Горящий порт, тихая гавань

Месяц выдался на удивление спокойным. Конечно, после всего произошедшего, некоторое беспокойство на душе Акутагавы все равно его не покидало, но в рабочем плане все шло своим чередом. Что означало отсутствие совместных миссий с агенством. С Ацуши. Акутагава неустанно убеждал себя в том, что он не ждет встречи с ним – это будет просто хорошая возможность разобраться в своих... нет, точно не чувствах, просто некоторых ощущениях, не больше. Направляясь к Мори, вызвавшему его, Акутагава ожидал чего-то достаточно штатного. – В городе пропадают эсперы. Это дело берет на себя агенство, но так как мы подозреваем, что может быть замешан черный рынок, ты присоединишься к расследованию в качестве представителя мафии, – произнес Мори. Услышав подобный контекст, Акутагава в первую очередь подавил порыв спросить, не послышалось ли ему. Со всеми мыслями о Дазае и Ацуши, его черепная коробка обещала того гляди превратиться во второй штаб агенства. И все же он взял себя в руки и ответил как полагалось. Мори удовлетворенно кивнул. – Дазай-кун ознакомит тебя с подробностями дела. – Акутагавааа-кууун, – раздалось игривое восклицание. Акутагава только подошел к детективному агенству, но уже наблюдал, очевидно, утреннее шоу: Дазая, свесившегося из окна, за ногу от полного падения удерживал Ацуши. Не похоже, что это было очередной неудачной попыткой суицида – больше походило на просто выходку. Преодолев соблазн молча наблюдать за происходящим фарсом, Акутагава, используя Расемон, одним прыжком оказался внутри и помог многострадальному Ацуши втащить Дазая внутрь. Пока Куникида Доппо, заручившись поддержкой Ацуши, читал нотации виновнику происшествия, он закрыл окно и обменялся приветственными кивками в прочими присутствующими. – Спасибо за помощь, Акутагава, – произнес Ацуши в его сторону, улизнув от своих шумных коллег, разгорячившихся не на шутку. – Не за что. Акутагаве раньше редко удавалось видеть Дазая в такой иллюзии беззаботности, поэтому каждый раз он смотрел внимательно, словно ища подвох. Каждый раз он задавался вопросом, насколько притворной была улыбка Дазая, и каждый раз пытался урвать от него что-то хорошее, желательно при этом искреннее. Он гнался за одобрением и признанием Дазая как одержимый, и чем жестче Дазай его снова им обделял, тем лихорадочнее он цеплялся за возможности это самое признание получить. Это была его личная битва насмерть. Наблюдая за агенством, поглощенным своей атмосферой дружелюбия, Акутагава чувствовал себя здесь совершенно чужим. Нет, он совершенно точно знал, что он здесь чужой. – Кстати, зачем ты пришел? – раздался вопрос от Ацуши. Его тон был очень дружелюбным. Внутри все еще оставался осадок от их последнего разговора, произошедшего по телефону и окончившегося на весьма не приятной ноте, так что Ацуши хотелось просто выцепить и утащить для объяснений. Меньше всего на свете Акутагава сейчас хотел бы видеть от него притворную дружелюбность. – О, да, кстати об этом, – Дазай, очевидно, услышал вопрос Ацуши и в своей манере вклинился, перебивая Куникиду, которому осталось только замолчать. – Акутагава-кун представитель от мафии в нашем новом деле. Невольно Акутагава обернулся в сторону Ацуши, желая посмотреть на его реакцию на эту новость, но обнаружил, что Ацуши в этот же момент обернулся на него. На мгновение они неловко встретились взглядами, чтобы тут же отвернуться друг от друга, словно их ошпарило. Насколько Акутагава мог видеть без риска столкнуться взглядом с Ацуши, на них смотрели все присутствующие, кроме разве что Эдогавы Рампо, которого куда больше интересовала карамелька в его руках. Акутагава демонстративно кашлянул. – Да, все так, – произнес он в нелепой попытке переключить внимание обратно на рабочие вопросы. Любопытные взгляды заставляли его хотеть не только самому закрыться, но и спрятать от этого Ацуши. Такое желание шло вразрез с привычным порядком вещей и отзывалось глубоко внутри глухим раздражением. – Итак, теперь, когда все в сборе, а Куникида-кун закончил читать мне нотации, можно перейти к обсуждению дела, – произнес Дазай и начал рассказывать. Оказалось, известно было не так много. Преступник орудовал не так давно, жертв пока было не слишком много: из пятерых похищенных подростков трое были эсперами, о двоих других нельзя было сказать наверняка. В последний раз подростки были замечены в абсолютно разных точках города, что тоже не добавляло никакой системы. – Но должно же быть что-то общее, чтобы можно было заключить, что это все один и тот же человек? – не выдержал Акутагава. – Да, разумеется оно есть, – кивнул Дазай. – Во-первых, преступник является эспером: похоже, он обладает очень надоедливой способностью, не дающей его зафиксировать, опрос свидетелей тоже ничего не дал, что не дает никак его выследить обычными способами. Во-вторых, каждый из подростков в последний раз был замечен в игорных заведениях, так что мы дали преступнику кличку – Игрок. Мы с Рампо уже наведались в казино, но не нашли