Лабиринт

— Ну привет, еще один Фушигуро. Мегуми, верно? Сразу видно, такой же обделенный, как и твой папаша. Все плывет. Поднять голову требует тех еще усилий. Да! Поднять голову. Встретить взгляд. Ебать… Мутант-одуванчик… Сравнение, заставляет губу дернуться вверх в усмешке. Мегуми морщится от непредвиденного чувства боли, усиливающего привкус железа во рту. Разбитая. Саднит. Досадно, но своевременно отрезвляет. Где он?.. Небольшая комната с голыми стенами и плиточным полом, озаряемая верхним тусклым светом… Вероятно подвал… Еще полностью не осознавая весь пиздец сложившейся ситуации, но ощущая себя на редкость помятым, Мегуми попробовал дернуться вперед, хотя бы ради того, чтобы сменить неудобное сидячее положение. Не вышло. Острые, железные браслеты впиваются в запястья. Наручники. Мегуми склоняет голову, но только для того, чтобы сплюнуть на пол скопившуюся кровь. Разочарование? Отчаяние? Страх? В общем, так и есть. Все не может закончиться так быстро и так глупо. И если страх, то точно не за себя. Мегуми понимает, что сейчас, блядь, как эффектно выглядит, но вскидывает голову: — Годжо, — он не спрашивает, утверждает. «Сразу узнаешь. Урод редкостный», — батя точно определил. Узнал, да. Он самый. Вот и познакомились. Обменялись, так сказать, первыми впечатлениями. Зрение постепенно возвращается. Картинка наполняется новыми деталями, выхватывая их по отдельности. Ожидание и реальность не совпадают. Обернув еще один стул спинкой к пленнику, Годжо восседает на нем верхом, устроив на сложенных ладонях подбородок. С этой повязкой на глазах и белоснежно-седыми волосами выглядит необычно, но не настолько угрожающе, как рисовало воображение, опираясь на рассказы. Улыбается дружелюбно и широко. Как еще морда не треснула? Угу, наблюдает, как паук за запутавшейся в паутине мошкой. Мегуми, как никто другой знает, насколько обманчивым может быть первое впечатление, поэтому доверяет только своей интуиции. А она орет, что тебе, Фушигуро Мегуми, надо быть за тысячу миль отсюда, где-то на границе Канады. — Верно! — Годжо резко вскидывает голову и хлопает в ладоши. Мгновение, и выражение его лица меняется. Кривится, как будто разом заглотнул стакан лимонного сока без сахара. — Капец, та же рожа… — Какая есть, — уже уставшие держать кривую ухмылку мышцы губы снова тянутся вверх, вызывая боль. Видимо, этой ране не суждено затянуться. Какая ирония. — А ты знаешь, тебе удалось меня удивить, Фушигуро-Младший. Годжо, театрально разведя руки, подскакивает. Откинутый ногой стул улетает куда-то в угол. Бесит! Бесит эта разношенная темная футболка. Бесят эти размашистые хаотичные движения руками. Безумный актер с единственным зрителем, которого лишили возможности покинуть представление. Монолог о десяти годах сплошной скуки. Что? Поговорить было не с кем? С чего бы это? Бесит, что, ты прекрасно знаешь, что случиться, когда спектакль закончится. Бесит! Бесит! Но если не включить внутреннего психа, то это безумие поглотит, как удав кролика. Бесит этот взгляд! Взгляд?.. Наитие пронзает мозг, как электрический импульс, заставляя мыслить идеально ясно. Если не так, то об этом можно подумать позже… Его не слабо по голове приложили, раз он сразу не понял, какую козырную карту получил… Если не так, то об этом можно подумать позже… Расстояние от стены до стены, тусклая, одинокая лампа на потолке, звук трепета крыльев мотылька, летящего на свет, негромкий, металлический звук наручников, когда Мегуми пытается свести ладони, металлический вкус собственной крови. Все сливается в один клубок ощущений. Все