Роза ветров среди облаков (Wind Rose in the Clouds)

Все почти завершилось. Лань Ванцзи почти закончил Совет, почти уже избавился от кланов. А потом появился Сун Лань, но ближайшие часы были расписаны. Весьма неприятно. Вэй Ин дал юношам задание разместить Сун Ланя, не привлекая лишнего внимания. Не хотелось, чтобы о госте узнали в Облачных Глубинах. Лань Ванцзи с Вэй Ином под всеобщий гомон вернулись в зал для обсуждений — все присутствующие забросали их вопросами, большинство из которых состояло в просьбе приехать в какой-нибудь регион, чтобы учить технике составления карт. Один тупой глава клана даже набрался наглости спросить нельзя ли «одолжить Вэнь Нина». Лань Ванцзи понимал, что Вэнь Нин очень полезен как объект исследований, однако заклинатели, теперь видевшие в нем вместо ужасного неуправляемого страшилища подопытного, опять впадали в крайность, пусть и другого толка. Он знал, почему Вэй Ина беспокоило восприятие Вэнь Нина в первую очередь как лютого мертвеца, а уж потом как личность. Увидев приподнятую бровь Не Хуайсана, они с Вэй Ином сдались и рассказали присутствующим о нападении Баошань Саньжэнь. Вэй Ин незаметно кивнул, давая согласие, и Лань Ванцзи неохотно поведал заклинателям, что она убила Цансэ Саньжэнь и Вэй Чанцзэ. Собравшиеся чуть не на стены лезли, слушая рассказ. Не Хуайсан справился с новостями лучше всех. Наконец прозвучал вопрос: — Почему бы не составить карты таким образом, чтобы найти ее? По залу немедленно раскатился нетерпеливый ропот согласия. Лань Ванцзи посмотрел на Вэй Ина, а тот устало заговорил: — Не получится выделить какую-то определенную энергию, даже если Баошань Саньжэнь весь день будет ходить рядом с намерением убить. И такого способа быть не должно. Это безнравственно. Вопрошающий уставился на Вэй Ина так, словно совершенно не ожидал услышать о безнравственности из уст Старейшины Илина. Пусть карты работали на благо заклинателей, но они стали едва ли не единственным найденным способом слежки. Было очень обидно видеть, что страхи Вэй Ина насчет злоупотреблений его изобретением сбываются почти сразу. — Более того, следует прилюдно заявить, — беззаботно сказал Вэй Ин, — неправильное использование моего изобретения приведет к его самоуничтожению, что заложено в само заклинание. Эти карты призваны служить только для защиты и уничтожения зла. И вам не захочется видеть, что произойдет с тем, кто попробует провернуть что-либо иное. — Он приятно улыбнулся. Лань Ванцзи удивленно воззрился на него. Гости ворчали и бормотали, а Вэй Ин едва заметно подмигнул ему. А. Не было никаких самоуничтожающихся заклинаний. Но слушатели этого не знали. По крайней мере, предупреждение сдержит большинство. — Спокойствие, — заговорив, Лань Ванцзи поднял руку. — За лето и осень мы посетим все кланы. На сей раз Вэй Ин обернулся и удивленно уставился на него. — Что?! — тихо спросил он, пока кланы спорили о том, кого первым нужно посетить, исходя из места расположения и размеров. — Ты ведь хочешь больше путешествовать, верно? — посмотрел на него Лань Ванцзи. Вэй Ин издал смешок. — Скорее всего, да. — Он криво улыбнулся. — Но я не думал, что ты сможешь пойти со мной, поэтому никуда не собирался. Лань Ванцзи покачал головой. — У нас есть общие дела, — мрачно сказал он. Давая обещание. Лань Ванцзи знал Вэй Ина. В настоящее время он был счастлив, но скоро потеряет покой. Раньше Лань Ванцзи считал, что причиной является он сам. Теперь знал, дело в другом. И было кое-что, над чем следовало поработать. — Ладно, — улыбнулся Вэй Ин, не сводя с него взгляд. И вздохнул. — Касательно неотложных дел… — Иди. Поговори с ним. Я закончу здесь и провожу кланы. — Нет, — медленно покачал головой Вэй Ин. — Ты должен быть с нами, любимый. Без тебя мы не начнем. Лань Ванцзи ответил ему только взглядом и повернулся к Совету. — Все детали мы обсудим в свое время. Сегодня ничего решаться не будет. Предлагаю закончить, чтобы вы смогли вовремя отправиться в путь. Я вернусь через час, чтобы проводить вас. По комнате прошел удивленный гомон, но недовольства в нем не было. — Меня устраивает! — воскликнул Не Хуайсан. По залу прокатились разноголосые «и меня». Казалось, всех устроило предложение отправиться домой пораньше. Не Хуайсан поднялся первым и вышел, что выглядело слегка странно, поскольку Лань Ванцзи точно знал — он задержится еще на два дня, вместе с Цзинь Лином и Цзян Чэном. Вэй Ин недоверчиво покачал головой, наблюдая за ним. — Ну, ладно, — пробормотал он. — Он как всегда полезен. Шуфу смотрел на Лань Ванцзи с недоумением. Ранее они собирались около двух часов обсуждать Совет следующего года. — Вэй Ин. — Ага, — глубоко вздохнул Вэй Ин. — Да. Идем. Пора все узнать. — Шуфу. — Хочешь, чтобы он тоже пошел? — изогнул бровь Вэй Ин. — Думаю, он должен знать, что случилось с его другом. Вэй Ин на миг прикрыл глаза. — Да. Ладно. Это справедливо.

