Конец света и прочие неприятности

      Тихо потрескивали дрова в камине. Одна из неадских псин соизволила-таки подняться и обнюхать посетителя, и теперь Кроули интенсивно начёсывал лобастую мохнатую башку. В ход пошла уже четвёртая бутылка.       — Нет, ну ладно ты! Тебя по жизни, сколько помню, тянуло в какую-нибудь задницу встрять, — раззадоренный Люцифер взмахнул бокалом и на его пиджак пролился было портвейн, но по дороге передумал и вернулся, где был. — Образно выражаясь, Змий, не нужно меня взглядом сверлить. Но Вельзевул! И в кого?! Ты вообще помнишь, каким редкостным придурком был этот Гавриил?       — До последней детали, — демон поморщился. Некоторые моменты из памяти бывшего Верховного он предпочел бы забыть, похоронить, а для верности ещё и провести сеанс экзорцизма.       — Вечно таскался с этой своей дурацкой трубой подмышкой. Все ангелы как ангелы, делом заняты, а ему лишь бы развлекаться. Ну ничего, Повелитель мух его быстро… Ах ты ж, дьявол!       Зазвонил мобильный. И вряд ли это действительно был дьявол — зачем бы ему звонить самому себе?       — Я! — веско сказал он в трубку, выслушал минуту неразборчивых, похожих на дребезжание жести под ураганом стенаний на том конце линии. — Приступайте.       Бес воспринял это, как сигнал к безопасному сворачиванию пирушки. Приятно повидаться иногда со старым другом, особенно если он не пытается тебя, вопреки опасениям, с порога прикончить, но у него были дела. И немного алкоголя, разведя тоску и панику до приемлемой концентрации, помогло сосредоточиться на текущих задачах.       — Я тебя отвлекаю, и сам отвлекаюсь от нашей первоочерёдной задачи, — сказал он, когда Люцифер завершил звонок. — Пожалуй, мне пора.       — А, ну да, ты ж ради этого ко мне и приперся — по стаканчику пропустить, старые деньки вспомнить.       Кроули мог бы и догадаться, что просто так все не закончится. Эосфер и в благодушном настроении всё равно оставался Сатаной, врагом рода человеческого. Не другом. Уже нет.       — Нет, — демон на долю секунды запнулся, но гонор сейчас был бы неуместен, — Повелитель, я нуждаюсь в помощи.       — Так-то лучше. Уважение! А то завели моду — с картечницей на начальство. Никакой субординации.       Допотопное оружие сержанта-ведьмолова Шедуэлла, демон, вообще-то, взял в руки не по собственной воле — это похозяйничал в его теле херувим. Кроули огнестрельное оружие терпеть не мог, а в тот момент ещё и понимал его полную бесполезность. Монтировка — и та была бы предпочтительнее. Но оправдываться бес не стал. Раз их за это тогда сразу не прихлопнули, то сейчас уж чего?       — Я дам понять, что ты действуешь с моего одобрения, — у Люцифера в руке появился какой-то мелкий предмет и он без предупреждения бросил его бесу, но тот на рефлексы никогда не жаловался — поймал.       Кольцо. Ещё одно. Осталась ещё парочка — и можно открывать Олимпиаду. Выглядело оно очень скучно — почерневшее серебро, вместо камня — печать в виде пятиконечной звезды, ни надписей, ни зловещих изображений. И это было намного больше того, на что Кроули мог бы надеяться, идя сюда. Личная печать Повелителя — это вам не похвальная грамота в рамочке, такого, при правильном использовании, должно хватить для решения почти любой проблемы в Аду. Кроме одной. Сатана был широко известен в узких кругах как раз тем, что не делал бескорыстных подарков. И точно:       — Теперь о том, что я от тебя ожидаю в ответ. Привести этот адский бардак в порядок — это само собой. Никого лучше Вельзевул на место Владыки не было, но нужно смотреть правде в глаза — она не справилась. А тебе придётся.       