Staring at the Sunshine (Burning Into My Mind)

В конце концов, в том, что Хао был якобы симпатичным баскетболистом, которого не волновало ничего, кроме как гонять мяч по площадке, была доля правды. Ханбин боролся со своим внутренним разумом, не желая верить в обратное, так как ему было свойственно доверять людям, но прошло уже пять минут, а Хао все не появлялся. Он вздохнул, опустив голову на парту. По крайней мере, это было весело, пока оно длилось. — Ты ведь тоже видел его здесь? Мне не показалось, что в прошлый раз здесь сидел Чжан Хао? — спросил парень сзади, постучав ручкой по плечу Ханбина. Тот мгновенно обернулся, почувствовав, как на него накатывает волна облегчения. По крайней мере, подтвердилось, что у Ханбина не галлюцинации, как он уже начал думать. — Да, он точно был здесь на прошлом занятии. Он сидел рядом со мной, — он указал на свободное место. В ответ тот лишь насмешливо хмыкнул, а затем резко закатил глаза. — Конечно. Логично, что он захотел пропустить занятия. Это как раз похоже на него, не так ли? — Ммм… конечно? — Я знаю, что все преподаватели осведомлены о «звездах» университета и их непосредственном участии в бюджете учебного заведения, ля-ля-ля, но это, видимо, означает, что они не обязаны посещать занятия и могут прогуливать их, когда им вздумается! Ханбин только пожал плечами, он слишком устал, чтобы разбираться с этим человеком и его бесполезными заботами. Даже если это были подсознательные мысли, которые он тоже понимал, он ни за что не стал бы так открыто высказывать их вслух. Тем более, когда весь класс может услышать. Хао мог делать все, что хотел, как человек с таким уважаемым статусом. — А нам, «простолюдинам», всё равно приходится ходить на занятия. Это просто смешно. — В этом есть смысл. Баскетбол, наверное, отнимает у него много времени, — ответил он, опустив замечание о том, что занятия в университете не являются обязательными для посещения. — Но это же просто гребаный мяч! — Это довольно крутой мяч, — Ханбин поправил его с небольшой ухмылкой, надеясь, что преподаватель перестанет говорить о своих выходных и перейдет к настоящей лекции. Тогда студенты будут вынуждены слушать, а он будет защищен от неловких светских бесед. Случайный студент, критикующий Хао, не входил в его планы на сегодня. — Но ведь это всего лишь мяч. Как может человек, бросающий мяч, быть важнее врачей и хирургов? Ханбин прищурил глаза. — По-моему, никто такого не говорил. — Им платят больше, не так ли? За один сезон в NBA платят столько, сколько врач заработал бы почти за пять лет. Ты хочешь сказать, что не видишь в этом проблемы? — добавил он, сверкнув глазами-бусинками вниз, отчаянно ища аргументы на языке. — И как это может быть моей проблемой? — к этому разговору присоединился новый голос, более глубокий, резкий и требовавший к себе повышенного внимания. Ханбин едва успел заметить, как прямо за спиной парня появилась фигура. Парень, чье лицо только что опустилось, глядя назад, зажал себе рот. — Я… я хотел сказать… — он заикался, судорожно пытаясь придумать ответ. — Тогда иди и отстаивай интересы врачей. Не впутывай меня в это дело, — Хао в ответ лишь слегка закатил глаза и снова занял место рядом с Ханбином. Бросив рюкзак на пол, он обернулся. — И, к твоему сведению, я намерен посещать все занятия, на которые я физически способен. — О, хорошо. Тогда я виноват, — пропищал тот, опускаясь на свое место. Слова Хао, казалось, быстро заставили его замолчать. Ханбин наблюдал за этой перепалкой с расширенными глазами, и ему пришлось физически сдерживаться, чтобы не открыть рот от шока. От того, как уверенно слетали с уст Хао