История о том, как Шэнь Вэй и Е Цзунь обрели своё счастье

Чжао Цзину не повезло с рождения. Его мать была потомственной служанкой столь низкого происхождения, что её даже не обучали толком грамоте. Она подметала двор, мыла горшки, в которых стояли деревья, носила воду. Крайне редко её звали на помощь служанкам в покои. Сколько выпил тогда господин Чжао, чтобы заинтересоваться ей — история умалчивает, но от одной ночи служанка понесла, в положенный срок родив мальчика. У господина Чжао был законный сын, но, стараясь сохранить лицо, он взял служанку в качестве тунфан*, выделил ей содержание и велел воспитывать сына. Свою фамилию он ему дал, но не признал официально. Слуги, а затем и воспитатели, постоянно напоминали бастарду о его месте в семье, поэтому с ранних лет Чжао Цзин научился терпению, покорности, угодливости и лести. Прятать свои мысли, красиво говорить, изучать чужое поведение и уметь делать выводы. Годы шли, он превратился в юношу, а отец по-прежнему не спешил признавать его официально, вписывая его имя в свиток семьи и своё родовое древо. Лестью, уговорами и своим несчастно-смиренным видом Чжао Цзин ухитрился попасть в компанию молодых наследников крупнейших школ Пятиозерья и познакомился с Ло Фумэн. Девушка влюбилась в его сладкие речи и даже уговорила отца на брак. Но совсем недавно на него обратила внимание единственная дочь и наследница Школы Тайху, одной из пяти крупнейших школ, входящих в союз Пятиозерья. Упускать такой приз ради наследницы пусть старой и уважаемой, но небольшой школы? Чжао Цзин слишком долго выбирался из болота, амбициями его Небо не обидело. Ухаживать за богатой наследницей приходилось очень активно, но в тайне, чтобы не спугнуть удачу. Поэтому письма на бумаге, пропитанной специальным составом, постепенно отравляющим Ло Фумэн, в последние несколько дней он не отправлял, уделяя все своё внимание потенциальной будущей жене. *** С приближением дня свадьбы Ло Фумэн всё сильнее тревожилась. Раньше Чжао Цзин каждый день присылал ей надушенное письмо, цветасто воспевал её красоту, обещал любить вечно, с нетерпением ждал дня, когда сможет назвать своей. В редкие дни встреч краснел и нерешительно брал за руку, сообщая, что не смеет приступить к более смелым ласкам, а теперь вдруг пропал. Ло Фумэн даже послала служанку узнать, не случилось ли беды с милым другом, но служанка сообщила, что в поместье активно готовятся к свадьбе, возможно, жених слишком занят приготовлениями? Ло Фумэн кивнула, но смутная тревога не покидала её. Слухи о скорой свадьбе дочери главы усадьбы Тайху не давали спокойно спать — женихом называли Чжао Цзина. Она твердила себе, что этого не может быть, перечитывала письма и перебирала украшения, но с каждым днём спала всё хуже. И только знакомство с Е Байи помогало справиться с волнением. Силы уходили на то, чтобы отработать приёмы и исправить недочёты, на которые ей указали, а также постичь интересный тип дыхания для медитации. Вспомнив Чжао Цзина, Ло Фумэн потянулась к шкатулке с письмами, но стоило её открыть, служанка доложила, что приехал Е Байи. Она закрыла шкатулку и пригласила гостя к себе. — Разве невеста накануне свадьбы не должна улыбаться? — Е Байи хватило одного взгляда на Ло Фумэн, чтобы уловить следы тревоги и волнения. — Ах, мастер Е, вы пришли, — поклонилась девушка. — Я переживаю за жениха, мы не виделись почти неделю, и ранее он всегда давал знать о себе, посыльные не успевали пересчитывать монеты за доставку писем. А сейчас он не пишет, и я волнуюсь. — Для влюблённых день в разлуке кажется вечностью. Как часто приходили письма? — Дважды в день, — ответила Ло Фумэн. — Цзинцзин такой внимательный, письма приходили утром вместе с цветком, шпилькой