***

Сун Лань ждал в тихой необитаемой комнате, вдали от гостевых покоев. Казалось, ему неловко в окружающей обстановке, как и Сычжую с Цзинъи, которые в момент их появления сидели молча. — Сун Лань, — снова почтительно поклонился Вэй Ин. — Помните Сычжуя и Цзинъи из города И? Они тоже там были. Он сел. Лань Ванцзи отметил, что Вэй Ин выразился «город И», а не «место, где вы пронзили сердце Сюэ Яна». Сун Лань внимательно посмотрел на него, взмахнул рукой. — О! — спохватился Вэй Ин. — Верно. Бумагу? И кисть? Сун Лань склонил голову. Казалось, Сычжуй и Цзинъи удивились тому, что сами не подумали о таком. — Я принесу, — вскочил Сычжуй. — Я помогу, — бросился за ним Цзинъи. — Не обращайте на них внимания, — смущенно улыбнулся Вэй Ин. — Юноши. Они еще молоды. Сун Лань снова склонил голову. Они устроились рядом друг с другом, насколько позволяли правила приличия. — Благодарю за ваш визит. Не было ли неприятностей в дороге? — спросил Вэй Ин. Сун Лань покачал головой. — Должно быть, вы устали. Желаете отложить беседу до завтрашнего дня или перенести на другое время? Сун Лань снова покачал головой. Он выглядел уставшим, но полным решимости. — Хорошо. Скоро вернулись юноши с большой стопкой бумаги, кистью и запасными чернилами, они поспешно отдали все Сун Ланю. Тот взял кисть, окунул в чернила и заколебался, обводя взглядом юношей, Лань Ванцзи и Лань Цижэня, после чего вернулся к Вэй Ину, явно спрашивая. — Баошань Саньжэнь нападала и на них. Они находились со мной. Мне бы хотелось, чтобы все узнали. Сун Лань кивнул и начал писать. «Что вы знаете о своей матери?» — гласил первый вопрос на подвинутом через стол листе. Лань Ванцзи и Вэй Ин склонились над ним, читая. — Знаю, что ее, как и моего отца, убила Баошань Саньжэнь, — безрадостно улыбнулся Вэй Ин. — Неизвестно почему. Сун Лань вздохнул, печально кивнул. «Да. Баошань Саньжэнь всегда называла Цансэ Саньжэнь лучшей ученицей. Синчэнь услышал о ее смерти только после ухода. Он не знал, что она убита. И я услышал только от вас, но учитывая все мои нынешние знания, так и должно быть». Закончив читать, Вэй Ин передал лист юношам. — Ему становится лучше? Сяо Синчэню? — тихо спросил он. Сун Лань тяжело посмотрел на него, кисть на миг замерла над следующим листом. «Так медленно, что иногда я спрашиваю себя, не обманываюсь ли сном. Однако ему лучше. Он здесь, с нами. Ради всего происходящего, он согласен быть таким», — писал Сун Лань, накрыв ладонью улавливающий духов мешочек, который висел под его одеждами, у самого сердца. Он выпрямился, словно беря себя в руки, и продолжил: «Что вам известно про орден Баошань Саньжэнь?» Вэй Ин вздохнул. — Почти ничего, — честно ответил он. — Она берет на обучение маленьких бродяжек, и оставшись, они уже не могут уйти. Ее невозможно найти, если она сама того не пожелает. Сун Лань был не слишком эмоциональным человеком, но казался сердитым, заполняя следующий лист. «Это все правда. Синчэнь никогда никого не поправлял, когда говорили о ее репутации. О том, что ему, наверное, повезло быть ее учеником. Но она выбирает бездомных детей не просто так. Некоторые из них были верными и хорошими заклинателями. И все же они умерли, а Баошань Саньжэнь пережила всех, и так шли века. Но некоторые встретили страшный конец… Она требовала, чтобы дети многие годы совершенствовались в полном одиночестве, начиная с раннего детства. Нуждаться в ком-либо считалось слабостью. Одни покончили с собой, с другими было хуже. Сяо Синчэнь узнал обо всем, когда один из предыдущих учеников вернулся призраком. Мальчик не понимал, что умер от голода в процессе совершенствования». Лань Ванцзи прочитал написанное, и в груди разверзлась пустота. Он стиснул кулаки, передавая лист юношам. Когда Лань Цижэнь прочел эти слова, его лицо отразило гнев. В ордене Гусу Лань запрещалось наказывать детей заточением, тем более заставлять в таких условиях совершенствоваться. Никогда. Только взрослых. И даже в их случае годы уединения обычно рассматривались как наказание, даже в таком обособленном ордене, как у них. Лань Ванцзи провел три года в пещере Ледяного омута не в качестве награды. Один шаг отделял его от казни. Вэй Ин казался пораженным, а Сун Лань продолжал: «Синчэнь был хорошим учеником. Верным. Поначалу он не собирался уходить. Но она велела. Она его отправила». Вэй Ин перечитал страницу дважды, уверяясь, что понял правильно. — Отправила? Зачем? Лань Ванцзи интересовал тот же вопрос. «За Темным железом». Вэй Ин уставился на фразу. Лань Ванцзи с тревогой наблюдал за ним. Взгляд Вэй Ина почему-то стал жестким. — А. Сюэ Ян, — сглотнул он. На лице Сун Ланя отразилась горечь. «Да». — Что с Сюэ Яном?! — вырвалось у Цзинъи, на миг забывшего свое место. Они с Сычжуем чуть не дрожали от нетерпения с тех пор, как на берегу услышали имя Сюэ Яна, после которого Сун Лань кивнул, а Вэй Ин не добавил ни слова. Лань Ванцзи тоже не знал, что имелось в виду. Но подозревал. И подозревал, что Вэй Ин следовал за догадками вслепую, пока абсурдное объяснение не начало приобретать больше смысла, чем прежние знания. Таков был его путь, который чаще всего