Это было ожидаемо и частично совпадало с планами самого беса, хоть он и не собирался ставить оптимизацию Преисподней во главу угла — на функциональность Адской канцелярии ему было глубоко плевать всю дорогу.       — Но основное, и я не приму оправданий в случае провала, — продолжил Дьявол: — я требую, чтобы ты принес мне голову Метатрона. На пике, или на блюде, или как сочтёшь нужным. Полагаю, это не будет проблемой?       О, никаких проблем, конечно же! Кроули порешил бы мерзавца за фунт и ещё дал 19 шиллингов сдачи. Единственный вопрос: каким образом можно убрать Глас Божий, который по силе, а возможно, и по интеллекту не уступал самому Люциферу, да к тому же не имел обычно привычки околачиваться там, где до него мог бы добраться кто-нибудь из Ада? Один раз нелегально пробраться в Рай бесу, конечно удалось, но… тут он мысленно очень длинно и непристойно выругался. Его, как когда-то выразился Дагон, связи! Вот почему Сатана отнёсся к нему так благосклонно!       Чувствовать себя инструментом — не то чтобы нечто из ряда вон выходящее, для демона-то. И все равно каждый раз неприятно. И логика Люцифера была кристально ясна. Почему бы, действительно, не оказать любовнику такую небольшую услугу — угрохать собственного начальника по заказу начальника… любовникового? Любовничьего? Да, блядь, без разницы! Кроули ни за что не станет даже заикаться о таком Азирафелю.       Но и отступать уже поздно — к отказам Люцифер никогда не относился с пониманием, бес уже когда-то выяснил это на собственной шкуре, и это был опыт не из тех, которые хотелось бы повторить. Так что единственно возможный ответ: «Да, Повелитель».       Но это, рай раскаленный, оказывается не всё.       — Мне без разницы, как ты это провернёшь, но Нижнего следа там не должна и адская гончая учуять. Никаких поводов к войне, никаких неудавшихся покушений, это, надеюсь, понятно? Если бы мне нужно было убрать этого ублюдка такой ценой, я б уже сам это сто раз сделал. Всё, засиделся я тут с тобой, вали работать уже.       — Мне нужно знать, кто в Раю… — начал Кроули.       — Не нужно. Мне от вас с твоим бойфрендом нужна здоровая паранойя, а не чтобы вы мешали моим собственным планам, устранив агента. А вот что нужно: печать — из проклятого серебра, выплавленного в адском пламени. Воздействует на эфирных. Не насмерть, конечно, но с непривычки может развоплотить. И ещё. Хастуру от меня — пламенный привет.       Сказанное только подтверждало, что убрать Метатрона ему предлагалось херувимьими руками, в ином случае Люцифер не стал бы беспокоиться об их сохранности. И то, каким тоном был передан «пламенный привет», тоже наводило на мысли.       — Понятно. И… Благодарю.       — Не стоит. Рад, что заглянул, — Сатана вздохнул, и на один крошечный, неуловимый миг снова стал — нет, не Эосфером, которого когда-то знал и любил ангел, являющийся сейчас Энтони Дж. Кроули. Возможно… человеком? На самой грани слышимости, так что бес был даже не слишком уверен, не послышалось ли ему, Люцифер добавил: — Внизу всегда так одиноко, мой друг.       В следующий момент демон уже сидит за рулём Бентли, которая движется, если верить GPS-навигатору, в сторону Лондона. Перстень с печатью надет на большой палец — остальные слишком тонкие для такого массивного кольца и, при всей своей незаменимости, ощущается оно скорее не как украшение, а как ошейник. Ну, для дела можно и создать видимость, что Дьяволу и впрямь удалось посадить соратника на поводок. До поры до времени.       Адрес, по которому проживает на Земле падший ангел Утренней Звезды, начисто стёрся как из его памяти, так и из мобильного — лента сообщений пуста. Логично, даже обижаться не на что. Во что бы, спрашивается, превратился Ад, начни демоны доверять друг другу?       

