Страсть и кровь: Путь во тьму

Поле древней битвы встретило их густым могильным молчанием, сквозь которое лишь изредка прорывались сухие щелчки, похожие на перестук костей, да приглушённое шипение сродни перешёптыванию змей. Разлившаяся здесь темнота казалась ещё плотнее и тягостнее, чем та, что осталась за спиной. Она чёрными щупальцами цеплялась за броню, будто всеми силами стараясь задержать их отряд, но скатывалась по ярким искрам фейской пыльцы, как вода по промасленной бумаге. Лицо Тиане, словно изголодавшийся пёс, облизывал призрачный холод — хранитель этого необъятного древнего склепа. Вместо статуй его украшали остатки осадных орудий: обломки огромных требушетов терялись в низких тучах, а проржавевшие остовы баллист впечатляли исполинскими размерами. Но настоящими хозяевами этого поля были скелеты. Сотни, тысячи костей, застывших в пугающе живых позах: замершие у рычагов орудий; пригнувшиеся за щитами; со съехавшими набекрень шлемами и ржавыми мечами, всё ещё зажатыми в костяных пальцах. Время будто в один момент содрало с несчастных всю плоть, не позволив им даже осознать свою печальную судьбу, а землю, кипевшую от их отчаяния и злости опустошило, превратив в черную пустыню под беззвездным небом. — Представляете себе, каким это место было в день битвы? — поинтересовался вдруг Гейл. — Какой смрад и гвалт стояли над этой взрытой землёй, сплошь усеянной трупами. — Настоящая трагедия, — вставил Астарион. — Аж плакать хочется, когда подумаю обо всей этой впустую пролитой крови. — Только не говори, что стал бы питаться кровью погибших, как какой-нибудь стервятник, — скривилась Шэдоухарт. — Поверь, дорогуша, свежий труп — далеко не самый худший вариант на закуску. Мне приходилось питаться такими вещами, которые вызвали бы отвращение у большинства стервятников. В этот момент Тиана порадовалась, что так и не смогла заставить себя утром съесть ни куска вяленого мяса — от волнения и ожидания встречи с неизвестными опасностями желудок сжимался в комок, отзываясь тошнотой и на менее мерзкие образы. Астарион же был свеж и беззаботен: язвил, с интересом обшаривал уцелевшие сумки покойников и производил впечатление, будто готов с хищной улыбкой броситься на любого встреченного врага. Но Тиана всё никак не могла забыть выражение лица, с которым он проснулся прошлой ночью. Кошмары мучали Астариона постоянно — ей и прежде доводилось будить его и наблюдать растерянность и боль, которые вампир прихватывал с собой из сновидений. Но такой дикий страх, как бился вчера в его рубиновых глазах, она увидела впервые. Все её осторожные попытки заговорить Астарион, естественно, обрывал, да и вообще держался сегодня от Тианы в стороне, будто имел веские основания обидеться и лишить её своих прохладных касаний, к которым, как оказалось, эльфийка успела привыкнуть. — Надеюсь, хотя бы в окружении врагов ты соблаговолишь держать свой язык за зубами, — продолжала тем временем поддевать Астариона Шэдоухарт. — Я весельчак, а не идиот, — ответил вампир, походя сняв с руки одного из скелетов кольцо, тускло блеснувшее золотом. — Хоть и уверен, что у культистов Абсолют чувство юмора будет получше, чем у праведных Кулаков и зашоренных Арфистов. — Что ж, скоро мы это узнаем, — заявил вдруг Гейл и кивнул в сторону горизонта, устало оперевшись на посох. Вдали, за зазубренной вершиной холма, сквозь тьму показались очертания огромной крепости — стены костлявыми лапами тянулись ввысь, теряясь в чёрной глубине неба, а основание было окутано складками голубоватого тумана. Словно жуткий маяк, возвышающийся над разорёнными землями, Лунные Башни приветствовали всех, сумевших пробраться в самое сердце проклятия. Несколько мгновений они вчетвером молча смотрели на это зыбкое видение, не отрываясь, и жадность их взглядов красноречивее любых слов говорила о том, как много надежд каждый из них возлагает на тайны, сокрытые за этими стенами. — Я ожидал, что они будут выглядеть чуть более впечатля-а-а-а… Астарион взвыл, не успев окончить своё ехидное замечание, и упал на колени, хватаясь руками за голову. Тиана бросилась к нему, но тут на неё навалилась неимоверная тяжесть. Виски сдавило кольцо острой боли, под натиском которой взор тут же померк, а тело безвольным мешком рухнуло на