Ты, каким ты был несколько лет назад, почти другой человек

Чхон Мён застыл на месте, оторвав взгляд от лунных лепёшек и посмотрев на своего сахёнга. Несколько крошек вылетело изо рта и упало ему на колени. Серьёзное лицо Чхон Муна подсказало ему, что это не плохая шутка. Он выглядел мрачным, покорным и немного неловким. Это не было выражением лица человека, желающего пошутить, и не было типичным для его сахёнга. Возможно, он ослышался. Чхон Мён пожевал пирожное во рту, решив, что если уж им предстоит серьёзный разговор, то лучше проглотить, чем говорить, иначе сахёнг не станет его слушать просто от досады. — Сахёнг, мне кажется, я ослышался. Ты хочешь, чтобы я взял учеников? — Ты ослышался, Чхон Мён-а. Я хочу, чтобы ты нашёл мастера. — Ха-ха-ха… На мгновение мне показалось, что я услышал, будто ты желаешь, чтобы я нашел мастера… Поэтому ты должен говорить чётче, сахёнг, говори правильно. — Он старейшина, у него есть право просить учеников, даже из нашего поколения, — сообщил ему Чхон Мун. — Более того, я уже дал своё разрешение. — Этого не может быть! — воскликнул Чхон Мён, хлопнув руками по столу. — Как я могу принять мастера в такой момент? Даже если он старейшина, чему он может меня научить? Ещё в наше время я уже избил всех наших сахёнгов и сасуков. Чхон Мун нахмурился. — Давай пока не будем говорить о тех, кого ты побил в прошлом, — согласился он. — Этот старейшина на несколько рангов выше нас, не думаю, что ты с ним встречался, но я уверен, что ты сможешь многому у него научиться. — На несколько рангов? — Чхон Мён мысленно пересчитал своих старейшин. — Кроме учеников поколения Ун, есть ли кто-нибудь более высокого ранга? Если бы был кто-то такой… Чхон Мун выглядел неловко. — Он из поколения Чхон. Все эти годы он находился в уединении, но недавно вышел обратно, продвинувшись в культивировании, и ищет ученика, которому мог бы передать знания. — Предыдущее поколение Чхон?! Сахёнг, это не старейшина, это предок! Он почти сказал: «Из того же поколения, что и сам Лаоцзы!» — И поэтому трудно отказать, ведь он наш старейшина, — ответил Чхон Мун. — Всё равно ты свободен весь день, почему бы тебе не посмотреть, может быть, ты сможешь чему-нибудь у него научиться? Чхон Мён вздохнул, повертел головой из стороны в сторону, гримасничая. — Сахёнг всегда оставляет мне такую надоедливую работу… — Нет, ты себя слышишь? Любой на твоем месте упал бы на колени, чтобы учиться у него… — Значит, они могут это сделать! — Чего бы я тоже хотел, — вздохнул Чхон Мун, — но он просил, чтобы это был ты. Как я могу отказать? Возможно, он случайно увидел тебя, раз он закончил своё уединенное обучение. — Ха-а-а, думаю, если он станет надоедать, я смогу побить… — голос Чхон Мёна стал невнятным. — Похоже, что сахёнг уже познакомился с ним. — Верно, — кивнул Чхон Мун, настроение которого улучшилось после сотрудничества Чхон Мёна. — Старейшину зовут Чхон Мён, как и тебя, с такими же чертами лица. Ему недавно исполнилось сто девяносто лет, поэтому я прошу быть немного внимательным при общении с ним. Чхон Мён тяжело сглотнул. — Может быть, неплохо было бы взглянуть на этого старика… — пробормотал он про себя. — Насколько совершенными должны быть его техники, чтобы ему было сто девяносто лет? — Вообще-то он скоро будет здесь, — с непритворной улыбкой признал Чхон Мун. — Так что можешь судить сам. А вот и он. Чхон Мён быстро обернулся, заметив человека, который перестал скрывать своё присутствие, небрежно привалившись к дверной раме. — Ты! — Я, — поприветствовал его старейшина Чхон. — Тц-тц, какие манеры у молодёжи в наши дни. В мое время они кланялись старшим, представляясь. Надо бы тебя по голове стукнуть, чтобы научился манерам! Чхон Мён уставился на старейшину Чхон. Он с некоторым недоверием подумал, что этот человек может называться его старшим, ведь он