Океан сомнений

      — Сдаётся мне, сегодня наступит конец света. Эй, кто-нибудь раньше видел многоуважаемого Ким Сокджина в чём-то, помимо костюма?       — В плавках… — вяло отозвался Чонгук.       Тэхён покачал головой, отказываясь участвовать. Возможно, тому поспособствовал брошенный исподлобья взгляд Сокджина. Эстафету, сладко зевнув и потянувшись, принял Юнги — он потёр руки и снизил голос до доверительного шёпота, который впрочем был слышен всем присутствующим:       — В пене!       — А кто-то видел его без всего, и что? Давайте не будем начинать наше собрание с глупостей! — прервал забаву необычайно раздражённый Хосок.       Никто не стал спорить. И причиной тому было не столько раздражение главы, сколько отсутствие какого-либо настроения у всех — даже Мингю, по всей видимости, желавший развеять обстановку, только разыгрывал энтузиазм. Остальные и не особо пытались. Такое положение дел немало удивило Сокджина. Ещё вчера все радовались успешному завершению миссии, так что же сейчас изменилось?       — Присаживайтесь… — Хосок указал на свободные места за столом. Намеренно или нет — однако трудно поверить, что с ним возможны случайности, — он разделил Сокджина и Намджуна. — Стоя это лучше не слушать.       Ничего не понимая, Сокджин занял свободное место между Чонгуком и Мингю. Намджуну осталось сесть по левую руку от Хосока.       — Вынужден вам сообщить, что Джордж Вандербильт… Пропал без вести, — понизил голос глава.       Разум Сокджина отказывался верить этим словам и придумывал объяснения происходящему. Это шутка… Или дезинформация… Такого быть не может! К горлу подступила тошнота, и лицо приняло зеленоватый оттенок, обычно свидетельствующий об отравлении или о невозможности переварить пищу. Это же не из-за него? Сокджин осознал, насколько ему плохо, только когда Юнги с противоположной стороны стола толкнул ему стакан с водой. Выпив ту залпом, он задал волнующий вопрос:       — Ты ведь не думаешь, что… — голос предательски сел, когда его взгляд, ищущий поддержку, сместился на Намджуна. До сей поры застывший, оценивая вероятность, тот стушевался и прикрыл глаза. — Не думаешь, что это из-за меня? — закончил Сокджин, уже без утайки глядя на недавнего любовника.       — Я уверен, что ты тут не замешан, — успокоил Хосок.       Плечи Намджуна заметно расслабились. Вместе с этим Сокджин почувствовал, как опускаются и его собственные. Выдохнули они так же синхронно.       — Но судя по всему, последние, кто его видел, — Чо, Мингю и ты, — продолжил Хосок. — Так что я хочу восстановить всю последовательность событий. Меня даже незначительные, на ваш взгляд, детали интересуют, — он обвёл взглядом всех присутствующих и задержался на Юнги. А после кинул тот на… — Начнём с Сокджина. Пожалуйста, повтори ещё раз то, что вчера рассказывал: от начала и до конца.       И Ким пересказал снова со всеми подробностями. Для Намджуна и Тэхёна это новая информация, так что смотрел он по большей части на них. На человека, вызвавшегося стать тем, с кем не нужно будет притворяться, и на ученика, ставшего свидетелем его слабости. Предчувствие… С самого начала оно не подводило, но его намёки не были очевидными. Даже сейчас Сокджин чувствовал, как тело пронзает дрожь, как и прежде, не понимая источника беспокойства. Поэтому смотрел с надеждой, впервые искал поддержку у других. Тэхён оставался слеп к немой мольбе. Зато понимал Намджун. Его лёгкая улыбка, такая же, как в их первую встречу, и кивок вернули равновесие душе Сокджина. Может, чуть раньше тот усомнился, но сейчас верит. Ему и в него.       Выслушав, Хосок прикрыл глаза и несколько раз кивнул. Потом он повернул голову к Ли и продолжил допрос:       — Мингю? С твоей стороны как всё выглядело?       — Очевидно, никак, — встретив неодобрительные взгляды уже вроде как коллег, Мингю поспешил объяснить: — Я отключился на какое-то время!       — Понятно. Юнги? Снаружи что-то было заметно?       — Не уверен. Мне вдруг стало не по себе, и я застыл, смотря на здание, до тех пор, пока Чжухи и Мингю не притащили Сокджина. По ощущениям, сознания не терял. Но тогда всё произошло очень быстро, — перечислил, как и требовалось, все детали Юнги.       — Стало не по себе… Очень быстро… — проговорил Хосок, сложив ладони в замок. Взгляд его переметнулся на Чо. — А Вам есть что добавить?       — Только то, что я очнулась раньше Ли и привела его в чувства.       Повисла напряжённая пауза, на протяжении которой велась невидимая борьба. Сокджин невольно вспомнил зону отдыха в лаборатории: Намджун за стойкой, он за столом и оба не желают уступать. Сейчас повод казался глупым, но тогда всё выглядело иначе. По крайней мере, для Сокджина. И только он вспомнил, как решил сдаться, Хосок отвёл взгляд. Немой вопрос разбился о лёгкую улыбку, от которой сердце болезненно сжалось.       — Что ж… Может, я излишне подозрителен, и пропал Вандербильт не по нашей вине.       — Мне кажется, Сокджин в спешке сильно повредил ему память, — тут же выдвинула предположение Чо. — Кто-то из сторонников прибыл на место и обнаружил… утраченный кадр. Последнее, в чём его оставалось использовать, — провокация. Так что возможно, Вандербильт мёртв.       — Очень логичная версия, — согласился Хосок со всё той же улыбкой на губах.       О чём та свидетельствует, Сокджин наверняка не знал. За годы работы он стал свидетелем, казалось, всех вариантов улыбок Господина Чона и узнал значение каждой. А эту всё равно видел впервые. От неё исходило умиротворение, но такого свойства, что душа осыпается осколками. Понять, что за ней скрывается, человеку, не прожившему подобный опыт, невозможно. Но Сокджину было достаточно застывшего в испуге лица Юнги. Ответ один. Прогноз Хосока начинает сбываться, и итог с трудом можно назвать положительным.       — Осталось ли что-то, что мы должны обсудить? — спросил глава, ещё раз окидывая всех взглядом.       — Документы, — отозвался Намджун. — Если позволите… — он перевёл вопрошающий взгляд на Чо. Та кивнула. — Они ведь до сих пор в портфеле? — Сокджин чуть не впечатался лбом в ладонь. Да, папку он убрал в портфель. А тот остался дома у Намджуна! — Мы его забыли… — понял тот.       — Влюблённые часов не замечают… И портфелей с важными документами! — встрял Мингю, и тем самым заработал ещё одну порцию неодобрительных взглядов.       — И коллег, которые ждут звонка, — добавил Тэхён. — Нет, я понимаю…       Но Сокджин услышал в словах обиду. И обрадовался — впервые Тэхён проявил недовольство в его сторону, а значит, перестал идеализировать и искать оправдания слабостям. Пусть момент и не был уместен, Сокджин вложил всю свою гордость за ученика во взгляд и в улыбку. Тэхён густо покраснел — вероятно, ещё и услышал мысленную похвалу, — вжал голову в плечи и отвернулся.       — Я вернусь за портфелем? — предложил Намджун.       — Тогда у нас перерыв! — объявил Хосок. — Пока Намджун ищет документы, делайте всё, что хотите, но сильно не перенапрягайтесь. Он возвращается — все собираемся здесь. И никаких отговорок вроде «осталось чуть-чуть доделать»! Запомнили?       Все синхронно кивнули и поднялись из-за стола. Так как место Сокджина оказалось дальше всего от двери, выходил он последним, и потому осознал в полной мере, насколько не случайно Хосок распределил их. Рукав толстовки — дать что-то другое взамен почившей рубашки Намджун не мог — оказался сжат цепкими пальцами главы. А затем слуха достигла просьба:       — Задержись на минутку…       Странно было слышать такой приглушённый шёпот от Господина Чона. Он заполнял собою пространство, даже если понижал голос — но не теперь. Что за день невесёлых открытий? Отвечать на вопросы Хосок не собирался. Он порождал новые. Притянул Сокджина за ворот толстовки и, почти касаясь губами уха, на грани слышимости предупредил:       — Держись от Чо на расстоянии, превышающем обычный радиус действия твоей способности. И старайся не оставаться с ней один на один. Это всё. Делай вид, будто я ни о чём не просил.       «Легко сказать…» — мысленно ответил Сокджин, выпрямляясь.       Порог пересёк уже другой человек. Внешних изменений не произошло: всё те же слегка опущенные плечи и сутулая спина, то же задумчивое выражение лица, та же неспешная походка. Нет, это не наследник семьи Ким. Это обычный Сокджин. Или вернее — носящий маску, которая давно уже стала его социальным «Я» в издательстве. Сросшуюся с кожей маску дружеской непринуждённости.       «Значит, для Чо я теперь занят, — строил план действий Сокджин. — И лучше общением с кем-то другим», — он перевёл взгляд на Чонгука, сосредоточенного на своём телефоне, и мысленно поставил галочку в пункте «найти подходящий объект». Им было, что обсудить.       Медленно, обдумывая подходящие слова для начала беседы, Ким приблизился к дивану. Когда он сел рядом, Чонгук чуть телефон из рук не выронил — до того мягкие шаги.       — Прости, что напугал, — это не входило в мои планы.       — А что же тогда входило? — спросил Чонгук, тут же погасив экран телефона. — Незаметно подглядеть, чем я занимаюсь?       Эту тактику Сокджин узнал бы из тысячи — его подчерк. Но исполнение… Он невольно закатил глаза и вздохнул, заставив Чонгука укрепиться в оборонительной позиции и тем самым окончательно разрушить первоначальную цель: выявить уязвимость оппонента и нанести такой удар, чтобы тот с атаки переключился на защиту. Сокджин же не собирался атаковать, но теперь у него для этого появился весомый повод. Прищурив глаза, он невесело ухмыльнулся и покачал головой:       — А я-то попросить прощения хотел… — голос тихий — другие не услышат. — Кто бы мог подумать, что ты всё-таки нарушишь правила ради попытки восстановить память первого увлечения.       «Воспоминания Чимина я же всё ещё храню? — вдруг усомнился Ким. В лоб будто игла вонзилась. — А воспоминания Чонгуки?.. Что с доступом к ним?» — на мгновение он увидел нечто тёмное, имеющее очертание человека. Но почти сразу отбросил все вопросы — они не имели смысла. Волнение оказалось настолько мимолётным, что никак не отразилось на его лице.       — Чимин — не увлечение! — шёпотом возразил Чонгук.       — Значит, ты не отрицаешь, что писал как раз ему? — надавил Сокджин. Но увидев в глазах напротив беспомощность, смягчился. — Всё в порядке. Я не собираюсь тебя сдавать, пусть мне за это может прилететь так же, как тебе.       — Спасибо… — секунда молчания, и Чонгук продолжил: — На самом деле, я связывался с Суа. Спрашивал у неё, как он там. Потому что… не знаю, что сделать.       — А ты напиши стихи! — пришла идея в голову Сокджина.       Скептический взгляд почти заставил его чувствовать себя глупым. Точно же — он не Хосок и ему не дана божественная интуиция. Но сдаться сейчас?.. Ни за что! И, подобно Чонгуку в начале их беседы, он решил укрепиться в оборонительной позиции: сделал удивлённый взгляд и обиженно поджал губы. На удивление, в его исполнении тактика оказалась рабочей.       — Что? Самый романтичный способ из возможных! Если у тебя проблемы с рифмами, обратись к Намджуну — у него богатая фантазия.       — Я… Подумаю… — снова пауза, и на этот раз Сокджин с замиранием сердца ждал продолжения. Чонгук не спешил — покусывал губу, явно не зная, должен ли это говорить или нет. Но в чём бы ни сомневался, продолжил: — Есть ещё кое-что. Помнишь Миён? Суа вроде как уговорила её прийти к нам. Если в общем — та подумает до конца недели. Стоит ли как-то осведомить Хосока об этом? Или пока стопроцентно неизвестно, лучше молчать?       