(12:51) the moment right before you fuck(up)

      — По большей части это вообще ничего не меняет, — с серьезным видом заключил Чуя. — Если у неё и её брата близкие отношения, а она говорила, что это так, то она сможет убедить его не совершать глупых поступков.       Он стоял у открытого окна в своей квартире, прислонившись плечом к раме. Одну руку Чуя прижал к груди, уперев в неё локоть другой руки, в которой держал сигарету. Кажется, он даже забыл, что собирался курить, потому что она просто тлела, зажатая меж его пальцами.       Дазай сидел на диване напротив него, не сводя пустого взгляда с этой самой сигареты. Он смотрел не на неё, а мимо, обдумывая тему их с Чуей разговора. Периодически Осаму замечал, как Чуя нервно дергал плечом, с которого то и дело спадала наспех накинутая кофта, но ни сил, ни желания акцентировать на этом хоть какое-то внимание не было. Не сейчас.       — И для этого ей придется узнать о том, что от сотрудничества с нами не стоит отказываться, да? — Чуя ненавидел этот тон Дазая. — Мне придется сообщить ей об этом.       Устало проморгавшись, Осаму встал с дивана и за несколько шагов подошел к Чуе. Легкое движение, которым он забрал сигарету из его пальцев, кажется, осталось вовсе незамеченным.       Чуя свел брови, его губы напряглись, туго сжавшись. В хит-параде чувств, которые он вообще когда-либо испытывал, бессилие и невозможность повлиять на ситуацию всегда занимали последнее место. Как-то раз, когда он выпивал с Альбатросом, тот сказал, что этот хит-парад изменится, стоит лишь сходить к урологу. Больше Чуя о таких нежных подробностях своей личности с пьяным товарищем не говорил, а хит-парад так и не изменился.       Он вздохнул, не решаясь взглянуть в лицо Дазая.       — Она должна понять, — это откровенное признание того самого бессилия, и голос Чуи звучал именно так. — Конечно, ты волнуешься и вся херня, это твой первый раз, когда ты в кого-то влю…       — Конечно, — Дазай отмахнулся, затягиваясь сигаретой, не позволив Чуе сказать это страшное последнее слово. — Такое трудно не понять, всё-таки больше полусотни мафиозных снайперов по всей Йокогаме — довольно весомый аргумент.       И эти снайперы, на постоянной основе занимавшие свои места в укромных уголках всеразличных высоток города — даже не десять, не пять процентов всей реальной силы портовой мафии, Дазай прекрасно это знал, но сейчас ему очень хотелось бы об этом забыть. Впервые эта организация может пойти не по его собственному плану, а против него самого… и если раньше мысль об этом его забавляла, то сейчас… это было жутко.

***

      — Ну и ну… — растерянно прошептала Вимала, глядя в телефон, а потом подняла взгляд. — Ещё раз, зачем ты хочешь, чтобы я это перевела на хинди?       Сидящая перед ней Ленина тяжело вздохнула и протянула руку, чтобы забрать свой телефон.       Они сидели друг напротив друга в пекарне, слева от Арины скучающе стучал ложкой по блюдцу Рампо. Он съел только половину своего пирожного и теперь рассеянно водил взглядом по стенам пекарни, будто находился здесь впервые. Обе девушки давно привыкли к тому, что их разговоры ему были неинтересны, он довольно часто нарочно демонстрировал свою скуку, но сейчас это выглядело по-другому. Тем более, Рампо не сметелил своё пирожное за первые пять минут после подачи — это уже что-то страшное.       — Подумай сама, — Ленина откинулась на мягкую спинку стула. — Если написать только на русском, то прочитают только русские. Если на русском и на японском, то русские и японцы. Если написать на русском, японском и английском, то…       — Я поняла, поняла! — Вимала прервала её. — Но я очень сомневаюсь, что у нас в Индии хоть кто-то фанфики читает.       — Ты же читаешь, — ответила Арина.       Рампо, будто немного очухавшись, наклонился в её сторону, чтобы заглянуть в телефон, который она без вопросов передала ему в руки. Спустив очки со лба на нос, он прочитал название сайта и удивлённо выгнул бровь.       — Это ещё что? — он звонко усмехнулся. — Сайт для фанфиков?       — Ну и что? — Ленина недовольно фыркнула и потянулась забрать телефон, но Рампо не позволил, высоко подняв руку. — Детский лепет.       — А я думал, что публиковать фанфики, когда тебе под тридцать — детский лепет, — сказал он, цепляя взглядом имя автора. — Сакуноске Ода, — Рампо сделал насмешливый тон. — Этим вашим «гидам» вообще заняться нечем, а? С такими успехами могли бы и меня нанять. Тоже своими делами занимался бы в окружении женщин, ещё и деньги получал бы.       — Фанфики не для детей, — подскочив со стула, Ленина забрала свой телефон и положила на стол, заблокировав экран. — Не обязательно для детей.       В своём мнении она казалась серьёзной, и смотрящая на это Вимала удивленно вздохнула, отведя взгляд, потому что Арине было явно неловко. Рампо скучающе вздохнул и, снова взявшись за ложку, начал тыкать ею в своё пирожное, превращая его в такое месиво, что случайно заметившая это пекарь обиженно хмыкнула и швырнула на витрину тряпку, которой старательно её протирала. Заметив это, Эдогава поставил локоть на стол, упершись ладонью в щеку, чтобы прикрыть свое блюдце.       Какое-то время все молчали, наконец обратив внимание на еду.       В этот раз молчать было жутко неловко. Обычно они втроем могли весь вечер молча листать видео в телефонах, не говоря друг другу ни слова; странно, но даже Рампо нравилось просто быть рядом в такие моменты.       Сейчас это молчание драло горло, хотелось выйти на улицу и хорошенько прокашляться, а потом ни в коем случае не возвращаться к ним.       Прямо над их столиком висел небольшой магнитофон. Он хрипел, воспроизводя самые популярные песни двухтысячных годов, и этим больше раздражал, чем разбавлял ситуацию. Те самые «Maroon 5», песни которых, по мнению Вималы, невозможно было не слушать, стало невозможно слушать. Очень хотелось швырнуть чем-нибудь в эту сипящую от старости и пыли колонку.       — Так как, говоришь, прошла твоя встреча с отцом Дазая? — спросила Ленина, внезапно утомившись от молчания.       Она подперла щеку ладонью, уставившись на Вималу так, будто ещё несколько секунд назад они что-то бурно обсуждали, а не слушали хиты нулевых в гробовой тишине.       — Это его дядя, — поправила Деви, прислонив губы к чашке с кофе, и тут же зашипела, пролив горячий напиток на колени. — Сука…       — Горячо? — подскочив, взволнованно спросила Арина.       — Тепло, — язвительно ответила Вимала. Она взяла со стола салфетки и принялась оттирать кофе с одежды, махнув Лениной рукой, чтобы та села обратно. — Всё хорошо было. Он вежливый, хорошо относится к своей дочери и, судя по рассказам, Осаму тоже вниманием не обижал никогда. Мне большой букет цветов подарил и кучу комплиментов отвесил.       — Эй, девочка! — крикнула пекарь, выглянув из-за прилавка. — На, вытрись!       Раньше казавшаяся добродушной и милой женщина кинула мокрую тряпку, попав точно в тарелку Вималы. Пропитанная ярко-голубым средством для мытья стекол тряпка приземлилась на верхушку миндального круассана, на покупку которого Деви уговаривала себя около пяти минут — стоил он полторы тысячи йен.       Она зло сощурила глаза, подняв взгляд на довольную собой владелицу пекарни. Очень захотелось кинуть тряпку обратно, но вместо этого Вимала резко шмякнула по ней рукой, сжав ею пирожное так сильно, что костяшки побелели. Убедившись, что тарелка полностью испачкана в отвратительной жиже из смеси фисташкового крема и стеклоочистителя, а круассан полностью размазался кашей по тряпке, она улыбнулась и встала, чтобы поставить тарелку на витрину.       Рампо и Ленина молча следили за происходящим. Одна неловко поджала губы, не зная, смеяться ей или плакать, а второй удивился, но никакой реакции не демонстрировал, продолжая спокойно есть мороженое.       — Спасибо, было очень вкусно, — Вимала улыбнулась и села обратно, раздраженно закинув ногу на ногу. Она быстро застучала пальцами по столешнице, а потом вздохнула. — Ну так что? Про что там ваш с Одой фанфик?       — Про тупых преступников, серийных убийц, настолько тупых, что даже не могут нормально притвориться гидами, — предположил Рампо, будто с искренним интересом глянув на Ленину. — Не?       Арина встретила его взгляд, и несколько секунд они смотрели друг на друга, старательно сверля взглядами, но в итоге Лениной пришлось-таки отвернуться первой. В такой битве с Рампо ей точно не выстоять.       — Ну, там вообще-то классный сюжет замудренный, — ответила Ленина, бездумно водя пальцем по столешнице. — Если коротко, то про девушку-волшебницу и её жизнь в магической школе. Роман, в стиле… холодная крутая девушка и горячий весёлый паренек.       — Ну и ла-а-ажа, — громко пропел Рампо, потянувшись. — Ску-у-учно. И это ты ещё не сказала, что эта чушь посвящена тебе, — заключил Рампо, под осуждающим взглядом Лениной посасывая молочный коктейль. — …и главная героиня носит твоё имя.       — Чего? Откуда ты…       Ленина нахмурилась, вспоминая, мог ли Рампо так быстро прочесть хотя бы оглавление, а тот выставил руку, заткнув девушку, и самодовольно хмыкнул.       — Никогда не подумал бы, что скажу это, но, Вимала, мне интересно послушать тебя.       Сердце ударило по грудной клетке так, что в ушах зашумело. Словно в колодец бросили булыжник, который в падении забился о стены. Гулко, неприятно, с громким эхом.       Он никогда не говорил такого.       Вимала даже своих мыслей не слышала.       Он действительно это сказал?       Он?       Рампо?       — А? — едва не подавившись воздухом, прохрипела Вимала.       Её голос был похож то ли на стон, то ли на скулеж хорошенько пробежавшейся старой собаки. Сердце теперь забилось часто-часто, Вимала не спускала пораженного взгляда с Рампо.       — Расскажи о том, как ты познакомилась с отцом своего этого… — он скривился. — …гида.       — Это его дядя, — машинально поправила Вимала, попутно обдумывая, что и как рассказать таким образом, чтобы не потерять интерес Рампо.

***

      — …поэтому я не могу понять, зачем он делает эту девушку настолько «крутой», — сказал Осаму, помешивая свой малиновый чай. — Я говорил Одасаку, что это странно. Во-первых, — он загнул палец, — Одасаку описывает её, как очень холодного персонажа, но почему-то её все в этой школке любят. Кто вообще любит таких скользких людей? По себе знаю, что никто. Во-вторых, — он загнул ещё один палец, — Опять же, холодный партнер и супер-теплый. Ужасное клише, отвратительно, кошка с собакой, красный и синий, не верю, не ве-е-ерю.       Вимала потянулась вверх и нажала на третью с конца кнопку вытяжки, сделав мощность меньше, чтобы лучше слышать Дазая. Она несколько раз кивнула, соглашаясь, но не отнимала взгляд со сковородки, пытаясь правильно пожарить крабовые клешни, которые так нравились Осаму. Рецепт ей дал Ода — так и завязался разговор о его книге.       — Меня больше смутило то, что у нее вот эта типичная история с жуткой семейкой и каким-то мрачным домашним животным, — она повернулась к Осаму и выгнула бровь, иронично улыбнувшись. — Ну серьезно… какой ещё ворон? Ещё сколопендру бы ей придумал.       — Да-да, — Дазай активно закивал, качнув бедрами на барном стуле, чтобы полностью повернуться к Вимале. — Мы как-то пытались вместе писать, вот тогда я все его эти сверхъестественные заскоки регулировал.       Осаму прикусил губу, проведя взглядом по фигуре Вималы. С недавних пор она стала ходить при нём без макияжа, в одежде, в которой спала, и это ощущалось как новая степень близости. Дазаю очень нравилось это ощущение, даже полноценное осознание их сближения.       — Вы писали вместе? — спросила Вимала. Ногой она открыла ящик под духовкой и быстро достала оттуда доску, на которую переставила горячую сковородку. — Ты не говорил, что пишешь.       Вимала поставила сковороду на доске прямо в центр стола, за которым сидел Дазай. Тот на какое-то время даже растерялся, когда лицо приятно согрело паром. Пахло превосходно, выглядело так же. Получилось даже лучше, чем у Оды; бедному Сакуноске это блюдо уже давным-давно посреди горла встало, потому что только его Дазай был согласен есть всегда.       Этот рецепт Ода давно ещё вычитал в каком-то журнале, в рубрике для мам детей-подростков, которые отказываются есть. Автор статьи обещал, что жареные крабовые клешни согласятся есть даже самые капризные. И это не было ложью.       Сначала Сакуноске готовил любимое блюдо Дазая со всей возможной скрупулезностью, взвешивал каждый ингредиент на специально купленных кухонных весах… но за несколько лет регулярной готовки ему это жутко надоело. Он полез в тот же журнал и нашел ещё несколько рецептов: домашние чипсы, сырные макароны… ничего из этого Осаму не оценил.       Зато не уставал напоминать о том, что: «Ты стал готовить крабов так, будто тебе на меня наплевать. Наши отношения зашли в тупик».       — Пахнет как в первый раз… — восторженно прошептал Осаму, тяжело сглотнув. Он подпёр щеку кулаком и смотрел прямо в сковородку. — Так красиво…       Вимала не смогла сдержать улыбки. Осаму сейчас выглядел так безобидно и по-детски мило, что ей не удалось не поймать себя на мысли о том, что она хотела бы готовить ему чаще.       Захватив приборы, Вимала уселась напротив Дазая.       — Приятного.       Он кивнул, схватив вилку.       — Нафа книша дофна быва быть… — Осаму сглотнул, — …о парне-детективе, который подобрал бездомного мальчишку себе в ученики, но у нас ничего не вышло.       — Почему?       — Ну, — Осаму пожал плечами, с удовольствием подцепив вилкой ещё кусочек. — Потому что мы разные. Он хотел превратить это во что-то околомистическое, а я хотел, чтобы это осталось криминальным детективом.       — Почему вы не договорились? — спросила Вимала.       — Потому что я завидовал.       — И так легко..? — растерянно пробормотала она, откинув вилкой кусочек красного перца.       Осаму нахмурился, отложил вилку и закатал рукава рубашки, обнажив бинты. Он задумчиво впялился в каменный узор столешницы, пытаясь подобрать правильные слова.       — Очень вкусно, Одасаку давно уже так не готовит, — сказал Дазай, снова подхватив вилку. — Ты скучаешь по индийской кухне?       — Нет, никогда её не любила, — Вимала однозначно заметила, как он перевёл тему, но не стала настаивать. Обсуждение книги не особо заинтересовало её. — А вот ты, похоже, только национальную еду и ешь.       — Фуя гофофит, фто мне повефло фодиться здефь, — Осаму снова заговорил с набитыми щеками, чем заставил Деви окончательно разочароваться в себе и залюбоваться тем, насколько мило он выглядел. — В той же Европе, например, у меня бы вся зарплата уходила только на двух крабов.       Вимала кивнула, не отрывая от него взгляда. Он выглядел таким юным, даже по сравнению с ней. Наверняка, когда они куда-то ходили вместе, её считали старшей сестрой Осаму. Она подперла щеку рукой, совершенно не следя за разговором ни о чём, и откровенно рассматривала его.       — А сколько ты зарабатываешь?       Осаму удивленно хохотнул, так же уставившись на Вималу с хитрой улыбкой.       — Уже деньги мои считаешь? Я ведь ещё даже не думал пока что о предложении.       — Ну, лучше быть готовой заранее, — Вимала подхватила его шутку. — Надо же знать, на что рассчитывать.       Дазай легонько стукнул вилкой по губам, бездумно глядя куда-то за плечо Вималы. Он совсем не уверен, что знает, сколько зарабатывают нормальные люди.       Ну.       Окей.       Услуги психологов стоят в среднем около восьми тысяч йен за сеанс — об этом во всю трубила девушка Чуи, когда только поступила на психфак. Сеанс длится час — это Осаму знает уже из личного опыта, а рабочий день в Японии составляет около девяти часов, по крайней мере так говорил Ода, когда работал почтальоном. За это время с учетом перерывов можно принять шесть-семь клиентов…       — Ну, около… — восемь умножить на шесть… — …около сорока восьми тысяч йен в день.       — Почасовая оплата что ли?       — Да, — он кивнул. Такое вообще бывает в Японии? — Типа того.       Он ведь не переборщил?       — Эх, — Вимала горестно вздохнула, потерев виски. — Все равно гораздо больше, чем у меня.       Фух.       Осаму доел всю порцию крабов, что приготовила Вимала. Её это очень порадовало, потому что аппетит у Дазая обычно вызывает только тыквенный латте и сомнительные таблетки по рецепту.       День был жаркий и душный. Настолько, что даже в квартире с мощным кондиционером воздух был прелым, влажным и каким-то тяжелым, поэтому все поголовно маялись, не зная куда от этого деться. Воздух, к сожалению, был везде. Дазай, конечно, пару раз предложил Вимале лишиться возможности дышать вместе, даже проверил — ближайший магазин стройматериалов был рядом с лавкой натуральной косметики, в которой Коё покупала очень вкусное миндальное мыло с бобами. Такими совпадениями определенно нужно было пользоваться.       Вимала отказалась, но сидеть дома всё же не хотелось. Батониться на диване в такую погоду было особенно мерзко.       Она полезла в интернет сама и почти сразу нашла подходящее место: недалеко было высотное здание с небольшим «Парком чудес». Что-то вроде интерактивной околонаучной выставки. Осаму долго противился, находил конраргумент на каждый из приведенных Вималой в пользу похода туда, но в итоге сдался, прочитав на сайте о том, что для исправности аппаратуры в помещении поддерживается низкая температура.       