вместе неотделимо… Расстояние… Свет… Звук… А еще безумие. Безумие Годжо, которое настолько объемное и ощутимое, что можно ножом резать. Безумие замешанное на смерти… Его голос… Его взгляд… Взгляд?.. Не взгляд, а миг, когда ресницы задевают повязку, когда Годжо редко, но… Закрывает глаза… Вся жизнь Мегуми заключается в этих мигах. А еще нужно как-то перегруппироваться на этой гребанной низкой спинке стула, чтобы слегка дать свободы, насколько возможно, затекшим рукам. И тут к общей атмосфере присоединяется стук собственного сердца, которое устанавливает такт: Жди… Жди… Жди… — Ты, конечно же, хочешь знать… Сейчас! С призывом обманная техника, введшая в заблуждение самого Сатору Годжо, спадает. Для появления Орочи достаточно одной руки. Одновременно с этим сжатая, накопившаяся Проклятая энергия выплескивается с силой прорванной плотины. Кайф! Свобода! Чувство взлета, когда ты можешь сделать вызов даже такой аномалии, как Годжо Сатору! Но, нельзя… Ставка слишком велика. Впервые Мегуми вызывает Орочи не для нападения. Великий Змей, сделав красивую дугу уходит куда-то в землю. Зато руки свободны. Призыв! Кролики! Сотни, сотни кроликов хаотически мечущихся по клетке! Годжо клановый. Он уже, наверняка, догадался, что происходит, и с диким хохотом отмахиваясь, разбивает в дымку зверюшек. С этой камеры пыток есть только один выход. И у Мегуми цель до него добраться. Так должен думать Годжо. Но как однажды сказал батя: «Выходов всегда два, даже если тебя сожрали». И второй выход оказывается той самой «задницей». Потому что пыточная оказалась совсем не подвалом. Объема пола распластать собственную тушку оказалось недостаточно, и Мегуми «благополучно» летел вниз, успевая сгруппироваться, пока не достиг пола. И Годжо был тут как тут. — И снова удивляешь, малыш Мегуми! Годжо быстрый! Слишком быстрый. Так что теперь та самая мысль «а давай, попробуем — весь выигрыш твой», выглядит до глупоты уебищной. Но зато Мегуми действительно есть чем его удивить. Рука Годжо хватает ворот худи Мегуми и проваливается в пустоту. — Клон? Да ладно? Сколько их там у тебя? Сыграем в «Прибей суслика?» Клон не клон, а тень. Хотя, в принципе, тут нет большой разницы. Тут важно, насколько тень Мегуми быстрее монстра. Если «пыточная» только следующий из этажей, то Мегуми в глубокой «заднице». Сусликом, по которому бьют молоточком ради снять нервный стресс он быть не готов. Насколько быстрее Тень Мегуми, которая пытается дотянуться до тени лампы «пыточной» от САМОГО Годжи Сатору? Насколько вообще он везунчик, чтобы не попасть снова в замкнутое пространство без света? Крыша! Аллилуйя! Теперь остается только призвать Нуэ для финального толчка, чтобы удрать. Получилось? Даже не верится… Все внутренности выворачивает на изнанку, как после первой попойки, когда его старик решил, таким образом навсегда ликвидировать желание напиться. Батя подливал и подливал. Кто ж знал, что перепить Тоджи невозможно. Он просто не пьянеет. После этого были сделаны четкие выводы, что алкоголь и техники Мегуми несовместимы. Теперь это что-то похожее на обратную реакцию. Хорошо, что еще остались силы, поставить какой-никакой барьер, создать химеру оленя и кролика, чтобы подлечиться и хоть немного разложить хаос в голове по полкам. Когда батя впервые взял его на задание, Мегуми было лет девять, вроде. Он всеми силами старался виду не показывать, но в душе был рад, как щенок, которого наконец-то взяли на прогулку. А после, когда все решилось благополучно, Мегуми уже не сдерживал гордости: — И когда мы снова… Его старик умел одним