Dream angst, but it's Whumptober 2023

No. 15: «I don’t need you to help me I can handle things myself.» Временные бинты — Страдая от подавленных эмоций — «Я в порядке.»

***

      Дрим вновь влезает в неприятности.       Для Панза, это, честно говоря, уже является обыденностью. Дрим мастер попадать в неприятности, он делает это постоянно.       Сейчас Панзу хотелось бы, чтобы Дрим просто остался на своей новой базе в безопасности, скрылся от общественности и залёг бы на дно, вместо того, чтобы вновь и вновь подвергать свою жизнь опасности. Желательно, чтобы он также покинул эту чёртову тюрьму и перебрался бы в его башню, ради их общего спокойствия. Дрим не оценил это предложение, «тюрьма безопаснее всего, никто не будет меня здесь искать» только и сказал он. Панз не считает это правдой, но спорить не собирается. Тюрьма не безопасна для Дрима по определению, это место, в котором его пытали, морили голодом и удерживали против воли практически год. Панз не понимает, как для Дрима что-то подобное может казаться нормальным. [Они оба знают, что это не так. Дрим не дурак, он прекрасно понимает, насколько калечащим опытом для него стал тюремный план. Ему просто стыдно это признавать. Но Панз может видеть все его вздрагивания, диссоциативные эпизоды и свидетельствовал каждую его паническую атаку.]       Однако какой бы тяжкой не была их ситуация, Дрим находит способы сделать её хуже. Панз не может винить его за это. Всё стало слишком запутанным. Оно и понятно, что Дрим не знает, как из этого выбраться и за что хвататься, а потому решает просто подавить эмоции, запрятать их поглубже и ни о чём не думать, переступить через свою травму. С глаз долой из сердца вон — Панз и сам часто так делает. Это не помогает сдержать беспокойства, охватившего его внутренности каждый раз, когда его друг уходит со своей базы на очередной поиск приключений.       (Его бывший работодатель наполняет свой инвентарь ради очередной прогулки по серверу. — Дрим, послушай, — Панз пытается вложить в собственный тон как можно меньше беспокойства. — Сейчас не стоит выходить из тюрьмы, дружище. Знаешь, я мог бы, ну, пойти и достать тебе всё, что нужно, не нужно лишний раз рисковать.       Наконец, закончив, админ перепроверяет всё несколько раз, что видно даже без взгляда на его скрытое лицо — как сосредоточенно он замирает, оглядывая собственный инвентарь, и неразборчиво бормочет под нос названия предметов. — Всё нормально, приятель, знаешь, тебе- тебе не о чем беспокоится. — Его лицо покрыто знакомой маской. Улыбающийся смайлик насмешливо наблюдает за его неспособностью уберечь человека, который ему дорог. Дрим слишком упёртый, чтобы даже попытаться принять помощь. — Даже если что-то случится, ты всегда мог бы, ну- знаешь, воскресить меня? И тем более, никто не должен знать, что мы работаем вместе, они начнут подозревать тебя, если- если ты будешь слишком сильно активничать на сервере.       Топор привычно оказывается в правой руке и щит в левой, когда администратор проходит мимо, к выходу из камеры, оборудованной администратором под жилую комнату. — Или- Или что? Ты меня жалеешь, что ли? — В его голосе есть что-то уязвимое, скрытое за слоями напущенной самоуверенности. Словно сам факт беспокойства другого человека в его сторону ужасно расстраивает Дрима. — Я сам со всем справлюсь, просто займись своими делами.)       Весь день Панз тщетно пытается отвлечься от нарастающего беспокойства — он один из богатейших членов сервера, ему особо и нечем заняться. Ни одной весточки от администратора с тех пор, как он покинул тюрьму и отправился в неизвестном направлении, отмазавшись тем, что ему срочно нужно было достать кое-какие ресурсы для их общего Плана. Дрим взрослый человек, конечно, он не должен никому отчитываться о своём состоянии, правда. И всё же наёмник не может перестать думать о том, где он и как себя чувствует.       