Здание было высоким, но явно не новым. Лифт очень страшно скрипел, когда они поднимались на двадцатый этаж, и ехал так медленно, что начиная с пятого Вимала стала мысленно взывать ко всем богам, имена которых были ей знакомы.       Сам «Парк чудес» занимал два этажа высотки. Здесь было действительно прохладно, а людей мало; кроме Вималы с Дазаем по помещению слонялась ну очень уставшая мать с двумя незатыкающимися девочками, одна из которых вопила, что они должны купить один из экспонатов.       Экспонаты, а точнее, как утверждали таблички около них — «Интерактивные аттракционы», представляли из себя какие-то механизмы и построения, создающие разные иллюзии. Были и лабиринты; в самом страшном, зеркальном, Дазай вцепился в руку Вималы так, будто действительно испугался и начал странно поправлять и оттягивать бинты на шее, словно ему стало душно.       Каждый экспонат имел табличку, на которой было расписано как и почему работает определенная иллюзия. Первые три они читали вместе, но на седьмой сдался даже Осаму.       — Ты уверен, что это стоит того? — спросила Вимала, когда они заходили в лифт, чтобы подняться на двадцать первый этаж, второй зал выставки. — Обычно заинтересовать пытаются сходу, а во втором зале ещё скучнее.       Осаму пожал плечами, опершись о поручень в лифте.       — Далеко не самый интересный, но точно самый безопасный вид селфхарма, который я пробовал, — усмехнувшись, ответил он. — Посмотрим, что там.       Вимала кивнула, удрученно вздохнув, и зашла в лифт вслед за Дазаем. Она клацнула кнопку нужного этажа и двери начали закрываться, но…       Лифт снова закряхтел, а свет полностью выключился точно в момент, когда в него влетел ещё один человек. Дверцы захлопнулись с ужасным скрипом, а в лифте начал мигать тусклый свет. В кабине пугающе громко загудело.       — Фух, я уж думал оставите меня одного в этом коридорчике! — с явным облегчением, громко и уверенно сказал влетевший в лифт человек. — Здрасьте, дамочка.       Вимала мгновенно нахмурилась. Это был… очень знакомый голос.       Лифт затарахтел сильнее, в кабине громко засвистело. Так, будто она стремительно летела вниз. Вимала вжалась в стенку, едва не усевшись на перила, а стоящий рядом Осаму со всей силой уцепился за поручни. Он смотрел вниз, пытаясь разглядеть хоть что-то в темноте. На полу сверкали искорки.       — ИЗ-ВИ-НИ-ТЕ, — громко, перекрикивая все звуки, проговорил незнакомец. — Дамочка, ну подвиньтесь, Ваш зад громадный мне весь вид загораживает, — он несильно подпихнул Вималу в сторону, встав между ней и Осаму. — О Господи, а это ещё что за шкаф? Мальчи-и-ишка, у тебя, что, клаустрофобия?! Эй, второклашка-переросток, не жмись ко мне, я не твоя мама!       — А Вам не кажется, что лифт немножко падает? — прокричал Осаму, наклонившись к парню.       Снизу в кабину резко залетел воздух. Такой сильный поток, что было сложно вдохнуть. Волосы всех троих взлетели, попадая в глаза, но Вимала четко увидела момент, когда пол исчез из-под ног, отлетев от кабины. Она закричала, в попытке залезть на перила прижавшись к незнакомцу, а Осаму попытался схватить её одной рукой, чтобы прижать к себе, но не достал из-за стоящего между ними человека.       — Это экран, идиоты, — смеясь, сказал парень. — Эй, отцепись! Вот же парочка извращенцев!       Он отбросил руку Вималы и спокойно встал на пол, которого, вообще-то… не было, вроде как. Он подпрыгнул, чтобы доказать свою версию, и в кабине замерцал свет. Его хватило только чтобы осветить силуэты, но Деви сразу узнала, кто это. Она протянула руку к лицу парня, и ожидаемо наткнулась на прямоугольные очки, случайно сдернув их с чужого носа.       — Рампо?! — вскрикнула она. — Какого хрена ты тут делаешь?       Свет начал возвращаться в кабину, оставив только ветер. Осаму сразу нашел взглядом Вималу и взял её за руку, но лифт качнулся в последний раз, из-за чего Рампо свалился на них двоих, ткнув в грудь Вималы своим мороженным в рожке, которое всё это время спокойно держал в руке. Деви сморщилась, принявшись оттирать мороженое рукавом.       — Вот блин… оно было вкусным.       — Чуть позже я слижу, не волнуйся, не пропадет, — нахмурившись, с трудом проговорил держащийся за грудь Осаму.       В кабине снова стало светло, а проекция падающего лифта исчезла с пола. Все, кроме Рампо, облегченно выдохнули. Он брезгливо осмотрел свое мороженое и опечаленно вздохнул.       — Мороженное-то моё.       — Да, но мне кажется, ты уже достаточно облапал мою девушку. — расслабленно сказал Дазай, проведя ладонью по волосам, пытаясь их причесать.       Все вышли из лифта с мыслью о том, что явно недооценили выставку.       — Когда ситуация угрожает жизни, то баба, если она одна, становится общей, — язвительным тоном подметил Рампо, обогнав компаньонов и выставив указательный палец.       — А? — Осаму удивленно вздохнул, надеясь, что неправильно расслышал.       — Что ты тут делаешь, Рампо? — Вимала нахмурилась, остановившись.       Это не могло быть случайностью. На выставке было слишком мало людей, чтобы вот так просто встретить знакомого.       — Гуляю, — он пожал плечами, развернувшись к ним. — Тут мороженое классное, — он кивнул, указав на рожок у себя в руке. — Оно было в форме головы Ангелы Меркель, но теперь её лицо осталось у тебя на си…       — Разве ты не работаешь по средам? — Вимала перебила его.       — Сегодня Господин Фукудзава отправил меня помогать полицейским, и я свою работу давно уже закончил.       