оказывался верным. Вэй Ин вздохнул. — Парни, помните, где находилось Темное железо до войны? — спросил он, повернувшись к юношам и указывая на такой же вопрос от Сун Ланя на листе бумаги. Оба нетерпеливо кивнули. — Перечислите. — Вэй Ин вновь стал учителем. Юноши переглянулись. Начал Цзинъи: — Одна часть — у Вэней, они забрали его у статуи Танцующей Богини на горе Дафань. Другая была у госпожи Лань И, здесь, в пещере Ледяного омута. Вэни забрали и ее. — Мгм, — кивнул Вэй Ин. — Изначально часть, принадлежавшая Лань И, должна была находиться в другом месте. Потерянная для истории, но вероятно, спрятанная в месте с благой энергией. Так решили Пять Кланов, когда победили Сюэ Чунхая — создателя Темного железа. Они разделили его и скрыли там, где благая энергия подавляла темную. Но Лань И решила, что сможет с его помощью совершенствоваться, и потому забрала часть. Перед внутренним взором Лань Ванцзи замелькали воспоминания, как Лань И описывала противостояние с Баошань Саньжэнь, битву с ней, просьбу передумать и не снимать печать. Именно Лань И сняла печать на первой из пяти частей. По крайней мере, со временем она осознала свою ошибку. И дорого платила всю оставшуюся жизнь. Сычжуй кивнул и продолжил: — Вот почему третья часть хранилась у Дамы Распускающихся Бутонов. Могущественной, но обладающей благой энергией. Вэни забрали и ее, получив три части. Потом вы нашли четвертую в пещере Сюань-у. В Черепахе-Губительнице. — Та часть подчиняла другие, — покачал головой Вэй Ин. — Изначально все думали, что их четыре. Моя часть была не четвертой, а пятой. Центральной. Никто не знал об этом. — Кроме Сюэ Яна, — подал голос Лань Ванцзи. Вэй Ин со вздохом кивнул. Лань Ванцзи смотрел на него. Его возлюбленный обладал поистине живым умом. Наверное, в том и было дело. Лишняя часть. Нить, за которую потянул Вэй Ин. — Значит… — нахмурился Сычжуй, его взгляд выдавал быструю работу мысли, — у него была четвертая часть. Была у него всегда, и он скрыл ее от Вэней. Потом они с Цзинь Гуанъяо использовали ее вместе с остатками твоей для восстановления Тигриной Печати Преисподней, чтобы управлять марионетками, которые пытались убить нас на Могильных холмах. Вэй Ин застывшим взором смотрел прямо перед собой. — Не вернув полную силу, но да. Задумайтесь над этим. Одна часть у Лань И, другая — у статуи Танцующей Богини, третья — у Дамы Распускающихся Бутонов, моя — во чреве чудовища из легенд. Всем существам не одна сотня лет. Но в таком случае… как последняя часть оказалась у безумного подростка? — в его голосе звучало недоверие. Лань Ванцзи обменялся взглядом с Лань Цижэнем. Действительно. Сюэ Ян казался более чем странным в этом списке. — Так где он взял ее? — тихо спросил Вэй Ин. Лань Ванцзи чувствовал, что ответ все расставит по своим местам. Юноши задумчиво хмурились. — Его… его поймали после резни в клане Чан, — осторожно произнес Сычжуй. Вэй Ин покачал головой. — Сюэ Ян сказал Вэням, что Темное железо в этом клане, чтобы получить повод убить их ради мести за свой потерянный палец. Темного железа никогда там не было. Так как же у бывшего бродяжки оказалась часть Темного железа, единственная часть, о местонахождении которой, похоже, никто не знал? — Сюэ Чунхай, — медленно произнес Цзинъи. — Создатель Темного железа и Сюэ Ян родственники?! — Я думал об этом, — кивнул Вэй Ин. — В любом случае, наверняка мы знаем только одно — Сюэ Ян был бродягой. Он снова обернулся к Сун Ланю, который слушал их разговор без тени удивления. Сун Лань кивнул. Как и Вэй Ин. Казалось, им не требовались слова, чтобы понимать друг друга. Уверенность Лань Ванцзи укрепилась. Теперь он понял. — Вэй Ин, — позвал Лань Ванцзи. — В чем солгал Сяо Синчэнь? Вэй Ин печально улыбнулся, а глаза Сун Ланя сверкнули. — В малом, Лань Чжань. Помнишь, как мы схватили Сюэ Яна? Цзинь Гуанъяо и Не Хуайсан появились, когда мы его охраняли. Не странно ли? Цзинь Гуанъяо тогда еще служил клану Не. И был подозрительно настойчив, помнишь? Сун Лань и Сяо Синчэнь были вынуждены пойти с ним. Теперь понятно почему, верно? — Цзинь Гуанъяо всегда интересовался Темным железом, — сказал Лань Ванцзи. — И справедливо подозревал, что у Сюэ Яна есть его часть, как и у нас. Только он оказался умнее. Поэтому даже не зная, как Сюэ Ян получил ее, он понимал, что сначала следует получше присмотреться к преследователю. В памяти Лань Ванцзи вновь вспыхнуло воспоминание. Отказываясь идти с ними, Сяо Синчэнь, упорно повторял Цзинь Гуанъяо: «Я ничего не знаю о Темном железе. А Сун Лань просто шел мимо». Даже тогда Лань Ванцзи заметил уклончивость его слов, но тогда списал все на нежелание бродячих заклинателей ввязываться в межклановую политику. Все в комнате смотрели на Сун Ланя, который не сводил глаз с Вэй Ина, словно ждал еще чего-то. — Вы знали о Темном железе, — вздохнул Вэй Ин. — И преследовали Сюэ Яна не только из-за резни в клане Чан. Сун Лань кивнул. Вэй Ин немного помолчал. — Сяо Синчэнь солгал еще об одном, верно? Сун Лань вскинул бровь. — Он сказал, что был последним из учеников, принятых Баошань Саньжэнь. Сун Лань с непроницаемым лицом начал