стал этого делать. Учитывая то, как он любит тебя…    –Да блять... Я тоже люблю его! –Рин не выдерживает, и все же позволяет паре слезинок скатиться по щекам. –Блять, ну дебил я, понимаешь?! Пока был рядом – не ценил, а сейчас рыдаю!    Какуче притягивает юношу к себе, подставляет плечо, а тот с радостью на него падает. Слышатся тихие всхлипы, но их стараются перебить накатывающие волны и шум от брызг. Прохожие изредка оборачивались, смотрели как-то странно, а потом и дальше шли по своим делам. Чайки кружили над небом, изредка что-то выкрикивая. Природа, в общем, тоже немного бушевала – будто передавала все чувства Риндо.    Хитто сидел молча и изредка поглаживал того по спине, надеясь отдать хоть немного своего тепла юноше.    «Гладит также, как Когай когда-то…» – проносится в голове у младшего Хайтани, и теперь ему еще хуже, потому что в мыслях сразу всплывает образ того самого заботливого друга, который в итоге оказался крысой.    –Я скажу тебе так… –Тихо начинает Какуче после того, как собеседник успокоился. –Он сейчас в таком же состоянии: истерит и мечтает поговорить, но морально не готов.    –Как…он все это время был с тобой??    –Нет, но был на связи. –Хитто решает соврать: обещал ведь Рану, что его не выдаст. –   –Ты ему все-таки напиши: он не укусит. А если что, мне сразу звони – я разберусь.    –Хорошо…    –Ну что, пошли?    –Ты знаешь, я еще немного посижу. Ты иди, не переживай, я напишу, как дойду домой.    Как знаешь. –Напоследок бросает Какуче и выдвигается в сторону квартиры. Важный шаг есть – он как минимум подтолкнул одного из них, вечно тупящих братьев, и теперь они уж точно помирятся. Ну а если что-то пойдет не так, то он поможет, и направит все в нужное русло.