там никаких улик. У нас даже нет достаточно стройной теории о цели похищений. – Связь с игорными заведениями, похищения – не удивительно, что мафия не осталась в стороне, – прокомментировал Ацуши. – Именно. Так как мы не в состоянии найти его обычным способом, нам остается только пытаться выследить его в полевых условиях, – продолжил Дазай. – Для выполнения задания я распределил всех по парам: я с Куникидой, Танизаки с Наоми, Йосано с Кекой, Кенджи с Рампо и Ацуши с Акутагавой. Кажется, Ацуши собирался как-то прокомментировать, во всяком случае, на его лице промелькнуло замешательство и губы дрогнули, но Дазай его опередил: – А? Ацуши-кун, ты же не думаешь, что Акутагаву-куна можно поставить в пару с кем-то кроме тебя? Боюсь, он изведется от ревности: в конце концов, на тебе его метка. Акутагава почувствовал, как закипает. Отнюдь нечасто ему настолько сильно хотелось врезать Дазаю. Дазай позволял себе оскорбления в его сторону столько раз, и Акутагава их принимал. Нынешние шутки в сторону Ацуши никак не могли сравниться с выстрелами в него самого из пистолета, но неожиданно вместо чувства восторжествовавшей справедливости Акутагава получил вспышку ярости. Слова Дазая наверняка должны были быть какой-то манипуляцией, насколько он его знал. Нужно было найти способ не топорно эту манипуляцию переиграть, но что-то внутри продолжало, несмотря на бушующую на душе бурю, прогибаться под Дазая, уступать ему. Также это был отвратительный момент для того, чтобы попытаться кому-либо объяснить, что метку он поставил случайно. Так что Акутагава невозмутимо стоял, словно это его не касалось, и ловил на себе любопытные, но по большей части очень осторожные взгляды. – Н-нет, – несколько растерянно произнес Ацуши, – я вовсе не против пары с Акутагавой... – Ого, метка более полезная штука, чем я думал, если вас больше не придется заставлять работать в команде, – усмехнулся Дазай. Похоже, на этот раз это была не тонкая манипуляция, а практически прямая провокация. И хотя Акутагаву не покидало желание врезать Дазаю по его улыбающемуся лицу, на котором улыбка замерла фальшивой маской, намерения врезать не прибавлялось. Возможно, он слишком привык решать все силой. Теперь, оказавшись в ситуации, которую можно было смягчить только гибкостью ума, он оказался абсолютно безоружен. Нет, это была полная иллюзия, что целью этих подколов являлся Ацуши – он лишь «сопутствующий ущерб». Неожиданно, это злило только сильнее. В воцарившейся тишине все, пребывая, должно быть, в полном ступоре, выжидательно смотрели на Акутагаву и Ацуши, тоже совершенно не знающих, что сказать. Неожиданно, все это было прервано доброжелательным голосом: – Успокойся, Акутагава-кун, все прекрасно понимают, что метка это результат неловкой ситуации, в которую вас с Ацуши-куном поставила вражеская способность, – это был голос Эдогавы Рампо. Напряжение, витавшее в воздухе, резко спало. – Хорошо. Что насчет мест, времени и целей? – спросил Акутагава в надежде, что получится быстро выяснить всю оставшуюся информацию и наконец уйти. – Еще одно собрание устроим ближе к вечеру. Похищения происходили не раньше семи часов вечера, так что нет особого смысла пытаться что-то выяснить в дневное время. Пока что все свободны. На этом Дазай и закончил собрание. – Все свободны кроме тебя, Дазай, потому что ты задолжал целую кипу отчетов! – ругался Куникида Доппо, но это уже не особо волновало Акутагаву. Он просто выбрел на улицу в попытке сбежать от того напряжения, обрушившегося на него с той странной провокацией, устроенной Дазаем. Было ли это частью какого-то его плана, проверкой или, может быть, просто способом развлечься? Привязанность к Дазаю заставляла его мучиться в крайне неоднозначных чувствах, злость и обида, чувство несправедливости норовившие разорвать его изнутри. В этой буре эмоций он ощущал полное бессилие перед этим человеком. – Акутагава, все в порядке? – вслед за ним из агенства вышел Ацуши. – Мы можем пообедать вместе... если ты хочешь, конечно! Акутагава обернулся на него. Легкая улыбка на губах Ацуши сопровождалась взглядом, нервно гуляющим из стороны в сторону. – Я предпочту побыть один, – произнес Акутагава в ответ. В каком-то смысле это было ложью. Когда он услышал предложение Ацуши, воображение уже нарисовало картину, как они вместе пьют чай, как Ацуши разбавляет довольно размеренную обстановку своей болтовней обо всем и ни о чем. Все это выглядело неприлично идиллически и находилось на расстоянии вытянутой руки – нужно было всего лишь эту самую руку протянуть, но... Акутагава ощущал себя словно находился за стеклом, словно был и в самом деле лишен возможности сделать шаг. – Тогда... увидимся вечером, – произнес Ацуши немного подавленно. Акутагава молча кивнул, на самом деле ощутив укол совести. С тяжелыми мыслями он направился домой в надежде успеть не только пообедать, но еще и немного подремать перед вечерним собранием. Так началось дело Игрока, и тогда еще никто из них не знал, чем это расследование обернется.