История о том, как Шэнь Вэй и Е Цзунь обрели своё счастье

Три года спустя — Нечестно! — разочарованно топнул ногой красивый десятилетний мальчик, разглядывая разрез на ученическом одеянии, окрашенный соком. Его соперник — молодой светловолосый мужчина, сжимающий в тонких пальцах листья бамбука, выкрашенные ягодным соком и только что наполненные ци, сделав из них грозное оружие, лишь усмехнулся. — Я тебе столько раз говорил, что противники не играют честно. — Но ты не мой противник! Ты мой друг, — Чжэнь Янь сверкнул глазами, зашивать облачение придётся самому, а еще штрафные удары отрабатывать и бегать! — На площадке мы не друзья, а противники, Яньянь, и должны сражаться! Чжэнь Янь насупился и наступил Е Цзуню на ногу, добавив в удар ци. Сперва он хотел ударить по больной ноге, но в последний момент передумал. — Тогда сражаемся! Е Цзунь призвал глефу с помощью ци, пока не выпуская её лезвий наружу. В спокойном состоянии оружие выглядело как хорошо отполированный деревянный шест. Чжэнь Янь же выхватил меч, недавно выкованный для него наставником, подпрыгивая вверх, чтобы нивелировать разницу в росте. От мощи ударов звенел воздух. Как Е Байи и предполагал, Чжэнь Янь оказался талантливым учеником с огромным потенциалом, который ему еще предстояло раскрыть. За пару лет Е Цзунь научился использовать ци и активно практиковал боевые искусства. Сперва было трудно, с ним с лёгкостью справлялся даже Чжэнь Янь, теперь он всё чаще побеждал и невероятно гордился собой. Е Байи часто напоминал, что его соперник ещё ребёнок, но этот ребёнок так ловко пользовался преимуществами своего роста и маневренностью, что приходилось полностью выкладываться, чтобы победить. Чжэнь Янь не стеснялся использовать ци для прыжков и уворотов. Е Цзунь был ловок, но до вёрткого мальчишки все равно не дотягивал. Е Байи, как всегда неслышно, подошёл к площадке в тот момент, когда раздраконенный Е Цзунь напитал шест ци и вложил силу в удар. Он едва успел остановить замах своей ци, разметав соперников в разные стороны. — Сколько можно повторять, парочка идиотов, в бою нельзя поддаваться эмоциям! Е Цзунь, ты помнишь, что твой противник — ребёнок?! Чжэнь Янь, ты так старательно нарываешься, что однажды нарвёшься! — Этот рёбенок напитывает лезвие ци! Вы же запрещали это делать, — буркнул Е Цзунь, понимая, что снова не удержал свой норов в узде. — Почему тебе питать листья ци можно, а мне нельзя? — надулся Чжэнь Янь. — Ваша цель не поубивать друг друга и не нанести противнику как можно больше ран, а научиться отражать атаки и совершенствовать тело! — Е Байи схватил учеников за уши. — Покалечите друг друга, а мне потом возиться с вами?! Оба ученика возмущённо заверещали, пальцы у Е Байи были стальными. — Наставник, простите, мы больше не будем! — голосил Е Цзунь, чувствуя, что еще немного и он лишится уха. — Наставник, ваш ученик всё осознал, — встав на цыпочки, скулил Чжэнь Янь. — Наставник, смилуйтесь. — А-Йи, ты хочешь оторвать им уши? — раздался рядом мелодичный женский голос. — Как же они будут внимать тогда твоим наставлениям? — Ло Фумэн бесшумно вошла на площадку, мягко улыбаясь. Аккуратный животик молодой госпожи Е поддерживал вышитый иероглифами пояс, роскошные волосы были убраны в прическу, полагающуюся замужней даме, струящиеся шелковые одежды обрисовывали изящные линии женской фигуры. Е Байи в очередной раз залюбовался женой, думая, как ему невероятно повезло. Почти полтора года он ухаживал за Ло Фумэн, завоевывая её сердце, тренировал её, помогая получить мастерство, и старался переупрямить её отца, который категорически не хотел, чтобы дочь становилась мастером. Но бессмертному всё удалось. Его избранница заняла своё место среди признанных мастеров цзянху, набрала учеников и учениц в школу и согласилась отдать три поклона с ним, сделав его счастливейшим человеком. — Эти неучи всё равно ими не пользуются, не слышат, что им говорят, так я откручу всё лишнее за ненадобностью! — Е Байи выпустил покрасневшие уши и переключил внимание на супругу. Ло Фумэн погладила животик. — Малыш сегодня такой активный с самого утра. Ты не пожелал ему доброго утра, вот он и