История о том, как Шэнь Вэй и Е Цзунь обрели своё счастье

Привычно переместившись в квартиру Чжао Юньланя, Шэнь Вэй встал к плите. Он уже перетащил из своей квартиры половину кухонной утвари, Чжао Юньлань не возражал. Вероятнее всего, просто не заметил. — Тебе не следовало ехать самому, — осторожно начал Шэнь Вэй. — Стая ворон может стать опасными противниками. — Я не мог оставаться в стороне. Не мог, понимаешь? Она же совсем маленькая, — Чжао Юньлань защитным жестом накрыл живот — ещё одна недавно появившаяся привычка. Стоило начать нервничать, как рука сама тянулась к животу. Как его ещё не спалили в спецотделе? Заметив движение, Шэнь Вэй решил закрыть тему, чтобы не заставлять Чжао Юньланя нервничать. Приготовив достаточно быстро сытный и полезный обед, он замесил на скорую руку тесто для кекса, помня, что Чжао Юньланю нужен полезный сахар. — Но я правда не знаю, что делать с Я Цин. Договору больше десяти тысяч лет, нельзя по нему жить! Но если отец узнает об этом, он костьми ляжет, лишь бы запретить всё! — Нам нужно найти причину задержания Я Цин и объяснение для органов опеки. Почти никто не знает всей правды о ситуации, возможно, нам удастся скрыть от директора Чжао подробности, — Шэнь Вэй говорил, накрывая на стол, одновременно думая, что столько бумажной работы отвлекут Чжао Юньланя от полевой. — Похищение и удержание ребёнка — достаточная причина. А вот скрыть это от отца будет трудно. Но я постараюсь. А вот с органами опеки разобраться будет труднее. Без его помощи не справимся. — Я могу помочь с опекой. Я всё ещё профессор университета, помогал Мэн Дамину собирать документы. — Хорошо, — Чжао Юньлань ел всё, до чего мог дотянуться и удивлялся, как он мог раньше забывать о еде и не страдать от голода? — Скоро и эти джинсы перестанут застёгиваться, — пожаловался Чжао Юньлань. — Ты меня раскормил. То ли дело чупа-чупсовая диета! — Я тебя не раскормил, а приучил к нормальному, регулярному питанию! Здоровый человек нуждается в трёх приемах пищи в день, а перекусы между основными должны быть здоровыми и полезными. Сахара много в ягодах и фруктах, полезного, необходимого организму, а не того суррогата, который используют при изготовлении этих конфет! — Я не влезаю в свою одежду, джинсы, которые купили месяц назад, скоро перестанут застёгиваться! — А-Лань, ты же образованный человек и понимаешь, что в твоём положении тело изменяется. Наш сын растёт, ему нужно место, — Шэнь Вэй как-то очень неожиданно и незаметно оказался за спиной у Чжао Юньланя. Обняв его и притянув к себе, он положил одну руку на живот, что мягким округлым холмиком возвышался над поясом джинсов. — Знаю. Но никак не могу привыкнуть. Сначала не мог поверить, а скоро не получится скрыть, — Чжао Юньлань выгнулся, выпячивая животик, подставляя его под ласкающую ладонь. Понимая, что Чжао Юньлань не против, Шэнь Вэй поцеловал шею, чуть прихватив кожу зубами. — Пойдём в кровать? — Да, думаю, там будет будет удобнее, — Чжао Юньлань плавно встал. Предвкушение пузырилось в крови, губы покалывало, но он не торопился, оттягивая момент. Шэнь Вэй раздевал любимого мужчину вдумчиво и не торопясь, словно разворачивал дорогой подарок, обязательно одаряя вниманием и поцелуями обнажающиеся участки кожи. Он ласкал взглядом любимое тело, буквально не в силах оторваться. Чжао Юньлань стонал, не сдерживаясь. От того, что он остался голым, а Шэнь Вэй был всё ещё полностью одет, срывало крышу. — Покажи мне себя, приласкай себя так, как бы ты хотел, чтоб я тебя ласкал, покажи мне, что ты хочешь, языком своего прекрасного тела, — низким голосом попросил Шэнь Вэй, перемежая слова поцелуями. — Жестокий, — выдохнул Чжао Юньлань и откинулся на кровать. Он провёл руками по груди, приласкал соски — в последнее время они стали особенно чувствительными, даже мягкие футболки раздражали, а вот от прикосновения рук по телу словно пустили ток. Скользнул рукой по животу, задержавшись в районе пупка. Другой рукой сжал член и застонал от удовольствия. — Если ты хочешь поучаствовать, то самое время присоединиться! Шэнь Вэй не сводил горящего взгляда со своего любовника. Чжао Юньлань всегда был раскованным, не стесняясь озвучивать свои желания и фантазии. С беременностью его чувственность вышла на новый уровень, и Шэнь Вэй откровенно