Хозяйственные заботы

Старый Ягер работал по дереву, сколько себя помнил, но столь странных посетителей у него еще не было. Когда в дверях появился Грейбэк, перегородив собой весь проем, полуоборотень привычно взмахнул рукой, приветствуя уважаемого в округе вожака стаи и давнего собутыльника по совместительству. — Давно ты здесь не появлялся, Фенрир! Как твои дела? Сколько девственников записал на свой счет с последнего полнолу… кхм-кхм... Отчаянно гримасничавший Грейбэк наконец сделал шаг вперед, и за ним в проеме обнаружился смутно знакомый Ягеру маг с колючим, как куст шиповника, взглядом. — Продолжайте, продолжайте, господин краснодеревщик, — произнес он таким тоном, что Ягер сразу понял — продолжать чревато. Покусают. Сначала маг Грейбэка, а потом Грейбэк — его. — Я не в том смысле, — попытался исправиться он, отчаянно жалея о двух вещах: что не убрал со стола после завтрака и что вообще родился на свет. — Я имел в виду — сколько обратил… Ну, знаете: кусь — и готово. А девственники тут вообще ни при чем. Не знаю даже, зачем я про них вспомнил. Отродясь их тут не водилось… кхм. «Точно покусают», — подумал он, чувствуя, как взгляд Грейбэка буравит в нем дыру размером с хороший платяной шкаф. Только круглую. — Вам что-то нужно? — наконец вспомнил Ягер о своих прямых обязанностях. — Есть отличное дерево для столов. Ивовые прутья привезли — загляденье, ежели плетеное кресло потребуется — только скажите. Или вот орех — изумительный орех, только под шкафчик для посуды. Филеночку сделаю, как себе, ты ж меня знаешь… — Я кровать сломал, — буркнул Грейбэк и стал буреть: сначала шея, потом скулы и, наконец, уши. С полминуты Ягер ломал голову над в одночасье поразившей вервольфа загадочной болезнью, пока до него не дошло: Грейбэк так краснеет. Пришедший с ним маг — Малфой, вспомнил фамилию Ягер — тем временем уставился на крошечную колыбель на полке, служившую образцом, и упорно делал вид, что его происходящее вовсе не касается. Ситуация висела на волоске и требовала от Ягера вспомнить о том, чего от него никогда еще не требовалось, — о тактичности и деликатности. Вот же Мерлиновы подштанники! — Бывает, — осторожно сказал Ягер. — У тебя же она дубовая была? Наверное, короеды завелись. Понагрызли ходов и бегали. Туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда… Какая же кровать такое выдержит! — Туда-сюда, — согласился Грейбэк и замолчал. Ягер тоже как-то растерялся. Малфой оторвался от созерцания колыбели и решил взять дело в свои руки. — В общем, нам нужна новая кровать, — деловито сказал он. И осекся. Теперь в комнате напряженно молчали уже трое. Минут через пять Малфой понял, что исправлять положение все же придется самому. — То есть ему нужна кровать, — сказал он, с силой подчеркивая местоимение. — Ему. Хорошая. — Прочная, — дополнил Грейбэк, решив, что терять уже нечего. — Двуспальная, — продолжил Малфой. — Прочная, — повторил Грейбэк. — Не слишком высокая, спинка без резьбы, никаких встроенных ящиков… — Прочная. — Похоже, оборотня переклинило. — Дубовая, — снизошел наконец Малфой к пожеланиям будущего владельца кровати. — Двойной дуб. И железные скобы. И накладки — тоже железные. И… — В глазах Малфоя что-то мелькнуло. — Столбики по бокам. Четыре. Хорошие такие, не слишком декоративные, дубовые… — Прочные, — добавил Грейбэк. — Прочные, — согласился Малфой. — Будет сделано, — согласился с ними обоими Ягер. — Но работы много. Неделю возиться, не меньше. Зато прочность гарантирую — хоть со всей стаей на ней перетра… — Кхм, — веско сказал Грейбэк. — Ну, неделю, так неделю. Всю неделю им пришлось спать на полу, поэтому Малфой спал в мэноре. Грейбэк был готов плюнуть на приличия и тоже спать в мэноре, но почуявшая весну стая требовала неусыпного присмотра. Теряющий терпение вожак в кровь рвал загривки и обещал по унции серебра в мозг каждому, кто еще раз осмелится нарушить закон и порядок, но угрозы почти не помогали. Март брал свое, кровь кипела в волчьих жилах, а кровати все не было. Наконец наступил назначенный день. Ягер, сжав пальцы в «замок» за спиной, отступил, показывая во всей красе свое творение. Творение было монументально. Дубовые ребра казались гранитными, спинка горбилась гребнем дракона, шары, завершавшие столбики, сияли свежей полировкой, металлические накладки сверкали, как первый снег, и напоминали доспехи времен раннего рыцарства. — Хороша, — выдохнул Грейбэк. — Неплохо, — согласился Малфой. — Желаете опробовать? — сияя улыбкой, привычно поинтересовался Ягер. Два взгляда впились в него на манер копий: желтовато-лунный и туманно-серый, и полуоборотень до крови прикусил язык. По спине бодрой толпой промчались мурашки, а сердце поспешно обосновалось в пятках. «Заавадят, — снова подумал он. — А потом покусают». Он отмер, только когда Грейбэк, безуспешно попытавшись сунуть галлеоны в его ладонь, положил монеты на стол. Золотые кружочки всегда грели душу, а уж если приходились взамен Авады — и подавно… Под бдительным взглядом Ягера местный тролль, подрабатывавший в округе, в зависимости от спроса, то грузчиком, то могильщиком, с усилием поднял дубовое ложе, вынес из мастерской и сгрузил на просевшую под тяжестью подводу. Два впряженных в нее тяжеловоза печально оглянулись, синхронно вздохнули и натянули постромки, предвкушая нелегкий путь.