тревожится. Скучает по отцу. Видя, что наставник сменил гнев на милость, ученики бесшумно ускользнули с плаца, пока грозный бессмертный ворковал что-то ласковое, положив руки на поддерживающий беременный живот супруги пояс, на котором лично вышивал оберегающие иероглифы. — На кухню? — Чжэнь Янь кинул озорной взгляд на Е Цзуня. После тренировки всегда прорезался зверский аппетит. — Только быстро, госпожа Е на шестом месяце, наставник наверняка отправится её провожать, а потом вспомнит про нас. Повара и их помощники только простонали, увидев двух гибких мальчишек. Их налёты на кухню почти никогда не обходились без неприятностей. — Конечно вспомнит, и его наставления лучше выслушивать на сытый желудок. Жаль, на него больше не действуют жалобные взгляды, — вздохнул Чжэнь Янь.— И вообще, давно бы охмурил какую-нибудь служанку с кухни, всегда бы были сытыми! Сестричка Линь на тебя часто смотрит! — Сестричка Линь служанка в пятом поколении, а я ученик бессмертного, — скривился Е Цзунь. — Мы из разных социальных слоёв. А добыть еду можно куда проще, — с этими словами он напитал шёлковый платок ци и с его помощью вытащил бамбуковую корзинку с горячими мясными пирожками. — Так я ж тебе не жениться предлагаю, — фыркнул Чжэнь Янь и схватил горячий пирожок. — Это, конечно, тоже тренировка мастерства, только вот шифу не одобряет. Кстати, почему ты не женишься?! Давно пора! — Жениться? Как у тебя все просто. А куда я жену приведу? У меня ни дома, ни земли, ни профессии, чем семью кормить? Это ты наследник Долины Целителей, как выучишься, всегда и на рис, и на мясо заработаешь, а я только год как сумел ци развить в полной мере. — А когда заработаешь и построишь поместье, станешь старым и никто за тебя не пойдёт, — Чжэнь Янь доел пирожок и схватился за второй, пока никто не заметил пропажи.— Найди себе богатую жену! — Богатые невесты с младенчества сговорены. И вообще, с чего это я старый? Хочешь сказать, что и Жун Сюань старый? Госпожа Жун беременна вторым ребёнком, а он сам нас то и дело валяет по площадке. — Конечно старый, ему скоро тридцать! И они уже второго ребёнка ждут, а ты даже не целовался ещё! — Будто бы ты целовался, — огрызнулся Е Цзунь. — И вообще, с чего такой интерес к моей личной жизни? — Фу, — скривился Чжэнь Янь. — Никогда не буду целоваться. И что взрослые в этом находят? А ты — взрослый, тебе пора жениться и заводить ребёнка! Папа сказал, что скоро подарит мне сестрёнку! — Чжэнь Янь задумался, он пока так и не понял, радует его эта новость или нет. — Я попросил новый меч, но папа сказал, что только с одобрения мастера. Как будто я маленький, с деревянным упражняться! А сестрёнка... Наверное, это здорово. — Не знаю насчет сестрёнки, у меня был только брат. Если твоя мэймэй будет такой же, как дочь госпожи Жун, я тебе не завидую. У четы Жун родилась дочка, красавица, каких поискать, но капризуля и воображуля. В свои неполные три года она строила всё поместье и ухитрялась вить верёвки даже из бессмертного Е. После свадьбы Е Байи поселился в поместье Ло, их с Ло Фумэн дети должны были наследовать клану. Е Цзуню, как взрослому ученику, выделили небольшой павильон во внутреннем дворе поместья, где жил Е Байи. Чжэнь Янь жил на два дома, так как родители обучали его лекарскому искусству. — Брат? Ты никогда не говорил про брата. Где он? — Он, — замялся Е Цзунь. — Он умер, когда я был ребёнком. Поэтому я и не упоминал о нем. — Прости, — Чжэнь Янь быстро вытер жирные пальцы о платок и обнял Е Цзуня. — Теперь я твой брат. Буду заботиться о тебе. И помогу найти невесту! — Спасибо, малыш, — Е Цзунь, до сих пор не привыкший к тактильности, неловко обнял прижавшегося к нему ребёнка. — Куда делась еще одна корзинка с пирожками?! — Из кухни послышался крик старшей поварихи. — Я точно помню, что было четыре корзинки! Е Цзунь, Чжэнь Янь! Выходите подобру-поздорову, а не то я не буду столь доброй и расскажу Старшему Е! — Бежим! Чжэнь Янь не собирался закрывать тему с женитьбой Е Цзуня. Он как-то случайно подслушал разговор родителей, они почему-то жалели Е Цзуня, что тот до сих пор не остепенился. Чжэнь Янь расспросил подробнее, он не понял значение