Роза ветров среди облаков (Wind Rose in the Clouds)

Следующим утром Вэй Усянь проснулся раньше Лань Чжаня, около четырех утра. В животе снова засел ноющий, тугой комок. На этой неделе все, кроме Лань Чжаня, выматывало, было слишком сложным, избыточным. Когда-то он думал, что в неразберихе чувствует себя как рыба в воде. Чем больше драматизма, тем лучше. Ему всегда было немного скучно и нравилось создавать проблемы, это все знали. Многое сохранилось и во взрослой жизни. Ему по-прежнему нравились шалости. Но приходилось признать, что он изменился. Вэй Усянь не знал, почему. Может, из-за предыдущей жизни, которая настигла его здесь и смешала разум, заставив понять, как тяжело нужно работать, чтобы просто начать приходить в себя. Может, из-за людей, которых он оберегал и о которых беспокоился, понимая, что для их защиты старых способов уже не хватит. Теперь Вэй Усянь опасался создавать лишние неприятности. А может, из-за Лань Чжаня. Даже когда они бездельничали, с ним не бывало скучно. Вэй Усянь даже заметил, что рядом с Лань Чжанем его движения становятся спокойнее. Он суетился куда меньше. В юности он содрогнулся бы, узнав, что вечерами будет с удовольствием просто сидеть и читать, или что-то записывать, прислонившись к Лань Чжаню. Преодолев потрясение, возникшее после осознания своей влюбленности, юный Вэй Усянь задался бы вопросом, почему они с Лань Чжанем не сражаются, не ходят каждый день на ночные охоты, и почему не являются главными нарушителями спокойствия во всем мире заклинателей. Став старше, он многое понял. Это правда, с возрастом и опытом появилось больше сил и возможностей, но пришел и страх. Страх боли, потерь и всего, о чем в молодости Вэй Усянь даже не думал. Теперь его тело и разум знали о последствиях. В юности его хвалили за быстрое преодоление сложностей, смех в самых плохих обстоятельствах. Неизменная слава стала бременем. Едва в жизнь Вэй Усяня пришли серьезные события, он не смог с ними справиться, сделал только хуже. Поначалу, после возвращения в Облачные Глубины, Вэй Усянь чувствовал странную давящую потребность быть прежним. Беззаботным, веселым, слегка безумным. Наверное, он чувствовал, что Лань Чжань любил менее надломленного человека, и не хотел его подводить. Но со временем заметил, что Лань Чжаню все равно, улыбается он в разных ситуациях или нет. Он не хвалил Вэй Усяня за пренебрежение беспокойством. На самом деле, Лань Чжаню не нравилось, когда такое случалось. «Не притворяйся, будто все хорошо». Вэй Усянь изо всех сил старался следовать его просьбе. Пытался. С помощью Лань Ифэн. И Лань Чжань не осуждал его, когда не получалось. За это Вэй Усяню он нравился еще сильнее. Казалось невероятным, что Лань Чжань так долго любил его прошлого, а теперь совершенно не возмущался из-за перемен. Впрочем, если подумать, Лань Чжань тоже изменился. И немало. Вэй Усянь любил нового Лань Чжаня, который стал более… гибким. Жил уже не правилами. Казалось, его вообще не волновали правила. Он думал самостоятельно и сам выносил вердикт, основываясь на своих представлениях о правильном. Не боялся задавать вопросы. И ничем не смущался. Кто бы раньше мог сказать, что из них двоих Лань Чжань окажется самым бесстыжим? Вэй Усянь понимал — совсем скоро он расскажет всем влиятельным заклинателям о своем изобретении, вынужденный необходимостью привлечь на свою сторону как можно больше кланов, чтобы они не откололись и не угрожали войной тем, кого он любил. Он осознавал всю неподъемную ответственность. Но при виде вздрагивающих век пробуждавшегося Лань Чжаня, хотелось разбудить его, просто сказать «пошло оно все, давай проведем день в постели» и поцеловать. Если бы. Лань Чжань открыл глаза. Наверное, пять часов. — Привет, — через несколько мгновений промурлыкал Вэй Усянь. — Доброе утро, — мрачно сказал Лань Чжань, моргая со сна. И слегка нахмурился. — Ты спал? — Хорошо, но мало, — признался Вэй Усянь. — Не волнуйся. Просто хочу… все сделать сегодня. Лань Чжань кивнул. Пряди его волос рассыпались на подушке. Длинные, густые, красивые. У Вэй Усяня зачесались руки. — Нужна помощь? Подготовиться? — голос Лань Чжаня звучал еще хрипло после сна. Вэй Усянь уже думал об этом. — Юноши, — сказал он. Все началось с парней. Лань Чжань был прав. Эта задумка принадлежала уже не только Вэй Усяню. Они работали вместе. Лань Чжань пристально посмотрел на него. — Сычжуй… — только произнес он, не став уточнять. — Знаю, Лань Чжань. Он сам решит. Но будет знать о моем желании видеть его. — Хорошо, — глубоко вздохнул Лань Чжань. Вэй Усянь оглядел его, недовольный, что