История о том, как Шэнь Вэй и Е Цзунь обрели своё счастье

Стараясь сильно не морщиться и не хромать, Чжэнь Янь, поклонившись Цянцяо и, проигнорировав Цзышу, опёрся на Е Цзуня. О том, как он будет ехать верхом, думать не хотелось. Под осуждающим взглядом Цянцяо Цзышу отправился к повозке. Он чувствовал себя виноватым, но не знал, что ещё может сделать. Пусть лучше тренирует ци, помогает залечивать раны. Но озвучивать этого не стал. — До свидания, господин Е Цзунь, — бросил он через плечо. Убедившись, что дамы отчалили, Е Цзунь снова обратился к Чжэнь Яню. — Очень больно? Давай найдём повозку. Или сначала найдём лекаря? — Я сам лекарь, — буркнул Чжэнь Янь, но больно было даже стоять. — Возьми повозку с мягкой сидушкой, пожалуйста, — еле слышно добавил он. Чжэнь Янь стискивал зубы и терпел, значит, действительно больно. — Я быстро, — пообещал Е Цзунь. Через десять минут всё было готово, но им ещё предстояла дорога домой. Е Цзунь стянул с себя, а затем и с Чжэнь Яня верхние пао, свернул их, чтобы сделать сидение как можно более комфортным. — Потерпи, диди, я отправил механическую птицу мастеру Син из Дома Молодого Бамбука, ты же знаешь, что он, несмотря на характер, лучший в массаже и акупунктуре. Приедем в Павильон, он уже прибудет. — Спасибо, Цзунь-гэ, — Чжэнь Янь попытался устроиться удобнее. — Мне надо быть внимательнее. Этот Чжоу Сюй... Но какие восхитительные лопатки! — Ты сказал: "этот"? Парень? — Конечно, ты что, не заметил его ладони и кадык? Хотя о чем я, ты хотя бы заметил, что барышня Лю была не одна? Я думал, ты забыл обо всём на свете! Е Цзунь вдруг почувствовал, что краснеет. — Барышня Лю способна затмить луну на небе. Странно, зачем парню носить обличье девушки? — По-моему, А-Сюй намного интереснее. Впрочем, может, дело в маске? Хотел бы я увидеть его истинное лицо. Я уверен, что он красавец, — Чжэнь Янь пристально посмотрел на Е Цзуня. — Мастеру Луну пора присматривать свадебные дары? — Не будь ты пострадавшим, я бы тебя взгрел за слишком длинный язык! — Молчу-молчу, барышня Лю — самая прекрасная дева из всех, что мы сегодня встретили, если бы не прекрасные лопатки А-Сюя, я бы сам пригласил её в чайную! — А не слишком ли ты молод, девушку в чайную приглашать? — вскинулся Е Цзунь. — Мне уже пятнадцать! Другие тайком цветочные дома посещают, а ты про чайную говоришь! — Да, ты тайком в цветочные дома не ходишь, тебя туда отец и дашисюн и отвели, — фыркнул Е Цзунь. — И тебя бы отправили, но ты не хочешь, так что не завидуй, — Чжэнь Янь показал язык и рассмеялся, а потом поморщился — повозку тряхнуло. — Они занимаются разносторонним образованием. Чтобы я не терялся рядом с барышней. Мы бы мило побеседовали, я бы узнал, что нравится барышне Лю, выбрал бы пару заколок, — заметив, что Е Цзунь начал хмуриться, Чжэнь Янь пихнул его в бок, — а потом рассказал всё своему глупому Цзунь-гэ, чтобы он шел на свидание подготовленным! — Никакое это не свидание. Составить компанию барышне — это же не свидание? — Конечно, не свидание, — важно кивнул Чжэнь Янь — Но если бы за дело взялся я, то было бы свидание. А так... Я постараюсь утащить А-Сюя подальше, остальное в твоих руках! Е Цзунь отвернулся, ему казалось диким, что девушки могут сами продавать себя в цветочные дома, что в гостиницах все служанки и слуги оказывают услуги горизонтального характера, как и в массажных домах, и в музыкальных салонах. В этом мире и времени к сексу относились куда проще, но Е Цзунь принять это для себя не мог. — Утащить А-Сюя? Он тебя одним толчком до слёз довёл. — Это непроизвольная реакция на боль, я просто не ожидал! — начал защищаться Чжэнь Янь. — А вот если бы мы сошлись в честном поединке, то ещё вопрос, кто кого бы довёл до слёз и уложил на лопатки. Впрочем, я совсем не против лечь, если меня уложит А-Сюй. — Яньянь! Это не та информация, которую я хочу знать! — А кто тебя ещё научит, если в цветочные дома ты не наведываешься? Не шифу же расспрашивать. Лучше поговори со знающим человеком, — он гордо вскинул подбородок. — Я, между прочим, целитель! — Целитель? А экзамен