Say that you love me

Хенджин внимательно осматривает сумку с вещами у багажника: ехать куда-то с детьми означает взять с собой половину дома. Игрушки, одежда на смену, салфетки, перекус и прочее. – А это ещё зачем? – Джисон строит удивлённые глаза, когда видит одноразовые пелёнки и пакеты. – Чана укачивает в дороге, – Чанбин проходит мимо, даже не глядя на отца и садится на заднее сиденье, показательно хлопая дверью. Хенджин поправляет волосы и осудительно смотрит на мужа. Если бы он хоть немного интересовался своими детьми, то не задавал бы глупых вопросов. Омега понимает, что ехать на машине около четырёх часов с детьми – не самая лучшая идея, ведь на поезде они добрались бы быстрее и спокойнее, но он подумал, что это в какой-то степени поможет им наладить отношения. Хенджин закрывает багажник и садится вперёд, наблюдая, как Джисон пытается усадить Чана в кресло и ругается себе под нос. – Это какое-то изобретение сатаны! – психует альфа, заставляя тем самым нервничать и ребёнка. – Ну-ка, не реви. – Папуля…– Чан всхлипывает, отворачивая от отца голову. Хенджин встаёт со своего места, отталкивает мужа, намекая сесть на водительское сиденье и просто ждать его. Омега управляется с креплением за доли секунды, целует сына в лоб и утирает крупные слезы. – Всё хорошо, милый. Папа просто немного не разобрался. – Он ловит на себе взгляд старшего сына, который уже давно всё прекрасно понимает, и ему становится неловко. – Едем. Наконец за долгое время Хенджин может расслабиться: мальчики на заднем сиденьи заняты своими делами и не отлипают от гаджетов, Джисон ведет машину, а потому омега расслабленно утопает в спинке кресла и прикрывает глаза. Он только сейчас понимает, как сильно устал. Отсутствие какой-либо помощи по дому сильно выбивает из колеи. Хенджин выдыхает, пытаясь отпустить все, что его тревожит, потому что он любит поездки в машине и плавную дорогу. Но снова вздрагивает от чужих касаний. – Ты такой красивый, – рука Джисона поглаживает не скрытое бермудами колено Хенджина, и пальцы плавно скользят под ткань, – тебе очень идет. – Альфа мельком кидает взгляд на мужа, стараясь не отвлекаться от дороги. – Джисон, – Хенджин смиряет его взглядом и убирает руку, – смотри за дорогой, пожалуйста. Омега смотрит в зеркало заднего вида и замечает на себе встревоженный взгляд Чанбина, но он одним кивком заверяет сына, что все в порядке. Хенджину хочется провалиться сквозь землю от этих грязных и пошлых заигрываний мужа, особенно когда дети рядом и многое понимают. Ему действительно неловко. А еще он не понимает, почему Джисон себя так ведет? Ведь он не проявлял внимания к омеге целый месяц, ссылаясь на работу. От этого Хенджин путается еще больше. Мерный ход машины его постепенно успокаивает, и он говорит, что хочет поспать до конца поездки. Никто не против, альфы заверяют, что обо всем позаботятся. Через некоторое время Хенджин просыпается от детского плача и странного запаха в салоне. Он открывает глаза и понимает, что они стоят. Джисон паникует и злится, Чанбин еле сдерживается, чтобы не кричать на отца, но у него это плохо выходит. – Что случилось? – омега поворачивается назад через плечо. – Чана вырвало, – говорит Чанбин сквозь зубы, – прости пап, что разбудили тебя, – он переводит взгляд на Джисона, который пытается достать младшего сына из детского кресла и при этом не запачкаться. – Я говорил отцу так не гнать, иначе Чана вырвет, но он не слушал меня. – Я прибавил совсем немного. Черт! – ругается альфа, когда все же неприятная смесь из переваренной пищи попадает ему на брюки. – Откуда же я знал, что он такой чувствительный! – ему наконец удается достать сына и поставить на землю. – Умойте его кто-нибудь, мне нужно переодеться. Хенджин. Альфа умоляюще смотрит на мужа, и тот идет за бутылкой воды к багажнику. – Ты бы знал, если бы проводил с ним больше времени, – парирует Чанбин и гневно смотрит на отца. – Что? – только и успевает выпалить