слова негодования, Ханбин не мог оторваться от своих мыслей. Казалось, что вселенная на секунду замерла. Но это мгновение было недолгим, так как Хао снова повернулся, заставив Ханбина вновь обратить внимание на свои тетради. Преподаватель начал лекцию, и тут стало ясно, что Хао не намерен разговаривать ни с ним, ни с кем-либо еще. Так он думал. — У тебя нет ручки, которую я мог бы одолжить? На мгновение Ханбину пришлось оглядеть класс, как будто Хао мог говорить с кем-то еще. Он указал на себя. — Кто, я? Хао поднял бровь. — Да… ты. У тебя есть? — О, да. Есть. Одну секунду, — Ханбин быстро порылся в пенале, стоявшем на столе, и вытащил самую симпатичную ручку, которая попалась ему на глаза. Если чем Ханбин и гордился, так это своими учебными принадлежностями. Хао сразу же согласился, но не сразу, а после паузы, чтобы взглянуть. — Это собака сверху? — Ага, — Ханбин кивнул, молча оценив внимание, которое было уделено его особым ручкам. Они были куплены с особой тщательностью. По крайней мере, Хао, похоже, нравилось на них смотреть. Он кивнул в знак одобрения. — Хм. Мило. Взаимодействие было минимальным, но оно, как никакое другое, вызвало в сознании Ханбина бурную реакцию. Это был небольшой комплимент, который не давал ему покоя. Несмотря на то что Ханбин изучал биологию, некоторые предметы казались ему невероятно скучными. Ему нравились животные и весь живой мир вокруг, но не сложное деление клеток и молекулярная биология. Сплошная скука. Ханбин почти не слушал, клянясь, что позже раздобудет конспекты в Интернете, когда смутно услышал, как преподаватель велел всем обсудить что-то с соседом. Повернувшись к Хао, он смущенно пробормотал. — Если честно, я понятия не имею, что мы должны обсуждать. — Если честно, то я тоже понятия не имею, — ответил Хао со смехом в голосе. — Вау, вы двое действительно примерные ученики, — этот проклятый голос сзади снова вклинился в разговор, заставив Ханбина задуматься, а не заняться ли ему чем-нибудь другим, кроме как подслушивать чужие разговоры. — Вопрос касается центральной догмы внутри клеток животных. Если бы вы были хоть немного внимательны, вы бы это поняли. — О, хорошо, — ответил Ханбин. — Спасибо? После этого Хао наклонился ближе и пробормотал что-то себе под нос. — Этот парень — мудак. — Да ты что, — прошептал Ханбин в ответ. Именно в этот момент он получил возможность непосредственно наблюдать за тем, как Хао расположился на стуле. Руки Хао были сложены перед собой, ноги лежали под столом, он выглядел расслабленным и уверенным в себе. — Итак, ты знаешь ответ? — повторил Хао после минутного молчания. Ханбин моргнул, отводя взгляд от туловища мужчины, и сосредоточил свое внимание на лице Хао. Эти глаза, эти прекрасные глаза, смотрели только на Ханбина. И больше ничего. Он почти почувствовал, что его сознание остановилось, когда мозг пришел к быстрому выводу. В живую Чжан Хао выглядел гораздо лучше, чем по телевизору. Он прочистил горло. — О… да. Центральная догма — это просто. Она превращает DNA в RNA в белок для клетки. Постучав себя по подбородку, похоже, впитывая информацию, Хао пожал плечами. — Круто. Ты, конечно, знаешь больше, чем я, — он сделал небольшую паузу, чтобы посмотреть на парня со спины. — Но это не значит, что я не хочу учиться, как некоторые думают, — он снова перевел взгляд на Ханбина, и на его лице появилась небольшая ухмылка. Хотя Ханбин и знал, что Чжан Хао улыбается, он почувствовал себя по-другому, когда эта улыбка была полностью направлена на него. Сердце его, возможно, дрогнуло, когда он уверенно откинулся на стуле и добавил. — Спокойно, Хао. Просто докажи, что он не прав.