слова. Мама посмеялась, а папа рассказал, как важно для мужчины иметь жену и ребёнка, только появление детей делает взрослого мальчика мужчиной. Чжэнь Янь тогда долго обдумывал его слова, сосредоточенно сопя, отец даже пощекотал его, выводя из размышлений. А когда он заявил, что не хочет детей, отец сказал, что ему ещё рано думать об этом, можно пока побыть ребёнком. Старшие ученики в долине целителей, которые уже обзавелись невестами, ужасно важничали, некоторые только глупо улыбались, когда мимо проходила какая-нибудь девчонка, а однажды, собирая травы, Чжэнь Янь увидел парочку, борющуюся в кустах. Девица заверещала так, что заложило уши, парень замахал руками и хриплым голосом просил не рассказывать никому, что видел их. Чжэнь Янь никогда не видел такой странной техники. *** Ло Фумэн прекрасно переносила беременность первые пять месяцев. Она была молода, обладала выдающимся уровнем ци, любила и была любима, но на шестом месяце неожиданно началась тошнота, появились отёки, ребёнок начал слишком активно шевелиться. Гу Мяомяо, помогавшая опытной повитухе вести беременность, хмурилась, но молчала, стараясь не беспокоить будущую мать. Е Байи довёл супругу до её покоев, поделился с сыном ци и оставил женщину под присмотром. Целители советовали уложить жену в кровать на последние месяцы беременности. Ребёнок вел себя так беспокойно, словно собирался родиться со дня на день. От поварихи пришла очередная жалоба на мальчишек. Вечно голодные сорванцы снова пробрались на кухню. Шисюн и шимэй, тренирующие молодняк не пользовались, авторитетом у его талантливых, но таких беспокойных личных учеников. Жена Жун Сюаня тоже была на сносях, обещая подарить мужу мальчишку, времени на воспитание и обучение двоих балбесов практически не было. Е Байи хватался за голову. Угораздило же его взять учеников. Жун Сюань слушался его беспрекословно, впрочем, на горе и шалить негде было. В поместье же с учениками просто сладу не было. И Чжэнь Яня ещё можно понять, растущий организм, но почему Е Цзунь потакает его шалостям?! Почему не дождаться обеда, каждый день набеги на кухню! Не ученики, а саранча. Е Байи вообще не думал, что они так поладят. Когда Е Цзунь только появился на горе, он напоминал дикого зверя, готового бросится на кого угодно без разбору. А с Чжэнь Янем подружился, даже не заметна разница в возрасте. Сколько там Е Цзуню? На вид — не больше двадцати пяти, а ведёт себя как ребёнок. И эту парочку необходимо было приструнить. Занять бы их тренировками так, чтобы с кровати встать не могли, но сейчас больше всего его волновала супруга. И домой не отправить, по всем признакам Гу Мяомяо тоже ждала ребёнка, но почему-то пока не говорила об этом. Как будто по лицу не видно, да и вдруг стала быстро уставать и реагировать на запахи — кухню в их поместье обходила стороной. Ей тоже будет трудно справиться с подростком. Решение нашлось неожиданно. Жун Сюань получил письмо от своего старинного друга Лун Цюэ. Тот приглашал в гости показать новое изобретение. Получить согласие от супругов Чжэнь было просто. Гу Мяомяо собрала вещи сына, и Е Байи не хотел проверять, что любящая мать считает необходимым. Приказав слугам собрать одежду, обувь, припасы и оружие для Е Цзуня, бессмертный вызвал к себе двух озорников. Те, явно предчувствуя взбучку, тихо проскользнули в кабинет. — Что случилось, шифу? — Чжэнь Янь не спешил докладывать наставнику о своих подвигах, вдруг тот о чём-то пока не знает, а раз не хватает за уши, может, всё не так страшно? — Это я у вас должен спросить. Не знаю, чем можно объяснить мою слепоту, когда я имел глупость принять ваши три поклона! Или за то время, что вы у меня в обучении, ваше место заняли шкодливые яо? А я и не заметил? Ни единого дня без жалоб на ваше поведение! Ты позоришь своих родителей, Чжэнь Янь! И меня как твоего наставника. А ты, Е Цзунь, ему во всём потакаешь! Чжэнь Янь бросил взгляд на Е Цзуня, собираясь отпираться до конца. — Кто жалуется, шифу? Мы только и делаем, что тренируемся, и результат заметен! Даже Цзунь-гэ справляется, уже почти не стиль танцующего медведя! И я знаю, что вы гордитесь нами, — он самодовольно