ты уже сдал? Насколько я помню, госпожа Гу уже дважды просила его перенести. — Экзамен — просто формальность, мама слишком беспокоится, я сдам без проблем. А тебе могу рассказать, что длительное воздержание в конечном итоге плохо сказывается на концентрации! За спором дорога пролетела незаметно. Увидев ворота Павильона, Е Цзунь выскочил из повозки. — Мастер Син уже прибыл? — Да, молодой господин, — отрапортовал слуга. — Мы разместили его согласно его пожеланиям. — Помогите Янь-ди, он ушибся, осторожно разберите покупки, там много хрупких вещей. Отец уже спит? — Господин Лун ждал вас к часу Петуха, велел доложить о приезде. — Я сам схожу к отцу. Чжэнь Янь неловко вылез из повозки. Если он хочет снова погулять в городе на День Драконьих Лодок, то нужно довериться мастеру. — Не забудь сказать про свадебные дары! — крикнул он вслед удаляющемуся Е Цзуню. Е Цзунь постучался: — Отец, ты ещё не спишь? За прошедшие годы именно это доставляло удовольствие — осознание, что в его жизни появился человек, которому Е Цзунь важен сам по себе. — Нет, я ждал тебя, хотел узнать, как погуляли. — Чудесно, на ярмарке было много интересного, я купил отрезы ткани из Сианя* по хорошей цене, привёз заказанные тобой детали от кузнецов и опять не сумел удержать Янь-ди, он спустил все деньги на книги, украшения, сласти и подарки. Да еще и упасть умудрился: мы зашли выпить чаю, его я, кстати, тоже привез, и Яньянь не удержался на крыльце. Приложился крепко, я вызвал мастера Сина. — Книги и украшения? Мальчик растёт, я думал, будет закупаться своими любимыми орехами. Книги-то хоть полезные? — Лекарские трактаты. А украшения он уже больше года чередует с ханьфу разнообразных ярких расцветок, тем самым составляя конкуренцию местным красавицам. — Успешно? — улыбнулся Лун Цюэ. Чжэнь Янь вырос красавчиком. — Ему уже поступают брачные предложения. — Ты же знаешь его родителей, они не будут ни к чему его принуждать. — Это правильно. Я тоже ни к чему не хочу тебя принуждать, но мне бы очень хотелось увидеть внуков. Е Цзунь хотел что-то сказать, но тут прибежал слуга с вопросом, и он воспользовался этим предлогом, чтобы сбежать. Рассказывать о Лю Цянцяо почему-то пока не хотелось. Лун Цюэ вздохнул, он не собирался давить на сына, пусть всё идёт своим чередом. Лучше он проведает Чжэнь Яня. Почему каждое помещение его дома заканчивается для мальчика травмой?! — Яньянь? — он осторожно постучал в дверь. Мастер Син обладал самым сварливым характером и злым языком из всех людей, что встречались на пути Чжэнь Яня, а он воспитывался лекарями и Е Байи. Но лучшего знатока массажа и акупунктуры не было на сотни ли кругом. Осмотрев пациента и отругав его за пустоголовость вместе с желанием пофорсить, массажист принялся за свою работу. Через час укутанный в теплый кокон Чжэнь Янь не желал шевелить ни единым мускулом. — Дядя Лун? — хрипло спросил он. — Е Цзунь сказал, ты неудачно упал. Как ты? — Завтра буду лежать пластом, а потом, как бамбук после шторма, воспряну. Мастер Син — это что-то невообразимое. Я упал, так почему после его работы болят даже волосы?! — Значит, хорошо тебя размяли, — Лун Цюэ присел на краешек кровати и погладил Чжэнь Яня по голове. — Надеюсь, это будет самое неприятное происшествие, пока ты гостишь у меня. Я бы хотел, чтобы у тебя остались приятные воспоминания о павильоне Драконьей бездны. — Я не жалею об этом происшествии, прекрасный А-Сюй может снова меня оттолкнуть, но я буду готов, — мечтательно сказал Чжэнь Янь. — А-Сюй? Кто это? Цзунь-эр сказал, что ты упал. — Ну да, я упал с крыльца, но неужели ты думаешь, что я такой неловкий? Меня толкнули. Ах, А-Сюй, такой красивый и такой холодный. Кажется, я ему совсем не понравился, — Чжэнь Янь трагично поджал губы. — Меня даже кухарка в школе любила, хоть и обещала надрать уши, если поймает, но так ни разу и не поймала, а А-Сюй... Ну ничего, прекрасная Цянцяо-цзе согласилась сопровождать Цзунь-гэ на День Драконьих Лодок, а А-Сюй должен будет сопровождать её. Надеюсь, в следующий раз он не останется равнодушен к моему