или вкусным сюрпризом и вечером, — она бросила нежный взгляд на шкатулку, стоящую на столике, и Е Байи этот взгляд не понравился. — Какие сладости вы любите, барышня Ло? — Я не особо жалую сладкое, но люблю выпечку. Дома повара постоянно в начинку или соусы добавляют порошок из сушёных ягод годжи, не спорю, он поддерживает красоту, но иногда надоедает. А Цзинцзин в своих подарках её никогда не использовал, это так мило. “Ягоды годжи,— повторил Е Байи про себя, — приятный вкус и универсальное противоядие. Если употреблять постоянно, многие яды просто не подействуют на человека”. — Не грустите, от этого портится цвет лица. Возможно, у вашего жениха от волнения так руки дрожат, что он не в силах держать кисть, а доверить кому-то тайны сердца не может. — У него твёрдая рука и такой красивый почерк, — вздохнула Ло Фумэн и, поддавшись порыву, хотела поделиться сокровищами. Как только она приоткрыла крышку, Е Байи учуял странный запах, примешивающийся к благовониям, курящимся в комнате, и маслу для тела и волос, которые использовала девушка. — Барышня Ло, — остановил он её. — У меня не так много времени сегодня, если вы хотите разобрать связки или задать мне вопросы, то лучше поспешить. — Бессмертный скоро покинет эти места? — Ло Фумэн даже сама удивилась обиде, прозвучавшей в собственном голосе. — Тогда конечно, не будем терять время, мне многому предстоит научиться. *** Тренировка прошла крайне продуктивно, за ней снова наблюдал господин Ло, всё больше убеждаясь в том, что дочь поторопилась с выбором жениха, рядом с бессмертным он даже рядом не стоял. На щеках Ло Фумэн полыхал румянец, волосы растрепались из прически, площадка для тренировок была прочти в щепки разнесена, но сражающиеся не обращали на такие мелочи внимания. — Отец, — поклонилась дочь, снова прекратив поединок, поняв, что проигрывает. — Вы вернулись? — Да, и как я погляжу, вы даром времени не теряли? Что скажут люди, как я тебя воспитал? Оружие тебе милее распоряжения слугам об обеде для нашего гостя? Ло Фумэн потупилась, скрывая под длинными ресницами миндалевидные глаза. — Простите, отец, я распоряжусь. — Я уже все сделал, хотя это заботы хозяйки поместья, — пожурил он дочь. — Приведи себя в порядок. Е Байи любовался девушкой. Выбившиеся из идеальной прически пряди придавали ей очарования и живости, лёгкий румянец и озорной блеск в глазах заставляли сердце биться чаще. Е Байи никогда не видел Чжао Цзина, но уже знал, что он недостоин такой девушки. Что если бы дата не была назначена, он бы сам прислал свадебные дары в дом Ло. — Господин Ло, — мужчины уселись в облюбованной ранее беседке, куда понятливые слуги принесли немного закусок поддержать силы перед обедом. — Я всё ещё не видел жениха, у меня нет данных по датам его рождения, чтобы составить точный гороскоп, а время поджимает. Вы давно знаете будущего зятя? Может, подскажете так интересующие меня данные? — Чжао Цзин... — глава Ло тяжело вздохнул. — Честно говоря, если бы не настойчивость дочери, я бы... — он махнул рукой. — Она заявила, что выйдет замуж только за него или покончит с собой. А мне нужен преемник. Но если бы вы знали, как мне не хочется оставлять школу на него. Простите, разболтался. Вам нужна только дата? — Дата, место рождения, сведения о семье, чтобы я мог рассчитать гороскоп как можно точнее. Господин Ло назвал дату рождения и замолчал, потирая висок. — Странно, совершенно не могу вспомнить, кто его родители. Он вроде бы упоминал… — Хорошо, я запомнил, — кивнул Е Байи. Слуги накрыли на стол. — Глава Ло, вы давно не используете ягоды годжи? — неожиданно спросил Е Байи. — Около полугода. Мэнмэн потребовала убрать их с кухни и запугала торговца, привозившего их нам. Дочери и их