улыбнулся, заметив, как дрогнули губы наставника. — Кто жалуется? Повара на ваши регулярные набеги, хранитель кладовой страдает из-за оскудевшего запаса орехов, садовник то и дело недосчитывается фруктов. Они же неспелые ещё, как у вас лицо не сводит от этой кислятины? Чжэнь Янь не сумел сдержать шкодливую улыбку. Зелёные яблоки и сливы он использовал для отработки меткости, но признаваться не собирался. — Портной не успевает шить форму, она на вас обоих словно горит! А ведь я говорил расшить ткань рунами и защитными знаками, вы это сделали? Молчите, я и так знаю, что нет. Видите ли, "вышивание — это скучно", — очень похоже он передразнил Чжэнь Яня. — Проще сказать, кто на вас не жалуется. — Я попрошу матушку прикупить побольше орехов. Между прочим, они помогают думать! Я — растущий организм, мне нужно есть! Как можно тренироваться, когда живот к спине прилипает?! А форма... Это всё от усиленных тренировок, вот! — Усиленные тренировки не протирают дыры на коленях и не обдирают бока, когда владелец формы протискивается в полузасыпанный лаз, оставляя в нём клочья формы! Зачем ты туда полез? А если бы застрял? Или кладка обвалилась бы, похоронив тебя живьём! Что бы я сказал твоей матери? Ты понимаешь, что чудом выбрался из этого места?! А ты?! — Е Байи строго взглянул на Е Цзуня. — Куда смотрел? — Цзунь-гэ помогал мне вылезти! — Чжэнь Янь потупился было, признавая ошибку. В тот раз он действительно испугался, и если бы не Е Цзунь, то так и остался бы в старой кладовой. Глупо поспорил с другими учениками, что сможет проникнуть внутрь. — А чего они?! Думают, раз я маленький, значит, не способен ни на что?! — Ты способен на многое, но гробишь свой потенциал на шалости и глупости, розыгрыши и налёты на кухню! Тебе уже десять лет! Кем ты станешь в будущем? Целителем? Твой отец говорит, что ты отлыниваешь от уроков, сбегаешь от травников и отказываешься заготавливать ингредиенты, пропускаешь уроки по строению тела. Воином? Я указываю сделать три тысячи повторений и, полагаясь на твою сознательность, иду задавать урок другим ученикам. И что я вижу по возвращению? Площадка пуста, оружие не чищено, а ты опять удрал! — Я делаю! Только после первой тысячи очень хочется есть, так что применяю навыки на практике! Вот если бы Цзунь-гэ... — Чжэнь Янь бросил ещё один взгляд на потупившегося Е Цзуня, но решил не развивать тему с охмурением служанки с кухни. — А если всё время заниматься, то не хватит времени чтобы поиграть! Я знаю строение тела, я по запаху найду любые травы! — Госпожа Е в тягости, она не может больше покрывать ваши выходки. Думаете, я не знаю, что мне не говорят и половины того, что вы творите? Мэнмэн носит малыша, ей нельзя волноваться, а как она будет себя чувствовать, если узнает, что один из вас, используя цингун для спуска с отвесной стены холма, чуть не сломал уже дважды ломаную ногу, не рассчитав нагрузку, а второй из-за глупого спора, чуть не оказался погребённым заживо? Чжэнь Янь, если ты хочешь есть — попроси! Неужели тебе откажут? Ты ведь растёшь, все подростки хотят есть постоянно, это естественно. Е Цзунь, если ты сомневаешься в приёме, спроси старших, сколько раз я повторял, что просить помощи не стыдно? — Да меня к кухне близко не подпускают! Вот и приходится справляться самостоятельно. А поспорили мы всего один раз, я что, совсем глупый, чтобы поддаваться на провокации? А Цзунь-гэ тренировался, все говорят, что он уже должен хорошо владеть цингуном. Папа говорил, в критической ситуации активируются скрытые резервы. Не с крыши же спрыгивать, госпожа Е бы точно заметила! — К кухне его не подпускают. Может потому, что ты её чуть не развалил, как только научился использовать ци? Е Цзунь, ты мой ученик, и если я тебе говорю, что еще рано прыгать на несколько десятков метров, то так и есть! — Это было один раз! Не рассчитал! — В общем так, ваши выходки переполнили чашу моего терпения. Вы оба отправляетесь в павильон Драконьей Бездны, к мастеру Луну. Он давний друг Жун Сюаня и твоих родителей. Останетесь у него, пока я не пришлю письмо. Е Цзунь молчал, он понимал, что Е Байи прав, но не желал смириться с собственной