махом спускать на землю. — Никогда, — гаркнул Тоджи Фушигуро. — Фонишь так, что у меня аж глаз дергается. Бесполезный. И тебя предупреждали: не выделывайся. Это было так обидно, что Мегуми сжал кулаки, хоть сейчас вступить в бой, зачем — непонятно. Ему казалось, что он как раз научился воспринимать себя не то что нормальным, просто не каким-то уродом. И вот, снова здорова. Да, дело состояло в том, что группа сектантов, охотясь за «особыми» детьми, похитили ребенка человека, с которым им лучше было не связываться. Мегуми предстояла роль всего лишь приманки, а потом «маячка». Да, он проявил инициативу. Да, хотелось показать бате, что он способен на большее. Ничего критичного не случилось же. А доброе дело в копилочку бонусом. Только Тоджи небольшое изменение в его плане сильно разозлило. Можно подумать он за Мегуми волновался? Как же! — Ладно. Что-то придумаем, — снисходительно закончил Тоджи. Тренировки они не прекратили. Но сначала батя прочитал небольшую нотацию о том, что никаких лишних телодвижений, если тебе не платят. Дурные порывы не то что бесполезны, но могут быть и опасны. Мегуми старался не задумываться, какие цели относительно его преследует батя. Но если Тоджи что-то вбил себе в голову, то от своего не отступался. Этим он и сына заразил. Со временем проблему спрятать Проклятую энергию решили, причем убив нескольких зайцев одним махом. Тогда Мегуми думал над возможностью как-то таскать с собой хоть небольшой, но арсенал оружия. И вроде, как пример, как это сделать время от времени торчал перед глазами, но его это не устраивало. Мегуми не откидывал вариант позже приручить лояльного проклятого духа, сделав его личным оруженосцем, но это требовало времени. А результат нужен был здесь и сейчас. И как бывает в головоломках, идея выстрелила щелчком. Яркой вспышкой света. И сложное стало таким простым, что Мегуми даже решил немного развлечься. Главное было пережить гнев бати, когда он обнаружил пропажу своей любимой игрушки Перевернутого Копья Небес. Потом соблюдать покерфейс, пока рассерженный Тоджи несколько раз протоптался по своей потере. Потом сохранить ту самую спокойную морду лица, когда вытаскивал артефакт из собственной тени. — А? Какой-то миг казалось, что Тоджи готов сынулю вколотить кулаком в собственную тень, как молоток гвоздь в доску. Потом Мегуми пожалел, что не догадался заснять весь невиданный раньше спектр эмоций бати. Недоумение. Удивление. Попытка скрыть восторг, прикрытая фразой: — Надо же. Не один Зенин до такого не додумался. Но даже в этот триумфальный момент Тоджи оказался впереди на шаг. — А ну ка, — с горящими азартом глазами, он присел перед Мегуми на корточки, прикоснулся к запястью, которое исчезало где-то в пустоте. — Попробуй, подними ее выше. Тень? Превратить нечто эфемерное в материальное. Использовать собственную тень не только как портал для шикигами. Это реально магия. Переместить проклятую энергию в теле, сжать до максимума, а позже как оболочкой покрыть себя собственной тенью. Не сразу, но получилось. У Мегуми был лучший экзаменатор, так что не удивительно, что и Сатору Годжо обманулся. А Тоджи перевел сына из разряда «эй, ты» в «пацан». О том, что у Мегуми, есть имя, между прочим, им данное, батя предпочитал не упоминать, если вообще помнил. Вот слишком рано Мегуми радовался признанием от отца. Как оказалось, что если Тоджи впадал в азарт, то берегов он не знал. — Может, пацан, у тебя и есть какой-никакой талант, но силенок явно не хватает. Конечно, логичный вопрос: — И что дальше? — Будем делать Небесное