наслаждался. Как он избавился от всей своей одежды, он просто не помнил, на кровати лежал воплощенный соблазн, и он просто не мог не присоединиться. — Я думал, ты решил просто понаблюдать, — ухмыльнулся Чжао Юньлань. — Но рад, что ты присоединился, — он бросил быстрый взгляд на член Шэнь Вэя, убеждаясь, что маленькое представление не прошло даром. — Как можно остаться равнодушным к такому восхитительному зрелищу, — практически прорычал Шэнь Вэй, разводя стройные ноги любовника в стороны и целуя впадинку, где шея переходит в плечо. — Надо пользоваться моментом, — Чжао Юньлань снова погладил себя по животу. — Скоро он станет ещё больше, я буду неповоротливым и перестану тебе нравиться, — он немного лукавил, ему самому очень нравился растущий животик, но хотелось это услышать от Шэнь Вэя. — Ты никогда не перестанешь мне нравится, — Шэнь Вэй прошёлся дорожкой поцелуев-укусов, именно так, как это нравилось Чжао Юньланю, до небольшого холмика живота, нежно поцеловав его. — Как бы ты ни выглядел, я всегда буду любить тебя, мой А-Лань. — Даже когда я стану старым и у меня отвиснет задница? — Чжао Юньлань ущипнул Шэнь Вэя за зад, намекая двигаться быстрее. Решив не отвечать на провокационные вопросы, Шэнь Вэй привычно заткнул болтающий глупости рот поцелуем. Пошарив под подушкой, нашёл тюбик со смазкой и принялся растягивать вход в тело партнёра. — Неудобно, — Чжао Юньлань завозился и принял коленно-локтевую позу. Шэнь Вэй залюбовался красивой спиной и по-прежнему тонкой талией, широкими плечами и великолепной упругой задницей с трогательными ямочками. — Ты так прекрасен, — прошептал он наклонившись. Чжао Юньлань улыбнулся и подгрёб подушку. Шэнь Вэй никогда не скупился на комплименты, сейчас он нуждался в этом словесном подтверждении чувств. Но ещё больше ждал решительных действий. С тех пор, как узнал о похищении девочки, он не мог нормально расслабиться, не было настроения для секса. Сейчас он снова чувствовал себя живым. Шэнь Вэй вошёл в ждущее его тело как всегда плавно, одним толчком, заполняя собой полностью и без остатка — Двигайся! — скомандовал Чжао Юньлань, сильнее прогибаясь в спине. Как можно было не подчиниться подобному требованию? Шэнь Вэй сразу сорвался в ритм, точно так, как нравилось Чжао Юньланю: сильно, властно, не доходя до грубости, но страстно, именно так, как умел Шэнь Вэй. Привычно ухватив партнёра за талию, Шэнь Вэй почувствовал упругий холмик живота, это было восхитительно! — Погладь, — попросил Чжао Юньлань. Он чувствовал себя таким наполненным — их ребёнок в животе, Шэнь Вэй в нём, не хватало малейшего толчка, чтобы сорваться в оргазм. Шэнь Вэй осторожно и бережно погладил животик партнёра, сквозь слои кожи и мышц ощущая их малыша внутри, частичку их двоих, плод их любви, их продолжение. — А-Лань, я так вас обоих люблю! То ли слова, то ли движение бедер и ладони стали последний каплей. Чжао Юньлань кончил, не прикасаясь к себе. *** Чжу Хун проснулась от прохлады. Обладатель плеча, на котором она так сладко спала, покинул мягкое, застеленное хорошо выделанными шкурами ложе. Она выскользнула из постели и отправилась на поиски хозяина. Во всем теле чувствовалась томная сладкая нега, оно буквально каждой клеточкой пело от счастья. Чжу Хун гибко потянулась и огляделась: жилище травника было сделано из дерева, мебель, сплетённая умелыми руками, подушки из шкур, набитые душистыми травами, несколько луков со снятыми тетивами, украшенные вышивкой колчаны для стрел. С балок потолка свисали пучки засушенных трав и веточки ягод, в окно виднелся плетёный поднос, на котором сушились грибы. Только вот никакой одежды не наблюдалось. Взяв плед, Чжу Хун закуталась в него, решительно отправляясь на поиски своего змея. — Проснулась? — змей орудовал иглой. — Не хотел тебя будить. Ты очень красивая. — Я… я даже не знаю, как тебя зовут, — неожиданно для себя сказала Чжу Хун, — но мне это неважно, я знаю, что ты мой. — Она подошла ближе, обняла и с удовольствием втянула запах сушёных трав, нагретой на солнце земли и свежеоструганного дерева. Запах того, кто навсегда изменил её жизнь, и она была совершенно не против. — Я тоже не знаю, как зовут тебя. И хочу узнать. У тебя должно быть очень красивое имя. Подходящее тебе. — Меня зовут Чжу Хун, — отозвалась