***

Ханбин бросил рюкзак на кухонный стол в квартире, а затем достал из-под него стул. Вздохнув, он сел, сразу же обратив внимание на Мэттью, сидящего на другом конце стола. Их квартира была не маленькой, но, конечно, недостаточно просторной для шести человек, живущих в ней. Гювину хватило ума снять себе отдельную квартиру вдали от беспорядочного проживания в кампусе, но это означало, что Ханбин застрял с Мэттью и еще четырьмя случайными соседями. По крайней мере, их общение было минимальным, так как странные соседи никогда не были самыми добрыми людьми. Ханбин научился не обращать на них внимания. — Честно говоря, Мэттью, — начал он, отложив контейнер с едой. — Он какой-то скучный. Мэттью оторвался от блокнота, переключив все внимание на Ханбина. — Кто? Чжан Хао? — спросил он, с любопытством водя пальцем по своей тарелке с макаронами, приготовленными в микроволновке. — Да. Он. — Что? Ты с ним разговаривал? — Ну, немного. Мы оскорбили парня позади нас, и я дал ему ручку, — заявил он, почувствовав трепет в сердце при этом упоминании. Черт, у них была своя шутка, о которой никто не знал. Хи-хи. — Одна из твоих собачек? — Да, — Ханбин улыбнулся. — Я рад, что ты помнишь мои ручки с собаками, спасибо. — Он отдал ее? — Ну, нет. — Вот засранец! Ханбин не мог понять, язвит Мэттью или нет. — Я даже не просил его вернуть, я просто предположил, что он захочет оставить её себе. Знаешь, я не против отдать свои ручки, если знаю, что их оценят. — И Хао, безусловно, оценит ее по достоинству, играя ею на площадке, — сказал Мэттью, изображая движение баскетбольного мяча вверх-вниз. — Я не могу ошибаться в том, что у него нет личности вне баскетбола, каким бы чертовски крутым он ни был. — По правде говоря, он был немного скучным. Но стоило ему войти в аудиторию, как он приковывал к себе внимание всех там. Я уверен, что они все слышали, как он разговаривал с парнем, который сидел за нами, — Ханбин изумился, почти заново переживая этот момент в своей голове. Впервые в студенческой жизни он почувствовал себя звездой, хотя бы потому, что сидел рядом с ней. — Боже, я бы на его месте чувствовал себя так неловко. Я бы не смог показаться в кампусе, — Мэттью покачал головой. — Если бы Чжан Хао затеял со мной разборки, мне бы не поздоровилось. — Конечно, так и было бы. — О! А разве сейчас не идет игра? — спросил Мэттью, вставая на мгновение, чтобы пойти в гостиную. Он схватил лежащий рядом пульт и стал переключать каналы. — Разве? — Ханбин последовал за ним, отбросив мысль об учебе. — Я видел его всего… пять часов назад. С ума сойти. — Это домашняя игра. На нее ходят только богатенькие дети. Остальные просто смотрят игру по телевизору. А… Я нашел, — сказал он, указывая на экран. — Хорошо, что Гювин занят, а то бы он орал на телевизор. Конечно, Мэттью был прав. Чжан Хао выглядел как раз тем человеком, который ест, спит и дышит только баскетболом. На экране он ощущался вполне реальным и отлично играл, вызывая восторженные возгласы толпы одной лишь улыбкой. Во время игры он выглядел более ухоженным, чем во время занятий. Его майка была чистой, а волосы не так растрепаны и не лезли в лицо. Волосы были распущены, как будто ветер управлял их направлением, а пряди прилипали ко лбу сквозь капельки пота. Ханбин понял, что слишком долго наблюдал за внешностью Хао. Оператору очень нравилось снимать Хао. Внизу экрана мелькали слова комплиментов, а также восторженные высказывания комментатора. Но Ханбин почти не обращал на это внимания. Он смотрел, как Хао забивает мяч в корзину, и слушал, как весь стадион разражается радостными криками. Это зрелище вызывало восхищение: как можно быть настолько искусным в спорте. — Он действительно чертовски хорош, — Мэттью выдохнул. — Он — восхитительное сокровище для Университета Джорджа Мейсона. А ты что думаешь? — Ты уже знаешь, что я думаю, — пробормотал Ханбин, не отрывая взгляда от телевизора. Итак, даже если Хао был скучным, его присутствие вносило в жизнь Ханбина некоторое оживление. Да и сам он был не так уж плох на вид.