Вимала на мгновение остановилась, прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Она нервно сжала кулаки и, открыв глаза, взглянула на Рампо исподлобья, сцепив зубы. Он наклонил голову вбок, будто не совсем понимал, что происходит. На самом деле он осознавал её реакцию и почему она именно такая, но не собирался показывать этого, что лишь усиливало её раздражение. Вимала скрипнула зубами, от беспечного вида Рампо волнение смешалось с гневом, и она шатнулась вперед, намереваясь высказаться, но…       — Знаете, я та-а-ак не люблю, когда друзья ссорятся. Это ранит моё сердце, — Осаму драматично схватился за грудь, наклонившись к хмурой Вимале. — Так ведь здорово, что все мы здесь сегодня собрались, правда?       Дазай широко улыбнулся, и это та самая его улыбка, которая была совсем неотличима от искренней. В отличие от той, что была язвительно-холодной и оскорбительно-наигранной, эту он использовал довольно редко, поэтому Вимала попыталась успокоиться. Она глубоко вдохнула и выдохнула, сложив руки на груди. Прикрыла глаза, несколько раз стукнула пальцами по локтю, поджав губы, и покосилась на Осаму.       — Я смотрю, Рампо тебя порадовал больше любых аттракционов.       — Ну что ты, свет души моей, меня парни вовсе не интересуют, — теперь он улыбнулся той улыбкой. — Меня порадовало то, что было в лифте. Теперь я знаю, как умереть эффектно.       — Но это больно и не наверняка, — с сомнением в разговор вмешался Рампо. — Тебе бы не понравилось.       Он всё так же беззаботно ел мороженое, часть которого размазалась вокруг его рта. Деви раздраженно вздохнула и потерла висок, глядя на друга, а Дазай брезгливо скривился. Раньше Вималу это его поведение забавляло, но сейчас детектив казался совсем не тем, кого она знала. Почему-то после всех его высказываний об Осаму присутствие Рампо здесь ощущалось подозрительным, почти враждебным.       Но самого Осаму, казалось, компания Рампо вовсе не напрягала. За исключением его обмазанного мороженным рта, разумеется.       — Мне бы не понравилось? — он снова натянул дружелюбную улыбку, выпрямился и завел руки за спину. — Багаж Ваших, господин Рампо, знаний обо мне действительно впечатляет. Ещё более интересен их источник. Сидите на сайтах знакомств?       Детектив откусил мороженое и принялся вдумчиво жевать его, подняв взгляд к потолку. Осаму медленно моргнул, почесал затылок, поправил упавшую на глаза челку. Постучал ботинком по полу… поправил бинты на шее, покашлял. С каждой секундой выражение его лица становилось всё более сконфуженным. Рампо молчал. Он даже не моргнул лишний раз, не вдохнул нисколько лишнего воздуха.       Дазаю впервые за долгое время стало настолько неловко.       — Ну алло, мы идем? — нахмурившись, спросил детектив.       Осаму обомлел.       — Но…       — А? Чё? — Рампо прищурился и нагнулся вперед, чтобы посмотреть на гида. Свободную руку он упер в бок. — Мальчишка, пог-ром-че, не стесняйся!       Вималу начинала забавлять эта ситуация. Конечно, ощущение неприятного подозрения друга в странном и явно максимально не случайном появлении никуда не делось, но стало легче.       — Я спросил, откуда Вы столько обо мне знаете, — вернув голосу привычную уверенность, повторил Дазай. — Интересуетесь…       — А, так у тебя все на лице написано, — Рампо перебил его. Раскрыл глаза пошире и оглядел с головы до ног. — Ну и не только на лице.       И Рампо действительно собирался рассмотреть Дазая под всеми возможными углами. Повертеть в разные стороны, взглянуть под лупой — это его намерение ощущалось в воздухе вокруг самого детектива; рабочий день сегодня он продлил себе сам.       Чтобы продолжить прогулку по выставке, Вимале пришлось взять Осаму под руку и буквально потащить вперед. Рампо тогда просто пожал плечами и поплелся следом.       Открытого конфликта, разумеется, не произошло, но такой холод со стороны Дазая Вимала не чувствовала ещё ни к кому. Даже рядом с Фишер он вел себя... чуть более грубо, чем обычно. Тут же всё было совсем не так. Он не хамил Рампо, или Деви просто не заметила этого, потому что ощутимо дерзким рядом с детективом мог бы быть разве что, наверное, Чуя.       Осаму упрямо держал лицо, пока Рампо гнул свою линию. Не стесняясь в выражениях, последний шел следом и задавал вопросы о работе Дазая, его образовании и даже взаимоотношениях в семье. Это было немного странно, потому что обычно он вопросов не задает вовсе — разве человеку, который лишь увидев, как Ленина завязывала шнурки, понял, что учил это делать её именно отец, вообще могут понадобиться вопросы?       В этом же случае поток вопросов с его стороны прерывался лишь на объяснение того, как работает очередной экспонат. Понимал он их легко, а вот в тексте на табличках путался и раскидывался бесчисленным множеством ругательств в сторону тех, кто здесь работает и сочиняет это.       Вимала все поглядывала на Дазая, ожидая, что его хоть на какие-то эмоции пробьет, но каждый раз, поднимая взгляд, испытывала эффект зловещей долины. Ему было всё равно. Абсолютно всё равно, и это даже пугало как-то, учитывая то, что Рампо одним лишь своим будничным поведением мог добиться реакции даже от фонарного столба.       От Осаму веяло превосходством. Это не было эмоцией, но это было тем, что буквально витало в воздухе рядом с ним, когда Рампо стоял ближе, чем за три метра от него. От того, что Вимала сочла чем-то вроде растерянности и смущения, когда детектив только появился здесь, очень скоро не осталось ни следа. Зато напряжение разрасталось, и Деви уже вовсе не было весело от встречи двух людей из абсолютно разных сегментов её жизни.       На прощание Дазай не протянул ладонь Рампо для рукопожатия, потому что точно знал, что он не примет. Они просто посмотрели друг на друга взглядами, которые были совершенно одинаковыми и абсолютно разными одновременно. Со стороны не было видно, но сам Осаму ощущал в чужом взгляде как прямую угрозу, так и шанс разобраться во всем самому. Шанс, что сильно чувствовалось жутким давлением на горло, был последним, и был он только потому что Рампо действительно ценил чувства Вималы.