Джисон. – Чанбин! – Хенджин укоризненно смотрит на сына, давая понять, что тот перегнул. – Прости, – альфа извиняется и берет большую упаковку влажных салфеток, чтобы протереть салон. Хенджин знает, что этих конфликтов не избежать. У Чанбина идет становление организма, гормоны бушуют и требуют выхода агрессии. Да и к тому же вся эта ситуация… Он снова тяжело вздыхает, пока переодевает и умывает заплаканного Чана, который не может понять, почему все так злятся. – Папуля, это из-за меня? – спрашивает он робко, когда Хенджин надевает ему чистую кофту и джинсовый комбинезон. – Что? Милый, нет. – Хенджин обнимает сына и бережно гладит по кудрявым волосам. – Никогда не думай, что что-то плохое происходит из-за тебя. Ты ни в чем не виноват. – Но папа и Чанбин так ругаются… – всхлипывает младший. – Ничего страшного. Все будет хорошо. – Омега притягивает сына к себе и целует в лоб. – Долго еще? – выкрикивает Джисон с водительского места. – Немного осталось, нужно ехать. Последние полчаса в дороге проходят довольно быстро и в полной тишине. План на налаживание отношений не сработал, но Хенджин уже и не верит, что им что-то поможет. Дом родителей Джисона каждый раз производит впечатление. Но это, наверное, потому, что они приезжают сюда раз в год, чтобы отпраздновать Чусок. Даже несмотря на то, что это семейный праздник, родители уехали на Чеджу, чтобы провести это время вдвоем и как следует отдохнуть от забот. Возле дома их встречает семья старшего брата Джисона. Сынмин и Минхо стоят на пороге и ждут, пока машина припаркуется. Самым нетерпиливым оказывается Енбок – омега и единственный ребенок Сынмина и Минхо, который совсем недавно отметил свой третий день рождения. Он несется со всех ног, только бы увидеть Чана, ведь он единственный, с кем можно весело поиграть. Хенджин выходит из машины и с улыбкой смотрит на младших. Удивительно, что в Енбоке есть что-то располагающее и доброжелательное, учитывая, что его воспитанием занимается по большей части Минхо. Скорее всего это от Сынмина. Хенджин непроизвольно улыбается своим догадкам. – Охренеть! – восклицает Чанбин, чем вырывает омегу из приятной неги. – Чанбин! Сколько раз я тебе говорил следить за своим языком? – Прости, пап. Но здесь невозможно сказать иначе! – Чанбин приобнимает Хенджина за плечи и поворачивает в сторону входа в дом. – Ты только посмотри на него! Кто это? Хенджин смотрит внимательно и замечает довольно юного омегу. Его черные волосы играют на солнце, а среди их густоты заметны несколько цветных прядей. Он щурит глаза от яркого света и приветливо всем улыбается. – Это Чонин, мой младший брат, – сзади подходит Минхо, и терпкий запах розы мгновенно наполняет легкие. Хенджин не любит розы. – Он приехал на каникулы. Сейчас учится в США. Хенджин и Чанбин синхронно приоткрывают рты от удивления и после секундного осмысления проходят в дом. В гостиной достаточно просторно и светло. Хенджину это нравится. Он устраивается на диване и наблюдает, как располагаются остальные, пока дети играют за кофейным столиком. Чан уже успел вытащить свой игрушечный ноутбук и с важным видом что-то показывает Енбоку. Омегу эта картина только забавляет. Рядом присаживается Сынмин. Хенджин замечает на его лице робкую улыбку. Альфа почему-то всегда смущается, когда общается с ним. Но Хенджину от этого приятно. Сынмин старше Джисона на пару лет, и внешне это практически незаметно. Ощущается лишь в их разных подходах к жизни. Хенджину нравится, что старший альфа более ответственный и доказывает свои слова на деле. Если бы у омеги была возможность, он бы никогда не вышел за Джисона. Но понимает он это только сейчас, спустя пятнадцать лет. – Как дела? – Сынмин сидит, держа спину неестественно прямо, видно, что волнуется. – Все в порядке, – усмехается Хенджин, – если наша семья в принципе подходит под это определение. – Это точно, – альфа также тихо смеется под нос, оглядывая присутствующих в доме, после чего