***

Урок биологии быстро стал единственной примечательной датой в недельном расписании Ханбина. Дни проходили за днями, не происходило ничего интересного, ничего выходящего за рамки обыденности. Еще неделю назад Ханбин мысленно готовился к очередному сложному семестру, полному занятий и учебы. Как это переключилось и превратилось во встречу с Чжан Хао, он точно не знал, но никаких претензий не высказывал. Тем более что на следующий день Хао явился вовремя, в спортивной куртке и трениках, демонстрируя свою недавнюю победу. Ханбину, как обычно, пришлось бороться, чтобы отвести взгляд. В течение всего урока к нему подошли несколько человек, чтобы похвалить его броски и то, как он привел свою команду к победе. Выслушав все это, Ханбин тоже испытал чувство гордости. По мере того как занятие продолжалось, интерес к нему улетучивался, и Ханбин старался внимательнее относиться к излагаемой информации. Это было неизбежно, ведь ему все равно нужно было как-то сдать экзамен. Присутствие Хао только усложняло задачу. Мимо их класса прошла девушка. По пути она уронила на стол, принадлежащий Хао, небольшой листок бумаги. Невооруженным глазом было видно, что девушка красива, и, конечно, было похоже, что Хао заметил ее. С любопытством Ханбин наклонился, изучая бумажку, которую Хао уже начал исследовать. А, номер телефона. Она выразила свой интерес к Чжан Хао в виде цифр. Поступок, мягко говоря, достойный, но, тем не менее, лестный. Ханбину еще только предстояло познакомиться с этой частью студенческой жизни. Вот только Хао лишь вздохнул в ответ и без раздумий бросил маленький листок бумаги обратно на стол. — Ничего себе… — выдохнул Ханбин. Он думал, что произнес эти слова достаточно тихо, чтобы его не услышали, но скорость, с которой Хао повернул голову в его сторону, доказала обратное. — Что? Тебе это нужно? Тебе нравятся такие блондинки, как она? — спросил он, приподняв бровь. Ханбин быстро покачал головой. Номер телефона девушки был последним, что он искал. — О, нет. Мне просто интересно, как у нее хватило уверенности в себе, — пробормотал он. Любой человек, который ему нравился, либо оставался при нем, либо, возможно, рассказывал о нем Мэттью и Гювину. Дальше этого дело не шло. Просто уверенно подойти и дать номер — это было нечто, выходящее за рамки его воображения. Пожав плечами, Хао снова взял в руки листок бумаги. — Ничего страшного в этом нет, я думаю. Худшее, что я могу сделать, это вот это, — он скомкал маленький белый листок в компактный шарик и бросил его на пол. Если бы на ее месте был Ханбин, это, конечно, разбило бы ему сердце. Он бы проплакал следующие двадцать минут и на несколько часов заперся в общежитии. Однако для такого человека, как Хао, подобный жест, скорее всего, случался ежедневно. Тем не менее, это показалось ему грубоватым. Ханбин сузил глаза и поджал губы. — Ну, то есть, наверное, да. Он был не против перейти к другому разговору, но Хао снова заговорил, наклонившись к нему. — Дай мне знать. Я могу свести тебя с любой девушкой, которую ты захочешь, — он слегка скромно подмигнул, откинув свое длинное тело на спинку стула. Прикусив губу, Ханбин стал судорожно искать, что ответить. Не мог же он посреди занятии по биологии заявить, что он гей, и поэтому решил только покачать головой. — Нет, все в порядке. Оглянувшись по сторонам, Хао пробормотал. — Ну, как хочешь.