приходится приступать к делам так рано. — Сегодня не успеем потренироваться с мечом, — сказал он с сожалением. — Мгм, — согласился Лань Чжань, садясь. Вэй Усянь просительно протянул руки. Лань Чжань поднял и его. — Ладно. Я встал. — Вэй Усянь все еще сидел сгорбившись, в то время как Лань Чжань уже начал приготовления к новому дню. — Последний день. Вечером все уйдут, — одеваясь, сказал Лань Чжань. — Слава небесам, — проворчал Вэй Усянь, рассеянно осматриваясь. — Мгм. В любом случае, сегодня вечером отдохнем. — Ага, — улыбнулся Вэй Усянь. — Было бы здорово. Лань Чжань уже оделся, а он все еще понуро смотрел в пол. Лань Чжань приблизился и мягко коснулся его подбородка, поднимая голову. — Вэй Ин. Не переживай. Я не позволю кому бы то ни было проявлять неуважение к тебе или к нашему сыну, — твердо сказал он. — Знаю, любимый, — с чувством посмотрел на него Вэй Усянь. — Я не беспокоюсь. Для меня имеет значение только твое уважение. — Оно было у тебя всегда, — нахмурился Лань Чжань. Вэй Усянь улыбнулся, встал и поцеловал его лоб под лентой. Их личный, невероятно увлекательный, ритуал. Большей частью из-за того, что Лань Чжань довольно прикрывал глаза, словно кот, которому чешут за ухом. — Увидимся позже? — Лань Чжань открыл глаза. — Конечно. Я приду. — И я буду рядом. Мне пора идти. — Лань Чжань глянул на дверь. — Иди.

***

Пришедшие в библиотеку Сычжуй и Цзинъи казались обеспокоенными и уставшими. Когда Сычжуй, согласно просьбе, прислал утром талисман с записью «Все хорошо», Вэй Усянь отправил в ответ голосовое послание, сообщив, что они освобождены от своих обязанностей на сегодня и должны явиться немедленно. — Приветствую, — сказал Вэй Усянь. — Здравствуй, — почти в унисон ответили юноши. Слово прозвучало слегка вопросительно. — Итак, ммм… в сегодняшних планах есть изменения. На Совете мы расскажем о картах. — Что?! — воскликнул Цзинъи. Сычжуй потрясенно раскрыл рот. Библиотека была сейчас совершенно пуста. В Облачных Глубинах все находились либо на переговорах, либо на карауле, либо готовились к обучению. Причин просить юношей говорить тише не было. — Ага. Как видите, понадобитесь вы оба. Лань Чжань тоже там будет. — Вэй Усянь посмотрел на Сычжуя, который уставился в пол. — Когда? — требовательно спросил Цзинъи. — Через пару часов, — небрежно ответил Вэй Усянь. Цзинъи сердито посмотрел на него. — Месяцы трудов. Скрупулезных, сложных, изматывающих трудов. Опасных трудов, ведь нас всех чуть не убили. — Его ноздри раздувались. — И время только до обеда? Вэй Усянь на миг открыл рот. Ладно. Хоть у кого-то проблемы были относительно простыми. Цзинъи всплеснул руками, уселся за стол и принялся разворачивать карты, ворча о том, что все в зале будут или голодными или сонными. Сычжуй все еще оставался у дверей. — Вэй-цяньбэй, Цзинъи, я думаю, что для блага дела… — Ты должен подойти и перестать зря тратить время, — договорил Цзинъи, едва взглянув на него, и обернулся к Вэй Усяню. — Так как мы это преподнесем? Вэй Усянь еще смотрел на Сычжуя. Он отметил церемонность обращения. — Не хотелось бы рассказывать о картах без тебя, Сычжуй, — тихо сказал он. — Мое участие только испортит дело. — Сычжуй глядел вниз. — А мое? — фыркнул Вэй Усянь. — Я безумный убийца, который вот уже пять месяцев живет в пороке с твоим отцом, Верховным Заклинателем. — Гадость, — заметил Цзинъи, раздраженно встряхивая карты. — Он прав, Сычжуй. Всем известно, что я тоже не в себе. Конечно, тут речь о забавном безумии как стороне таланта, но все же. — Он облизнул кисть для каллиграфии и сделал несколько записей. — Отличное замечание, Цзинъи, — серьезно кивнул Вэй Усянь. — Вы оба понимаете, о чем я, — сказал Сычжуй. — И что же тебя смущает? — спросил Вэй Усянь, разворачивая карту береговой линии. — Прошу прощения? — вежливо, но почти раздраженно отозвался Сычжуй. — Уж не слова ли о наследовании? — резко бросил Вэй Усянь. — В таком случае, я тебе напомню, что среди нас только Лань Чжань не является сыном нищего простолюдина, да и его отец сделал не лучший выбор. И здесь нет ни одного заклинателя, который происходил бы из основной линии «чистой» крови клановых заклинателей. Большинство — представители пары поколений, и они лгут, если утверждают обратное. Сычжуй молчал. — Или дело в нелепых обвинениях? Мы с твоим отцом не первый раз с таким сталкиваемся. Я ничуть не преуменьшаю, клянусь. — Вэй Усянь клятвенно поднял три пальца. — Поверь, мне знакомо чувство одиночества в тот момент, когда люди решают понять тебя превратно. Но те, кому ты дорог, так не поступают. Сычжуй вздохнул. — А