Иней на окнах

Миха проснулся резко, будто от выстрела. Повернул голову, увидел голую спящую Лизку и выдохнул. Она здесь. Нет, а куда ей деться, на самом деле? Это же её, ё-моё, квартира. Во дурак, а? Миша осторожно, чтобы не разбудить, сходил поссать и завалился обратно. Сгрёб Лизу в объятия, притёрся как можно ближе. О великий Один, неужели это свершилось: вся ночь вместе! Миха тихонько потолкался в мякоть ягодиц, погладил упругую грудь и закрыл глаза. Спать хотелось сильнее, чем трахаться. В следующий раз он проснулся от того, что Лиза перебиралась через его ноги. — Стой! Попалась? — он остановил её, прижал к себе. — Доброе утро. Такая она была милая, тёплая, только что открывшая свои прекрасные глаза… Его родная Лизонька… А титьки-то какие, охереть! Раскачивались прямо перед носом. Ну как тут держаться? Миша поцеловал сосок, пощекотал языком. Лиза со стоном выдохнула и зашептала: — Миш, мне в туалет. На минуточку. Миха кивнул, отпустил её и потянулся к члену, медленно надрачивая. — Миха, какого хера ты стульчак не опустил? И забрызгал тут всё! — раздался негодующий вопль. Вот тебе и доброе утро, хмыкнул Миша, и быстрее задвигал левой рукой, правой ища презервативы. — Ты слышишь меня? Что за свинство? — Иди сюда. Ты чего расшумелась? Дай-ка я тебя успокою, — Миша ласково обнял её и плавно вошёл одним движением, затыкая рот поцелуем. Лиза замычала, сопротивляясь, но вскоре перешла на откровенные стоны. Ах, как же они нравились Мишке, эти вздохи, поскуливание, оханья. Он сходил с ума и сам хрипло подрыкивал, двигаясь в обволакивающей тесноте. И кончил, сука, первым, Лизка ещё даже проснуться толком не успела. Миха, чтоб не позориться, выскользнул из неё до того, как член стал обмякать, скрутил презик и устроился между её ног. Поцеловал, коснулся языком нежной горошины клитора, осторожно вошёл пальцами, поглаживая рельефные стенки. Лиза продолжала сладко постанывать, и он смог довести её до оргазма, под конец уже еле ворочая языком. На губах остался терпкий пряный вкус её выделений. Лиза мягко улыбнулась, обняла его, глянула за спину и опять завозмущалась: — Ты зачем его на простынь бросил и не завязал? Смотри, пятно. Миха дёрнул плечом, пошёл на кухню пить воду и курить. Да, Лизка, блять, та ещё собственница и аккуратистка. Нах надо жить вместе. — Миша, есть будешь? Миша! — она замаячила ладонью перед его лицом. — Ты где? — Чё? Лиза махнула рукой, молча налила ему кофе, положила сыр на хлебец. — Это что, весь завтрак? — Я так привыкла, — растерялась Лиза. — А ты что хочешь? — Я б блинов навернул или этих… творожные такие, — нарочно выебнулся Миха. — Ну, или хотя бы яичницу. — Пожарь. Вот холодильник, в нём яйца и масло. — А ты не позаботишься обо мне? — Миха чуть было не добавил «о своём мужике», но заткнулся. — Нет. Ты бы оделся, Мих. А то свои яйца спалишь. Будет яичница с ветчиной, — Лиза фыркнула и бессовестно расхохоталась так, что у неё кофе пошёл носом. Миша похлопал по спине, утёр ей выступившие слёзы и только после этого показал фак, за который она тут же уцепилась. Закончилось противостояние жгучим поцелуем. Лиза взобралась ему на колени, и допивали кофе они, уже мирно обнявшись. — К Верке поедем? — спросил Миха, касаясь носом её уха. — Думаешь, пустят? Вряд ли. — Тогда давай искать Андрюху. Он стопудово уже где-то отмечает. Князь отыскался у родителей, и вправду поддатый и охваченный эмоциями. Миха крепко пожал воодушевлённому Андрею руку и вручил плюшевого медведя. Неизвестно, зачем младенцу нужная была