В конце концов, Дрим — лжец. Он никогда не скажет о своих проблемах прямо, будет отыгрывать роль незаинтересованного ни в чём жестокого злодея до последнего. И после кошмара, которым обернулся тюремный план, Панз не сказать, что полностью доверяет Дриму в вопросах заботы о себе и собственной безопасности. Не после того, как админ часами уверял его, что всё пройдёт хорошо и тюрьма не доставит много неприятностей, не после его речи о Сэме, как об идеале на роль Надзирателя, не после его обещания, что он очень скоро сбежит и всё будет хорошо. Это не его вина, что План обернулся сокрушительным провалом по всем фронтам — не он в ответе за собственные пытки, но Панз не может с собой ничего поделать — Дрим никогда не честен, когда дело заходит о его самочувствии и он постоянно вредит себе, осознанно или нет. После такого любое «всё будет хорошо» от него не воспринимается серьёзно. Больше никогда.       Наёмник перебирает вещи в своих сундуках в тысячный раз, полирует броню и оружие, варит зелья про запас и уже думает над изменением интерьера в своём доме, лава раньше казалась ему удачным дизайнерским решением — броский вызов любому кто войдёт в его жилище. Теперь это вызывает знакомую тошноту. Ни одно из дел не может отвлечь его от волнения за жизнь своего безответственного, когда дело касается заботы о себе, друга. Он до сих пор помнит, когда Дрим самонадеянно скрыл от него ранение и внезапно потерял сознание во время тренировки, оставив Панза в полном недоумении — он помнит, как тогда судорожно менял повязки на дрожащем бессознательном теле, с одной только надеждой что его партнёр доживёт до утра. После этого у них был долгий разговор о доверии и важности помогать и поддерживать друг друга, однако очевидно, что админу слишком сложно это принять. Наёмник понятия не имеет, как с этим справляться.       Именно тогда, когда напряжение и беспокойство в его теле почти достигают пика, он получает простое сообщение на свой коммуникатор. На самом деле, его коммуникатор оживает от многих сообщений сразу, но его не особо интересуют остальные члены этого злополучного сервера. Только его админ.       Dream шепчет тебе: активируй стазисную-камеру в тюрьме       Dream шепчет тебе: пожлуйста быстрей       Панз моментально срывается с места. Вбежав в тюрьму и быстрым шагом дойдя до «комнаты» своего союзника, он активирует стазисную-камеру в полу — Дрим оказывается перед ним в считанные секунды. Первое, что он замечает — маска снята. Она свободно висит на его боку, что редкость в эти дни и само по себе довольно необычно. Её нельзя сломать, сбить или насильно снять с лица — множественные зачарования не позволят; но в таком случае, Дрим, должно быть, снял её самостоятельно, что сбивает с толку. Его худи порвана в нескольких местах, предплечье перебинтовано какой-то явно не предназначенной медицинским целям тканью и кровоточит, а лицо изображает потерянность, шок и боль. Горе, какое админ редко позволяет себе демонстрировать перед другими людьми. И, о Прайм, его так трясёт.       Панз моментально переключается в защитный режим. Он мягко подталкивает Дрима к кровати, щёлкает перед его лицом пальцами, чтобы обратить на себя внимание и тянется к повреждённому предплечью, чтобы сменить самодельные повязки на настоящие, однако его попытка помощи резко оказывается отклонена, когда Дрим сжимается в стену и быстро отталкивает его руки. — Перестань, что- Что ты чёрт возьми делаешь? — Резко говорит Дрим, заикнувшись и упавшим голосом, но с явным недовольством и растерянностью в тоне. [И может, там есть капелька искренней паники. Панз не может сказать наверняка.] — Что значит, «что я делаю», Дрим? — Недоверчиво отвечает наёмник. Ему стоило бы привыкнуть к недоверчивости админа и его халатности в отношении собственного здоровья. — Ты попросил о помощи, и это то, что я пытаюсь сделать.       Администратор вздыхает. Сомнение, стыд и страх проскакивают на его лице один за другим, но в конце концов оно снова принимает типичное апатичное выражение. — Хорошо. Хорошо, ну, знаешь ли- Ты- ты уже помог. — Его руки нервно сжимают края одеяла под собой. — Ты активировал стазисную-камеру, и я- Я в порядке, ты теперь можешь идти.       