может, все дело в Вэнях? Не буду делать вид, будто знаю, что ты чувствуешь. — Вэй Усянь помолчал. — Но у тебя есть право быть Вэнем и Ланем, сыном своих родителей и нашим с Лань Чжанем, и у тебя есть право испытывать по этому поводу смешанные чувства. Не обязательно выбирать какую-то одну сторону. — Так кто же я? — прошептал Сычжуй. Его глаза влажно блестели. — Мальчишка, которого придется опять закопать вместе с редисом, если он не поймет, как сильно любим, — просто сказал Вэй Усянь. — И я тут подумал, сегодня стоит сделать нечто более внушительное. Сычжуй и Цзинъи прищурились, как один. — Более внушительное? — с подозрением переспросили они. — Точно! — весело отозвался Вэй Усянь. Сычжуй и Цзинъи переглянулись. — Что? — спросили они. — А, не переживайте. Просто, думаю… они не зря боятся Ханьгуан-цзюня. Но я не дал им всем понять, как отношусь к тебе сам, Сычжуй. Это ошибка. Я же ведь уже сказал, что являюсь безумным убийцей, и если кто-нибудь посмеет просто косо посмотреть в сторону моего сына из-за его происхождения, он умрет. Все просто. — Мило, — кивнул Цзинъи. Сычжуй на миг открыл рот и опустил глаза. Вэй Усянь знаком попросил его подойти, и после мгновенного колебания он сел у стола. — Пожалуйста, папа, не устраивай сцен, — тихо попросил Сычжуй, не поднимая глаз. Вэй Усянь вздохнул. Хоть и подразумевая обратное, он прекрасно знал, что Сычжуй не склонен к драматическим выходкам. — Я понимаю. Клянусь, речь совсем о другом. Сычжуй с беспокойством посмотрел на него, но все же кивнул. — Ладно. Займемся делом, — сказал Вэй Усянь.

***

Когда они собрались идти в зал собрания, за дверями библиотеки появилась тень, а потом отступила. Снова вернулась. И снова отступила. Вэй Усянь узнал ее. — Цзян Чэн, чего ты хочешь? — устало спросил он. Сычжуй и Цзинъи оглянулись. Из-за дверей показался Цзян Чэн. — А, уже… собираешься? — грубовато спросил он. — Можно было бы прийти пораньше и повеселиться в ожидании, пока все собираются, — небрежно бросил Вэй Усянь. — Только зачем? — Нужно поговорить. — Вид у Цзян Чэна был странный. Как обычно, хмурый, и почти… нервный. Вэй Усянь вскинул брови. — Ладно, — медленно сказал он. — Парни, собирайтесь и ждите, я скоро буду. Он пошел за Цзян Чэном, который последовал в ближайший двор. — Что такое? Цзян Чэн выглядел крайне напряженным и отводил взгляд. — С… Сычжуем все хорошо? — спросил он. — А? Да, с ним все в порядке, — недоуменно ответил Вэй Усянь. — А что? — Конечно, он имел в виду, «почему тебя это заботит». — Подозреваю, я мог… случайно… поспособствовать вчерашнему… эм, происшествию, — сказал Цзян Чэн. — Я собирался рассказать тебе вчера вечером, но когда пришел, уже все собрались, — сказал он, будто оправдываясь, и скрестил руки на груди. — Что значит «поспособствовать»? — настороженно спросил Вэй Усянь. — У меня… была встреча. С кланами Яо и Оуян. Тем утром. Сычжуй принес особый чай, о котором просил глава клана Яо. После его ухода глава Яо… похвалил Сычжуя. Сказал, что это простой сирота, которого, к сожалению, воспитали как наследника Лань, которым он перестанет быть, едва у Ханьгуан-цзюня или Цзэу-цзюня родятся дети. Сказал, что жестоко было давать такую надежду. — Как мило с его стороны беспокоиться о чувствах Сычжуя, — фыркнул Вэй Усянь. Цзян Чэн хмыкнул. — Так в чем дело? — все еще не понимая, спросил Вэй Усянь. — Ну… мне… не понравились его слова, — Цзян Чэн по-прежнему смотрел в землю. — Цзян Чэн, что ты сделал? — прищурился Вэй Усянь. — Я… всего лишь сказал, что Сычжуй и твой сын тоже, и у Ханьгуан-цзюня не будет возможности получить кровных наследников, а даже если бы такие возможности были, он бы не воспользовался ими… Вэй Усянь открыл рот. — Это ты, — прошептал он. — Это из-за тебя он узнал, что Сычжуй Вэнь. — Просто так вышло, я… люди вечно болтают о тебе одно и то же, и я просто… — Цзян Чэн застыл, его плечи напряглись, словно он собирался сказать самые неприятные слова в мире. — Я приношу извинения. И хотелось бы передать извинения моему племяннику. Вэй Усянь уставился на него. — Твоему племяннику? — он совершенно запутался. — При чем здесь Цзинь Лин? Цзян Чэн закатил глаза. — Я говорю о Сычжуе, — резко сказал он. Вэй Усянь изумленно смотрел на Цзян Чэна. Похоже, тот сошел с ума. — Ты… ты, — он умолк, переводя дух. — Ты хочешь назвать Сычжуя племянником? Цзян Чэн закатил глаза так усердно, что Вэй Усянь уверился — он видит свой мозг. — Сычжуй хороший парень, — наконец неохотно сказал Цзян Чэн. — Цзинь Лин восхищается им. Раньше у него не было друзей, до… Ну, понимаешь. До прошлого года. Сердце Вэй Усяня