Несчастный случай

— Дай ме! — требовательно сказал Тони, поднимая руки над головой, чтобы дотянуться до джойстика, который Клинт держал в руках. Вот только проблема заключалась в том, что мужчина стоял, а Тони сейчас был слишком маленького роста, и максимум куда он мог дотянуться — это бедро Клинта. — Дождись своей очереди, — сказал лучник, пытаясь стряхнуть Тони со своей ноги. Но действовать ему приходилось осторожно, поскольку малыш встал на его ступню, чтобы оказаться повыше. — Дай ме! — повторил Тони, хватаясь за джинсы Клинта, чтобы не упасть. — У тебя есть другие игрушки, — пробормотал Клинт, кивая на целую кучу радиоуправляемых игрушек, которые лежали в углу гостиной. — Нет! Дай! — настаивал на своем Тони, показывая пальчиком на дрон Sky Viper, с которым играл Клинт. — Вот там лежит почти такой же дрон, — возразил лучник. — ДАЙ! — сказал Тони и для убедительности топнул ножкой. — Возьми другую игрушку или жди своей очереди, — ответил Клинт, отпихивая от себя Тони ногой. — Папа! — позвал Тони, как только понял, что у него не получится заставить делать Клинта то, чего ему хотелось. Малыш вразвалочку подошел к дивану, на котором сидел Стив, и схватился за подушки, чтобы ненароком не потерять равновесие (его маленькие ножки все еще были недостаточно сильными, чтобы выдерживать длительные нагрузки). — Папа! — снова позвал Тони и хлопнул Стива по колену, чтобы привлечь его внимание. Стив, который в это время делал вид, что читает, выглянул из-за газеты. На самом деле в тот момент, когда Тони начал спорить с Клинтом, он больше не мог сосредоточиться на чтении. — Что случилось, милый? — спросил Стив. — Па, мой салет, — сказал Тони, указывая своим маленьким пухлым пальчиком на летающего по комнате дрона. — Хосю! — Почему бы тебе не выбрать другую игрушку? Так ты сможешь посоревноваться с Клинтом, — предложил Стив. Было еще слишком рано для споров и ссор. — Нет! Па! — ответил Тони, топнув ножкой. — Тогда просто дай Клинту еще несколько минут, после чего он вернет тебе твой самолет, — заверил малыша Стив, пытаясь сдержать улыбку. Обиженное личико Тони было настолько очаровательным, что Стив с трудом сдерживался, чтобы не ущипнуть его за щечки. — Нет! — возразил Тони и пнул Стива по ноге. — Хэй! — возмутился Роджерс, хотя на самом деле он практически не почувствовал удар. Ему просто не хотелось, чтобы Тони уверился в том, что бить кого-то всякий раз, когда не исполняется его желание — это нормально. — Не бей меня. Ты прекрасно знаешь, что бить людей плохо, — пожурил малыша Стив, откладывая газету и смотря на Тони серьезным взглядом. — Дай! — настаивал на своем Тони, все еще указывая пальчиком на дрон и полностью игнорируя слова Стива. — Возьми другую игрушку, — в очередной раз предложил Стив. — Нет! — ответил Тони и снова его пнул. — Прекрати! — повысил голос Стив, чем напугал Тони. И этот испуг только еще больше разозлил малыша, из-за чего он начал пинать голень Стива так, будто это был футбольный мяч. — Тони! — возмутился Роджерс, поднимая мальчика, усаживая его рядом с собой на диван и удерживая, чтобы он не ерзал. — Пуси! — приказал Тони. — Нет. Ты прекрасно знаешь, что ни при каких обстоятельствах нельзя пинать людей. Разве что когда мы находимся в разгаре битвы, но сейчас мы ни с кем не деремся. Твой папа накупил тебе больше десятка различных радиоуправляемых игрушек, и я просто не понимаю, почему ты так вцепился в ту, что сейчас находится у Клинта. Если ты не можешь хорошо себя вести и не намерен делиться игрушками, значит ты больше не будешь играть, — выдвинул ультиматум Стив, делая лицо и тон голоса настолько серьезными и строгими, насколько это было возможно в данной ситуации. Но ему потребовалось ровно десять секунд, чтобы пожалеть о своих словах. Лицо Тони скривилось от обиды, а глаза наполнились слезами, которые грозились вот-вот пролиться. Да уж, у Стива не было никаких сомнений в том, что все это было продуманным ходом. Тони давно уже догадался о том, как можно заставить их делать все, что его душа пожелает. Баки уже высказался о том, что Стив ведет себя как наседка, с чем Роджерс был не согласен. Хотя и другого объяснения, кроме как тщательно продуманного плана, у слез