причуды, — покачал головой старый воин. — Такой красивый кустарник, он ведь полезен, так дочь потребовала его и из сада выкопать. — И как раз полгода назад госпожа Ло познакомилась с Чжао Цзином? — Да, пришла домой, словно светилась вся, потребовала разговора и рассказала, что встретила свою судьбу. Встретиться с ним я сумел только через несколько недель, — Ло Дундун нахмурился. — Всё это время в поместье приходили письма, цветы, безделушки. Ухаживания этот малец начал до встречи со мной, но Мэнмэн коршуном отслеживала посыльных, готова была биться со мной за эти письма. — Барышня Ло не показалась мне способной потерять голову от любви, — покачал головой Е Байи. — У неё трезвый ум и крепкая рука, — о кошмарах Е Цзуня он не рассказывал, но в свете разговоров с отцом Ло Фумэн они обретали всё больший смысл. И странный запах... Хватит ли одного его имени, чтобы отменить этот брак? — Выдать замуж девицу, которая не даст спуску мужчине, сложно. Год назад она потребовала, чтобы кандидаты на её руку бились друг с другом, а она потом победила десятку лучших, так и не выбрав никого! Моя прекрасная супруга подарила мне всего одну дочь, дети от наложниц умерли во время болотной лихоманки, я растил Мэнмэн как воина и теперь пожинаю плоды. Но не пара ей этот Чжао Цзин! Совсем не пара! — Папа! — возмутилась Ло Фумэн, неслышно вошедшая в беседку, возмущённо тронула ногой. — Он любит меня! Бессмертный Е, скажите, что наш брак будет счастливым! — Я еще не провёл расчёты, как только закончу гороскоп, вы узнаете результат. — Какой гороскоп, какой результат? Я знаю, что мы будем очень счастливы, свадьба совсем скоро, я не могу дождаться дня, когда мы совершим три поклона и Чжао Цзин откинет красное покрывало с моего лица! Это будет лучший день моей жизни! Ло Фумэн выглядела странно. Глаза блестели, речь, обычно плавная и выдержанная, была сбивчивой и излишне эмоциональной. — Дочь, как ты себя ведёшь?! — Вы все сговорились! — бушевала Ло Фумэн. — Говорят, он безроден, но знатности моего рода хватит на двоих! У него нет денег, так и что?! Я — богатая невеста, моего приданого хватит нашим внукам! Он не лучший мастер меча, но он молод, он всему научится! Он освоит Технику Шести Гармоний! — Технику Шести Гармоний? — тут же стал серьезным Е Байи. — Это запретное знание, — но видя, что его не слушают, стремительно метнул один из орехов, лежащих в вазе, в нужную точку. Ло Фумэн обмякла, бессмертный успел её подхватить. — Зовите врача, немедленно! Глава поместья кивнул и дважды хлопнул. Тут же появился слуга, выслушал поручение и скрылся. — Бессмертный Е, что произошло? — Похоже, её одурманили. Нужно проверить, что она ела, пила, чем пользовалась и к чему прикасалась. Пусть я знаком с барышней не так давно, но мне кажется, что такое поведение ей не свойственно. — Нет, Мэнмэн никогда не закатывала таких безобразных истерик. Для неё важно, чтобы супруг был хотя бы равен ей во всём. Признаться, я думал, что её одурманили, но лекарь не нашёл следов. Сказал, что рано или поздно любовь приходит ко всем, а сердцу не прикажешь. — Ваш лекарь идиот! Вызовите кого-нибудь имеющего отношение к Долине Целителей, — сверкнул глазами Е Байи, — если не хотите потерять дочь! Через полчаса в поместье прибыла супружеская пара. — Меня зовут Чжэнь Жуюй, а это моя супруга Гу Мяомяо. Ваш человек сказал, кому-то срочно нужна помощь целителей. — Божественная Длань? — неверяще переспросил господин Ло. — Добро пожаловать в мой дом. Моей дочери нужна помощь. — Он подробно описал все, что случилось, пригласил слуг и выспросил, чем пользовалась и к чему прикасалась молодая госпожа. Гу Мяомяо попросила проводить её к госпоже. — Мяомяо? — Ло Фумэн потёрла виски. — Что