сжалось. Он кивнул. По крайней мере, во всем появлялся смысл. Было интересно, как долго Цзинь Лин подлизывался к Цзян Чэну. Он бы не удивился, узнав, что с рассвета до полуночи. Сколько бы Цзян Чэн не утверждал обратное, он не любил отказывать Цзинь Лину. В конце концов, тот был ему почти сыном. Которого пришлось вырастить почти в одиночку, зная, что он никогда не унаследует Пристань Лотоса. Вэй Усянь смотрел на Цзян Чэна с интересом, вдруг осознав — глава клана Яо задел и его, когда сказал, что наследовать должны только кровные родственники. Пришло в голову, что он недостаточно ценил все сделанное Цзян Чэном для Цзинь Лина. Вряд ли было легко. Скорее всего, Цзинь Лин не походил на Сычжуя, спокойного ребенка. Оказалось непросто представить, как Цзян Чэн гоняется за малышом по Пристани Лотоса или Башне Кои, но… после Безночного Города у него оставалось только это вздорное дитя. — Ага, — сглотнул Вэй Усянь. — Они хорошие друзья. Совсем как мы когда-то. Неправильная фраза. Он имел в виду, как они с Не Хуайсаном и другими на обучении. Прозвучало же, будто Вэй Усянь подчеркивал, что они с Цзян Чэном когда-то были лучшими друзьями и братьями, а теперь… уже нет. Цзян Чэн раздраженно глянул на него и промолчал. Вэй Усянь решил не развивать мысль. — Спасибо, что рассказал, но вряд ли я передам твои слова Сычжую прямо сейчас. Если Лань Чжань узнает… Их неловкие взгляды встретились. Вэй Усянь кашлянул. Лань Чжань совершенно точно попытается придушить Цзян Чэна. — Теперь защищаешь меня от своего дружка? — пренебрежительно фыркнул Цзян Чэн. Вэй Усянь стиснул зубы. Да уж, Цзян Чэн немедленно все портит, едва открывает рот. — Я понимаю, что вы оба не переносите друг друга, но перестань так говорить о нем в моем присутствии, — тихо сказал он. Брови Цзян Чэна недоуменно сдвинулись. — Не понимаю, — сказал он сквозь зубы. — Чего? — выдохнул Вэй Усянь. Цзян Чэн выглядел необычно. Он неловко почесал затылок, стараясь не смотреть на Вэй Усяня. — Вас обоих, — наконец выпалил он. — Я знал, что вы всегда странно относились друг к другу, а теперь просто… влюбились? Вэй Усянь нахмурился. О чем он, мать его, говорит? — Да. И? — медленно произнес он. — И… что случилось-то? — проворчал Цзян Чэн. Вэй Усянь внимательно посмотрел на него. Голос звучал странно. Почти… с искренним любопытством. Не обидно. Он подумал над ответом. — Я его люблю. Всегда любил. Просто пришлось повзрослеть, чтобы понять это. Цзян Чэн с озадаченным и недоверчивым видом покачал головой. — Вы же разные, — заметил он. — Да. Точно, — поморщился Вэй Усянь. — Почему тебя так беспокоит эта тема? А ты остался прежним? Глаза Цзян Чэна расширились от мгновенного попадания. Вэй Усянь задохнулся. Слишком резко. — Считаешь, я не изменился? — тихо спросил Цзян Чэн. Вэй Усянь открыл рот, не зная, что ответить. — Может быть. — Цзян Чэн отвернулся и мрачно кивнул. — Рядом с тобой. Я… будто переношусь в прошлое. Вэй Усянь молчал. В его голове эхом разносились слова Лань Ифэн. «Живое напоминание о вашей боли», — так она говорила про Вэнь Нина. Сердце сжалось. Возможно, он был тем же для Цзян Чэна. Вздохнув, Вэй Усянь решил вернуться на твердую почву. — Ладно, Цзян Чэн… — медленно произнес он. — Если мой сын твой племянник, то кто же я? Цзян Чэн уставился на него. — Зануда, — принял он смену темы. — Просто спросил, — обиженно взмахнул руками Вэй Усянь. — Знаешь, ради обновления схемы родственных связей. Ответвления в ней уже сбивают с толку. — Не спеши с этим вопросом, — предупредил Цзян Чэн. — Ладно, ладно, — поднял руки Вэй Усянь. Он помолчал и сделал неловкий жест. — Надо идти. Исправить случившееся в зале для обсуждений. Цзян Чэн кивнул. — Я буду там, — твердо сказал он, все еще стоя со скрещенными на груди руками и с таким видом, будто жевал лимон. — Уезжаешь сегодня? — вдруг спросил Вэй Усянь. — Я… собирался задержаться на пару дней. — Цзян Чэн поднял взгляд. — Присмотреть за обучением Цзинь Лина. — Ладно, — кивнул Вэй Усянь. — Хорошо. Да. — Отлично, — нахмурился Цзян Чэн. Они разошлись в разные стороны. — Ты чего такой довольный? — раздраженно спросил Цзинъи, едва он вернулся в библиотеку. — Ну, не такой уж и довольный, — подавил улыбку Вэй Усянь. Они с Цзян Чэном при каждой встрече то откатывались назад, то настолько же продвигались вперед. Вэй Усянь с болью осознавал непрочность их отношений, которые могли окончательно разрушиться в какой-нибудь сложный день. Однако они прекрасно действовали заодно, когда речь шла про общие интересы. И как оказалось, из общих интересов у них теперь остались только племянники.

