Айрис Окделл и квантовый преобразователь герцогини Фиеско

На четвертый вечер — четвертый, если считать от того, когда Айрис впервые посетила Гальтару (она ездила туда и вчера, и сегодня — и там, словно в зачарованном лесу, ничего не менялось, жизнь как будто застывала; Айрис как будто заново проживала один и тот же день, одни и те же часы: менялись только слова жалоб, которые она шептала, прижимаясь к камню), — Айрис сначала подумала, что вообще не пойдет в гостиную, а скажется уставшей или больной, попросит принести ужин в комнату и до утра запрется на ключ. Но любопытство, похожее на охотничий азарт, на страсть карточного игрока, — желание выяснить, что же еще изобретет изощренное воображение ее спутниц, — заставило ее и сегодня составить им компанию. Она, правда, не пошла к ним сразу и немного задержалась у себя, переодеваясь, — и поэтому диспозиция в гостиной уже была другой: герцогиня что-то увлеченно вещала, Селина с баронессой, подавшись к ней, с интересом внимали, и только Луиза, устроившись в неизменном кресле, снисходительно поглядывала на них; кошка сегодня сидела у нее на коленях. Прислушавшись, Айрис поняла, что герцогиня занимается сватовством: наверное, выждав три дня, она решила, что четвертый — удачное время, чтобы начать обхаживать юную вдову — пусть не девицу на выданье, но тоже хорошую партию (странно, что она не сделала этого раньше, если они дружили). Айрис сама не ожидала, что ей даже станет немного обидно: баронесса так охотно расспрашивала о Дике, а тут ей достанется всего лишь какой-то Фиеско, может быть, вообще бастард: отказаться от Повелителя Скал ради непонятного сына непонятного герцога (или даже графа), чей род насчитывает всего несколько веков, а владения появились неизвестно откуда. Эта невольная мысль и удивила, и напугала Айрис, и, поспешив отогнать ее, она помотала головой: так им всем и надо — так и надо Эжени (впервые Айрис подумала о баронессе по имени), пусть выходит за кого хочет; так и надо Дику, пусть вообще сгинет на чужбине; а она сама и вовсе никогда не выйдет замуж и умрет старой девой, вечно страдая по отвергшему ее жениху. Герцогиня тем временем продолжала расхваливать сыновей, как купец — товар на рынке, и, только увидев Айрис, отвлеклась от перечисления их достоинств; окинув взглядом собрание, она как будто пересчитала в уме девушек, еле заметно хмыкнула и вернулась к разговору. — Между прочим, — сказала она, кивая Айрис и приглашающим жестом хлопая рукой по дивану рядом с собой, — между прочим, у нас ведь сейчас уже не два, а три мальчика — так что придется подыскивать еще одну невесту. — Да что вы! — ахнула Селина. — Герцогиня, неужели вас можно поздравить? Герцогиня рассмеялась: — Нет, нет! Я имею в виду кавалера Дельгадо — герцог в прошлом году взял его в оруженосцы; юный Бласко теперь все время при нем, и я уже привыкла смотреть на него как на сына. Мы вынуждены заниматься его личными делами, потому что у них в семье чудовищно мало значения придают вопросам брака! Удивительно: старший брат, маркиз Дьегаррон, до сих пор не женат и даже не помолвлен… вроде бы кто-то из средних братьев сумел жениться, но глава семьи — нет! А ведь ему уже к сорока, если не больше… — Это совершенно нормально для современного Талига, по крайней мере — для высших армейских чинов, — заметила Луиза: по ее тону создавалось впечатление, что они с герцогиней не первый раз затевают этот спор и успели обсудить все аргументы (и только Айрис все пропустила!). — Посмотрите хотя бы на… — она на мгновение замялась: Айрис была уверена, что Луиза собиралась привести в пример герцога Алву, но не решилась лишний раз трепать его имя, — …на молодых генералов и маршалов. — Такая мода вызывает только недоумение! — отрезала герцогиня. — Пока юный Бласко на нашем попечении, приходится брать его судьбу в свои руки! Айрис, моя милая, — спохватилась она, — все это не касается вас: мы прекрасно понимаем, что младший брат маркиза, пятый сын в не такой уж знатной семье — о, конечно, достаточно