выглядел как ребёнок, которому едва исполнилось двадцать лет, как и любой другой ученик третьего поколения. И тем не менее, его четырёхслойная форма была формой заслуженного старейшины. Даже если бы он был похож на хорошо одетую куклу. — Для нас большая честь приветствовать сегодня нашего уважаемого старшего, — поприветствовал его Чхон Мун в своём лучшем облике лидера секты. — Не хотите ли вы присоединиться к нам за послеобеденным чаем? Я как раз обсуждал с моим саджэ вопросы, связанные с его ученичеством. Старейшина Чхон склонил голову. — О как. Звучит неплохо, позвольте мне присоединиться к вам. Даже когда он непринуждённо приближался к их столику, Чхон Мён чувствовал вокруг него ауру опасного хищника, гораздо более крупного, чем он сам, как леопард, который ходит с втянутыми когтями, но всё равно может решиться на необъяснимое нападение. Впервые с тех пор, как он был невинным ребёнком, аура человека смогла вызвать у него мурашки по коже. — Ах, лунные лепёшки, — с ухмылкой пробормотал старейшина Чхон. — Какое-то время был только бёкгокдан. Я так соскучился по этим лепёшкам… Как бы повторяя предыдущую сцену, когда Чхон Мён неторопливо ел свои лунные лепёшки, старейшина Чхон запихнул еду в рот, осыпав лицо крошками, а затем сузил глаза от удовольствия, смакуя хрустящее тесто и сладкую начинку. Чхон Мён ёрзал на своём месте, но ждал, пока таинственный человек заговорит первым, словно подсознательно не хотел открывать этому человеку ничего о себе, соблюдая осторожность. В то же время рука, держащая лепёшку, медленно разминала тесто в кашицу. — После упорных тренировок я пришёл к великому откровению, которое позволило мне продвинуться в культивации и в то же время побудило меня снова обратиться к секте, чтобы подготовить ученика, — заявил старейшина Чхон, бросив на него взгляд, а затем снова опустив глаза на колени. — Мой долг — участвовать в великом потоке, объединяющем всех нас! Таким образом, мой вклад… мой вклад будет… эм, м-м-м… Старейшина Чхон сузил глаза и медленно переместил руку, которая не держала еду, через стол к себе на колени. Послышался слабый шелест бумаги. Чхон Мун громко кашлянул, положив руку на руку старшего. — Я рад, что вы решили подготовить ученика. Это мой саджэ, Чхон Мён, о котором мы говорили сегодня утром. — Понятно-понятно, — пробормотал старейшина Чхон, прикрывая лицо широким рукавом кулака. — Гм, очень хорошо, мальчик. Ты должен знать, что ты был лично избран этим старейшиной, а нет, кхм, мастером для получения моего учения. Чхон Мён потерял всякую надежду на этого старика. — Ах да, джанмун-сахёнг упоминал об этом, — коротко ответил он. Старейшина Чхон, похоже, не растерялся. — Итак, с этого момента я жду тебя с рассветом и до полного изнеможения от тренировок, — объявил он, как будто это было само собой разумеющимся. — Как только ты сможешь победить меня, тренировки закончатся. Последняя фраза была брошена пренебрежительно, будто вероятность этого события была настолько мала, что не стоила упоминания, но он всё равно сделал это из чувства долга. Лицо Чхон Мёна становилось все мрачнее и мрачнее. Не слишком ли самонадеян этот старик? Если он хочет, чтобы его избили до полусмерти, то Чхон Мён может это сделать. Лишь бы эти старые кости не превратились в пыль от грубого обращения. — До тех пор я буду твоим мастером, — закончил старейшина Чхон. — Лидер секты предложил нам новый павильон, в котором мы будем жить до тех пор. Чхон Мун ободряюще кивнул. — Я разрешил вам остаться в павильоне, где мы завершили наше ученичество у нашего бывшего мастера. Чхон Мён был полон жалоб, но он улыбнулся сквозь сжатые челюсти. — О, я буду очень рад сопровождать саджона до тех пор, пока не смогу его поби… гм, пока не смогу победить его. Чхон Мён и старейшина Чхон, его новый учитель, с озорной улыбкой смотрели друг на друга.