***

Когда они свернули к главному залу Совета, Вэй Усянь удивился толпе внутри. Похоже, после вчерашних событий все жаждали узреть, какие же новые трагедии принесет последний день. Среди заклинателей, сидевших лицом к столу, где их ждал Лань Чжань, воцарилась тишина. Идя вперед, Вэй Усянь постарался заглянуть в глаза каждому из них, однако все отводили взгляд и смотрели на Сычжуя. Многие открыто перешептывались, даже не прикрываясь рукой. Вэй Усянь подмигнул Цзинь Лину (полезно было показать на практике, как значим «выход»), кивнул Цзян Чэну и Не Хуайсану. Не Хуайсан изящно махнул рукой, как и сидевший рядом с отцом Оуян Цзычжэнь. Вэнь Нин стоял в передних рядах и казался крайне озадаченным своим присутствием здесь. Когда он подошел, Лань Чжань поднялся. — Привет, — тихо пробормотал Вэй Усянь. Лань Чжань едва заметно кивнул и обеспокоенно взглянул на Сычжуя, после чего вновь принял бесстрастное выражение и обратился к толпе. — Благодарю за присутствие. Как уже отмечалось, мы хотим завершить Совет некоторыми подробностями относительно изобретений Вэй Усяня. Мы уверены, что вы разглядите пользу. — Он указал на Вэй Усяня. Шепот усилился. Вэй Усянь лениво вертел Чэньцин, внимательно рассматривая зал. — Господин Вэй, ваше изобретение — голосовой талисман? — произнес кто-то. Вэй Усянь постарался разглядеть говорившего. Эта женщина была ему совершенно незнакома. — Мы уже слышали о нем в своем ордене Чжун! Он весьма полезен. Вэй Усянь слегка удивился. — Ммм… хорошо. Я не знал, что эти талисманы… известны. — Он оглядел зал, по которому пошли разговоры, включающие разные варианты фраз «Что за талисман?», «О, мы тоже им пользуемся! Так это он создал?» и «Ты сказал, что сам изобрел их!». Вэй Усянь заметил самодовольную усмешку Не Хуайсана. Он отвел взгляд и снова посмотрел перед собой. — Нет. Сегодня мы не будем обсуждать талисманы, хотя приятно знать, что вы оценили их пользу. — Ему пришло в голову, что слова звучат слишком церемонно. — В любом случае… кажется, кого-то не хватает. Кто знает, где глава клана Яо? По толпе пронесся смущенный ропот. — Вэй Усянь, — поднялся глава клана Оуян. — Главу клана Яо вчера изгнали с территории Облачных Глубин. — Правда? — Вэй Усянь состроил самое невинное лицо. — Почему же, глава клана Оуян? Тот неловко фыркнул. — Ну, он попросил… разъяснения касательно… положения… одного из последователей клана Лань, — глава клана Оуян умолк, потеряв уверенность под взглядами Лань Чжаня, Лань Цижэня, Цзинь Лина и Цзян Чэна. Не Хуайсан любовался птичкой за окном. Оуян Цзычжэнь рядом с отцом выглядел смущенным и умоляюще смотрел на Сычжуя. Вэй Усянь очень медленно улыбнулся. — Понимаю, — вкрадчиво сказал он. — О каком Лане вы говорите? Глава клана Оуян несколько раз кашлянул, устремив взгляд на Сычжуя. — Ну, хм… были еще вопросы, которые следовало осветить… относительно нападения на Верховного Заклинателя, — попытался защититься он. Вэй Усянь удивленно огляделся. — Какие, глава клана Оуян? Я тоже там присутствовал. Меня вы не подозреваете? Я ведь непревзойденный обманщик, — с глубокомысленным видом напомнил он. Под конец он отбросил притворство: — И я не понимаю, почему моего юного сына нужно подозревать больше, чем меня. Теперь настала очередь главы клана Оуян изображать удивление под шепотки вокруг. Он присутствовал на собрании с Цзян Чэном. Он все знал. — Вашего сына? — осторожно спросил глава клана Оуян, кашлянув. — Именно, — ответил Вэй Усянь. — Моего сына, рожденного Вэнем. Думаете, как он выжил, если не был среди людей, с которыми я пытался мирно устроиться на Могильных Холмах? Остальных уже нет. Он не стал развивать последнюю фразу. Их не было, во многом благодаря людям в этом зале. Некоторые тревожно заерзали. — Я скажу еще кое-что, прежде чем перейти к обсуждению вопроса, ради которого собрались. Ханьгуан-цзюнь весьма серьезно относится к своему положению Верховного Заклинателя и неустанно трудится ради вас. Достойный, высоко моральный человек, который не совершает необдуманных поступков. Он выше мелочных обвинений и вашей непочтительности, — отчетливо сказал Вэй Усянь. — А вот я, — он выдержал угрожающую паузу, — не настолько придерживаюсь морали. И действую опрометчиво. И