И прежде чем он успевает что-либо ответить, Дрим продолжает с шаткой уверенностью. — Я, знаешь, я ведь могу справится с парочкой ран, Панз. — Он избегает зрительного контакта, пока говорит. Его зрачки немного хаотично бегают по полу, но он ни разу не поднимает взгляд выше. — Я не какой-то беспомощный малыш и твоя- Твоя помощь мне уж точно не нужна. — Я- — Панз понятия не имеет, что на это отвечать. Почему Дриму всегда нужно быть таким чертовски упёртым? Это даже не имеет смысла. Ему нужна помощь, насколько сложно должно быть это признать? — Я никогда не говорил, что ты, типа, беспомощный. Я просто пытался помочь, только и всего. Ты можешь позволить мне это?       Некоторое время в комнате тихо, только далёкое эхо стражей раздаётся по коридорам. Наёмник продолжает смотреть на своего бывшего работодателя в поиске ответа. Наконец, они встречаются взглядами. — Я в порядке, Панз. — В глазах Дрима, возможно, мольба; а может, это просто так свет падает. Старший может с этим смириться. Если Дриму нужна независимость, чтобы снова почувствовать себя сильным после тюрьмы, то так тому и быть. — Просто уходи. — Хорошо, — вздыхает он.       Панз покидает тюрьму. Тревога за близкого друга и не думает покидать его.

***

      Дрим остаётся один. Он сам этого захотел, конечно. Он не хочет помощи ни от кого, тем более от своего последнего союзника. [И уж точно он не заслуживает этой помощи.] И он также не хочет быть воспринятым слабым своим последним союзником. Это бы оставило его одного — Панз поймёт, насколько менее полезным и сильным и умным стал Дрим и попросту не захочет тратить на него своё время. И это последнее чего он хочет. [Админ понимает, что в одиночку он не протянет. Он сойдёт с ума. Прайм, он уже сходит с ума.]       Он был в Киноко. Он не знает, зачем. Технически, это простой ответ: он злобный злой злодей и для его злобных планов ему нужна сильная броня и оружие, поэтому он ограбит и сожжёт город дотла, чтобы получить её. В реальности всё сложнее. Он не идёт туда с какой-то конкретной целью. Дрим знает, что бессмысленно тратить время и силы и рисковать быть пойманным или убитым ради вещей, которые ему на самом деле не нужны. Панз итак дал ему хорошую броню, ничуть не уступающую по характеристикам. [Это что-то сентиментальное. Он потратил много сил и времени, чтобы достать этот сет, он долго придумывал ему имя и тщательно следил за его исправностью долгие месяцы.] В любом случае, администратор решает, что это того стоит. У него нет плана и он точно не готов к сражению и с рациональной точки зрения ему даже не нужны эти вещи, но «Кошмар» — хорошая причина поставить свою жизнь в опасность. [Это ложь. Он идёт туда, потому что хочет увидеть своих друзей. Может быть, хотя бы Джордж не будет угрожать ему и признает пытки, как заслуженное наказание. Может, они даже смогут нормально поговорить об этом.] Он не знал, чего ожидать.       Ожидаемо, это обернулось катастрофой. Его заметили практически сразу, Сапнап ранил его в руку и он еле-еле скрылся от преследования и смог оказаться себе первую медицинскую помощь, а ещё теперь весь сервер знает, что он там был, что, если честно, не самая грустная новость — он за последнее время много где побывал. Он не встретил Джорджа, не достал свой сет брони и оружия и не смог нормально поговорить с людьми, которых когда-то называл семьёй (ему стоит смириться с тем, что этот разговор никогда не состоится; он не может винить их за неприязнь к монстру, которым он себя представил) — в любом случае, это неудача, с какой стороны не посмотри. Ему удалось отправить быстрое сообщение Панзу и дом, в котором он скрывается, остался нераскрыт. Сейчас о том, что Дрим использует заброшенную тюрьму как базу знает только он, Панз и Сэм. Дрим почему-то уверен, что бывший надзиратель вряд ли станет болтать.       