случилось? Почему ты здесь? Кажется, я немного разнервничалась перед свадьбой. Отец позвал тебя сделать мне успокоительный отвар? — Нет, милая, ты не разнервничалась, тебя травили, судя по всему достаточно долго. Я сейчас ищу источник яда и готовлю отвар. Расскажи мне, с чем ты контактировала постоянно. — Травили? Это Ли Яо, наверняка это она! Она хочет помешать нашему счастью! Она сошла с ума, всем говорит, что скоро выйдет замуж за Чжао Цзина! — Ты знаешь её лично? Как она могла добраться до тебя и зачем? Между вашими родами вражда? — Не знаю, вот ещё. Но это она, совершенно точно она! Больше некому. Дурёха вбила себе в голову, что Чжао Цзин любит её. Что за глупости, он любит меня, скоро наша свадьба, — Ло Фумэн метнулась к шкатулке с письмами и протянула их подруге. — Только почитай его письма! Гу Мяомяо была очень одаренным целителем. Она уловила запах, исходящий из шкатулки, и обернула руки полотенцем. — Милая, как давно у тебя эта шкатулка? — Это подарок моего Цзинцзина, один из первых. Он сказал, что будет часто писать и что мне нужно место для хранения писем. Что когда я буду скучать, то смогу перечитать его слова, как будто он рядом. Вот, смотри, — она достала из стопки одно письмо. — Он цитирует Ли Бо! Это так красиво! Чжао Цзин такой умный! — Это же рисовая бумага, она такая хрупкая, давай положим обратно, — уговаривала Гу Мяомяо подругу. Лихорадочный румянец и безумный взгляд подсказывали, что сейчас бесполезно взывать к её разуму. За спиной Ло Фумэн бесшумно возник Чжэнь Жуюй. Видя, что супруга справляется сама, он поставил поднос с лекарствами на пол и незаметно удалился, не желая провоцировать девушку. Гу Мяомяо уговорила подругу убрать письма и под видом чая споила отвар, выслушивая оды Чжао Цзину. А также подарила крем для отбеливания лица с необходимыми травами. — Ах, Мяомяо, я так счастлива! Осталось совсем немного, мы отдадим поклоны, и Чжао Цзин станет моим! А потом наши дети будут вместе расти, мой малыш будет называть Янь-эра дагэ... — она зевнула. — Хочу уснуть и проснуться в день свадьбы. Каждая минута без него мучительна! — Поспи, дорогая, — Гу Мяомяо погладила Ло Фумэн по щеке. — Яньянь с радостью станет старшим братом твоим детям. Следовало бы сжечь письма, не прикасаясь к ним, но это может расстроить Ло Фумэн, и реакцию будет трудно предсказать. Убедившись, что подруга уснула, Гу Мяомяо вышла к мужчинам. — Бессмертный был прав, Мэнмэн отравили. Сейчас она спит, но пробуждение не будет лёгким. Убедитесь, что она пьет отвар, это очень важно. — Отравили? — господин Ло судорожно выдохнул. — Но как? Чем ей помочь? Гу Мяомяо объясняла отцу и старшей служанке, как ухаживать за девушкой, а Е Байи обратился к Божественной Длани. — У моего глупого ученика жена в ожидании, у неё негативная реакция на многие целебные травы. Раз уж нас свела вместе дорога, окажете услугу? Этот мальчишка не ест и не пьет толком, я как наставник должен следить за его здоровьем. — Конечно, ожидание малыша — это всегда так тревожно, но это радостное волнение. Если вы не будете возражать, я бы пришёл с сыном. Ему пора учиться, а он хочет только играть. Но он славный мальчик, любит помогать другим. — Все дети любят играть, — усмехнулся Е Байи, вспоминая своего ученика в детстве. — Приводите, конечно, возможно, наша тренировка с учеником вдохновит вашего сына? Поместье семьи Жун, скажете, что пришли к бессмертному, вас тут же проводят. — Брат Жун — ваш ученик? — Чжэнь Жуюй поклонился. — Значит, вот почему он в последнее время не появляется. Скрытный какой. Как будто мы бы не разделили радость с ним! Завтра же навестим его! — Сколько у моего ученика, оказывается, братьев, — тихо проговорил Е Байи. — Будем ждать всю вашу семью.