совсем не против драк в сточной канаве. Так что либо вы принесете извинения за причастность к бесчестному поведению главы клана Яо, либо у нас с вами возникнут личные сложности, — зловеще закончил Вэй Усянь, поглаживая Чэньцин. Глава клана Оуян задохнулся. — Я… это возмутительно… ты… — прошипел он. Оуян Цзычжэнь вскочил, приобнял его и поклонился. — От имени своего отца я приношу всевозможные извинения, Вэй-цяньбэй. Я знаю Сычжуя лично, и понимаю, что он никогда не сделал бы ничего подобного. Мне стыдно, что я не оказался рядом и не смог его защитить. Глава клана Оуян потемнел лицом и схватил его за шиворот, желая заставить сесть. — Замолчи, мальчишка, — выплюнул он. — Этого достаточно, — радостно сообщил Вэй Усянь. Ему хватило вида главы клана Оуян, публично опровергнутого своим собственным сыном уже не в первый раз. — Кровные наследники! Они могут доставлять немало хлопот, верно, глава клана? — добавил он, в то время как глава клана Оуян был близок к припадку, а Оуян Цзычжэнь дергал отца за рукав, прося сесть. — Ладно, — спокойно продолжил Вэй Усянь. — Сегодня мы поговорим о картах, но лучше будет просто показать. Не желаете взойти на мечи и совершить короткую прогулку к озеру Цайи? Он сомневался, что Баошань Саньжэнь попробует схватиться со всеми гостями Совета, даже если окажется поблизости. Вставая на меч Лань Чжаня, Вэй Усянь с нетерпением ждал возможности донельзя всех удивить.

***

Оказалось, карты прекрасно подходили, чтобы одним выстрелом убить сразу двух зайцев. Вэй Усянь с наслаждением наблюдал за лицами людей, когда использовал Вэнь Нина, ужасающего лютого мертвеца, демонстрируя, что карта показывает только созданий с дурными намерениями. Гости привычно сторонились Вэнь Нина, пока не поняли, что на карте его не видать, хотя он неловко расхаживал по берегу, пачкая в песке одежду. Призрак же, которого Вэй Усянь призвал с помощью Чэньцин, показался на карте. Прошло много времени с тех пор, как он призывал кого-то последний раз, и теперь намеренно не трогал трупы, чтобы не вызвать недовольство своих местных друзей в Цайи. Однако люди, собравшиеся на берегу, не знали этого. Было полезно напомнить, что он разработал не только голосовые талисманы и необычные карты, но и Темный путь совершенствования, поэтому Вэй Усянь играл на Чэньцин преувеличенно зрелищно. Помогая, Вэнь Нин шагнул вперед, приманивая призрака и уводя его дальше. Он даже нырнул в воду и некоторое время сражался с ним в глубине, чтобы показать, как работает карта озерного дна. Каждый раз, когда призрак перемещался, перемещалась и точка на карте, вызывая вздохи и вскрики. В конце концов, Вэнь Нин вывел призрака обратно на берег, где тот смиренно встал, пока с него капала вода. Все бросились вперед, стремясь его уничтожить. — Просто подержите его пока! — пришлось крикнуть Вэй Усяню. — Есть еще одно дело. Послышался крик рыбака, заставивший его обернуться: — Друг Ханьгуан-цзюня! Вы вернулись! Выпьем позже? — В следующий раз! — с воодушевлением пообещал Вэй Усянь, помахав рукой, и указал на сотни заклинателей, стоящих на берегу в прекрасных одеждах. — Дела, ты же понимаешь! Было приятно видеть рыбака в хорошем настроении, несмотря на происшествие с лодкой. В качестве извинения Лань Чжаню пришлось отдать взамен три, хотя было ясно, что в тот день молнии принесли немало дохлой рыбы. — Ладно. — Вэй Усянь обернулся, когда озерный бриз коснулся его волос. Все время представления Лань Чжань наблюдал за ним, заложив руки за спину и весело блестя глазами. Лань Цижэнь и Цзян Чэн закатили глаза, но промолчали. — Всем ясно, как работает карта? Воздух наполнили согласные крики. Женщина из ордена Чжун, которая уже говорила раньше, взволнованно спросила: — Но как у вас получается? Кто-то, кроме вас, сможет сделать то же самое? — Я изучал эту технику для ордена Цзинь, — гордо заявил Цзинь Лин. — Требуются усилия, но справится любой заклинатель. Толпа затихла, все повернулись к Вэй Усяню, а тот улыбнулся, заметив, что следующую часть плана преподнесли ему на блюде. — Все верно. Чтобы овладеть данной техникой требуется время, но каждый заклинатель приемлемого уровня сможет с ней работать, а для больших областей лучше брать побольше