писать: «Синчэню было наказано никому ничего не рассказывать. Об ученичестве Сюэ Яна и о Темном железе, которое он украл у Баошань Саньжэнь». Прочитав, Цзинъи и Сычжуй задохнулись. Лань Цижэнь пытался хранить внешнее спокойствие, но даже он выглядел обеспокоенным. Кисть Сун Ланя порхала по листу бумаги. «Баошань Саньжэнь подбирала детей не по душевной доброте. Они должны были по очереди охранять часть Темного железа. Таково было их задание. Не совершенствоваться с его помощью, но скрывать и подавлять его энергию. Это был высокий долг. Вот почему они не могли покинуть гору или вернуться, уйдя. Чтобы не возникло опасности появления кого-то чужого в том месте». Лань Ванцзи ощутил неприятную дрожь. Сколько детей умерло или потратило жизнь на эту цель? Беспросветно одинокую жизнь. — Должно быть, Баошань Саньжэнь забрала свою часть после того, как Лань И забрала свою. — Вэй Ин по-прежнему невидящим взглядом смотрел куда-то выше плеча Сун Ланя. — И видимо, опасалась, что Лань И изменится, начнет искать другие части. Поэтому забрала свою и скрылась. «Все верно. Но в итоге ее часть похитили изнутри. Не знаю, как Сюэ Ян добился принятия. Однако он выжидал, учился всему, чему мог, а затем украл ее. Синчэня послали вернуть часть, но поняв, что Сюэ Ян спрятал ее, мы решили продолжить поиски. В первую очередь нужно было вернуть железо, а не его. Мы верили, что справедливость настигнет Сюэ Яна, в любом случае, Синчэнь не хотел убивать своего брата по обучению, который был так молод. Мы ошиблись. Его следовало убить». Лань Ванцзи чувствовал, как по телу растекается онемение. Это все объясняло. Как пятнадцатилетний бродяжка обрел исключительные навыки в совершенствовании и откуда так много знал о Темном железе. Сюэ Ян был настолько неприятен заклинателям, что никто не хотел присматриваться к нему. Он всех заставлял чувствовать себя неуютно. И странности в его истории объясняли просто — безумием. Но такое оправдание шло от лени и невежества. Следовало смотреть глубже. — Получается… поэтому Сюэ Ян так вас ненавидел? — Вэй Ин выглядел грустным. — Разрушил храм, в котором вы совершенствовались, ослепил, и ради чего? Ради мести за попытку его остановить? Выражение лица Сун Ланя стало мрачным, рука ни на мгновение не задержалась над страницей. «Как вам известно, Цзинь Гуанъяо просил приговорить Сюэ Яна к пожизненному заключению, а не к смерти, а потом заставил главу клана Чан отказаться от своих показаний. Освободившись, Сюэ Ян направился прямиком в храм Байсюэ, где меня учили совершенствоваться, и убил всех моих знакомых. Даже маленьких учеников. Он дождался, когда я услышу о случившемся и приду, чтобы взглянуть самому, после чего ослепил меня, но оставил в живых ради мучений. Сюэ Ян хотел, чтобы мои мертвые друзья стали последним, что я видел, так он сказал. Вряд ли все случилось только из-за наших преследований. Он был одержим Сяо Синчэнем. Разрушил мою жизнь, убивал людей только для того, чтобы причинить ему боль». Сун Лань прервался и отвернулся, его руки, лежащие на столе, дрожали. Лань Ванцзи и Лань Цижэнь переглянулись. Юноша, почти ребенок. Все это случилось уже после смерти Вэй Ина, однако Сюэ Ян тогда был только подростком. Может ли дитя быть воплощением зла? Навредила ли ему Баошань Саньжэнь или только отсрочила неизбежное? Лань Ванцзи вздрогнул, вспомнив странные слова, сказанные Сюэ Яном Сяо Синчэню перед уходом. «Ты ведь не забудешь меня, даочжан? Подождем новой встречи». — Был ли он вообще ранен, когда Сяо Синчэнь нашел его? — словно бы про себя пробормотал Вэй Ин. Сун Лань покачал головой. «Сомневаюсь. Он знал, как использовать доброту. Синчэнь был слишком добр. Именно поэтому и потерял глаза». — Он нашел вас после ослепления и отвел обратно к ней? «Да. Баошань Саньжэнь велела вернуть Темное железо и принести труп Сюэ Яна. Мы не сделали ни первого, ни второго. Вместо этого Синчэнь пришел, умоляя вернуть мне зрение. Она могла бы измыслить иной способ или забрать лишь один глаз. Но в наказание забрала у него оба». — Значит, слепота — цена за неудачу? — покачал головой Вэй Ин. «Синчэнь всегда полагал, что предал ее, доверившись мне. Прошло много времени, прежде чем он поверил. Ему воспрещалось просить помощи. Ценой стала не просто слепота, ему пришлось уйти одному, как и в первый раз. Не зная, встретимся ли мы снова. Ко мне вернулось зрение, но я потерял Синчэня. На горе я очнулся один». Вэй Ин подождал несколько мгновений. Казалось, Сун Ланю нужно время. А через некоторое время мягко надавил: — Почему вы решили, что она убила мою мать? Когда я видел Сяо Синчэня последний раз, он сказал, что Баошань Саньжэнь порадовалась бы встрече со мной. «Я помню. — Сун Лань глубоко вздохнул. — Сяо Синчэнь видел хорошее в других. Но не я. Он был оторван от мира, не питал подозрений. В отличие от меня. Все, что он рассказывал о Наставнице, даже истории, которые считал приятными, раскрывали ее как человека властного, считавшего любое сближение с кем-либо предательством. А ваша мать вышла замуж и родила ребенка». Вэй Ин растерянно смотрел на строчки. Сун Лань писал очень быстро. «Сяо