Сокджин запрокинул голову и задумчиво уставился в потолок.       — Сначала разберись-ка с Чимином, — наконец посоветовал он. — С Хосоком трудно — он, скорее всего, уже обо всём подозревает, но решил не действовать, пока ты ничего не предпринимаешь. Пользуйся его снисходительностью.       Чонгук кивнул.       — Тем более, он мог через космос узнать, что скоро наши ряды пополнятся, — добавил Сокджин и посмотрел на своего ученика. Тот наконец улыбнулся.       И именно в этот момент нужно было появиться Юнги. Не спрашивая разрешения, он плюхнулся на диван напротив. Но плещущееся внутри негодование затихло, не успев вызвать в душе шторм, — удручённая раздражённость Мина пробуждала чувства иного свойства. Сокджин словно вернулся на собрание и увидел ту сцену ещё раз. Умиротворённая улыбка Хосока. Застывшее лицо Юнги… Сейчас тот не знает, на кого вылить бессильный гнев, медленно разрушая себя им. И кажется, беспокоит Юнги далеко не причина исчезновения Вандербильта.       «Могу ли я что-то об этом знать?» — спросил себя Сокджин. Память отозвалась гулом.       — Ты как себя чувствуешь? — неожиданно поинтересовался Юнги. Головная боль тут же улеглась. — Вчера столько сил потратил, но тогда казалось, что на тебя это особо не повлияло.       — Что ты имеешь в виду?       Внутри кровавым спрутом зашевелился страх. Самый мерзкий его вид, пробуждающийся в моменты, когда источник опасности скрыт от взора и всё, что известно — он не надуман. Сокджин почувствовал себя добычей. Где-то очень близко находится хищник, но он его не видит и не знает, когда тот нападёт. Просто чувствует его.       — Лаборатория. Ты стёр память о себе у всех, — нахмурившись, ответил Юнги. — Не зря, как оказалось. Нагрянула очередная проверка. Все, как один, ответили, что не помнят, кто и зачем к ним приезжал — «вроде мужчина, вроде богатый», но никаких деталей.       — Откуда ты?..       Голову прорезала острая боль. Судорожно вздохнув, Сокджин схватился за неё. Глаза потеряли возможность видеть — открыты, он чувствовал, но слепы абсолютно. Только чёрное полотно. Сначала показалось, что это хранилище чужих воспоминаний, но нет, сознание не ушло. Происходящее Сокджин кое-как разбирал с помощью оставшихся органов чувств. Юнги прервал ответ на полуслове и пытался дозваться. Чонгук придерживал за плечо, не давая безвольному телу упасть. Только бессмысленно — Ким понимал, что с ним происходит, и пытался произнести всего одно слово. Но губы не слушались.       — Не волнуйся, мы здесь, — успокаивал Юнги. Кажется, даже взял ладонь в руки.       «Чо Чжухи… условие… — мысленно произносил Сокджин. — Где Тэхён?.. Как передать, чтобы вы бежали… до возвращения?..»       — Я не очень понимаю… Почему тут шифр? Где?.. Что с Сокджином?       Звякнув пряжкой, портфель оседает на пол, с глухим шелестом бумаги рассыпаются по столу — глаза слепы, но они и не нужны, чтобы видеть. Воображение по звукам выстраивает изображение. Настолько детальное и яркое, что кажется, будто это и есть настоящее зрение.       — Ты слышишь меня?       Тёплая ладонь, принадлежащая, должно быть, Намджуну, ложится на щёку. Сокджин чувствует, как к нему перетекает частица его энергии, и уже действительно видит. Контуры сквозь шевелящуюся темноту, но видит. Убедившись, что правильно опознал, чья это рука, только по теплу, от неё исходящему, Сокджин не может сдержать улыбки. Однако тут же осознаёт, что так никого и не предупредил. На этот раз губы шевелятся, и из горла даже доносится хриплый, но голос:       — Беги-…       Договорить он не успевает. Затылка касается успокаивающе холодная рука, и Сокджин возвращается на прежний уровень. А потом падает ещё ниже.       — Мы же договаривались… — разбирает он, прежде чем окончательно забыться.