Панз хотел помочь ему. Он не уверен, зачем. Может, это какая-то проверка, тест? [В тюрьме такие были часто.] Панз пытается оценить то, насколько беспомощным он стал за время своего заключения? Он надеется, что это так. Ему было бы плохо, окажись забота наёмника настоящей, дружеской. Он уже много раз проходил через это: люди заботятся о нём, а потом резко перестают, оставляя его разбитым и сломанным. Снова он через это не пройдёт. Никогда снова.       Если честно, он не понимает саму суть его беспокойства. Это просто порез, и Дрим справлялся с худшим. Это не что-то важное. В тюрьме было гораздо хуже и даже тюрьма не смогла сломить его. [Смогла.] Сейчас нет никакого смысла в беспокойстве такого уровня, администратор пережил тюрьму — это лишь часть его прошлого, боль, которую он отпустил, которая никак не влияет на него сейчас. [Он не хочет признавать, что это повлияло на него, это слишком. Если он признается самому себе, что всё это было правдой, если он признается, что пытки повлияли на него слишком сильно, он — труп. Он не знает, как сможет с этим справится. Сама мысль невыносима. Он не хочет слышать об этом, он не хочет говорить об этом, он даже не хочет думать об этом — всё, что ему нужно, чтобы его глупый мозг и люди вокруг поняли, что Хранилище Пандоры пройдённый этап и не стоит на него оглядываться. Просто неудача, через которую он перешагнул. Только и всего…]       Когда Панз наконец выходит, он вздыхает. Теперь ему нужно только перевязать рану на предплечье и можно отдохнуть. Если честно, он не хочет этим заниматься. Его настроение скачет туда сюда от нежелания делать что-либо до внезапных вспышек вдохновения, когда у него появляется сила жить, которую нужно куда-то девать. Сейчас он в том периоде, когда делать не хочется ничего. Однако он понимает, что нужно позаботится о себе. Во первых, так он докажет и себе и другим, что он не беспомощен. Во вторых, он не хочет снова лежать в бреду с лихорадкой из-за необработанного пореза, что легко произойдёт, учитывая его испорченный иммунитет. [В третьих, Панз не будет волноваться.] Он молча приступает, выуживая из сундуков бинты и дезинфицирующее средство, и уходит в импровизированную ванную. Его руки почему-то продолжают трястись.       У него кружится голова, всё болит и ему хочется спать, однако он подавляет это в себе. Получается отключится во время знакомого монотонного очищения раны и перевязки, он на свободе уже пару недель и начинает привыкать к этому. [Ожидаемо, с учётом того, как много ран у него было после долгожданного побега. Как много незалеченных травм или неправильно сросшихся переломов.] Пусть вода с кровью утекает, а за ней утечёт и его беспокойство.       Шаркающей походкой он возвращается в комнату. Рухнув на кровать, админ зарывается поглубже в простыни, стараясь не давить на раненную конечность. Мысли не отпускают его: он размышляет о том, как неудачно навестил то королевство и винит себя за непродуманный план и фиаско, которым обернулся этот визит — он такой глупый, честно говоря. Он думает о Панзе и чувствует себя ужасно виноватым за то, что так грубо прогнал его. Он не думает о тюрьме. Он не думает о тюрьме, потому что это не важно. Не думает, не думает, не думает. Его зрение становится мутным, наверное, от усталости. [Он игнорирует непролитые слёзы в своих глазах.] Ему удаётся провалится в беспокойный сон, он сжимается калачиком на кровати, по привычке игнорируя боль в теле и шум в голове. Кошмары прошлого, настоящего и будущего не перестают преследовать его во сне.       Когда он просыпается, в теле неприятно покалывает и он явно отлежал свою руку, мышцы болят от сна в неудобной позе и он еле поднимается на руках. Его коммуникатор разрывается от сообщений: гневные от жителей сервера, беспокойные от его напарника. Его интересуют только последние, так что он пишет быстрый лаконичный ответ.       Ты шепчешь Punz: я в порядке, придерживайся плана       Он не знает, что ещё сказать.