землю. Пальцы эльфийки вцепились в собственные волосы от ощущения, будто чей-то стальной сапог вдавливает её лицо в сухую грязь безжизненной земли. — Слушай мой голос. Подчиняйся мне. Слова прогрохотали в голове, несколько раз болезненно стукнувшись об череп. Перед ослепшими глазами простиралась лишь пустота, пульсирующая болью и бесформенными тенями. — Моя сила растёт. Армия стекается под мои знамёна, и вам суждено стать её частью. Неоспоримой власти этого голоса невозможно было противиться — он звучал из глубины сознания и резонировал в каждом кусочке тела, сминая даже самые призрачные мысли о неповиновении. — Час расплаты близок. Вам пора… стать… частью… Внезапно ослепляющая темнота начала рваться, а чудовищный голос вдруг запнулся и умолк. Боль медленно разомкнула хватку и Тиана, наконец, смогла оторваться от земли. Астарион, Гейл и Шэдоухарт ошарашенно трясли головами, тоже пытаясь подняться и осознать, что произошло, а их тела раскалёнными докрасна нитями оплетала странная энергия. Она вилась вокруг, отгоняя темноту и неизвестный голос. Тиана всё ещё ощущала его властные волны, бьющиеся об окружающий их огненным светом кокон, но они становились всё слабее и отступали всё дальше. Трясущимися руками Тиана упёрлась в острые камни и, с трудом заставив себя оттолкнуться, встала. Прямо перед ней в воздухе висел, сверкая выбитыми на гранях рунами, многоугольник, который она прежде видела в руках у Шэдоухарт. Артефакт дрожал, посылая импульсы, которые яркими искрами разбегались по струнам беснующейся вокруг них энергии. — Во имя Шар, что это было? — голос Шэдоухарт звенел не то от эмоций, не то от сильных вибраций воздуха. — Это была Абсолют. Глубокий раскатистый голос, подобный эху из бездонного колодца, раздался сквозь трепещущие стенки артефакта, но Тиана не услышала, а скорее ощутила произнесённые им слова — пульсацией на коже, дрожью в костях, холодком на затылке. — Что это, бездна тебя дери, за говорящая штуковина? И что она делает? — раздражённо выпалил Астарион. — Я… я не знаю, — еле выговорила совершенно растерянная Шэдоухарт. — Да ты же эту железку из рук не выпускаешь ни днём, ни ночью, — продолжал он давить на жрицу. — Но что это, я не знаю! Не имею ни малейшего понятия! — рявкнула она в ответ. — Главное, что оно защитило нас от влияния Абсолют, — произнёс Гейл, на лице которого явно отображалась борьба осторожности и любопытства. И последнее, как всегда, взяло верх. Но стоило изящным пальцам волшебника осторожно потянуться к артефакту, как тот дрогнул и метнулся прямо к Тиане. От неожиданности эльфийка вскинула руки, пытаясь заслониться от удара, но многогранник мягко лёг в её поднятую ладонь. — Нам пора снова поговорить. Наедине. Слова прозвучали слишком властно для просьбы, и в следующее мгновение кожу обожгло раскалённым металлом, а глаза — нестерпимо яркой вспышкой. Некая сила словно подцепила Тиану за рёбра и сильным рывком стащила в пропасть. Желудок подскочил к горлу от головокружительного ощущения полёта в пустоту. Небо опрокинулось под ноги и расцвело цветными кляксами, в глубине которых парили голубоватые осколки скал. И одна из них неотвратимо приближалась к Тиане, но в последний момент замерла. Внутренности отлипли от позвоночника, и эльфийка плавно и легко, будто её тело разом утратило весь свой вес, опустилась на твёрдую поверхность. Но почвы под ногами Тиана не ощущала, как и веса собственных мышц, словно невидимые объятия удерживали её в воздухе, а расчерченный линиями изогнутых трещин камень лишь удачно парил по соседству с её сапогами. Внезапность и ошеломляющая странность ощущений не оставили места для страха, вынуждая лишь удивлённо озираться. Кругом, сколько хватало взгляда, простиралась серебристая пустота, сквозь которую просачивались разводы синевы и пурпура, так густо усеянные звёздами, что они напоминали сверкающий песок. В этом необъятном пространстве без малейшего движения и порядка застыли каменные глыбы. Формы их казались причудливыми, пока в одной Тиана не распознала очертания гигантского шейного позвонка. Нависающие над её головой арки вмиг стали похожи на невообразимого размера рёбра, а острые уступы, торчащие слева — на фаланги огромной руки. — Это тело мёртвого бога. Единственная материя, что