такая громадина, но Лиза настояла, и он согласно кивнул, залипнув в детском магазине на современные фигурки солдатиков. — Она такая… — восторгался Князь в непривычной для себя манере, Миха даже слегка позавидовал. — Маленькая такая, розовенькая. Нос пуговкой, блин, волосёшки. Я думал, они лысые рождаются. — Ой, это всё так здорово, конечно, но сложно вам будет, офигеть. Когда выписка? — внесла конкретику Лиза. — Дня через три, говорят. — Значит, на гулянку есть два дня, — подсчитал Миша. — Андрюх, ну надо же как следует отметить! Ё-моё! Чтобы жизнь у твоей девчонки была долгой и счастливой. Как назвали-то? — А это… Думаем ещё. За окном зеленел листвой тёплый май, и Миха щедро предложил собраться всем на даче его родителей. — Отец в отъезде, — успокоил он вопросительно поднявшего бровь Андрея. — Главное, грядки его не попортить, и всё заебись будет. — Ты совсем не ладишь с ним? — вдруг спросила Лиза. Миха не стал скрываться и кивнул. — Много… недопониманий. Но благодаря родителям, я ещё жив, — Миха вздохнул и загрузился. Дерьмовый же из него сын вышел, как ни крути. Лиза как-то понимающе взяла его за руку, чмокнула в щёку, и стало легче. Эх, всё-таки классная она, хоть и своевольная. Дикая. — Лагерта моя, — хрипло рыкнул он ей в ухо, а Лизка возьми да ответь: — Кем хочешь быть, Рагнаром или Сигвардом? — Не хочу, чтобы меня убила баба, — подумав, ответил Миша и поразился. — Ты знаешь про Рагнара? — Сложно ничего не знать о норманнах, когда у тебя подруга-историк и брат-подросток, фанат компьютерных игр. — А я? — Ну и ты. Ты вообще комбо, два в одном, — рассмеялась Лиза, и Миша втрескался в неё ещё сильнее. Всегда приятно, когда с женщиной есть о чём потрепаться. Рождение князевской дочери отметили весьма скромно, в узком, практически семейном кругу, с парнями из группы и их жёнами или подругами. Но Лизка под вечер, когда почти уже все разъехались, незаметно умудрилась напиться. Горшок не знал, был ли он причиной такого морального падения, или она всегда любила выпить, но второй раз в жизни, после той новогодней гулянки, ему приходилось кого-то контролировать. — Лиза, пойдём спать уже, а? — тянул он её устало за руку от клубничных грядок. — Тут ещё, блять, не выросло ничё, слышь? — А я хоч-чу клубничку, — капризно заявляла она, отталкивая его ладонями в грудь. — А меня хочешь? — предпринял последнюю попытку Миша, хватаясь за ремень брюк. — Хоч-чу! Но ты ща не сможешь, ты ж-ж-е… — Спорим? Пошли, покажу, чё я могу! И, конечно, не смог. Алкашка его потенцию слизывала, как корова языком. Но зато уложил Лизу на диванчик, дождался, пока она уснёт, и поднялся к Андрею на мансардный этаж. — Ну чё, папаша? — Миха плюхнулся на широкий надувной матрас рядом с Князем, протянул ему пиво. — Как дальше жить собираешься? — Да… Лучше, чем раньше, Мих. Дочка, понимаешь, это что-то… Особенное такое, — Андрей перевернулся, подложив под подбородок руку. — Словами даже не описать. — Ты, и не можешь слов найти? –усомнился Миша, задумчиво улыбнулся и обхватил Князя за шею. — Счастливый ты, Андрюха. — А ты? — Я? Тоже, наверное. Но это херня. Скажи лучше, чё с новым материалом? — Кой-чего есть. — И у меня. Альбомом надо заниматься. Но на следующий день они под чутким руководством болеющей с похмелья Лизы занимались подготовкой квартиры, а ещё через день вдвоём с Князем встречали Верку из роддома. Миша обнял Веру, заглянул в розовый кулечек и украдкой чмокнул девчонку в крошечный носик. С ума ж сойти, какая у Андрея теперь лялька. Дочь. Ну и ну.