знатной, но если сравнивать с вашей, то нет — пусть у них множество достоинств, пусть они богаты, пусть когда-то считались чуть ли не королями у себя на полуострове… — словом, для вас это откровенный мезальянс. А кстати… Айрис откинулась на спинку дивана: сегодня дамы как никогда напоминали базарных кумушек — любительниц перемывать косточки всем знакомым и незнакомым. Странно, что герцогиня смогла завлечь в свои сети и Луизу, которая никогда не опускалась до сплетен, и баронессу Эжени, которая производила впечатление строгой и рассудительной особы. — А кстати… — подхватила Эжени после краткой паузы: по искре в ее глазах Айрис угадала, что та собирается спросить о Дике. Она уже научилась улавливать тот момент, переломную точку, когда разговор перетекал на него: мгновение общей тишины, напряжение, как перед прыжком, и следом — реплика хозяйки дома: а кстати, герцог Окделл ведь… «А кстати, герцог Окделл ведь учился в Лаик с кавалером Дельгадо?» Действительно, Айрис смутно помнила этого Бласко по рассказам Дика: неясный образ, невнятная фигура, под стать своему нынешнему эру; в Лаик они с Диком не дружили, но и не враждовали, так что почти не общались — но только благодаря Бласко Айрис и узнала о герцоге Фиеско, и он послужил ниточкой, связавшей ее — через Дика, Лаик, Фабианов день — с герцогиней. — А кстати, Айрис, — вместо этого сказала Эжени, — вы ведь упоминали, что герцог Окделл как раз сейчас прикомандирован к генералу Дьегаррону? От неожиданности Айрис чуть не ответила: «Нет, он же в Хексберг, мы ведь еще вчера обсудили!» — но вовремя прикусила язык: надоевшая ей игра сделала новый виток, и проще было до конца вечера подыгрывать дамам, поддерживая очередную версию — все равно с утра она сотрется, как мел с доски; исчезнет, испарится, как дым, и о ней не вспомнят. Но до чего же ее раздражали эти пляски фантазии! — Да, вы правы, — вздохнула она; Селина, истолковав ее вздох по-своему, поспешила ее поддержать: — Ужасно, Айри: сколько ты уже не видела Ричарда, почти два года? Представляю, как это тяжело! Герард уехал всего-то пару месяцев назад, а я уже скучаю! — Это армия, Сэль, — покачала головой Луиза. — Здесь не выбирают, хочешь ты в отпуск или нет, а подчиняются приказам. Кажется, они об этом уже говорили. На самом деле, Айрис была теперь даже чуть-чуть благодарна им, потому что их реплики каждый раз давали ей нужные намеки, — и никак не могла понять, делают ли они это специально, часть ли это розыгрыша, входит ли в правила игры. — Да, мама, я понимаю! Конечно, если монсеньор решил, что армия будет зимовать в Тронко, а потом оставил Ричарда при генерале Дьегарроне, то это его право! Но если он не отпустит Герарда хотя бы в маленький отпуск, я сама к нему поеду! — Вам не хватило путешествия в Надор и обратно и вот этой нашей поездки? — засмеялась герцогиня. — Нет, я… Конечно, мне нравится путешествовать. Но я просто хотела сказать, что соскучилась по брату, — Селина потеребила манжет, но, наверное, не нашла повода развернуть письмо: к счастью, подумала Айрис, сегодня обойдется без художественного чтения. — И сочувствую Айрис. Хорошо, что Ричард тебе хотя бы пишет. О, кстати, он ведь наверняка писал: а генерал Дьегаррон — он какой? Айрис лихорадочно попыталась вспомнить любые подробности, которые Ричард рассказывал об этом Дьегарроне: вроде бы кэналлиец, был ранен, половину кампании они провели раздельно, какие-то у него стрелки… — Он хороший человек, — сказала она. — И был ранен. И я не знаю, почему он не женат: Дик о таком не упоминал. — Мы вас расстроили, — сокрушенно покачала головой герцогиня. — Давайте больше не будем об этом: сменим тему. Итак, в сегодняшнем изводе судьбы Дик оказался разлучен с герцогом Алвой еще раньше, чем в прошлом — еще зимой: шаги времени как будто становились все шире. Наверное, в этом была какая-то система, тайный замысел, но Айрис не могла его разгадать — никак не понимала, к чему же ведет игра, — и поэтому ушла спать еще более разочарованной и злой, чем обычно.