Океан сомнений

      Сердце пропустило удар. Возникло стойкое ощущение, будто кто-то нажал на паузу и жизнь остановилась. Статичная картинка — ну как это может быть реальностью? И всё же это была она. На осознание потребовалась доля секунды, но для него та продлилась, казалось, целую вечность.       «Не может быть!»       Именно так он подумал, но произнёс лишь слова извинения. А этот парень… Пожалуй, стоит поговорить с ним наедине.       Намджун и не надеялся, что их встреча состоится столь скоро. Или… Нет, конечно, со своей стороны он бы сделал всё, чтобы это произошло, как можно быстрее. Да и уже! Книга, оставленная продавцу. Великая случайность, что она оказалась на полке! Пусть Намджун и собирался взять её себе взамен утерянной — пару недель назад решил перечитать и не нашёл, — но под влиянием момента решил, что так будет лучше. Но подумать только! И всё лишь цепь событий, в которой выборы задали направление. Он мог опоздать на самолёт или заправиться раньше, и как сейчас уже не было бы! Совершенно другое развитие. До банального просто, но тем не менее удивительно.       «Ким Сокджин, значит, — пожимая руку, мысленно повторил имя Намджун. — Пожалуй, сегодня я даже люблю Чо».       Привычный к анализу мозг сразу начал выстраивать логическую цепочку. Сокджин вчера был на заправке. Вблизи небольшие здания, никак не предназначенные для высшего класса. Отец Сокджина — владелец крупной компании. Вывод: богатый наследник, который не в восторге от своей судьбы и пытается добиться всего своими силами? Нет. Сейчас Сокджин здесь, а без определённого влияния не смог бы и порог переступить, не то, что заговорить с Чо. Напряжённые отношения, но взаимная поддержка? Чего-то не хватает…       Предполагать можно долго, проще спросить. А для начала — наладить связь! Напряжение Сокджина, как бы тот ни стремился выглядеть непринуждённо, от Намджуна не ускользнуло. Что ж, все мы что-то от кого-то скрываем. Лишь одно известно точно — ночь у того тоже прошла без сна. Поэтому Намджун предложил кофе.       «Не любит, когда угадывают его желания? Учту…»       Следующий вопрос подведёт Сокджина к признанию, что кофе ему необходим. И судя по плещущейся во взгляде растерянности, произойдёт это…       — Я решил, что ложиться бессмысленно.       Сейчас! Намджун навалился на стойку, устроив голову на скрещенных руках, проверяя, как долго Сокджин способен играть в гляделки. Молчание затягивало узлы на петлях, привязанных к их шеям, — кто запаникует первым и прервёт его? Терпение для научного сотрудника является неотъемлемой частью личности. А вот столько же его у богатого наследника… Единственные часы на стене отсчитали тридцать секунд. Ого! Намджун почувствовал давление в области шеи, но пока терпимое. Сорок пять секунд. Кажется, он недооценил наследника Кима… Сорок девять секунд. Воздух выбило из лёгких, и Намджун сделал глубокий вдох. Он сдался.       — Со сливками…       — Что?       — Кофе со сливками, — повторил Сокджин. — Если Вас не затруднит.       — А, конечно… — кивнул Намджун. Ответ последовал ровно в тот момент, в который он принял своё поражение. Как же… шокирующе?       Чашка норовила упасть из рук — зачем он её вообще сейчас взял? — а мысли стопорились. Будто бы в первый раз… Нет же, Намджун готовил кофе, кажется, с самого момента основания лаборатории. Здесь без этого напитка не выжить. Поступали предложения поставить автомат, но при общем обсуждении этого вопроса выяснилось, что большинству сотрудников нравится такая рутинная работа. И сам Ким относился к их числу — для него приготовление кофе равнялось актом перезагрузки мозга. Но сегодня всё шло к чёртовой матери. То ли из-за того, что он нормально не спал последние двадцать часов, то ли потому, что за ним наблюдали. Вот с чего начинать готовить кофе? Где кофемолка? Где чайник? Зачем он до сих пор держит эту чашку? Намджун наконец поставил её на барную стойку. Поближе к другой, чтобы неожиданно не потерять на видном месте.       «Спокойно. Это всего лишь кофе!» — твердил себе он, снова наклоняясь к многочисленным ящикам и шкафчикам. Где-то здесь затаилась кофемолка.       С обнаружением оной дела пошли лучше. В памяти нашёлся файл с местоположением чайника, и Намджун развернулся, почти машинально нажав на кнопку. Хорошо, что воды было достаточно. Краем глаза он заметил, что Сокджин расположился за столом и с интересом наблюдает за ним. Стыд-то какой!       «Хоть бы он не посчитал меня идиотом!» — надеялся Намджун.       Тем временем Сокджин вообще не знал, что и думать. Вроде перед ним уверенный в себе парень, наделённый проницательностью и расчётливостью. А вроде неуклюжий подросток. Сколько Намджуну? Его ровесник? Чуть младше? Но совершенно выбит из колеи после игры в гляделки, хотя сам её начал. Сокджин отчаянно хотел вернуть то мгновение, когда решил уступить, но куда там! Способности контролировать время ещё ни у кого не было замечено. Впрочем больше всего ему сейчас хотелось включить способность Тэхёна и пробраться в мысли Намджуна. Только вот… Есть ли они сейчас?       «Надеюсь, ты из-за усталости не можешь сообразить, что где лежит! — мысленно угрожал Ким. — Иначе забудешь, как тебя зовут, — на секунду Намджун застыл, будто у него действительно что-то важное из головы вылетело. — Стой, я же пошутил!»       Не успел Сокджин разволноваться, как всё пришло в норму. В следующий миг перед ним оказалась чашка кофе и сливки.       «Смотрите-ка, предоставил выбор, сколько сливок добавить! Молодец!»       Но сколько бы яда не накопилось в Сокджине, он всё ещё не мог противостоять милой улыбке. Потому молча добавил все предоставленные в пользование сливки, размешал ложечкой — благо столовые приборы всё время были на столе — и сделал глоток. С которым сразу же забыл обиды. Кофе и сливки сотрудникам поставляли отличные.       — Наверное, бессмысленный вопрос… — Сокджин в этот момент готов был на любой, поэтому позволил продолжить. — Вы начали книгу?       Чашка остановилась в сантиметре от губ. Чёрт возьми, книга! В этом мире нет ни одного живого существа — а возможно, и ни одного неживого, — что не напомнило бы об этом ужасе. И тут до Сокджина дошло, что речь не о его будущей книге, а о вполне изданной. Слава Хосоку, что под псевдонимом!       — Так уж вышло, что я её читал. И не раз… — Ким вспомнил, как долго вносил правки в главы, и еле удержался, чтобы не поёжиться.       — Да? Мне кажется, это та самая книга, которую стоит перечитывать через определённое время. Тема, конечно, не для каждого читателя — полиаморные отношения в литературе пока ещё экзотика, не всеми принятая. Однако же это и притягивает. К тому же, рассуждения главной героини о том, до сих пор ли она любит своего парня, могут быть полезны для тех, кто начал сомневаться в отношениях. И очень большое внимание уделено принятию себя и своей отличности, что важно для каждого. Квон Юнгён так тонко прописывает переживания и с таким вниманием относится к деталям, что невольно сопоставляешь с собственной жизнью. Очень хорошая книга!       Никогда ещё Сокджин не получал настолько честной позитивной оценки своего труда. Слова коллег для него не значили ровным счётом ничего — когда в хороших отношениях с человеком, трудно быть объективным. И теперь, услышав отзыв Намджуна, он… Смутился? Только не это!       — Впервые вижу человека, так глубоко погружающегося в книгу! — попытался выкрутиться Сокджин.       В глазах Намджуна зажглась воодушевлённая искорка:       — Чтение — моё хобби. Если хотите, могу перечислить полный список книг, которые стоит прочитать. К тому же, раз Вы несколько раз перечитывали «Любовь порождает вопросы», наши вкусы в книгах должны совпадать по большей мере.       — Не думаю… Я перечитывал только затем, чтобы проверить, все ли детали сыграли свою роль, — отрезал Сокджин.       — А почему это для Вас так важно?       Вполне резонный вопрос почти вызвал у Кима дрожь. Вот зачем? Зачем он вообще ответил предельно честно? Только Сокджин вытащил ногу из одной пробоины, как угодил в другую. По своей воле! И что же теперь делать? К счастью, судорожно соображающий мозг выдал нечто, за гранью осознанного:       — Потому что концовка мне показалась надуманной. Когда мне так кажется, я возвращаюсь к началу столько, сколько потребуется, чтобы найти все логические цепочки, повлиявшие на финал.       Ответ, достойный аплодисментов. Невидимые зрители — сплошь коллеги, хорошо осведомлённые, как именно Сокджин пишет истории — покатились со смеху, выкрикивая в перерывах между взрывами хохота «браво». Такого прогресса в актёрском мастерстве Ким и не надеялся достичь. Какая уверенность и беспристрастность! Как вовремя отведён взгляд и сделан глоток! Он готов сам себе дать Оскара, лишь бы поскорее исчезнуть после такого ошеломительного успеха.       — Пожалуй, Вы первый человек, который с таким вниманием относится ко всему, что происходит в книге, — спустя короткую паузу восхитился Намджун.       «Да… я сам в шоке…» — мысленно признался Сокджин.       — Может, мы перейдём к более насущным вопросам? — сменил тему он. — Обсуждение книг, к сожалению, не поведают мне о болезни Альцгеймера. Впрочем Вы, должно быть, знаете книги и про неё…       — Ах да, простите. Что-то я увлёкся.       — Вижу, поэтому и спешу напомнить о цели моего визита.       Немного жестоко, но то, что нужно, чтобы привести в чувства. Тем более Намджун не обиделся. Залпом допил свой кофе и с улыбкой — которая, видимо, не могла быть не милой — сообщил:       — Тогда прошу следовать за мной!       Его кабинет скрывался за парой поворотов. Сокджин предположил, что именно туда и вела его Чо — по крайней мере, половина пути совпадала. К слову о половине пути, на этом отрезке Намджун неожиданно хлопнул себя по лбу и ускорился. Почему, стало понятно позже, когда он охарактеризовал себя ёмким понятием «растяпа». Бумаги. Вероятно, остались на барной стойке.       — Я туда и обратно! — предупредил Намджун, впустив в кабинет Сокджина. — Пока… присядьте. Место, конечно, не так много, но всё же располагайтесь, — и он убежал.       Оставшись наедине с собой, Ким выдохнул. Шокировано. Это помещение больше напоминало склад, чем кабинет, и места здесь было куда меньше, чем «не так много». Реши он лечь, наверняка бы упёрся в шкафы и макушкой, и пятками. Те занимали большую часть пространства и, казалось, использовались вместо обоев. Стена — шкаф. Другая стена — ещё шкаф! И каждый забит папками. Зачем их столько, не понятно, но на полках ни одного промежутка. Помимо шкафов с папками в кабинете был и стол с компьютером. Для чего, раз вся информация хранится на бумаге, представить трудно. Сокджин и не стал над этим задумываться.       Стула было два, он занял тот, что у окна — на удивление, оно имелось, — и осторожно прислонился к папкам позади себя. Как бы случайно всё не свалить…       — И в таких условиях можно работать? — тихо возмутился он.       Словно работать в этом «кабинете» придётся ему. Отогнав от себя эту мысль, Сокджин достал телефон — единственное спасение от душащего пространства. Страшно хотелось написать Хосоку что-то вроде «с меня хватит, я ухожу», но он сдержался. Это же не первая его миссия, чёрт возьми! И открыл непрочитанное сообщение. От Тэхёна.

Я не смог понять её мысли, так что будь осторожен. Знаю, моё предупреждение может казаться глупым, но прислушайся.