людей. Сычжуй, Цзинъи, — позвал он, поманив их в тень деревьев и скрываясь из виду. Сычжуй вздрогнул, его глаза расширились. Цзинъи сразу догадался, что затеял Вэй Усянь, и громко крикнул: — Вэй-цяньбэй, мне нехорошо. Сычжуй справится один. Сычжуй мгновение внимательно смотрел на Цзинъи, пока тот не подтолкнул его вперед. — Сможешь еще раз воссоздать эту часть берега? Сычжуй сглотнул, встретив сотни устремленных на него взглядов, и кивнул. — Да, Вэй-цяньбэй. Он поднял руки и прикрыл глаза, выстраивая геометрическую сеть берега, не обращая внимания на вздохи удивления и восхищения, раздавшиеся едва мерцающее золото растеклось по песку на половину ли и сложилось в зеркальное изображение. Через пару мгновений сеть начала сжиматься, складываясь в два измерения, и вызвала у молодого главы одного из орденов вскрик: — Как он это делает?! Вэй Усянь и Цзинъи ухмыльнулись, глядя друг на друга. Вэй Усянь подмигнул, испытывая благодарность. Цзинъи мог воспользоваться моментом, чтобы посиять и получить всеобщее признание своего таланта, но не захотел. Он покачал головой, чувствуя тепло. Нужно бы купить этому парню «Улыбку Императора». — Это геометрические сети. Размер можно менять. Открытие Лань Цзинъи, — обратился Вэй Усянь к толпе, указывая на него. Взгляды обратились к Цзинъи, который покраснел. — Я просто… подумал о математике, а Вэй-цяньбэй вывел заклинание. — Он начал заикаться, а зрители одобрительно забормотали. В итоге изображение вышло не больше листа бумаги. — Теперь восприимчивые заклинания — мягко напомнил Вэй Усянь. Сычжуй выжидающе смотрел на него и не сразу понял, что он не собирается двигаться. — Вэй-цяньбэй, вы… — Ты сможешь. Я знаю, что у тебя получится, — уверенно заявил Вэй Усянь. Сычжуй покорно вздохнул и сосредоточенно свел брови, приступая к делу. Люди окружили его, кое-кто даже отталкивал других локтями, чтобы лучше рассмотреть карту. Не Хуайсан стоял где-то в толпе, громко жалуясь, что кто-то наступил на подол его одежд. Цзян Чэн и Цзинь Лин отступили. Последний выглядел невероятно самодовольным. Вэй Усянь вспомнил одного павлина и улыбнулся. Наконец Сычжуй произнес: — Готово. И в этот момент на карте, в том месте, где держали призрака, возникла черная точка, вызвав удивленные крики окружающих, которые сравнили две карты и сделали вывод, что метки одинаковые. — Теперь его можно уничтожить, — крикнул Вэй Усянь. Шестеро глав кланов с нетерпением выступили вперед, собираясь заняться призраком, а остальные рассматривали две карты и одновременно громко выдохнули, когда метка исчезла с обеих. Сычжуя мгновенно окружили разговоры, главы кланов и последователи забросали его вопросами. Вэй Усянь подошел к Лань Чжаню и невесомо коснулся его руки. — Можно сказать, это успех, — пробормотал он. — Мгм, — согласился Лань Чжань, с легкой улыбкой глядя на Сычжуя. Она отличалась от улыбки, которую он берег для Вэй Усяня. Гордость за сына, без толики отчаяния из-за нелепого вида Вэй Усяня. — Отведем их обратно? — спросил он. — Мгм, — опять согласился Лань Чжань. — У меня только один вопрос, Вэй Усянь, — заговорил глава клана Оуян, вокруг которого во время работы Сычжуя толпились и перешептывались немногочисленные наблюдатели куда менее восторженного вида. — Какое отношение ко всему этому имеет Баошань Саньжэнь? Почему она напала, когда ты разрабатывал карты? Она Великая Наставница, верно? Твоя мать была ее ученицей. Крылья носа Цзян Чэна дрогнули, Цзинь Лин рассердился. Вэй Усянь вздохнул. Едва, вроде бы, перестав подозревать Сычжуя, они вернулись к нему. Куда более привычно. — Неизвестно, почему она это сделала. Она не задержалась для объяснений, — сказал он. — Если узнаете что-нибудь, сообщите. Я очень хочу понять, в чем дело. — Мы не оставим детей в Облачных Глубинах, — фыркнул глава клана Оуян. — Разумнее побеспокоиться об их благополучии. — Баошань Саньжэнь не появлялась на территории Облачных Глубин. — Вэй Усянь почесал нос. — А охрана и защитный купол делают здешние земли едва ли не самыми безопасными. Он посмотрел на Лань Чжаня. Ему не нравилось, что глава клана Оуян высказал такое немаловажное замечание. — Мы с крайним вниманием ведем разбирательство. Но считаем, что нападение было целенаправленным, и другим