Синчэнь обмолвился об этом после встречи с вами. Он не смог сказать, что скорее всего, Баошань Саньжэнь не захотела бы видеть вас. Она считала заклинателей, имевших детей, развратными. Совершенствование ради бессмертия лично для себя, как и бессмертие через потомков, нарушало естественный баланс». Лань Ванцзи недоверчиво всмотрелся в слова. В горле встал ком. Как можно было говорить подобное матери Вэй Ина в детстве? Он коснулся его руки, дрожащей под столом. «Сяо Синчэнь поверил рассказу о ее нечаянной гибели. Зная теперь о нападении на вас, я думаю иначе. Должно быть, ваша мать чем-то подвела Баошань Саньжэнь. Возможно, хватило вашего появления». Лань Ванцзи не сводил глаз с Вэй Ина. День оказался тяжелым. Лань Ванцзи мягко сжал его руку. Вэй Ин, качая головой, все еще смотрел на строчки, написанные Сун Ланем. Лань Ванцзи старался сдержать возрастающий гнев. Его возлюбленный не заслуживает чувства вины за свое рождение. Это его возлюбленный. Необыкновенный, прекрасный. Живой. В комнате повисла тишина, каждый из присутствующих осознавал все значение слов Сун Ланя для них самих и для остальных заклинателей. Безжизненный взгляд Вэй Ина снова и снова скользил по словам Сун Ланя. Сычжуй и Цзинъи посмотрели друг на друга, но почтительно опустили глаза. — Почему сейчас? — вздохнул Вэй Ин. — Я… умер. И вернувшись год назад, не прятался от нее. Почему теперь, когда я занялся картами? Сун Лань смотрел на него почти с жалостью. «Я не знал о картах, пока не увидел вас сегодня. Не знаю точно, почему она напала. Не думаю, что там, на горе, еще остались живые ученики. Возможно, пребывание в одиночестве сделало ее более коварной». Вэй Ин выглядел разочарованным. Лань Ванцзи снова сжал его руку. По большей части, это был единственный вопрос, на который они еще не знали ответа, как не знал его и Сун Лань. «На самом деле, я никогда не видел Баошань Саньжэнь. Я находился без сознания, когда Синчэнь принес меня к ней. Но он немало рассказывал. Мы пробыли вместе недолго, однако я помню его ночные кошмары. Он не сразу рассказал, о чем они. О том, как он оставался в пещере, один. Баошань Саньжэнь была умна, и никогда не поступала с детьми так, чтобы кто-то посчитал это насилием. Никогда не била их. Этого не требовалось. И все же она была жестокой. Синчэнь умер, считая, что заслужил слепоту и смерть в одиночестве. Она поступила, как Сюэ Ян. Я не прощу ее». Вэй Ин вздрогнул, не глядя на Лань Ванцзи. Не требовалось смотреть друг на друга, чтобы заметить сходство между Сун Ланем с Сяо Синчэнем и ими двумя. Ни одному из них не хотелось видеть отраженную на лице Сун Ланя потерю, прекрасно зная, каково испытывать подобное. Лань Ванцзи знал — Вэй Ин тоже умер с мыслью, что заслужил смерть. — Есть еще кое-что непонятное, — произнес Вэй Ин. — Почему Сяо Синчэнь не узнал его? Я видел Сюэ Яна в воспоминаниях А-Цин. Он изменил голос, а Сяо Синчэнь был слеп, но они провели друг с другом много времени. Взгляд Сун Ланя стал жестким. Лань Ванцзи ощутил его гнев. Даже вонзив меч в сердце Сюэ Яна, даже видя его смерть, Сун Лань не мог избавить Сяо Синчэня от мучений, через которые тот прошел. «Он плохо знал Сюэ Яна. Дети обучались раздельно. Готовились к своей очереди хранителя и подавителя железа. Сяо Синчэнь всегда видел в людях хорошее и был непритязателен. В отличие от меня, он не держал подозрений в сердце. Найди я его раньше, возможно…» Иероглифы перестали появляться на странице. Очевидно, Сун Лань не мог больше писать, он смотрел на лист пустым взглядом. — Благодарю вас, Сун Лань, — склонил голову Вэй Ин. — Спасибо, что пришли, несмотря на опасности. Сун Лань неспешно поклонился. — Вам следует остаться в Облачных Глубинах. Как гостю. Мы сможем вас защитить, — сказал Лань Ванцзи. Сун Лань медленно кивнул и написал: «Возможно. Я задержусь на пару дней и понаблюдаю. Но я хочу помочь. У меня есть собственные причины для гнева. Она причинила боль тому, кого я любил». — Тогда оставайтесь с нами. Тут собрались все, кого она пыталась убить, — иронически сказал Вэй Ин. — Вместе безопаснее. Сун Лань почти улыбнулся. — Вам стоит отдохнуть. — Лань Ванцзи глянул на Сычжуя и Цзинъи, которые поняли намек, встали и собрали разбросанную по комнате бумагу. — Сожгите, — тихо велел Лань Ванцзи. Сычжуй кивнул и вместе с Цзинъи удалился. — Облачные Глубины в вашем распоряжении, однако я бы посоветовал пока оставаться в комнате. Днем большинство заклинателей покинет эти земли. Сун Лань коротко кивнул. Застыв, Лань Цижэнь наблюдал, как за окном под присмотром Цзинъи и Сычжуя сгорают записи. У него был странный взгляд. Почти пристыженный. — Шуфу? — позвал Лань Ванцзи. Пора было идти провожать кланы. Лань Цижэнь смотрел в пол. — Да, — едва слышно сказал он и откашлялся. А потом неловко произнес: — Вэй Усянь. Я хотел бы поговорить с тобой. Вэй Ин с подозрением оглянулся. — Хорошо, — настороженно сказал он. Они поклонились Сун Ланю и вышли. Лань Ванцзи последовал за ними, однако свернул, оставив шуфу и Вэй Ина во дворе. — Куда ты? — окликнул его Вэй Ин. Лань Ванцзи безмолвно обернулся и поймал взгляд шуфу. — Лань