слабостью. Хорошо, что Чжэнь Янь — сын целителей и унаследовал талант родителей, сколько раз он помогал вправлять вывихи и тайком варил заживляющие отвары. — Я не хочу уезжать! — возмущался Чжэнь Янь. — Папа обещал сестру, я хочу её увидеть! Е Байи смерил капризничающего подростка ледяным взглядом и чуть выпустил свою истинную ци. Завороженный Чжэнь Янь замер. — У вас два часа на то, чтобы пообедать и попрощаться с вашими шиди и шимэй. Я всё сказал. — Шифу, но мне нужно заниматься с родителями! Я не могу их так оставить! Отцу нужна помощь, маму надо беречь! Давай я вернусь домой, пока ребёнок не появится? С появлением долгожданного наследника наставнику некогда будет отчитывать их по пустякам. Да и жаловаться никто не пойдёт. К тому же за пару месяцев шалости забудутся, а вот нехватка своего лекаря скажется, его будут ждать с распростёртыми объятиями и горячими баоцзы. — Твою маму надо беречь, она то и дело расстраивается, когда узнает о твоих проказах. Ты хочешь никогда не увидеть сестрёнку? А так и будет, если ты не дашь маме отдых. Мастер Лун делает механизмы, от простейших, таких как часы, до настоящих произведений искусства. Он приглашает Жун Сюаня полюбоваться новым изобретением, но он занят, его жена ждёт малыша, у меня ученики, а у твоего отца пациенты. Кто, кроме тебя, может поехать? — Механизмы? — Глаза Чжэнь Яня вспыхнули восторгом. — Так ты не хочешь просто избавиться от нас?! Е Байи наблюдал за внутренней борьбой, происходящей внутри ученика. Как бы он ни бранился, ни грозил наказаниями, факты — упрямая вещь. Он любил этого проказника и воспитывал его как родного сына, с удовольствием узнавая в его повадках себя, восхищаясь живым пытливым умом и совсем не детской изворотливостью. — Я хочу научить вас чему-то новому и дать возможность нашим женщинам спокойно привести в мир новую жизнь. А потом мы все будем нуждаться в вашей помощи. — Хорошо, — кивнул Чжэнь Янь. — Цзунь-гэ, попрощайся за меня с ребятами, а я к родителям. Через два часа буду готов! Е Цзунь проводил взглядом Чжэнь Яня. Тот парой слов выразил тайные опасения самого Е Цзуня. Сперва он хотел вернуться в привычный мир, согласен был снова оказаться в столбе, но теперь освоился и только иногда в кошмарах снова оставался один, брошенный всеми. Возможно, поэтому так легко соглашался на шалости — осознание собственной важности в глазах друга, пусть ему и всего десять лет, и проверка границ для Е Байи, который наорёт, но всё равно позаботится. Сегодня показалось, что он перегнул палку, Е Байи хочет отослать их подальше, скоро у него появится собственный ребёнок, зачем ему взрослый ученик, который по уровню едва дотягивает до десятилетки? Гордость не позволяла спросить прямо, но он ощутимо расслабился, когда Е Байи заверил, что с появлением детей понадобится их помощь. С другими учениками отношения не заладились — по возрасту он годился им в отцы, а по умениям не дотягивал. Возможно, поэтому и Чжэнь Янь не стремился сближаться с другими детьми, и за это Е Цзунь ценил его. — Мне надо собраться, — он поклонился наставнику. Он был уверен, что его отсутствия никто не заметит. Через два часа небольшая повозка, запряженная выносливой кобылой дожидалась своих пассажиров. Чжэнь Янь, получив порцию объятий от матери и наставлений от отца, стоял, ожидая Е Байи. Е Цзунь с походным мешком за плечами и любимой глефой в руках, немного нервничая, ждал наставника. — Со всеми попрощался? — Чжэнь Янь хитро ухмыльнулся. — Да, навестил госпожу Е, пообещал присматривать за тобой, — Е Цзунь похлопал Чжэнь Яня по плечу. Е Байи вышел к ученикам, у него в руках был тубус, запечатанный его личной печатью. — Это письмо к мастеру Луну, передадите ему лично в руки, только ему, ясно? Возница знает дорогу, он доставит вас как можно ближе к Павильону и затем выдаст карту, как добраться до места. Отправляйтесь, пока не стемнело. Чжэнь Янь порывисто обнял Е Байи. — Не скучай, шифу! — и забрался в повозку. — Скучать? Я хоть отдохну от вашей глупости, — проворчал Е Байи, стараясь спрятать за привычной суровостью всю ту гамму чувств, что он испытывал к своему ученику. — Трогай, — скомандовал он вознице.