людям опасность не угрожает, — вмешался Лань Цижэнь. Оуян Цзычжэнь обеспокоенно смотрел то на одного, то на другого. — Пап, ты же на самом деле не собираешься забрать меня прямо перед самым началом обучения? — прошипел он. — Твоя безопасность важнее, — зашипел в ответ глава клана Оуян. — Разве ты не хочешь оставить меня под защитой Ханьгуан-цзюня и Вэй Усяня? Без них мы все погибли бы, — возразил Оуян Цзычжэнь, который умудрялся шептать так громко, что полностью сводил на нет весь смысл шепота. Глава клана Оуян на миг открыл рот, молчанием признавая замечание. — Пора возвращаться, — заметил Лань Чжань, глядя на него. — Ханьгуан-цзюнь, мы имеем право знать, — сказал глава клана Оуян. — Совершенно верно, Ханьгуан-цзюнь, — произнес Не Хуайсан, не обращая внимания на взгляд Вэй Усяня. — Я чувствовал бы себя в большей безопасности, если бы все объяснили. Вот демоны. Он всерьез решил принудить их стать союзниками. — Наших знаний недостаточно. — На лице Лань Чжаня дрогнул мускул. — Но мы расскажем о том, что нам известно. Глава клана Оуян раздраженно поморщился. — Ладно, — пробормотал он. — Пора возвращаться, — повторил Лань Цижэнь, скрестив на груди руки. Глава клана Оуян фыркнул, когда Лань Цижэнь достал свой меч и поднялся на него, подталкивая других последовать за ним. Гости на берегу последовали его примеру. Вэй Усянь и Лань Чжань задержались, пока последний из присутствующих не поднялся в воздух. Цзян Чэн, Цзинь Лин и юноши тоже остались. — Потрясающе, Сычжуй, — взволнованно сказал Цзинь Лин. Вэнь Нин воодушевленно кивнул. — О… ты тоже молодец, Вэнь Нин, — смущенно произнес Цзинь Лин. Вэнь Нин, судя по виду, крайне удивился, услышав непосредственное обращение к себе, и заикаясь поблагодарил. Сычжуй склонил голову, улыбаясь. Он был слегка бледен после напряжения и волнений, но стоял выпрямившись, как человек, выполнивший свой долг. — Пора? Их нельзя оставлять без развлечений. — Вэй Усянь кивнул вслед удаляющимся на мечах людям. И услышал странное постукивание о дерево позади. Цзян Чэн, схватившись за меч, обернулся к лесу и прищурился. — Вэй Ин, — тихо и настороженно позвал Лань Чжань. Вэй Усянь тоже обернулся и ахнул, наткнувшись на неприятный, вызывающий беспокойство взгляд. Человек в черных одеждах стоял на окраине прибрежного леса и наблюдал за ними. Человек с двумя мечами за спиной. — Сун Лань, — выдохнул Вэй Усянь. — Что… кто?! — воскликнул Цзинь Лин. — Он все время наблюдал за нами?! — спросил Цзинъи. — Все хорошо, парни. — Вэй Усянь не отводил взгляд от Сун Ланя. — Я просил его прийти. Хрустя песком, он медленно подошел и поклонился. — Добро пожаловать, — тихо сказал Вэй Усянь. — Спасибо, что пришли. Сун Лань кивнул и приветственно поклонился в ответ, а потом взял меч и что-то написал на песке силой его сияния. Вэй Усянь сглотнул и посмотрел на Лань Чжаня, который подошел ближе, чтобы прочитать написанное. — Что он говорит? — требовательно спросил Цзян Чэн. Вэй Усянь оглянулся. — Он говорит, что ему нужно многое рассказать, и он сожалеет о длительности своего путешествия. Вэй Усянь поднял взгляд, сердце бешено колотилось. Вот оно. Миг, который он прокручивал в сознании сотни раз в течение нескольких недель. Странно ощущать, что время пришло. Все вдруг стало удивительно ясным. Сомнения обрели смысл. Странное и невозможное показалось возможным. Вэй Усянь сглотнул. — Вы оба солгали, верно? Вы и Сяо Синчэнь, — тихо произнес он. Сун Лань настороженно смотрел на него, молчаливый и бледный, с развевающимися по ветру волосами. Вэй Усянь ничего не нашел в библиотеке. Вместо этого он размышлял. Размышлял часами, расхаживая вокруг библиотеки или глядя в ее потолок. Когда бодрствовал или дремал. Он перерыл все воспоминания, все моменты своей жизни, хоть косвенно связанные с Баошань Саньжэнь. Снова, снова и снова. Все заключения, к которым пришел Вэй Усянь, казались странными. Необычными. Несуразными, даже если принять их как объяснения. Все объяснения, которые теперь, при взгляде назад, казались странными. Теперь, когда Сун Лань появился, вопрос исчез. Теперь он стал данностью. Вэй Усянь глубоко вздохнул. — Вы оба солгали. Насчет Сюэ Яна. Сун Лань некоторое время молча смотрел на него. А потом кивнул.