может существовать в Астрале. Обернувшись, Тиана увидела исполинский череп, оскалившийся рядами кривых и острых, будто звериные клыки, зубов. Из глубины его распахнутой пасти к ней плавно приближалась очень высокая фигура. — Я нахожусь в Астральном плане? Тиана решила начать с нейтрального вопроса, пока пыталась рассмотреть своего загадочного собеседника, скрытого тенью нависшей над ним окаменевшей челюсти. — Это лишь небольшой его клочок. Крупица безграничного ничто, скрытая в магической призме. Глубокий голос был безмятежным и обволакивающим, но Тиана едва смогла разобрать смысл сказанного, ведь прямо к ней по воздуху парил… …иллитид. Вытянутый череп, по бокам которого виднелись пульсирующие ткани раздувшегося мозга, обтягивала гладко блестящая фиолетовая кожа; крохотные глаза-жемчужины горели в глубоких глазницах лиловым огнём, свисающие почти до «земли» щупальца извивались подобно четырём гигантским червям, а внушительный воротник, собранный будто из десятка изогнутых рогов, соединённых между собой кожистыми перепонками, делала образ ещё более устрашающим. Тиана отшатнулась, инстинктивно хватаясь за оружие. — Это лишнее. Поднятая в мирном жесте рука, четыре пальцы которой оканчивались тонкими когтями, лишь сильнее испугала, пробудив ужасные воспоминания с наутилоида. Иллитид остановился поодаль, сохраняя между ними приличное расстояние, что вовсе не мешало его словам отчётливо и громко звучать прямо у Тианы в голове: — Пусть мой облик не смущает тебя. Я не представляю для тебя никакой угрозы. Напротив. Всё это время именно я защищал тебя и твоих спутников. — Ты — иллитид, — выпалила Тиана, краешком сознания понимая, как нелепо озвучивать очевидный факт. — Да, я — иллитид, — терпеливо, с откровенной примесью снисхождения, повторил он. — Но постарайся смотреть глубже внешности, и поймёшь, что мы похожи намного больше, чем ты готова признать. Его голос лился холодным, бесстрастным потоком, и страх Тианы за себя и брошенных спутников боролся с желанием выудить из него хоть какое-то объяснение происходящему. В голове волчком завертелась сотня вопросов, но не успела Тиана выбрать среди них достойный, как иллитид уже отвечал: — Время здесь течёт иначе. Если быть точным — его здесь и вовсе нет. У тебя есть возможность получить все ответы необходимые для достижения удовлетворения. И я готов их дать. — Это ты нейтрализовал голос, обрушившийся на нас? — Да, и я делаю это постоянно — без меня вы все давно были бы рабами Абсолют. В этот раз ей удалось пробиться лишь от того, что я недооценил, насколько сильнее станут её атаки вблизи от Лунных Башен. Больше это не повторится. Надеюсь, ты успела сполна прочувствовать всю мощь её влияния — это должно помочь тебе осознать неизбежную необходимость продолжать наши взаимовыгодные отношения. — Какие отношения? Я тебя впервые… Ответ настиг Тиану быстрее, чем она успела окончить вопрос и подсказывал, что ей и вовсе нет необходимости произносить слова. — Я был рядом с тобой, Тиана, с самого начала этого путешествия. С того самого момента, как я побудил тебя освободить застрявшую в капсуле тёмную жрицу, в руках которой оказалась эта призма. С того момента, как я спас тебя во время крушения наутилоида. Я постоянно следил за твоими достижениями, оберегал от Абсолют и являлся к тебе во снах. Инстинкты вопили, что она не может доверять ни одному слову этого чудовища, но факты выстраивались перед Тианой один за другим и складывались в крепкую стену, разбивающую сомнения. — Откуда мне знать, что ты не врёшь? — В Изумрудной роще ты спасла от гнева друидов маленькую девочку-тифлинга. Она напомнила тебе саму себя в детстве — бесстрашная, безрассудная, готовая пойти на всё ради защиты своей семьи. Разумом ты понимаешь, что она скорее всего уже мертва, но упрямо отказываешься в это верить и надеешься отыскать Арабеллу в Лунных Башнях. Тиана замерла, в немом изумлении таращась на иллитида, пока он не добавил: — А при нашей последней встрече ты пыталась меня избить. Воспоминания о прохладном луге, залитом неестественным светом и чужаке, скрывавшемся за окровавленным лицом Рэйен, прорвали тонкую плёнку спокойствия. Тиану охватила волна гнева — чистая, идеальная злость. Ее разум с радостью схватился за это отрезвляющее