Ограничение. Приехали! Шта?! Какие-никакие знания об основах шаманства у Мегуми были только от бати. И как бы с его же слов, что то самое Небесное Ограничение можно зацапать только при отсутствии, перекромсавшей ему жизнь Проклятой Энергии. В которой Мегуми, кстати, тоже пока ограничен, как бы не хотелось большего. — А так можно? — Я слышал об одном парне, у которого и то, и это. Но это не твой случай. Будем все по-другому делать. Как бы, читерство чистой воды. Небесное ограничение – тот контракт, которые маги не могут накладывать на себя. Что-то доказывать Тоджи — занятие бесполезное. Тем более, что Мегуми первое время сам поверил, что для него нет ничего невозможного. А потом были тренировки, после которых у него кровь носом шла, и мозг в желе переплавлялся. Он заканчивал вторую ступень средней школы и уже считал себя конченым психом. Хорошо хоть, что вместе с этим Мегуми успел очистить и приручить из всех своих девяти шикигами и узнать силу запасного на лавке. Эта двойственность, которая должна была стать толчком, перемалывала его в фарш. Кто бы знал, каких усилий ему стоило просто навалять местным ублюдкам, а не превратить их в красивое месиво из костей и кишок. И кто бы знал, каких усилий ему стоило не пырнуть батюножичком в печень, когда этот гребаный стратег, отправляя тебя на задание, не предупреждает, что придется иметь дело с духом высшего ранга. А батя, как бы, подстраховать был должен. А на месте его не было. А дальше: «Где деньги, Тоджи?» — «Это ты мне еще должен». Впервые Мегуми потребовал свою плату. Ради Цумике. Просто ради того, чтобы она не попала под раздачу, если его накроет. Не квартира, но хоть будка, хоть коврик где-то под дверью, но чтобы глупая сестра была в безопасности… Отказано! — Не-а. Сам заварил кашу — сам и жуй. Или держись за эту девочку как за буй. Именно из-за буя «Цумике» все и получилось. Мегуми просто начал видеть другие цели. И все пришло в норму. Мегуми становился сильнее, быстрее, но батю это не впечатляло: «Все не то. Когда случится, то точно почувствуешь». И вот! Тоджи, чертов гений! Если Мегуми вернется, а он обязан, то расскажет, насколько батя оказался прав. Есть еще кое-что… Главное. «Ну привет, еще один Фушигуро. Мегуми, верно? Сразу видно, такой же обделенный, как и твой папаша». Если Тоджи Фушигуро и был известен в определенных кругах, то Мегуми был лишь его тенью. Откуда тогда Годжо Сатору, который почти десять лет находился под куполом, известно о нем и о его родственных связях? Может ему рассказал некто, кто очень близко знает и Тоджи и Мегуми, кое-что догадывается о совместной деятельности отца и сына, но совершенно не шарит в магии. «Ничего-то ты не знаешь, Цумике Фушигуро». Глупая старшая сестра. У гончих Мегуми кроме всего прочего есть одна способность. Белый Широ может по запаху определить живую энергию. Черный Куро — мертвую. Цумике не знает о них, но гончие знают Цумике. Связь между Мегуми и его первыми шикигами настроена так, что если бы что-то летальное случилось с помеченным ими объектом, то он бы знал. Жаль, что не получилось сделать что-то большее: установить такую защиту, чтобы точно предотвратить то, что случилось. Но факт есть факт — Цумике жива. Иначе Мегуме это почувствовал. Хорошая новость — он даже знает, где искать глупую сестру. Плохая — она в близком контакте с маньяком по имени Годжо Сатору. И последнее… Интересно, что стало с Итадори Юджи? Мегуми проебал проклятый предмет, который рассчитывал использовать, как последний шанс, так что теперь ему уже не интересен. Так можно списать со счетов его и его компаньона?