***

      — Он странный, действительно странный, но мне нравится с ним общаться, — Вимала пыталась оправдаться, когда они заходили в квартиру после прогулки. — С ним не бывает скучно и всё такое…       Тащивший тяжелые пакеты Дазай активно кивал, соглашаясь с Вималой, хотя на самом деле её вовсе не слушал. Он устало вздохнул, выпрямившись, когда они зашли в квартиру Вималы и ему наконец-то было позволено избавиться от тяжелой ноши.       — Он нормальный, — выдохнул Дазай, драматично вытерев ладонью несуществующий пот со лба.       Пакеты были действительно тяжелыми, а вместе с тяжестью на душе после встречи с Рампо — почти неподъемными. Но Осаму настоял, не позволив Вимале потащить хоть один из них. К такому он не привык, но после того, как заметил, что в супермаркете девушка открыла переписку с Сакуноске, в которой были рецепты любимых блюд Дазая, и начала сгребать все необходимые для приготовления этих блюд продукты, по-другому сделать просто не смог.       — Да? — Вимала спросила немного растеряно, остановившись у кухонного гарнитура, на который бросила ключи. — Мне показалось, вы с ним не особо сошлись характерами. Ну, по-крайней мере, на твоей скрюченной морде так и было написано. Выглядел так, будто в улей голову сунул.       — Если прислушиваться к вашим с Чуей словам, то весь мир вокруг меня — сплошной улей, — Дазай нахмурился, с сожалением кинув бутылку колы в урну. Пока они шли, она нагрелась и пить её было уже невозможно. — Он тоже постоянно бредит о том, какой я хмурый и…       —…и он не бредит! — крикнула Вимала, уже дотащившая один из пакетов до кухни. Она присела на корточки и начала разбирать их; вытащила из пакета консервированные нори с брусникой и лаймом, и сощурилась. — А вот о здравии твоего рассудка я бы задумалась. Какой здоровый человек стал бы есть водоросли с ягодами и лаймом?       — Это вкусно, — Дазай пожал плечами и, подхватив оставшиеся пакеты, дошел до Вималы. Оставив их рядом, он решил помыть руки. — Тем более, пытаться понравиться человеку, который любит есть водоросли с ягодами и лаймом — намного хуже, чем быть этим человеком.       Осаму хитро, но устало улыбнулся, облокотившись на столешницу. Он с такой искренностью смотрел на Вималу, разбирающую продукты, что если бы сам увидел себя со стороны, то не поверил бы своим глазам; раньше они просто не умели, не могли смотреть на кого-то так. Его мать рассказывала, что первым, что сказал Мори, взяв новорожденного племянника на руки, было какое-то заумное биологическое объяснение того, почему его глаза такие темные, черные. Дазай и сам, будучи ребенком, постоянно слышал от дяди о высокой концентрации меланина в его радужках. Осаму часто дразнил этим Элис — у неё-то глаза светлые, а значит меланина мало. А у него много. Круто же. Тогда Мори ещё позволял маленькому Дазаю играть с Элис, как с настоящим ребенком его возраста.       — Я пытаюсь тебе понравиться? — удивленно усмехнувшись, спросила Вимала. Она подняла на него взгляд, схватив очередную банку консервированной гадости. — Я думала, что уже нравлюсь тебе. Мы встречаемся, ты же помнишь?       Дазай закатил глаза.       — Помнишь.       Стоять здесь, в её квартире, под её взглядом сейчас казалось неправильным. У Осаму никогда не было проблем с самооценкой, но всё это действительно было не тем, чего он заслуживал. Ему бы стоять и глотать стыд, чтобы превратить его во вторсырье для фальшивой уверенности, пока на него с почти унизительным подозрением смотрит кто-то вроде Рампо. Дазай сам понять толком не мог, почему всё так сложилось и почему он не может прекратить это — все причинно-следственные связи переплелись в огромный, очень запутанный клубок, на который даже взглянуть было страшно, не говоря уже о том, чтобы начать его распутывать.       Стало ещё хуже, когда Вимала выпрямилась и прижала Осаму к столешнице, прильнув к нему. Она улыбнулась, засмотревшись в его глаза, и это показалось Дазаю чем-то настолько глупым и слишком сопливо-романтичным, что он и сам заулыбался.       — Ты устал? — тихо спросила Вимала, прижавшись щекой к его груди.       Осаму действительно казался уставшим. Он не шутил, не язвил, да и в принципе болтал намного меньше, чем обычно, а взгляд был непривычно безучастным. Вимала крепко обняла его, не сводя глаз с его лица. Показывала, что правда ждет ответа.       Дазай вздохнул.       — Скажем так, — он склонил голову вбок, накрыл ладонью плечо Вималы и принялся задумчиво играть пальцами с воротником рубашки, — хотел бы я сейчас оказаться героем какого-нибудь стремного фанфика и драматично грохнуться в обморок.       — Надолго? — усмехнувшись, спросила девушка. — И важно уточнить, последует ли за этим потеря памяти для пущей драмы.       — Не-е-ет, — Дазай сморщился. — Ненавижу эти амнезии. Такое чувство, что для полной потери памяти достаточно о булыжник споткнуться.       Вимала пожала плечами.       — Я не знаю. Ты тут врач.       — Вообще-то, как говорит Мори, я недоврач, — он зарылся пальцами в её волосы, — я не доучился.       — И что, даже на написание фанфика знаний не хватит?       — Должно, — Осаму слабо улыбнулся, — но за фанфиками к Одасаку.       Возвращаясь с выставки, они планировали приготовить что-нибудь вместе, но день сегодня выдался особо душным и жарким, поэтому есть не хотелось от слова «совсем», а о том, чтобы поставить кастрюлю на горячую плиту, даже думать было страшно. Казалось, если температура в тесной студии повысится ещё хоть на градус, они попросту задохнутся.       Поэтому было принято решение по очереди сходить в душ и завалиться на кровать, прямо под висящий на стене кондиционер. Они долго листали каналы в телевизоре, всё никак не могли сойтись в выборе фильма. Дазай настаивал на странных ужастиках, а потом и вовсе начал пытаться внушить Вимале, что им просто необходимо посмотреть тру-крайм документалку о деле семьи Като. Вимала, устало вздохнув, быстро заставила себя смириться со странными интересами Осаму и сказала ему включать то, что он хочет.       Когда они досмотрели трехчасовой видеоролик, за окном стало совсем темно. Вимала всё это время лежала, закинув на Дазая ногу и руку, её голова была на его плече. От этого становилось ещё более жарко, но почему-то именно этот жар был приятен для обоих. Их мокрые волосы раскидались по подушкам двумя темными пятнами, всё никак не могли высохнуть из-за высокой влажности. Деви пыталась заснуть. Ворочалась, утыкалась носом в подбородок Осаму, довольствуясь запахом его лосьона после бритья, зарывалась лицом в его чистые, влажные волосы, но от этого всего проваливаться в сон хотелось все меньше. Пока он рядом, им нужно наслаждаться — это казалось необходимостью.       