чувство. — Тебе хоть больно-то было? — А какой бы ответ тебя порадовал больше? — Правдивый, — практически прорычала Тиана. — Я никогда не лгал тебе, — спокойно ответил иллитид, твёрдо смотря ей прямо в глаза. — Не лгал? — Тиана едва не захлебнулась возмущением. — Нет! Просто прятался под личинами дорогих мне людей и одурманил Астариона так, что он едва меня не убил! — Признаю, мои прошлые методы оказались ошибочны, — в размеренном голосе не улавливалось и намёка на сожаление, но Тиана заметила, как шевельнулись кончики щупалец иллитида, скрутившись в тугие спирали, и это движение очень напомнило ей по-человечески сжатые от досады кулаки. — Они не способствовали укреплению нашего союза. — И это ты называешь союзом? Ты всё время скрывал правду о себе и постоянно пытался мной манипулировать! «Продолжаешь наверняка и сейчас» — уже про себя добавила Тиана и тут же скривилась, от осознания, что свои мысли ей от иллитида не утаить. — Ты должна понять, я очень давно не общался с другими разумными расами и не мог быть уверен, что ты согласишься на сотрудничество с… мозгоедом. Раньше мне казалось необходимым обманывать тебя. Но больше я не собираюсь так поступать. Я убедился, что лучший способ достигнуть нашей общей цели — это быть честным с тобой. — Тогда ответь для начала: зачем ты вынудил Астариона напасть на меня? На мгновение его глаза, похожие на горящие аметисты, прикрылись и в этом незначительном движении было столько обречённости, словно иллитид из последних сил терпит какие-то невыносимые мучения. — Я считал твою странную тягу к лживому вампиру опасной и грозящей провалом в борьбе с Абсолют. И я попытался устранить угрозу. Но ты оказалась упрямее и намного сложнее, чем я предполагал. И за то время, что мы не общались, я успел убедиться: именно связь с Астарионом будет сильнее всего мотивировать тебя достигнуть успеха. Ты желаешь спасти его не меньше, чем себя. Отчаянно веришь, что у вас с ним есть шанс на совместное будущее. Пусть мне эти мотивы и непонятны, главное чтобы они помогли тебе победить. А я готов помочь тебе в этом. Тиана скрипнула зубами от ощущения, что иллитид прощупывает всколыхнувшуюся в ней бурю эмоций и «видит» её бессильную ярость; от осознания, что всё это время в ней тайно копались, оценивали и пытались дёргать за ниточки, как куклу. Тиана заставила себя дышать ровнее — сейчас нужно было сосредоточиться на том, какую выгоду они могут получить от этого непрошеного союза. — Ты можешь извлечь наших личинок? — Нет. Паразиты в ваших мозгах необычные. Они окутаны магией, и любая попытка удалить их приведёт лишь к вашей гибели. Тиана сглотнула горький комок слюны. — Но что-то ведь можно сделать? — Сами паразиты лишь симптом. Вам необходимо найти и уничтожить источник воздействующей на них магии. — Что же это за источник, и как мы сможем его уничтожить? — Этих ответов у меня пока нет. Поэтому-то тебе и необходимо пробраться в Лунные Башни и узнать, как Абсолют воздействует на личинки иллитидов. Эти паразиты — её инструмент, часть некоего большого плана. Средство, помогающее ей контролировать своих последователей. Через них она передаёт своим Верным приказы и заставляет их подчиняться, а при желании может моментально превратить любого носителя личинки в иллитида. Но сила, которой я обладаю, помогает мне оберегать вас от этой участи. — Как ты нас защищаешь? А главное, зачем тебе это? — Потому что мы с тобой похожи, как и наши цели. Когда-то я был человеком, искателем приключений. Я родился и вырос во Вратах Балдура, но всегда стремился к большему. И однажды это привело меня в колонию иллитидов, где я угодил к ним в плен. Они сделали из меня того, кем я являюсь сейчас. Много лет я был рабом и, как все прочие иллитиды, служил Великому плану. Но мне повезло. Меня отправили разыскать эту астральную призму, и я оказался первым, кто нашёл её. Я открыл, что с её помощью могу вернуть себе свободную волю — пока моё тело находится внутри этой призмы, мой разум свободен от Старшего мозга. Когда я сумел обуздать силу, заточённую здесь, мне оставалось только найти себе союзников. И я отыскал тебя. Выбрал тебя. Бесстрастные пурпурные глаза смотрели на Тиану сверху вниз, а обтянутое гладкой кожей бугристое «лицо» оставалось