***

      Метатрон выглядел так, будто только тысячелетний опыт общения с идиотами не давал ему потерять терпение окончательно.       — Я понимаю твой энтузиазм, Азирафель, и он, конечно, весьма похвален, но, — сказал он таким тоном, как будто херувим — невоспитанный ребенок, перебивающий на званом ужине взрослую застольную беседу, — стоило бы для начала официально вступить в должность. И что это за безобразная штуковина у двери твоего кабинета?       — Ящик для замечаний и предложений, как на нём и написано, — ангел очень постарался сделать лицо попростодушнее. — В свете предстоящих Небесам великих дел я считаю необходимым привлечь к процессу решения поставленных задач как можно большее количество сотрудников. На этом этапе — с возможностью анонимности, но как только я привлеку помощников и соберу команду…       О, сколь многое бы дал Азирафель, чтобы иметь возможность разделить с партнёром удовольствие от созерцания вытянувшейся физиономии Гласа Божьего! Но ничего, он надеялся, что скоро сможет ему подробно его описать, а у демона достаточно живое воображение, чтобы представить все в красках.       — Команду? Гавриил справлялся безо всякой команды.       — Мы, кажется, сошлись в мнениях о том, что Гавриил не справлялся?       Получилось чересчур резко. И потерявший дар речи Метатрон — плохая новость для того, кто хочет сохранить хотя бы видимость соблюдения субординации. Херувим слегка откатил назад, к вежливому, немного даже заискивающему тону.       — Я только хочу немного оптимизировать работу канцелярии, сэр. Второе пришествие — самый крупный проект со времён, дайте-ка подумать… да, со времён создания человечества. И с тех пор масштаб работы увеличился примерно в четыре миллиарда раз. Одного архангела, да и всего Совета, совершенно недостаточно, чтобы сделать такую титаническую работу качественно и в срок. В Раю десять миллионов ангелов, и большинство из них, за исключением дежурных воинских подразделений и отдела разработок, работают в аппарате канцелярии. А последние возможности для карьерных подвижек у нас были, не считая моего назначения, ещё во времена Великой битвы. Какая мотивация эффективнее работать будет у сотрудников, если отнять любую перспективу повышения, но зато и опасности потерять должность почти не будет? Чтобы работа закипела, нужно дать хотя бы гипотетическую возможность каждому проявить себя. У человеков это называется социальный лифт. И каждый сотрудник должен иметь шанс быть услышанным и оцененным, возможность на что-то повлиять. Это способствует их заинтересованности в своем труде. Люди называют такой подход к организации плоской иерархией.       — Я не считаю, что для того, чтобы хорошо выполнять свою работу, ангелам нужны мотивация или поощрение. Вы созданы именно для нее, это ваше… наше предназначение, — поправил себя Метатрон, но слово — не воробей, и Азирафель прекрасно всё услышал. Вот оно как, сам себя Глас Божий к ангельскому своду уже не причисляет. И кем же он себя возомнил, интересно? Заместителем бога?       — Да, сэр, вы как всегда правы! — немного подобострастия ещё никому в отношениях с начальством не повредило. — Но я говорю сейчас не о добросовестности, а об энтузиазме. Я знаю, что уклад у нас раньше никогда не менялся и стабильность — это тоже хорошая стратегия. Не все перемены — к лучшему. Но любые улучшения — это всегда перемены. В любом случае, я хотел посоветоваться с вами, прежде чем приступать к серьезной реорганизации и даю слово ангела, сосуда и провозвестника благодати Божьей, что все мои действия направлены исключительно на пользу Небесам.       Что характерно, сейчас ангел говорил, для разнообразия, совершенно искренне. Возможно, именно потому-то все и случилось как раз в этот момент. У богов ведь тоже бывает чувство юмора.

***

      Дагон и Шакс стояли друг напротив друга в окружении толпы демонов и орали.       Толпа, по чести скажем, была не то чтоб очень большой. Большинству обитателей Ада никакого дела не было до того, чья нечестивая задница занимает трон Владыки, лишь бы зарплату не задерживали и сверхурочные считали правильно. Так, пара десятков сотрудников Архива и примерно столько же — из отдела регистрации новопреставленных грешных душ, подзуженных предприимчивым Фурфуром. В отдалении к стене прислонился со скучающим видом Хастур — ждал подходящего момента, чтобы вмешаться и расставить все точки над i, формально оставшись ни при чем, но породив в присутствующих стойкое ощущение, что сделалось всё по Слову его.       Стоял он ближе всех к выходу, но вообще-то все услышали ЭТО одновременно.       Хранитель дел и агентка синхронно заткнулись для экономии сил — все равно в диссонирующей, массированной, с острыми кромками по гребню, волне гитарного запила, от которого сотряслись облезлые стены Преисподней, их было бы не слышно. Когда потрясение чуть сошло и уши хоть немного привыкли к душераздирающим рифам (к которым через несколько секунд присоединилась не менее впечатляющая вокальная партия), Шакс, как более опытная в подобных делах, спросила, с трудом перекрикивая оглушительный шум:       — Ох, дьявол, это что, МУЗЫКА?       You suck my blood like a leech       You break the law and you breach…       донеслось ей в ответ.

