Алфавит по кинктоберу!

      Вцепившись в серо-белую рубашку, Гоголь едва не порвал её и скинул вниз. Сигма уставился на него, а затем запустил руку в серебристо-белые локоны, невольно сжимая, и поцеловал с усердием, кусая и царапая губы зубами. Николай простонал прямо в поцелуй, а затем порвал трусы менеджера, который был слишком занят поцелуем, чтобы воспринимать что-то трезво. Фокусник взял его член в руку и обхватил у основания так сильно, что казалось, будто кровь сейчас перестанет туда поступать. Голова Сигмы закружилась от боли и слабости, но также от возбуждения. Когда клоун отстранился, ослабив хватку в районе паха, то чувство неизвестной потери настигло владельца небесного казино. Щёки нездорово зарумянились и юноша почувствовал укол совести. Чем вообще они занимаются, ещё и в чужой квартире?       — А если Фёдор вернётся в квартиру раньше, чем мы полагали?       — Тогда нам будет всё равно, — коротко ответил ему Николай. — Ты хочешь меня трахнуть. Я хочу, чтобы ты меня трахнул. Причём тут кто-то ещё?       Сигма вдруг почувствовал, как сильно увяз в липкой грязной вульгарности, и самое страшное, что ему это нравилось, и даже слишком. Двухцветный встал на колени, и Гоголь потрепал его по голове.       — Давай. Я хочу увидеть, как ты будешь подчиняться мне, — одним движением он вставил в рот младшего, который едва не подавился и закашлялся. Слёзы рефлекторно застлали глаза, и паяц заботливо стёр их, умиляясь. — Ты очень милый, когда плачешь. Поработай ртом, и тогда потом я сделаю всё сам.       Сигма кивнул и плотно обхватил губами, втягивая внутрь ротовой полости. Шут закусил губу, чтобы не застонать, только вот это было сложно, кто знал, что менеджер будет действительно так стараться. В конце концов Николай сломался и застонал, излившись ему в рот. Владелец казино поднялся и сглотнул, вытирая рот.       — А теперь?.. Что теперь? — неуверенно спросил он, и клоун ухмыльнулся, повалив на кровать и насев сверху.       — Теперь интереснейшая часть.       Смочив свои пальцы слюной, он вставил их внутрь себя. Сигма просто наблюдал, и его эрекция уже начала неприятно ныть из-за отсутствия стимуляции. Гоголь серьёзно просто растягивал себя перед ним, не давая даже прикоснуться. Непорядок, непорядок! От чего-то он осмелел, и когда паяц вытащил свои пальцы, уже достаточно подготовленный менеджер опрокинул его на спину, грубо вставляя внутрь. Николай охнул и поёрзал, зардевшись. Было больно, но в то же время ощущение долгожданной заполненности всколыхнуло неизведанное тёплое чувство в груди. Всё же, дав ему привыкнуть, владелец казино через несколько минут стал двигаться, вбиваясь во внутрь шута, пока тот царапался и кусался. Он не возражал, наоборот, просто это подбавляло страсти, лично для него. Спустя финальные несколько толчков Сигма кончил внутрь, и Гоголь чувствовал, как вязкая жидкость наполняет его и удовлетворённо заулыбался, тоже кончая на живот двухцветного. К слову, последний выглядел не очень: укусы, царапины, синяки кое-где. Когда это Николай успел настолько сильно изувечить чужое тело? А… неважно.       Главное, что Достоевский даже не представляет, какие два сюрприза будут в его постели и в каком виде он их найдет.