она, перебирая длинные иссиня-чёрные шелковистые волосы травника. В них было несколько косичек, обмотанных кожаными шнурками, на сильной шее виднелось начало татуировки, она спускалась вниз, обвивала мощное плечо и заканчивалась на торсе. — Идеально, — змей подставлялся под ласкающие пальцы. — Как и всё в тебе. Чжи Мьентин. Можешь звать меня А-Тин. — Мьентин, — повторила Чжу Хун, словно пробуя имя на вкус. — Тебе подходит — сильное, ёмкое, цельное, как ты сам. Где ты был всю мою жизнь? — Главное, сейчас я здесь, — Чжи Мьентин утащил Чжу Хун себе на колени и поцеловал в шею. — Мне нравится твой запах. — Мне он всегда казался каким-то диким, — призналась Чжу Хун. — Я проводила столько времени в душе, тратила огромные суммы на духи и аромамасла, но всё равно нотки мускуса перебивали самые дорогие творения парфюмеров. — Зря, — он с наслаждением принюхался. — Ты не человек, ты — яшоу. Ты не должна ломать себя в угоду кому-то. У нас будут красивые дети. — Я — яшоу, — повторила Чжу Хун, словно тем самым принимая что-то для себя. — И всё, что я должна — это быть в гармонии с самой собой, быть счастливой. Ты можешь мне это обещать? — Обещать? Нет, я не человек, не разбрасываюсь словами. Я не обещаю, я беру и делаю. — Не разбрасывайся. Но я хочу продолжать работать в спецотделе. Они стали мне второй семьёй. — Семья для нас — самое главное. Мы сделаем всё, что угодно, и даже больше для нашей семьи. Думаю, мне стоит познакомиться с твоей? — он с удовольствием поцеловал свою женщину, так уютно устроившуюся на его коленях. — Что ты делаешь? — Чжу Хун указала на корзинку с костяными иглами и ткань, лежащую рядом. — Я случайно порвал твою блузку. Ты прекрасна без одежды, но не хочу, чтобы другие пялились на тебя. Чжи Мьентин продемонстрировал ещё не дошитую, но уже красивую тунику, так похожую на традиционные одеяния змей. — Я хочу подчеркнуть твою индивидуальность, но не очень хорошо запомнил узор твоего великолепного хвоста, покажешь мне его еще раз? — низким грудным голосом поинтересовался он. Чжу Хун сбросила с плеч плед. Взгляд ощущался на теле солнечным лучом — согревал и немного щекотал. Она обернулась змеёй и растянулась, позволяя рассмотреть узор. Рядом с ней тут же оказался змей, дошить тунику он еще успеет, а сейчас он знает занятие получше. *** Четвёртый дядя стал главой клана уже очень давно. Он был стар и мудр, передавал свои знания и умения молодым поколениям и говорил, что его двери всегда открыты. Но никогда не думал, что его слова поймут так буквально и вломятся в его покои, когда он будет пить чай. — Глава, там такое! — Если не рушится мир, то это не повод отвлекать меня от чаепития! — он сурово взглянул на нарушителей. Молодые змеи потупились, но один, самый бойкий, не устоял. — Там… там Чжу Хун! — Что Чжу Хун? — четвёртый дядя отставил чашку с чаем. Глупая девчонка влюбилась в человека. Кстати, что с ним? Посланник так и не вернулся. Снаружи слышалось восторженное шипение, и старый змей решил отставить чай. Перед его жилищем стояла пара в одинаковых одеяниях, традиционных для клана, на вытянутых руках травника была шкатулка из полированного дерева. — Четвёртый дядя, я, Чжи Мьентин, встретил ту, что заставляет моё сердце биться чаще, чей силуэт не дает покоя ни днем ни ночью, ту, что я вижу как мать моих сыновей. Прошу, благослови наш союз. Четвёртый дядя смотрел на племянницу. Что-то в ней неуловимо изменилось. — А ты что молчишь? — Я сделала свой выбор, — тихо, но твёрдо ответила она. — Я нашла того, рядом с которым чувствую себя самой собой, настоящей, и хочу провести с ним всю свою жизнь. — Но как?! За тобой столько змей увивались! — один из прибежавший юнцов обиженно смотрел на травника. — Ты же его совсем не знаешь! Только сегодня увиделись. — Вы увивались за племянницей главы клана, за красивой внешностью, за тем, что себе придумали, а не за мной. Он же, — Чжу Хун крепче сжала руку, мужчины, за которую держалась, — увидел меня, настоящую, и я знаю, что он мой змей, а я его змея, этого достаточно. Четвёртый дядя улыбнулся. — Будьте счастливы, дети. А вы, — он обвел взглядом мальчишек, — учитесь. — И добавил тише: — Слабаки! Старый змей достал из шкатулки два брачных браслета и защёлкнул их на запястьях молодых людей. Змеи не любили излишних церемоний.