Чжаню не следует этого слышать? — Вэй Ин повернулся к Лань Цижэню. На лице шуфу появилась неловкость. — Не обязательно, — неохотно признал он. — Ладно, я все равно расскажу ему позже. Лань Цижэнь чопорно поджал губы и вздохнул. — Я кое о чем умолчал. И хочу… принести извинения. Брови Вэй Ина взметнулись вверх. — Да вы шутите. Опять тайны? Уж не дремлет ли Баошань Саньжэнь в ваших покоях? — обвинительно спросил он. — Нет, конечно, — свысока глянул на него Лань Цижэнь. — Тогда продолжайте, — нетерпеливо сказал Вэй Ин. Лань Цижэнь на миг сжал зубы. — Цзян Фэнмянь… никогда не говорил с тобой про останки родителей? Вэй Ин побледнел. — Нет, — не сразу ответил он, придя в себя лишь через несколько мгновений. Лань Ванцзи удивленно смотрел на шуфу. Он не понимал, куда тот клонит. Он знал, что Вэй Ин никогда не видел тел своих родителей, и не осталось места, где их можно было бы навестить. Никакого кланового святилища. Лань Ванцзи считал, что их оставили на месте гибели. Лань Цижэнь кивнул. — Думаю, неудивительно… Госпожа Юй… — он оборвал себя, а потом продолжил: — Мы с Цзян Фэнмянем позаботились насчет похоронных обрядов. После того, как нашли тела. Они не принадлежали к каким-то определенным местам, родители Вэй Чанцзэ давно умерли, поэтому мы не знали, что делать. Цзян Фэнмянь хотел забрать прах, чтобы отдать тебе, если найдем тебя, но… Я захотел забрать сам. Было ясно, что госпожа Юй не позволит долго хранить прах в Пристани Лотоса. Долгие годы мы даже не упоминали об этом. Я ждал, что Цзян Фэнмянь спросит, когда наступит подходящий день. А потом ты прибыл к нам на обучение, и поняв, что ты… — Лань Цижэнь замолчал. Лань Ванцзи догадывался. Вэй Ин так злил Лань Цижэня, что тот не заговорил о прахе, да и в любом случае, вряд ли он что-то сказал бы без позволения Цзян Фэнмяня. — Значит, они у вас? — прошептал Вэй Ин. Лань Ванцзи посмотрел ему в лицо. Там не было гнева. Только надежда. Лань Цижэнь вздохнул и прикрыл глаза. — Нет. — На его лице появилось несчастное выражение. Вэй Ин впился в него взглядом и требовательно спросил: — Что? А где тогда? — Сгорели. — Лань Цижэнь опустил глаза. — Вместе с Облачными Глубинами. Я смог забрать немногое — важные записи и тексты из рабочей комнаты, но… урны с прахом хранились в моих покоях. Они сгорели дотла. Окончательно. Мне очень жаль. — Он сглотнул. Вэй Ин приоткрыл рот, осознавая смысл слов. Сердце Лань Ванцзи сжалось, и он взял его за руку. — Вэй Ин, — тихо позвал Лань Ванцзи, просто напоминая, что стоит рядом. Шуфу смотрел на Вэй Ина с беспокойством. Лань Ванцзи лежал без сознания, когда имели место их откровенные ссоры, но он достаточно услышал от Сичэня, чтобы понять, насколько они были неприятными. Сейчас Вэй Ин вполне мог чувствовать себя преданным. Но Лань Ванцзи понимал, что шуфу мог не найти подходящего случая все рассказать. По лицу Вэй Ина покатились слезы. Но к удивлению Лань Ванцзи, он улыбнулся. И рассмеялся. — Вэй Ин? — нахмурился Лань Ванцзи, растерявшись, как и его дядя. — Лань Чжань, — отозвался Вэй Ин, усмехаясь. — Как ты? — Нормально. Они с шуфу обменялись настороженными взглядами. — Уверен? Вэй Ин кивнул и всхлипнул. — Да. Они здесь, Лань Чжань. Всегда здесь были. — Он с широкой улыбкой вытирал слезы. Глядя на него с беспокойством шуфу напряженно спросил. — Ты… не сердишься? Вэй Ин покачал головой, и в груди Лань Ванцзи расцвело тепло. Вэй Ин действительно не сердился. Он был счастлив. Вэй Ин пожал плечами, усмехнулся. — Не ваша вина, что они сгорели. В любом случае, пепел уже нельзя сжечь. Знаю, это не планировалось, но… мне нравится, что они здесь всюду. — Он закусил губу и вытер лицо. — Что-то от них еще здесь. И они были здесь, Лань Чжань. Когда я приехал впервые. Неудивительно, что я ощущал… — он умолк и, улыбнувшись, повернулся к полуденному солнцу, а потом договорил: — Спокойствие. Хотя и не осознавал этого. Лань Ванцзи мягко улыбнулся. Он тоже не понимал. В отличие от Вэй Ина, здесь был его дом. В Облачных Глубинах смешались традиции, предки, магия и чувства тех, кто жил здесь раньше, однако когда он обрел новое знание, воздух вдруг показался ему иным, нежели раньше. Здесь покоились родители его возлюбленного. Это была большая честь. Вэй Ин засопел и вытер лицо. — Благодарю, — очень искренне сказал он шуфу. Лань Цижэнь от изумления на миг приоткрыл рот, но предпочел промолчать, кивнув в ответ. Вэй Ин понимающе посмотрел на них обоих. — Идите. У вас есть дела. Ни к чему стоять и лить слезы вместе со мной, — сдержанно сказал он. Лань Ванцзи взглянул ему в глаза и приподнял бровь. Вэй Ин мог шутить сколько угодно, было ясно, как много значит для него услышанное. Как и для самого Лань Ванцзи. Он решил при первой возможности поклониться им и вознести молитвы. Лань Цижэнь взглянул на них обоих. — Пойду открывать прощание, — сказал он. — Я тоже, — Лань Ванцзи с сожалением посмотрел на Вэй Ина. Хотелось остаться с ним, но он знал, что все будет в порядке. Они встретятся вечером. И Лань Ванцзи позаботится о нем. — Иди, все хорошо, — тихо сказал Вэй Ин с легкой улыбкой. Уходя, Лань Ванцзи сжал его руку.