обаянию! — Цянзяо-цзе? — Лун Цюэ навострил уши. Пока Чжэнь Янь восторгался достоинствами своего нового знакомого, он исподволь расспросил обо всём, что произошло. Чжэнь Янь говорил всё тише, масло, которое использовал мастер Син, обладало расслабляющим эффектом. Совсем скоро пациент уснёт, чтобы восстановиться после травмы во сне. А Лун Цюэ подумал, что стоит незаметно узнать о девушке из Усадьбы Четырёх Сезонов. *** Цянцяо молчала всю дорогу до Усадьбы, вспоминая Е Цзуня. Возле самых ворот она остановила Цзышу и требовательно спросила: — Что ты так взъелся на Чжэнь Яня? Ему было больно даже стоять. Девушки так себя не ведут. Узнай мастер о твоей выходке, назвал бы он тебя лучшим в маскировке? — Он раздражает. Вот чего прицепился? "А-Сюй"! Кто позволил ему так меня называть?! И вообще, — вспомнив, что лучшая защита — это нападение, Цзышу поднял глаза на Цянцяо. — Ты обещала оберегать меня от излишнего внимания мужчин, а этот! Прицепился, как репей. Не могла немного ему глазки построить? Или этот Е Цзунь настолько покорил тебя?! Не вечер, а полная катастрофа. Цзышу был уверен, что хорошо нанёс грим, госпожа Цинь помогла с одеждой и даже сделала ему какое-то подобие груди, он постоянно следил за походкой, сидел аккуратно, ел мало, во всём копировал учениц усадьбы, а этот Чжэнь Янь всё равно смог определить, что он мужчина! А когда его руки оказались на талии, Цзышу запаниковал и не рассчитал силы. Причинил боль человеку. Учитель был бы недоволен. — Если будешь писать Е Цзуню, спроси, как Чжэнь Янь, я перестарался. Не стоило так сильно отпихивать его. Но он не должен был хватать меня! — Если буду писать, спрошу обязательно. А ты подумай, как бы он выглядел в глазах окружающих, если бы не подхватил тебя? И я вполне справилась со своей задачей — на тебя не обращали внимания мужчины, только один подросток, любящий читать и разбирающийся в травах. — Он мог взять меня за руку, а не хватать за талию! — возмущался Цзышу. — А в честь чего был весь этот маскарад? — Цянцяо внимательно смотрела на него, пришлось отвечать. — Я же говорил, проспорил Цзюсяо. Цзышу надеялся, что дальнейших расспросов не последует. Ни под какими пытками он бы не признался, что его хвалёная выдержка дала сбой. Цзюсяо утверждал, что организму нужна разрядка, а Цзышу настаивал, что медитации прекрасно помогают справиться с подростковыми проблемами. Видимо, в этот момент ум покинул его, потому что когда Цзюсяо предложил провести эксперимент, кто дольше продержится, Цзышу согласился! И более того — проиграл. Кончил от нескольких движений рукой. Цзюсяо продержался на две минуты дольше! Даже от воспоминаний кровь прилила к щекам. Цянцяо полюбовалась на пунцовеющие щеки Цзышу и не стала продолжать расспросы. — Надеюсь, когда мы пойдём в город гулять, ты принесёшь извинения. Трактат, который по твоей милости валялся в пыли, очень ценный, ты можешь злиться на человека, но книги и мудрость, заключённую в них, нужно уважать. — Я уже извинился! — возмутился Цзышу. — "Я прошу прощения за испорченную одежду", — очень похоже изобразила голос Цзышу Цянцяо. — Это, по-твоему, извинение? — Я ему весь кошелёк отдал! — Цзышу понимал, что Цянцяо права, но не мог в этом признаться. — А что за трактат? — А он его взял? — улыбнулась Цянцяо. Цзышу вспомнил, что машинально убрал кошелек в рукав, но не стал это озвучивать. — Трактат о технике танцев, гимнастике для лёгкого разрешения от бремени и последующего восстановления тела молодой матери, — процитировала она. — Он уже жену нашёл и ребёнка ждёт? Тогда чего ко мне приставал?! Цянцяо звонко расхохоталась, глядя на возмущенное выражение лица. — Шиди, ты считаешься лучшим учеником Усадьбы, а иногда так слеп. У Чжэнь Яня длинные пальцы, тонкие и ухоженные, от него пахнет травами, и это не благовония, на рынке он застрял в знахарском ряду и у кузнецов, — видя непонимание в глазах Цзышу, она вздохнула. — Он наверняка лекарь, к тому же успешный: его пао из дорогой ткани, украшения из белого нефрита, он учтив и воспитан, а также приучен терпеть боль. — Чжэнь... — повторил