История о том, как Шэнь Вэй и Е Цзунь обрели своё счастье

Во сне Е Цзунь видел Шэнь Вэя. Тот сперва уговаривал его потерпеть ещё немного, а потом бросил, оставил беспомощного и больного. Он так злился, поклялся отомстить предателю. Решил, что сам перережет ему горло, чтобы чувствовать, как горячая кровь вытекает из раны, видеть, как жизнь уходит из глаз. Но вместо битвы он вдруг оказался в странном месте. Отец говорил, что всё к лучшему, не стоит расстраиваться из-за мужского непостоянства, что найдёт лучшего в цзянху жениха, но он не слушал. В душе бушевала ярость пополам с обидой. Е Цзунь выхватил меч из-за пояса отца и со всей силы вонзил ему в грудь. — Предатель! Вы все одинаковые! Женщины всегда страдают от мужчин! — Он расхохотался, голос казался неестественно высоким. Вытащив окровавленный меч, Е Цзунь выбежал из комнаты, убил слугу, попытавшегося остановить его, метался по поместью, сея смерть. Одежды и руки покрылись кровью, он безумно хохотал, рассматривая дело своих рук: — Я накажу всех предателей! Вы все будете страдать! — Потом словно пелена спала с глаз, Е Цзунь смотрел на тела в лужах крови. — Кто! Кто это сделал! Кто посмел! — он обнял тело отца. — Отец! Отец, очнись! Нет, нет, этого не может быть, сейчас я проснусь... — Е Цзунь обнимал бездыханное тело, чувствовал, как кровь застывает на коже, по лицу струятся слезы. — Нееет! — снова закричал он и проснулся. В темноте показалось, что руки у него до сих пор в крови. Найдёныш метался по кровати, не в силах вырваться из кошмара. Лицо исказилось, глаза метались под закрытыми веками: “Отец! Отец, очнись! Нет, нет, этого не может быть!” — кричал он, продолжая метаться по кану. С последним воплем "нееет!" он проснулся. — Что ты видел? — хмуро спросил Е Байи. — Кровь! Кругом кровь, слишком много крови! Я не хотел! — Чего именно ты не хотел? Чью кровь ты пролил? — Отец, слуги — все мертвы! — он всё ещё находился во власти кошмара, пытался стереть кровь одеялом, ощущал в руках тяжесть меча. — Как зовут твоего отца? — Отца? — переспросил Е Цзунь, моргнул и недоуменно уставился на бессмертного. — Я не знаю. Не помню родителей, у меня всегда был только брат! — Тогда чьего отца и слуг ты убил? — Не знаю, — Е Цзунь потряс головой. — Но всё было так реально! Я чувствовал, как меч проткнул сердце отца, слышал его предсмертный хрип. Поклялся отомстить всем мужчинам, все они предатели! Мой брат тоже бросил меня, — Е Цзунь сам не мог понять, откуда такая ненависть к мужчинам. Во сне он был женщиной? Наверное, во всём виноват жар. — Раньше у тебя были такие сны? — Раньше я не спал. — Совсем не спал? — Е Байи протянул руку, прикасаясь к горячему лбу. — Не было необходимости. Да и тела по сути не было, — Е Цзунь теснее прижался к восхитительно прохладной ладони. — У тебя бред. От перелома начался жар, я сделаю отвар. — Тело такое слабое. Не люблю быть слабым, — пожаловался он. К боли в ноге прибавилось головная, но он боялся засыпать. Казалось, стоит закрыть глаза, и он снова вернётся в то поместье. Когда он представлял, как убивает Шэнь Вэя, не думал, что будет так. Прав был главарь, он трус и слабак. — Чтобы не быть слабым нужно укреплять и совершенствовать тело и дух. В таком случае ты будешь сильным. Только сильнейший выживает и в природе, и в цзянху. Ложись, я сделаю отвар, выпьешь его, и бред оставит тебя. Е Цзунь с трудом сдержался, чтобы не попросить бессмертного остаться. Пришлось стиснуть зубы, чтобы они не стучали. О, он как никто знал, что выживает только сильнейший. Он стал сильнейшим, но теперь попал сюда и снова стал никем. Даже стоять не может без посторонней помощи. И вдруг отчётливо понял: он не хочет умирать, не хочет на мост Найхэ. Что он видел за эти десять тысяч лет? "Не было тела десять тысяч лет? Да что ты такое?" — думал Е Байи и не мог найти ответа. Руки привычно смешивали, толкли и растирали, вода закипела всего через несколько мгновений. Е Цзунь был бледен, на лбу выступила испарина, но он не жаловался, закусывал рукав, но не стонал. — Разденься и выпей, я накрою тебя ещё одним одеялом, чтобы с потом ушла лихорадка. — Раскомандовался, — буркнул Е Цзунь, но послушно принялся стягивать одежду. Пока бессмертный только помогал, но манеры оставляли желать лучшего. — Что такое Цзянху? Никогда не слышал такого названия. — Цзянху? Это мир боевых искусств, где мы живём. Мастера боевых искусств, главы школ, больших и малых, с цзянху не связывается даже Император. Это вольница, где прав сильнейший. — А как ты вскипятил воду? Я не чувствую в тебе тёмной энергии! — С помощью ци. — пожал плечами Е Байи. — Мы все пользуемся ци — для передвижения, сражений, лечения, укрепления