***

День прошел напряженно: по большей части они с шуфу стояли у ворот, почтительно прощаясь с каждым кланом. На самом деле, идея выпроводить всех в разгар волнений по поводу изобретений Вэй Ина, сработала прекрасно. Уходя, каждый клан настаивал, чтобы их тоже не забыли во время путешествия, обещая роскошные пиры и радушный прием. Сычжуй и Цзинъи вернулись к своим обязанностям младших последователей. Некоторым кланам хватило порядочности смутиться, принимая помощь Сычжуя с поклажей. Перестаравшись, один глава клана даже настоял на том, чтобы все нести самому, и в итоге потянул спину. Шуфу незаметно направил на помощь главе клана Оуян другого ученика. — Полагаю, во время путешествия вы не навестите главу клана Яо? — грубовато спросил тот перед уходом. — Нет необходимости обходить его стороной, — фыркнул Лань Ванцзи. — Вот как? — глава клана Оуян воззрился на него с удивлением. — Дело касается не его лично, — указал Лань Ванцзи. Он имел в виду, что люди, живущие близ клана Яо, не должны лишаться надежной защиты. Это шло вразрез с его убеждениями. С требуемыми извинениями можно было повременить. Сейчас Лань Ванцзи просто устало смотрел в лицо этого человека, с удивлением заметив на глазах главы клана Оуян слезы при прощании с сыном. Большинство учеников собирались отправиться на несколько дней в город Цайи, чтобы перед обучением глотнуть свободы и поесть мясной пищи. Оуян Цзычжэнь оставался вместе с Цзинъи, Сычжуем и Цзинь Лином. Глава клана Оуян оценивающе осмотрел сына, и вместе с сопровождающими начал спуск с горы. Лань Ванцзи хотелось вздохнуть с облегчением. Солнце садилось. Сычжуй приблизился и встал рядом, рассматривая опустевшие ворота. Он тоже казался измученным. Они стояли, бессознательно заложив за спину одну и ту же руку. — Вы четверо не идете в Цайи с остальными учениками? — спросил Лань Ванцзи. — Я считал, что большинство захочет приятно провести время после отъезда родителей. — Верно, — улыбнулся Сычжуй. — Завтра можно пойти, но сегодня вечером мы хотели наверстать упущенное, — он глубоко вздохнул, прикрыв глаза. — Ты сегодня хорошо справился с делами, — заметил Лань Ванцзи. — Я знаю людей, отец, — вздохнул Сычжуй. — Не в последний раз они упоминают мое имя. Лань Ванцзи смолчал. Ему очень хотелось, чтобы Сычжуй ошибся. Чтобы его можно уберечь. Но мир был строен иначе. — Твоя фамилия Лань. Но ты еще и Вэнь. Можешь думать на сей счет что угодно, но не вздумай забыть об этом, — сказал он. Сычжуй коротко рассмеялся. — Сегодня утром папа сказал почти то же самое. Лань Ванцзи не удивился. Они с Вэй Ином сильно отличались друг от друга, но когда речь шла о сыне, их мнение было единым. Он посмотрел на Сычжуя, отметив, как тот раздался в плечах. Его поза выглядела непринужденной, но прямой и твердой. «Он уже стал мужчиной», — не в первые подумал Лань Ванцзи. Эта мысль заставляло испытывать гордость и одновременно сожаление. Хотелось еще не раз услышать взрыв смеха, которым Сычжуй заливался в детстве, когда кролики пытались забраться к нему в рукава, или наблюдать как он, сосредоточенно хмурясь, занимается на малом гуцине. — Это правда, — сказал Лань Ванцзи. — Как бы ты ни решил действовать, я помогу. Мне жаль, что все вышло так. Сычжуй мягко улыбнулся. — Спасибо, отец. Все хорошо, правда. — Он поколебался. — Стало… понятнее, как тяжело пришлось папе. Наверное, ему было очень плохо, когда столько людей верили в ужасные россказни о нем. И верят до сих пор. — Верно, — тихо выдохнул Лань Ванцзи. Сычжуй настороженно покосился на него. Лань Ванцзи терпеливо ждал. Наконец Сычжуй спросил: — Почему ты был уверен? Что не ошибаешься на его счет? Лань Ванцзи тщательно обдумал ответ. Вспомнил своих родителей, Сичэня с Цзинь Гуанъяо. — Из-за свидетельств и подсказок. А еще верил, потому что любил. Но это совсем не то же самое, как знать правду. — Так как же верить, что знаешь кого-то? — нахмурился Сычжуй. — Никак, — Лань Ванцзи взглянул на багряно-оранжевые небеса. — Я… ожидал другого, отец, — поднял брови Сычжуй. — Чего же? Сычжуй на миг открыл рот, потом прикусил губу. — Не знаю, — весело фыркнул он. — Чего-нибудь о вечной любви и ее силе, крушащей любые преграды. Как в стихах. Лань Ванцзи молчал. Он чувствовал, что разговор важен для Сычжуя, но любовь?.. Глубоко в душе он понимал, что любовь ломала его почти столько же раз, сколько и спасала. Было опасно так сильно влюбляться, когда он по-хорошему не знал ни Вэй Ина, ни самого себя. Следовало проявить честность. Лань Ванцзи глубоко вздохнул. — Сычжуй. Любовь не облегчает жизнь. И ее невозможно контролировать, не стоит и пробовать. Но вот что я скажу: мне понадобилось чересчур много времени, чтобы понять — признаться в любви и получить уважение куда проще, чем мучиться от чувств. Прошу, не принимай за истинную любовь страдания и боль. Лучше неспешно и спокойно строить счастье вдвоем. Сычжуй уставился на него, широко раскрыв глаза. — Но, папа… Я никогда не видел, чтобы кто-то любил так же, как вы двое… — он умолк. Лань Ванцзи снова не спешил с ответом. — Если кто-то