неподвижным, как и проглядывающие из-под щупалец ряды мелких зубов. Тиану пробрала дрожь. Она и не заметила, как близко подошла к иллитиду — теперь их разделяло всего несколько шагов, а ноздри ей щекотал странный запах, похожий на смесь ванили и чеснока. Его вид всё ещё ужасал, но безэмоциональный и невозмутимый голос успокаивал, гасил тревоги и грызущую кости злость, оставляя Тиане лишь чистый голос разума: «Им не справиться без его защиты». — Я ощущаю, что ты всё ещё не до конца мне доверяешь. — Да я вообще тебе не доверяю, — искренне выпалила Тиана. — Меня расстраивают такие слова, учитывая всю мою откровенность и то, как много я уже сделал для твоей защиты. Но хочешь ты или нет, а наши судьбы связаны, ни один из нас не достигнет желаемого без другого. И пусть наладить полюбовные отношения у нас с тобой пока не получается, я готов предложить тебе брак по расчёту, так сказать. Я и дальше буду твоим щитом, но ты — должна стать моим мечом против Абсолют и Высшего мозга. Ты согласна? Он не угрожал напрямую и не делал ей больно, но Тиана вновь ощущала себя в ловушке — с приставленным к горлу кинжалом и избитой Рэйен у ног. В груди горели угли гнева — даже засыпанные доводами рассудка, они продолжали пульсировать сердитым красным светом. Предоставленный ей выбор был очевиден: снова жить по чужой указке или добровольно обречь себя и друзей на смерть; и изображающему терпеливое ожидание иллитиду вовсе не нужен был её ответ — он был известен ему заранее. — Я должна обсудить это с моими спутниками. — Как пожелаешь. Но сейчас времени на это у вас не будет. К вашему отряду приближается опасность. Будьте готовы к бою. — Тогда сейчас же верни меня обратно! Иллитид не обратил внимания на её грубый тон и уже вскидывал худощавую руку в лёгком жесте, когда Тиана опомнилась: — Как открыть призму, чтобы я снова могла с тобой поговорить? — Тебе нет нужды перемещаться сюда. Я постоянно связан с твоим сознанием и появлюсь, когда нам будет что обсудить. — А если я захочу тебя позвать? Как вообще к тебе обращаться? — Ты можешь звать меня Император. В следующее мгновение сверкающее звёздами пространство покатилось волчком, уносясь всё дальше от застывшей в пустоте Тианы, пока она снова не ощутила неприятный рывок, словно выдергивающий её тело из толщи воды. Перед глазами побелело, а когда свет схлынул, эльфийка обнаружила себя опять стоящей посреди тёмного поля древней битвы. Ладонь ей холодил металл потухшей призмы, а лицо прожигали любопытные взгляды спутников. — И долго меня не было? — с тревогой уточнила Тиана. — Не было? Где не было? — переспросил Астарион, наклонив голову в знак непонимания, и тут же скривился, — И что это за мерзкий запах? — Как ты заставила её потухнуть? — поинтересовался Гейл. В целом спокойный вид спутников, продолжающих недоверчиво пялиться на артефакт, подсказал Тиане, что они даже не заметили её отсутствия. Как минимум об этом Император не врал — время внутри призмы замирало. — Отдай его. Он принадлежит мне, — вдруг жёстко потребовала Шэдоухарт, протягивая руку и зло сверкая потемневшими глазами. — Сначала мы должны понять природу этого артефакта и разобраться, действительно ли он нас защищает, — запротестовал Гейл. «Угомони их. На споры нет времени. Вам грозит опасность» — вдруг обволок сознание Тианы голос Императора, заставляя эльфийку недовольно скривиться. — Радость моя, с тобой всё в порядке? — сузил глаза Астарион, словно ощутив её недовольство. — Ты… Он с тобой говорит? — Я всё объясню вам позже, но сейчас нам нужно бежать, — как можно убедительнее сказала Тиана, убирая призму в перекинутую через плечо сумку. — От кого? — в голосе Шэдоухарт не было ни страха, ни доверия — лишь колючее недовольство происходящим. — Полагаю, что от них, — бесцветно произнёс Гейл и переставил руки на посохе в боевую позицию. Темнота у подножья холма зашевелилась и вспыхнула десятком мертвецки зелёных огоньков. Вверх по склону пополз хрипящий шёпот, скрип металла и сухой перестук костей. А затем от мрака отделился кособокий силуэт воина, хромающего на ободранную до скелета ногу и волочащего за собой чёрный от времени меч. Вслед за ним на холм полезли и другие зомби. Очень много зомби. — Бежим! — рявкнула Тиана, и в этот раз никто спорить не стал.