Дазай раздумывал о том, как это всё стало возможно. Каким образом всё изменилось так быстро? Ещё три месяца назад он и не думал, что будет обнимать кого-то, кроме Мори на его день рождения — старик всегда настаивал на том, что подобные праздники нужно встречать их небольшой семьей, в соответствующей атмосфере, а Осаму почему-то никогда этому не противился. Не хотелось.       Сейчас рядом с Вималой он чувствовал себя дома. Это было так ужасно банально, он очень сильно переживал насчет того, как отвратительно и дешево это звучало, но как же дорого, как же ценно это ощущалось. Особенно ценно именно сейчас, когда над этим нависла огромная угроза. Осаму прикладывал огромные усилия к тому, чтобы не думать об этом хотя бы сейчас, когда она с ним — впереди, он уверен, его ждет ещё очень много времени, когда рядом не будет никого и он сможет хорошенько отомстить самому себе за всё, что заварил.       Такие моменты не хотелось портить мыслями о последствиях. Не хотелось думать о несправедливости, об обреченности их отношений, и особенно о том, что всё «плохое» в них связанно с ним.       — Самые жуткие истории всегда из Японии. Что настоящие, что выдуманные, — промямлила Вимала, когда видео выключилось.       Дазай мягко посмеялся и потянулся за лежащим на столике пультом, но Вимала остановила его, перехватив руку и закинув её снова на свое плечо. Когда Дазай, вздохнув, снова обнял её, она довольно промямлила что-то ему в грудь и прижала ещё ближе.       — Хочешь в тишине лежать?       — С хорошим человеком и помолчать приятно.       — Я хороший человек, значит? — насмешливо спросил Осаму.       Он убрал упавшие на её лицо волосы, заправил за ухо девушки. Ласково провёл кончиками пальцев по линии челюсти Вималы, поддел подбородок указательным. Она послушно подняла на него сонный взгляд.       — Нет, это я так намекнула, что нужно скорее включать что-нибудь на фон, потому что с тобой в тишине оставаться ни в коем случае нельзя.       — Но пульт ты мне взять не даешь.       Вимала промолчала, лишь сильнее прижавшись к Дазаю, а спустя несколько секунд и вовсе решила, что этого мало, и забралась на него сверху. Просунула холодные руки под его футболку, щекотнув ребра, и прижалась ухом к груди, слушая сбивчивое сердцебиение. На секунду Осаму снова забыл, как дышать, потому что, опять же, к такому абсолютно не привык, и что делать толком не знал, но интуитивно уложил ладонь на поясницу девушки, прижав ту к себе в ответ.       — С недавних пор нам доступны другие способы заполнить моменты тишины, — сказала она, подняв на него хитрый взгляд.       — Извраще-е-енка, — притворно скривившись, обвинил Дазай.       — У кого что болит, — Вимала нахмурилась. — Я просто собиралась слушать твоё сердцебиение, и всё.       — А-а, — протянул Дазай, закинув свободную руку за голову. — Проучился два года в медунивере, но ни разу не слышал, что для прослушивания сердцебиения нужно усаживаться на пациента вот так.       Она смущенно улыбнулась и приподнялась, оставив быстрый поцелуй на его губах. Сразу спустилась ниже, поцеловав подбородок, потом шею. Ненастойчиво сжала кожу зубами и отпустила, с вопросом взглянув на Дазая. Тот нервно, глубоко выдохнул, когда пальцы Вималы уже тянули вверх край его футболки.       После их первого раза вместе, Осаму несколько раз задумывался о том, что вел себя слишком пассивно. Было неприятно думать о том, что Вимала, наверное, даже не захочет повторить что-то такое с ним, но… кажется, она хотела. А значит ему нужно собраться и взять хоть немного дела в свои руки.       — Ты не против?       Осаму качнул головой.       — Если это всё ещё входит в планы «просто послушать сердцебиение»…       Вимала перебила его кратким смешком, стаскивая его футболку. Руки Дазай послушно поднял, хотя раздеваться не хотелось.       Осаму очень хотел верить в то, что это не из-за неуверенности в себе. Ему не было неприятно то, что Вимала смотрит на его тело — в том, что выглядит хорошо, он не сомневался. Ему было неприятно скорее то, что она видит следы его ошибок, пусть и спрятанные под бинтами. Наверняка ей это не нравилось, но изменить этого он не мог, оттого его это так и напрягало.       — Входит, конечно, — Вимала кивнула, отложив его футболку на подушку рядом с ними.       Она опустила прохладные ладони на его грудь и пробежалась кончиками пальцев по ребрам. Брови Осаму сомкнулись у переносицы, он перевел взгляд с рук девушки на её лицо и тяжело вздохнул, отвернувшись. Его щеки мигом покраснели, и в глазах Вималы он выглядел до ужаса мило, но внутри себя думал лишь о том, как ему жаль, что он родился собой. И тут не спасали ни внешние данные, ни острый ум, который он всегда считал несомненным преимуществом в том, чтобы быть именно им, ни та самая высокая концентрация меланина в зрачках. Дело, как оказалось, совсем не в нём. Ни меланин, ни его внешность не исправили бы положение. Даже его мозги, на которые он всегда и полагался, не позволили бы ему быть ближе к Вимале.       Поэтому ему было особенно противно думать о том, что это позволяют ему его же руки, которые находят свое место на её бедрах.       Дазай захлебнулся судорожным вздохом, когда Вимала наклонилась, чтобы поцеловать его ключицу. Он прикусил щеки, когда она спустилась ниже, а его руки, наоборот, потянулись вверх, ладони легко обхватили грудь под свободной футболкой. Осаму не мог сказать, чего сейчас больше — физического или морального, но это накатывало волнами, застилало глаза и заставляло мир перед ними плыть.       Слабость, которую он ощущал — почти та же, что охватывала его вместе с резко ударяющей паникой, но сейчас это не ощущалось так, будто он вот-вот умрет. Это так, словно он наконец мог довериться человеку, в руках которого сейчас дрожало его тело, и в этом моменте не было места страху.       Медленно скользнув рукой вниз от её груди до низа живота, он дернул завязку на её шортах, а второй убрал волосы с её лица, перекинув их за плечо, и притянул ближе к себе. Несколько секунд они смотрели друг на друга так близко и осмысленно, что это ощущалось полноценным признанием, но когда Дазай наконец поцеловал её первым, он всё же зашептал о том, как сильно она нужна ему. Он не был уверен и не хотел быть уверенным в том, что это было сказано вслух, но ему было вполне достаточно признать это для самого себя.       Он прикрыл глаза, ему было так спокойно и хорошо в этом моменте, когда они дышали одним воздухом, прижимались друг к другу так, будто их желание стать чем-то однородным было абсолютно взаимным. Осаму поглаживал её щеку большим пальцем, этим движением успокаивая больше самого себя, чем Вималу, когда, не отстраняясь от поцелуя, легко проскользнул рукой под резинку её штанов.       — Ты такой красивый сейчас, — оторвавшись, Вимала с улыбкой засмотрелась на него. — В такие моменты я чувствую себя хуже потных жирных мужиков, которые дрочат на девственниц. Мне так нравится, что тебя таким видела только я.       Она нервно улыбнулась, сбивчиво, но часто дыша, на секунду опустила взгляд вниз и тут же подняла обратно, смущенно поджав плечи и прикусив губу. Осаму покачал головой, не сдержав искренней улыбки. Она такая живая.       — Ты не похожа на потного жирного мужика, — облизав пересохшие губы, хрипло прошептал Дазай. — И не шути так, иначе станешь похожа на тупого второклассника.       Вимала тяжело сглотнула, слегка откинулась назад, упершись ладонями в его колени, и уселась сверху плотнее. Почувствовав задницей его твердый член, несколько раз качнула бедрами, заставив ресницы Осаму затрепетать. Он инстинктивно прижался ближе, слегка выгнувшись над кроватью, и часто задышал. Переместил свободную руку на её талию, крепко сжал и сделал несколько толчков навстречу. Пальцы юркнули резинку её трусов и Дазай вздрогнул, когда Вимала тихо застонала.       — Не любишь помоложе? — прохрипела Вимала, пытаясь натянуть хитрую улыбку. Ничего подобного у неё не вышло; пришлось прикусить губу, сдерживая очередной громкий вздох. Она взялась за запястье Осаму и направила его руку так, чтобы пальцы коснулись клитора. — Вот... так.       Он чувствовал тепло, которое уже было знакомо, но каждый раз ощущалось по-новому. Оно обнимало его и растекалось по всему телу, нагревало донельзя это тянущее чувство в груди, так и ждущее, пока подожгут. И его подожгли. И прямо сейчас оно разгорается, а Осаму снова влюбляется.       — ...дура, — прошептал он, пытаясь перевести дыхание.       — Ты просто не видишь того, что вижу я, — Вимала нервно, почти отчаянно улыбнулась, крепче схватившись за чужое запястье. — Ты хуже наркоты сейчас, Осаму. Серьезно.       В ту же секунду Дазай поклялся себе, что никогда не станет вспоминать то, что она только что сказала. И ни за что не будет пытаться понять, почему от таких банальных, глупых слов у него перехватило дыхание.       — ...банальная дура.       Он хмыкнул и показался действительно недовольным, но снова всхлипнул, стоило Вимале лишь качнуть бедрами. Она выпрямилась и приподнялась, быстро расправилась с ремнем на его брюках и стащила одежду вниз. Следы её прикосновений можно было отследить по мурашкам на его теле, и Дазай нервно хмурился, кусая губы в попытке справиться с эмоциями. Ни морально, ни физически он не был готов к такому. В этот раз ощущения были сильнее, глубже и ближе, чем в прошлый, и он не сомневался в том, что его тело не сможет вынести такого.       Дазай ясно ощущал это: его кожу остро покалывало от жара, исходящего от Вималы, когда она медленно опустилась на его член. Он пробормотал что-то невнятное, резко повернул голову в сторону и крепко прижался щекой к подушке. Его глаза закатились, ресницы защекотали щеки, а губы беззвучно приоткрылись.       Осаму думает всегда, шестеренки в его голове не останавливаются ни на секунду, и он считал это проклятием, но теперь это так хорошо, что даже страшно — эта способность прямо сейчас осознавать то, насколько ценен, важен и близок момент, что они делят на двоих. Не хотелось даже на секунду вспоминать свою прошлую жизнь, в которой всё это казалось таким недоступным и неважным.       Вимала несколько раз приподнялась и опустилась, плавно и так естественно, позволяя Дазаю почувствовать её казавшееся запредельным тепло. Он заставил себя приоткрыть глаза и взглянуть на неё точно в момент, когда она снова наклонилась за поцелуем. Осаму тихо заскулил в её губы, нахмурил брови, совершенно не понимая куда ему деть все эти чувства, пока они сами по себе не вылились в тяжелый, прерываемый поцелуями шёпот:       — ...я люблю тебя, — Осаму, задыхаясь, прошептал эти слова и вновь с жаром поцеловал любимые губы. Снова и снова, и с каждым разом поцелуи становились всё более страстными. Он инстинктивно ловил движения языка Вималы, повторял их, исследуя её тёплый и нежный рот. — ...люблю тебя, люблю...       Они судорожно хватались друг за друга, Вимала водила кончиками пальцев по горячим щекам Осаму, пока они двигались вместе, дрожа и извиваясь, прижимаясь друг к другу как можно ближе. С каждым движением ощущение невозможного тепла в низу живота разрасталось, с каждым толчком усиливалась пульсация в висках, а мир перед глазами плыл и плыл.       — Не останавливайся, — сжав зубы, прошипела Вимала, дрожащими пальцами обхватив лицо Дазая. — Ты такой красивый, Осаму, такой...       — Ты красивая, — он прошептал в ответ, даже не осознавая.       Казалось, что внутри образовался мощный вакуум, всасывающий в себя абсолютно все, кроме этого ощущения. Оно тянуло, невыносимо жгло внутри, заставляя двигаться и двигаться, быстрее, глубже, ближе. Вимала, вздрагивая в теплых руках, тихо засмеялась охрипшим голосом.       — Неужели даже любовь к жирной еде так и не испортила меня? — она прошептала ему на ухо и Дазай заулыбался так, что челюсть моментально свело.       Она самая-самая живая, настоящая, она сильнее всех сейчас, она больше всех в моменте. Даже сейчас припоминает ему то, что он ляпнул так давно.       В ответ получилось только прохрипеть что-то невнятное и уткнуться в её волосы, толкнувшись в последний раз. Вакуум внутри разорвался, разлившись по телу до дрожи сладким и родным. Они прижимались так крепко, что чувствовали кости друг друга, Осаму кусал губы, путаясь в её волосах, пока Вимала шептала что-то очень ласковое, нежное и абсолютно особенное.       — Нет, но я всё ещё красивее, — вымученно прохрипел Дазай, улыбаясь в её плечо.       А потом она приподнялась и потянулась к телефону, лежащему на столике. Девушка устало, лихорадочно улыбалась, включая камеру, и Осаму вздохнул, когда понял, что она собирается делать. Боже, какая же она...       —...дура.       Он снова прошептал с улыбкой и вытер пот со лба плечом, когда Вимала прикусила губу и свободной рукой прикоснулась к его лицу, обвела контур нижней губы, немного оттянув её. Осаму использовал этот момент, чтобы отдышаться, но голова все ещё невыносимо кружилась.       — Ты красивее, — она подтвердила, с неподдельным восторгом осматривая его покрасневшее лицо через экран телефона. — Ты намного красивее всех кого я видела. Давай никогда не расставаться и не изменять друг другу, хорошо? А если и будешь изменять мне, то пусть тебя имеют в задницу, лицом в подушку, потому что я...       — Да-да, Господи, заткнись ты уже, — потерев глаза, Осаму засмеялся. Его пальцы все ещё дрожали. — Ты будешь единственной, кто видит меня таким. Обещаю.