говорит о любви, но не замечает и не уважает тебя, значит, он увлечен самим чувством, не тобой. Чувства не выбирают. Выбирают уважение. Понимаешь разницу? — Да, — медленно кивнул Сычжуй. — Хорошо. Я могу только сказать, что тебе еще предстоит многому научиться. Я учусь любить Вэй Ина дольше, чем ты живешь на свете. — Знаю, — неуверенно улыбнулся Сычжуй. — Я еще не испытывал ничего подобного, но в мои годы вы с папой уже… — Прошу, не думай так, — покачал головой Лань Ванцзи. — Любовь к нему в прошлом и сейчас — разные чувства. Мы оба изменились. Останься мы прежними, ничего бы не вышло. Юношеская любовь может казаться романтичной, но стихи не зря часто оканчиваются болью. Сычжуй смотрел на него блестящими глазами. — Никогда не думал, что ты… — он выдохнул смешок и покачал головой. — Но наверное, папа немало растерялся бы и смутился, спроси я его о таком… — Сычжуй говорил почти сам с собой. — Просто… не думал, что ты захочешь рассказать. — Ты наш сын, — просто ответил Лань Ванцзи. — Не хочу, чтобы ты считал нас безупречными. Мы причинили друг другу много страданий, и не хотим повторять ошибки. Поэтому теперь усердно учимся любить друг друга. — Он помолчал. — А еще у меня было гораздо больше времени, чтобы поразмышлять над подобным. Вэй Ину приходится догонять. Не по своей вине. — Он быстро догоняет, — искоса глянул на него Сычжуй. Лань Ванцзи решил не развивать эту тему. — Точно не хочешь поужинать с нами? — спросил он. — Мы будем рады вам четверым. — Может, завтра вечером, — кивнул Сычжуй. — Если мы придем, папа будет скрывать печаль. Это тяжело видеть. — Мгм. — Лань Ванцзи знал, что Сычжуй прав. А еще подозревал, что Оуян Цзычжэнь пронес алкоголь. Он надеялся, у них хватит ума не попасться. — И все же я хотел посмотреть с тобой на закат, отец, — тихо сказал Сычжуй. — В таком случае, давай смотреть, — отозвался Лань Ванцзи. Они долго наблюдали, как меняется цвет неба. И больше ни о чем не говорили.

***

Когда Лань Ванцзи вернулся, Вэй Ин стоял на террасе цзинши. Похоже, тоже наблюдая закат. Его мысли блуждали далеко — он вздрогнул при появлении Лань Ванцзи, но расслабился, разглядев его. — Все наконец ушли? — Мгм, — подтвердил Лань Ванцзи, сразу же обвивая его талию и кладя подбородок на плечо. Вэй Ин потянул его за выбившуюся прядь волос, но промолчал. По большей части, он плохо спал на этой неделе, да и рассказ Сун Ланя оказался тяжелым. — Ты ел? — мягко спросил Лань Ванцзи. — Нет, — фыркнул Вэй Ин. Его голос звучал нежно. Значит, голодал с самого завтрака. Лань Ванцзи едва не покачал головой. — Хочешь поговорить или не стоит? — спросил он. Вэй Ин вздохнул, поднял голову к луне. — Со мной все хорошо, правда. Не очень весело было слушать рассказ Сун Ланя, но лучше так, чем ничего не понимать. И еще… про пепел… Не знаю почему, но я ощутил себя сильнее. Узнав, что они здесь. — Мгм. — Лань Ванцзи сжал объятия. — Я не понимаю еще кое-чего. — Яньлин Даожэнь, — ответил Вэй Ин. — Мгм. — И я не понимаю. Есть только предположения. Безумные. — Готов поделиться? Вэй Ин помолчал, а потом принялся тихо рассказывать, пока темнело. — Совсем безумно, да? — спросил он, закончив. — Не хуже всего остального, что оказалось правдой. — Лань Ванцзи глубоко задумался. — Ммм. Давай не будем говорить об этом, — устало попросил Вэй Ин. — Поедим, а потом ты скажешь, что делать. Когда причесываться. Когда ложиться спать. Сегодня вечером хочу, чтобы ты думал за меня. — Он зевнул, прижимаясь к нему спиной. — Мгм, — клятвенно ответил Лань Ванцзи. Ему велели отдавать приказы. А он всегда выполнял распоряжения Вэй Ина. — Иди в цзинши, — начал он.

***

Они заснули. У них получилось. Они заснули так крепко, что проснулись неплохо отдохнувшими. Из-за приближающегося обучения Лань Цижэню требовалась помощь Лань Ванцзи, поэтому они не могли весь день валяться в постели, но могли нежно и глубоко целоваться в лучах разгорающегося утра. Румянец на шее Вэй Ина стал темнее. Лань Ванцзи успокоился медитацией и вернулся к сонному Вэй Ину, который призывно распростерся на кровати. — Нужно идти, — разочарованно сказал он. — Юноши собираются в Цайи на весь день, чтобы встретиться там с учениками. Можешь отдыхать здесь или присоединиться к ним. — Нет, у меня кое-какие дела. — Вэй Ин сдул с лица прядь волос. — Есть время попрактиковаться с мечом? — Нет. Сегодня до шуфу нужно увидеться с Сичэнем, чтобы рассказать… все, что мы вчера узнали, — сказал Лань Ванцзи. — Ну ладно, — надулся Вэй Ин. — Значит, детишки будут напиваться на постоялом дворе в Цайи. Волнуюсь, едва подумав о… — он прервался, застыв. — Вэй Ин? — М? — Что случилось? — Лань Ванцзи вгляделся в лицо Вэй Ина, который с очень странным выражением уставился в потолок. — А… могу я пойти с тобой? Повидать Цзэу-цзюня. — Зачем? — нахмурился Лань Ванцзи. — Нужно кое-что узнать. Кое-что важное. Лань Ванцзи стиснул зубы. — Хочешь, чтобы я подыграл? — он постарался не выдать раздражения. — Лань Чжань, я пока не знаю, прав ли, — мягко улыбнулся Вэй Ин. — Доверься мне. — Хорошо, — вздохнул Лань Ванцзи. — Идем.