Цзышу. — Божественная длань! — он схватился за голову. — Ничего себе, приучен терпеть боль, да там фонтан слёз был! — Да, старший сын Чжэнь Жуюя и Гу Мяомяо, лицом он очень похож на мать. Попробуй как-нибудь сам упасть с высоты крыльца, получив при этом пинок и не успев сгруппироваться, расскажешь потом ощущения. — Я не специально! Не люблю, когда меня трогают! Куплю танхулу, ему вроде бы нравится, — Цзышу насупился. Цянцяо ничего не ответила на эту подколку, лишь тонко улыбнулась, как умела она одна. *** Цзышу с наслаждением выпутался из платья, нарычал на Цзюсяо, желающего узнать подробности дня, и завалился спать. Сон не шёл, он раз за разом прокручивал события вечера. Почему он так разозлился на Чжэнь Яня? Тот вёл себя учтиво, обращался с ним как с красивой девушкой, которую он и изображал. Вот только он не девушка! И Чжэнь Янь знал это, но продолжал ухаживать. Но Цянцяо права, он повёл себя некрасиво. Что ж, он извинится, раз уж обещал сопровождать её на праздник Драконьих Лодок. Он наконец смог уснуть, чтобы проснуться в холодном поту с бешено колотящимся сердцем. Он вскочил с кровати и вылил на голову кувшин холодной воды. Этот Чжэнь Янь преследовал его даже во сне, причём делал такие вещи... Даже от воспоминаний о сне щёки вспыхнули румянцем. Во сне Цзышу не отталкивал Чжэнь Яня, этот мерзавец не отпустил его, а наоборот, прижал теснее и поцеловал. А сам Цзышу позволил ему и вместо того, чтобы съездить нахалу по морде, ответил! Когда рука Чжэнь Яня пробралась под платье, Цзышу проснулся и теперь с ужасом смотрел на кровать, как будто во всём виновата именно она. *** В глубине души Е Цзунь часто посмеивался над нарядами Чжэнь Яня. Ну зачем мужчине бирюзовые, розовые, лиловые и зелёные ханьфу? Это непрактично, привлекает слишком много внимания. Он сам предпочитал скромные наряды в цветах поместья Драконьей бездны и не заморачивался, но сейчас перед ним встал серьёзный вопрос: что надеть. Мысль одолжить одежды Чжэнь Яня он отмел сразу: они были почти одинакового роста, но Чжэнь Янь сильно уже в плечах. К тому же он не представлял себя в ярко-алом, разве что на свадьбе. Выбор пал на светлое ханьфу с золотым узором. Он примерил его, критически осмотрел себя и поморщился, чего-то не хватало. — Отличный выбор, — в комнату неслышно вошёл Лун Цюэ. — Ты был так занят, что не услышал стук, я не помешаю? — Нет, не помешаешь, — смутился Е Цзунь. — На ярмарке были портные с готовыми костюмами, и я взял этот, ведь на праздник нужно надеть новое, но… — Чего-то не хватает? Пойдём, мне кажется, я знаю, чего. В супружеских покоях, в которых давно никто не жил, стоял внушительный шкаф из драгоценного дерева. — Эта мебель была частью приданого моей жены, — Лун Цюэ открыл хитрый замок. Створки скрывали множество ящичков, в каждом лежали сокровища - браслеты, подвески, заколки, пояса. — Я в твоем возрасте был тем еще модником. К твоему ханьфу подойдет вот эта нефритовая подвеска, или можно взять солнечный камень; ароматный мешочек может быть в тонах верхнего пао, но обязательно с вышивкой того цвета, что позволит ему не потеряться на общем фоне. — Ничего себе, настоящая сокровищница! — Е Цзунь перебирал подвески и мешочки, прикладывая к костюму. Дождавшись одобрительного кивка Лун Цюэ, он улыбнулся. — Вы с Яньянем случайно не родственники? Может, у вас общий прадед? — Не только женщинам свойственно следить за модой и украшать себя. Попроси слуг натереть тебе волосы шёлком и используй масло османтуса. Оно хорошо укладывает волосы и так притягательно пахнет. Будешь просто неотразим, даже Яньяня затмишь. — Думаешь? — Е Цзунь покраснел от удовольствия. — Уверен, Чжэнь Яню до вхождения в расцвет мужественности еще десяток лет, он еще растёт, а ты уже несколько лет предел мечтаний любой свободной барышни. — Мне не нужна любая, — Е Цзунь замолчал, он не был уверен, что Лю Цянцяо ответит взаимностью, нужно сначала добиться расположения девушки, а потом уже рассказывать отцу. — Я уверен, та, что тебе нужна, скоро встретится на твоем пути, Цзунь-эр, — Лун Цюэ тоже решил промолчать.