***

      Азирафелю кажется, что на него рухнула твердь небесная и привалила обломками. Стон боли (черт, как бы не развоплотиться случайно, бес ему такое нескоро простит) херувиму сдержать ещё удаётся, а вот устоять на ногах — нет, и он падает на колени, а затем и на четвереньки. Благословение Всевышней хлещет в него, как струя из брандспойта, ни сущность херувима, ни тем более смертное тело не были рассчитаны на такое количество благодати и сейчас ангела просто погребёт под его толщей, как какого-нибудь древнего мамонта под селевым потоком. Не раздумывая, на чистом инстинкте он принимает облик, но все равно текущей в него энергии слишком много и он, оглушенный и почти смятый в лепешку, думает: «Если я сейчас облажаюсь и сдохну, Кроули останется один». Все четыре крыла его обвисают чуть ли не до пола, отягощённые осевшей на них позолотой благословения, но Азирафель, проклиная свою гедонистическую натуру за пренебрежение физическими нагрузками, на самом пределе возможностей всё же приподнимает их — ощущение, что для этого пришлось задействовать все мышцы в теле, включая мимические, и выражение его лица сейчас может напугать кого угодно. Но зато они держат удар и наконец снисхождение благодати заканчивается, а ее излишки рикошетят вертикально вверх и некоторое время еще висят на Небесном своде, как золотая радуга.       — Вот поэтому нужно было сначала покинуть физическое тело, и войти в архангельский чин со всеми причитающимися ему дополнительными возможностями, — слышит ангел глухой, как сквозь подушку, голос Метатрона. — Принять Благословение на должность Верховного архангела — за пределами возможностей херувимов. Тебя могло рассеять в небытие, — и что-то в тоне начальника подсказывает Азирафелю, что тот немного жалеет, что этого в действительности не произошло.       «Он знал, что так будет, — мозг сейчас сварился практически вкрутую, но вывод настолько очевидный, что и немногих оставшихся в строю нейронов херувиму для него хватает. — Вряд ли рассчитывал, что это меня прикончит, скорее решил проучить. Что ж, учтём».       — Как видите, в пределах, — говорит он, принимая обычный вид и тяжело поднимаясь на ноги. И не в силах удержаться от сарказма: — спасибо, что вовремя предупредили.       В соседней плоскости реальности Она, разглядывая через слегка преломляющие картинку грани сцену в райском коридоре, задумчиво улыбается. Хочешь насмешить бога — расскажи ему о своих планах. Интересно, будет ли тебе смешно, если бог расскажет о своих?

***

      Седьмой Круг располагается не слишком близко от центрального зала, где происходила разборка за кресло Верховного Князя, но демоны, коль нужда припадет, способны двигаться очень быстро. На бегу Дагон и Шакс, идущие корпус к корпусу, как на скачках, ещё с полдороги начинают различать и другие звуки, пробивающиеся сквозь инфернальную зубодробительную музыку: вой, выкрики, гул многих тысяч голосов — вещь в Аду, конечно, привычная, но чтобы всё это по совокупности звучало так радостно и ликующе?       Выбежав на смотровую галерею Круга, соперникам приходится притормозить. Сложно куда-то целеустремлённо двигаться, когда тебя накрывает такой когнитивный диссонанс. В Третьем Поясе, раскинувшемся как на ладони, сейчас яблоку негде упасть, как будто сюда стеклись души неправедные со всех Кругов. И все они счастливо вопят и улюлюкают, свистят и танцуют вокруг огромной сцены, по которой грациозно и с некоторой долей пафоса движется, весь в белом, держа стойку микрофона то как посох странника, то как возлюбленную, то как пламенный меч, фигура солиста. Прожекторы вспыхивают и лучи софитов мечутся за Фредди Меркьюри, не поспевая. По сцене ползет, клубясь и вываливаясь за ее пределы, разноцветный дым. But now you can kiss my ass goodbye…       Но последней каплей, переполнившей чашу терпения несостоявшихся владык, становится довольный вид Минотавра, который неподалеку притопывает в такт ногой и мугыкает, подпевая.       — Что здесь, мать твоя корова, происходит? — верещит Шакс. Если бы в Аду выживали летучие мыши, вся колония сейчас заработала бы от этого жуткого визга пожизненную глухоту, он даже звуки музыки на секунду перекрыл.       Минотавр не обиделся, хотя строго говоря, коровой, точнее быком, ему была не мать, а отец.       — Проводим агитационно-развлекательное мероприятие, — вполне благожелательно отвечает он, и снова принимается помыкивать себе под окольцованный нос.       — Какое что? Кто разрешил? — встрвает (а то, не дай Сатана, решат, что не он тут главный) Дагон.       — Так по распоряжению же. Исполняющий обязанности Верховного Владыки Ада дал указания, чтоб, значит, мы тут провели культурно-массовое мероприятие. А потом пирушку закатим, все как положено.       — Пирушку? Кем положено? — теперь конкуренты, сами того не замечая, орут уже хором. — И с каких это пор у нас появился этот твой… Исполняющий обязанности?       Минотавр пожимает плечами. Эти демоны бывают такими надоедливыми! Слушать мешают, а музычка-то самый смак.       — С каких — понятия не имею, это вы сами там разбирайтесь. А до каких — так до выборов, ясен пень!       Немая сцена.