мышц. — Почти как тёмная энергия, — кивнул себе Е Цзунь. — Ну и почему у меня её нет? — У тебя не развиты меридианы. Мы тренируем детей с раннего возраста, развивая каналы, учим слушать себя, развивая и увеличивая ци с помощью медитаций и духовных практик. — Мы в детстве могли думать только о выживании, тогда был страшный голод, ресурсов не хватало. — Да где вы жили? Дети без родителей, знаний, пищи. Что это за место?! Е Цзунь начал рассказывать о детстве рядом с Шэнь Вэем, о том, как однажды тот бросил его, решив, что выживать в одиночку будет проще, чем с таким балластом. О дисинцах, яшоу и людях, о святынях и заточении в столбе. — Я ждал десять тысяч лет, но святыни были утрачены. До сих пор никто не знает, как они работают, но главное — я смог выбраться! Если бы не Шэнь Вэй, этот жалкий человек не смог бы противостоять мне! Святыни стали бы моими, и с ними я бы стал самым сильным, даже Шэнь Вэй не смог бы мне противостоять, но я вдруг оказался здесь. За рассказом Е Байи споил Е Цзуню отвар и укутал вторым одеялом. Жизнь его явно не баловала. "Что такое святыни, и какими силами они обладают, что сумели забросить его сюда? Почему он попал именно на мою гору? Брат-близнец, проведший с ним всю жизнь, вдруг бросил младшего умирать? Почему?" Ответов на эти вопросы не было. — Спи, утро вечера мудренее. Е Цзунь вернул пустую чашку и стиснул руку Е Байи. — Я не хочу снова... — он зевнул, прикрыл глаза, но руку так и не выпустил. Е Байи хотел расцепить пальцы, но почему-то не стал. *** Кошмар пришёл через пару часов беспокойного сна. Е Байи понял это по исказившемуся лицу. Кровь. Снова кровь повсюду, лужи на полу, одежда противно липнет к телу, кожу рук неприятно стягивает. — Госпожа! Прежде чем осознать, что он делает, Е Цзунь метнул меч в подошедшую служанку. — Оставь меня! Я пойду к нему! Чжао Цзин должен быть моим! Он поклялся, поклялся мне! — Как называется твой дом? — спросил Е Байи, стараясь не разбудить Е Цзуня. — Какие иероглифы вышиты на форме слуг или начертаны на фонарях? — Радужный дом, поместье семьи Ло, — Е Цзунь распахнул глаза. — Это всё твои травы! Чем ты опоил меня?! — Ягоды боярышника, цветки тысячелистника, кора ивы, дикая малина — это всё жаропонижающие. Ничего вредного в них нет. А вот поместье рода Ло действительно называется Радужный дом. Что ещё ты видел? Вспоминай! — Трупы. Целое поместье трупов, я убил всех! Я чувствовал их кровь на своих руках! Когда служанка попыталась остановить меня, я убил её тоже! Я просто не мог остановиться! Е Байи задумался. — Ты сказал, что брат бросил тебя в детстве. Он был сильнее? — Был. У него безграничный потенциал, его способность — обучение. Ему достаточно увидеть один раз, чтобы научиться повторять. Он может перемещаться в пространстве, разводить огонь взглядом, двигать предметы и многое другое. А у меня способности проснулись поздно. — Сильный не бросит слабого, особенно без причины. Здесь, как я понял, все твои силы исчезли, видимо, у Неба на тебя есть планы, раз тебя отправили сюда. — Какие у него планы были, когда я очутился в столбе? Но там хотя бы не было кошмаров и боли! — Я не знаю, что такое столб и как работают эти артефакты, но тот факт, что ты выжил, указывает на то, что зачем-то ты нужен. — Нужен, как же. Сначала не было никаких способностей, стоило мне накопить парочку — очутился в заточении, теперь вообще непонятно где и без сил, да ещё дурацкая нога! — Е Цзунь дёрнул ногой и зашипел. — Нога заживёт, а силы можно развить, было бы желание. Только зачем они тебе? Ты, вроде, торопился на мост Найхэ. — Передумал, — буркнул Е Цзунь. — Я ничего толком не видел, хотя живу дольше любого человека, это не честно! — Жизнь длинная, в твоём случае особенно, — хмыкнул Е Байи. — Спи, я думаю, что твой кошмар не повторится. *** Несколько дней Е Цзунь лежал. Е Байи делал отвары для скорейшего срастания перелома, проверял лубок на ноге. Из пары крепких веток, приготовленных для изготовления древков, он сделал костыли. Чем раньше Е Цзунь начнет ходить, тем проще будет восстановить навыки. Буря за окнами стихла, можно было открыть дверь и посмотреть, какие последствия принёс сход лавины. Бессмертный ворчал, но заботился о нём, в глубине души Е Цзунь был ему благодарен. Ночами снилось что-то непонятное, мутное, после таких снов Е Цзунь боялся засыпать, но неизменно проигрывал битву. Он не мог вспомнить, что ему снилось, но ощущение надвигающейся беды не проходило. Бессмертный посмеивался над ним, но потом выдал костыли и заставил осваиваться. В его устах это звучало как "хватит валяться". Е Цзунь по привычке огрызнулся, но начал потихоньку вставать, опираясь на костыли.