      По позвоночнику Сокджина стекли холодные капли пота. Давно такого не было. Одно короткое сообщение, а из-за него он теперь себя чувствует так же, как при первом использовании способности. Активировал, не зная о ней… Совершенно случайно. В комнате только он и сын одной хорошей знакомой отца. А ещё личный дневник. Всё происходило настолько быстро, что почти не отложилось в памяти. Вот парень — его имя Сокджин не запомнил — стоит на расстоянии трёх метров, а вот лежит. В руках дневник. Сокджин слышит шаги и вопросы, словно из другого измерения. Выхватывает дневник и прячет. Куда — утеряно из памяти. Да и зачем тому парню понадобился его дневник, Ким тоже не помнил. Всё, что он почему-то знает, — это его брат. Та женщина когда-то была любовницей отца, а никакой не хорошей знакомой. И теперь Сокджин вернулся в тот день.       Шаги. Не сразу получается совладать с собой. Он прячет телефон обратно в портфель и кладёт тот на колени. Сердце неистово стучит, но дыхание уже успокоилось. Сокджин убеждает себя, что всё в порядке. Он уже давно не подросток, умеет управлять своей способностью и может постоять за себя. Сейчас не так, как было раньше. Он профессионал, в конце концов!       — Забыл в зоне отдыха, — только открывается дверь, объясняет Намджун. — А с Вами всё в порядке?       Видимо, выражение лица так и осталось обеспокоенным. Постаравшись улыбнуться, Сокджин выдаёт свою самую неубедительную ложь:       — Думаю, что в порядке…       И пусть Намджун хмурится, но больше ничего не говорит. Кидает бумаги на стол и идёт к нему. Сердце Сокджина замирает, он невольно вжимается в жёсткую спинку, напряжённо отслеживая каждое движение того. Момент и комнату прорезает звук. Выстрел? В памяти проносится фрагмент воспоминаний Чонгука: падающее тело, второй выстрел, отражение подростка в застывшем зрачке. Но нет, это всего лишь окно. Сделав сальто, сердце возвращается на место. Сокджин решает, что минимум полгода после этой миссии будет выступать только в роли поддержки. К чёрту всё! Он слишком стар для соло.       «Или Луна не в том знаке… — пытался найти логичное объяснение своему состоянию Сокджин. — Мне с ночи не особенно везёт — может, я уже накрутил себе?»       — Здесь очень быстро кончается кислород, — оправдывается Намджун.       — От окна такой шум, что чуть не кончился я! Можно было и предупредить. Мне же показалось, что здание складывается, как карточный домик…       Сокджин не сразу осознаёт, насколько слова не подходят выбранной роли. Куда пропал тот богатый наследник, способный по мановению руки закрыть эту лабораторию? Где же тот владеющий своими эмоциями человек? Но больше всего Сокджина беспокоило даже не это. Если уж и отступать от роли, то не с такой глупой шуткой! Позор какой…       Однако же Намджун рассмеялся.       — А у Вас есть чувство юмора! Кстати, знаете ли Вы, что при недостатке кислорода человек начинает испытывать ничем не обоснованный страх? — Сокджин покачал головой. — Чем дольше он находится в таких условиях, тем страх сильнее. Потом наступает паника. И примерно на этом же этапе возникают галлюцинации. В общем, к чему я… Вы можете открывать окно на своё усмотрение, даже если я куда-нибудь отлучился.       — Спасибо. Был бы больше благодарен, если бы заранее знал, что могу на свой страх и риск дёргать эту рухлять. Но я не знал. Так что ограничусь простым «спасибо».       — Простите, пожалуйста. Я не подумал, — вновь хохотнув, ответил Намджун.       В это мгновение Сокджин почувствовал необъяснимое облегчение. То ли старший научный сотрудник прав, и страх появился из-за нехватки кислорода. То ли непринуждённая обстановка отогнала тот в дальний угол сознания. Как бы то ни было сейчас появилось ощущение, что сковывающая цепь страха разорвалась и сползла с тела. Сокджин освободился. Перестал бояться, что этот человек раскроет его. Да, их знакомство произошло раньше положенного. Да, Намджун увидел частицу его настоящего. Да, всё так. Но это не меняет ровным счётом ничего. План в силе. Условия для использования способности — идеальные. И почему Ким вообще боялся?       — Ладно, думаю Вам можно рассказать правду…       Неожиданное признание ввергло Намджуна в шок. Так и должно быть. Но на этот раз укола совести Сокджин не избежал — он встречает такое серьёзное отношение, а его правда всего лишь очередная игра. Более рискованная, но с теми же правилами.       — Правду о чём? — спросил Намджун.       Ким выждал пару секунд. Скорее, чтобы ещё раз всё проанализировать и убедиться, что риск того стоит. В кабинете они одни. Камер нет. Если что-то пойдёт не так, он успеет. А если всё пройдёт гладко — поднимется на несколько ступеней. К тому же, ставки Хосока всегда выигрывают. Риск стоит того.       — О своём визите, — при этих словах рука Намджуна дрогнула. — Я здесь, чтобы как можно больше узнать про УВМ. Можете не отпираться, мне всё известно. И встреча с иностранными коллегами для обмена опытом на самом деле была организована, чтобы обсудить опасность существования особенных людей, — блеф. Всего лишь ничем не обоснованное подозрение. Но Сокджин посмотрел прямо в глаза взглядом, исполненным сожаления. Он готов идти до конца. — Кажется, они решили отлавливать их всех.       — Точно…       «Бокал в честь интуиции Хосока! Шевеления и правда есть, — удовлетворённо прикрыл глаза Сокджин. — И один мне. За такой риск полагается шампанское!»       — Так расскажите мне больше — я хочу знать, кого мы собираемся истребить.       «А сейчас оправдается? Лучше бы нет…»       — Мне кажется, это лишнее, — мрачно произнёс Намджун. — Я должен был предположить, что Вы здесь совсем не для того, чтобы узнать о болезни Альцгеймера. Ваш отец один из самых влиятельных людей в нашей стране. Наверное, он даже кого-нибудь посылал на встречу, — выражение его лица стало нечитаемым. — Могу я задать вопрос?       Сокджин кивнул. Теперь уже его руки дрожали — пришлось их сцепить в замок. Насколько же всё серьёзно? И в силах ли они хоть что-то изменить? Он отмахнулся от этого вопроса и заставил себя не сомневаться — Хосок уверен, а его интуиция непогрешима.       — Что Вы думаете об особенных людях?       — Я ещё не составил собственного мнения, — незамедлительно ответил Сокджин. — Именно поэтому я пришёл сюда.       — Тогда вот ответ на Ваш вопрос: из-за нелепых страхов мы собираемся истребить обычных людей. И под этим я имею в виду ровно то, что говорю — ничем не отличных от других. Совершенно!       Треск стекла. Нет, не окно. На этот раз стена в сознании, надёжно оберегавшая нечто долго и заботливо сокрытое. Истина. Искажённая истина, которую избранным миром сего вбивают в головы. Оказалось, она сплошь состоит из предрассудков, домыслов и животного страха. А Сокджин считал — она его собственная! Обкладывал стёклами, отражал, как себе угодно, чтобы только принять свою природу. Я особенный, значит, лучше других. Он искренне верил, что это так. И теперь ему пытаются сказать, что он такой же, как и все? Осколки с дребезжанием поднялись и медленно принялись вставать на свои места. Отец… Если бы не его страх перед так называемыми особенными людьми, этой стены бы не было.       — Что всё это значит? — изумление даже не пришлось изображать.       Если люди со способностями ничем не отличны от других, значит, и он не особенный? Вот это Сокджин не мог принять. С того дня, когда впервые активировалась способность и отец отправил его в больницу на обследование, он начал строить эту стену. А ведь тогда никаких отклонений не выявили… Можно было что-то заподозрить. Да. Но Ким выбрал иной путь.       — Сначала ещё один мой вопрос… — покачал головой Намджун. — Почему Вы решили сказать правду мне? И почему сейчас?       — А это уже два вопроса, — невесело ухмыльнулся Сокджин.       Осколки стекол, так долго выступающих стеной и защищающих представления о себе, осыпались и больше не поднимались.