внимательно смотрит на омегу. – Действительно в порядке? Ты выглядишь уставшим… Он смотрит словно с сожалением и готовностью выслушать все, что только омега ему расскажет. Но Хенджин не готов делиться, по крайней мере, не в такой обстановке. – Перед праздниками было много дел. – Пожимает он плечами и отвлекается на громкий смех мужа. Джисон стоит в другом углу комнаты и что-то бурно обсуждает с Минхо. Не в первый раз. Хенджин давно заметил, что между ними есть что-то довольно невесомое, но крайне сближающее, словно они родственные души. Это его коробит. Потому что у него точно никогда не было такого единения с мужем. Омега теребит обручальное кольцо и заламывает пальцы, и отчего-то становится слишком жарко и нечем дышать, хотя белая, кружевная рубашка, надетая поверх простой майки, должны способствовать охлаждению. Он подрывается с места и уходит на кухню, чтобы выпить воды. Следом за ним вбегает Сынмин, обеспокоенно рассматривая омегу с ног до головы. – Хенджин, что случилось? Тебе плохо? Хенджин жадно глотает воду, и альфа терпеливо ждет его ответа. – Просто жарко стало, и захотелось пить, – он ставит стакан на стол и поворачивается с дежурной улыбкой. И почему это всегда Сынмин? Почему именно он беспокоится о его состоянии и делах? Почему он замечает малейшие неурядицы, в то время как Джисон витает в своем мире? Ведь он даже не заметил, что Хенджина нет в гостиной. – Может, тебе подняться наверх и прилечь? – Нет, полный порядок. – Хенджин поправляет пряди сделанного наспех пучка. – Это будет некрасиво. В гостиной уже становится спокойнее. Такое ощущение, что все ждут только их. – И где это вы были, голубки? – в шутку спрашивает Джисон, но Хенджину совсем не смешно, в отличии от Минхо, который от смеха даже запрокидывает голову. – А ты где был вчера? – серьезно спрашивает Хенджин, присаживаясь на диван. Альфа в мгновение меняется в лице. Все остальные в комнате также замолкают. – Скажи мне, где ты был? Джисон сглатывает. – Я же.. Я же говорил, что задержался на работе. – Его взгляд мечется, ища спасение хоть в ком-то. – Оу, да? – Хенджин складывает руки на груди. – Я звонил на работу. Ты ушел на час раньше. – Пап… – Чанбин успокаивающе кладет свою ладонь поверх рук Хенджина, чтобы тот не продолжал. – Я ездил на другой конец города, вот и ушел раньше. – Джисон снова мямлит. – Но я же вернулся. – Вернулся… Да… Альфа смотрит на мужа растерянно, словно еще ждет чего-то, но омега просто улыбается и настраивается на хороший вечер. И все действительно проходит прекрасно. У Минхо удивительные организаторские способности. Ему бы компанией управлять, а не семьей заниматься. Но это лишь мысли Хенджина, как и несбывшиеся мечты, впрочем. За разговорами, играми и вкусным ужином время проходит незаметно. Минхо позволяет Хенджину сегодня расслабиться и идет укладывать детей, оставляя омегу наедине с бутылкой вина. Хенджин искренне рад, что хоть кто-то понимает его. Он наливает полный бокал, слегка крутит его в руке, принюхивается, различая фруктово-ягодные ноты, и делает глоток. Так приятно. Приятно именно быть наедине с собой и ни о чем не думать впервые за долгое время. – Я могу присоединиться? – снова этот робкий взгляд Сынмина. Хенджин улыбается и кивает. У Сынмина приятный запах петрикора, омега готов нюхать его часами, а голову все будет кружить от наслаждения. Альфа наливает себе вино и садится рядом за барную стойку, поворачивается полубоком, а после говорит совершенно серьезно: – Я помню тебя другого, без трещин в усталых глазах… Хенджин сглатывает вино и прикусывает изнутри нижнюю губу. Хочется плакать. – А вот я себя таким совсем не помню. Знаешь- – Пап! – на кухню врывается Чанбин, своим возгласом разгоняя всю интимную обстановку, и подлетает прямо к омеге, как барьер разделяя их с Сынмином. – Пап, мне срочно нужно знать, как понравиться омеге. Хенджин смотрит ошарашенно на сына и отпивает вино: не думал он, что это произойдет так быстро.