Say that you love me

– А папа скоро вернётся? – Чан старательно выговаривает слова, потому как за день сил у него практически не осталось. Он забирается в свою кровать, прячась под одеяло, чтобы сохранить тепло после принятия ванны. Хенджин терпеливо ждёт, пока сын уляжется удобнее, и подтыкает одеяло по бокам. – Конечно, скоро, милый, – Хенджин целует того в лоб, желая спокойной ночи, но сам не верит тому, что говорит. – Хорошо, – маленький альфа прикрывает глаза, представляя, как будет играть с отцом, и его губы растекаются в блаженной улыбке, после чего тело наконец ослабевает, и мальчик засыпает. Хенджин бесшумно встаёт с детской кровати и выключает свет в комнате. Он решает зайти к Чанбину. Старший сын поднимает взгляд от телефона, как только замечает силуэт родителя в проёме своей комнаты. – Всё в порядке? – с наигранной беззаботностью спрашивает Хенджин, опираясь о косяк. – В полном, – скупо отвечает альфа и снова утыкается в телефон. – Не засиживайся, – Хенджин всё же мягко улыбается, в ответ получая то же тепло от сына и короткое "ага". Хенджину безумно хочется смыть с себя этот день, который с самого утра пошёл наперекосяк. Он заходит в ванную и долго смотрит на своё отражение в зеркале. Проводит ладонью по щекам, покрытому мелкими морщинами лбу, трет уставшие глаза и берёт ватный диск, чтобы убрать макияж. Он ведёт рукой по лицу, аккуратно убирая косметику. Затем снова смотрит на себя, сжимает челюсть, чтобы сдержать подкатывающие слезы, закрывает глаза и сглатывает ком обиды и боли. Джисон снова задерживается. Хочется выть, ударить кулаком в зеркало, чтобы мелкие осколки впились в кожу, чтобы физическая боль чувствовалась сильнее боли душевной, чтобы хоть что-то было чётким и конкретным. Но Хенджин просто смотрит на своё лицо. Точнее, его бледное подобие. Пятно, что осталось от него за последние пять лет. Он тяжело вздыхает и встаёт под обжигающие струи воды. Поднимает лицо навстречу и стоит около минуты, пытаясь ни о чем не думать. А мыслей столько, что присутствует огромное желание сбежать от самого себя. Джисон ему изменяет. Волосы противно прилипли ко лбу. Что готовить на завтрак? Нужно закинуть одежду в машинку. Чан хочет ходить на футбол. От Джисона исходит запах другого омеги. Знакомый. До жути. Чанбину необходим репетитор по английскому. Руки трясутся. Кольцо падает в сток. Хочется спать. Кровать холодная, но пахнет приятно новым кондиционером. Хенджин зарывается в одеяло по самый нос и отворачивается от пустой половины. Глаза сами закрываются. Хенджин просыпается посреди ночи от объятий и поцелуев в шею. Джисон. Его руки делают всё, как надо, но Хенджин не может понять, что чувствует. Давно забытые ощущения близости, проснувшегося желания вперемешку с отвращением и презрением к самому себе. Как он может поддаваться? Как он позволяет себя целовать, зная, что до этого целовали не его? Как же сильно он ненавидит себя, но он так хочет быть желанным. Хочет. Поэтому позволяет, понимая, что отказать уже слишком поздно. Он всё ещё любит. Любит эти руки, что зажимают его ягодицы. Любит эти мягкие губы, что трепетно и властно целуют в шею. Любит этот запах своего альфы, что доминирует над ним. – Ты такой прекрасный, Джин~и, – шепчет Джисон ему на ухо и прикусывает мочку. Всё тело омеги трепещет, когда его прижимают сильнее, крепко обвивая талию. Стон непроизвольно срывается с губ, а сам он льнет ягодицами к крепко стоящему члену мужа. – Так сильно хочется взять тебя, – Джисон чуть не рычит от накатывающего желания и подминает мужа под себя, укладывая на живот. Дыхание спирает, Хенджин поворачивает голову и видит, как альфа стягивает с себя одежду и сразу входит, довольствуясь природной смазкой омеги и узостью. Хенджин закрывает глаза и впивается пальцами в подушку. Снова это чувство противоречия, снова наслаждение накрывает отвращение. Он так сильно ненавидит себя за эту слабость, что слезы уже обжигают кожу лица. Он понимает, что просто не хочет этого, но ждёт, пока Джисон закончит. Давится насилием над самим собой и глотает обжигающую обиду. Чужое тело расслабленно наваливается на него. Пальцы собирают волосы, что закрывают всё ещё прекрасное лицо. – Такой хороший, – шепчет альфа, – всегда знаешь, что мне нужно, – и целует в затылок, втягивая разыгравшийся запах омеги, а после уходит в душ. Хенджин переворачивается на спину, смотрит в тёмный потолок и утирает слезы. Поездка к родителям мужа будет для него настоящей пыткой.