Тони попросту не было. Раньше он плакал только тогда, когда действительно сильно расстраивался, и даже тогда по нему было заметно, что малыш сам не в восторге от своих слез, как и ото всех этих детских вещей, которые он вынужден был делать, потому что так сложились обстоятельства. Теперь же все изменилось. — Ну нет, больше я на это не куплюсь, — предупредил Стив, когда Тони начал всхлипывать. Он скрестил руки на груди, полный решимости не отступать от своих слов. Должно быть, это действительно очень сильно расстраивало. И Стив в какой-то мере понимал Тони. Невозможность делать то, что ему хотелось — либо он просто не мог сделать что-то физически, либо ему это не разрешали — неимоверно раздражала Тони. Особенно учитывая тот факт, что взрослый Тони всегда поступал так, как заблагорассудится, и если он что-то для себя решал, то отговорить его от этого было решительно невозможно. Но что, если Тор так и не найдет Локи, и единственный способ, каким Тони снова сможет повзрослеть — это заново вырасти? Конечно, Стив не хотел, чтобы так получилось, хотя он был бы не против и дальше присматривать за Тони и стать ему приемным отцом наравне с Баки (Тони это явно не понравилось бы). И если бы так произошло, то Стиву не хотелось бы, чтобы Тони вырос избалованным ребенком. Баки сказал ему, что он зря опасается, ведь Тони удалось сохранить свой взрослый разум, вот только несколько мелочей заставили Стива увериться в том, что с течением времени детская сторона все больше начинает контролировать разум Тони. — Пааапа, — всхлипнул Тони, дрожащими пальчиками указывая на летающий дрон. — Возьми другую игрушку, — повторил Стив, едва справляясь с желанием обнять малыша. Плач Тони звучал так отчаянно и действовал на чувства, что было почти невозможно помнить о том, что все это было фальшью. В такие моменты Стиву хотелось сделать все возможное, чтобы Тони снова улыбнулся. Вот только он не должен ничего делать, ради блага самого Тони. Что о нем подумает малыш, если он будет уступать ему всякий раз, стоит только закатить очередную истерику. Но потом Тони подполз ближе и крепко вцепился в руку Стива, чтобы не упасть. Маленькое личико раскраснелось и было залито слезами, Тони задыхался от потраченных на рыдания сил и дергал Стива за футболку, чтобы привлечь внимание. Стив знал, что у него осталось буквально несколько мгновений, а потом он сдастся, потому что не может больше этого выносить. — Папааа, — произнес Тони между приступами рыданий, и Стив понял, что сдается. — Иди уже сюда, маленькая королева драмы, — сказал он с нежностью, заключая малыша в объятия, которые длились от силы полминуты, после чего Тони немного отодвинулся и указал пальчиком на Клинта. — Дай ме, — потребовал Тони, и Стив тяжко вздохнул. — Просто отдай ему игрушку, Клинт, — сказал он. — Там есть еще один дрон. Почему бы ему не поиграть с ним, — обиженно поинтересовался Клинт и посмотрел на него таким взглядом, что Стив сразу понял — лучник в глубоком шоке от того, что Стив позволяет Тони так себя вести. — Он хочет именно ту игрушку, что у тебя в руках. Просто сделай мне одолжение и отдай ее, — сказал Стив, когда взгляд Клинта стал еще пристальнее и удивленнее. Двигаясь с большой неохотой, Клинт подошел к дивану и отдал ребенку пульт управления, пробормотав себе под нос что-то такое, чего Стив не смог разобрать, слишком увлеченный улыбкой на губах Тони, как только в его руках оказался джойстик. Вот вам и его желание воспитать не избалованного ребенка. И кого только Стив пытается одурачить? Если Тони все же останется малышом, то он вырастет самым избалованным ребенком в мире. Стив просто не сможет ему в чем-либо отказать. — Не играй около двери, Тони, — попросил он, когда дрон полетел к выходу из гостиной. Эта чертова штука бесчисленное множество раз врезалась в голову или грудь того, кому не посчастливилось появиться в дверях в неподходящий момент. Причем Стив не мог сказать наверняка, делал ли Тони это намеренно или нет. — Ты его балуешь, — сказал Клинт, плюхаясь на диван. В его руках уже был джойстик от другой управляемой игрушки. Стив ничего не ответил, будучи не в силах спорить с прозвучавшими словами. Отговорка о том, что он просто не хотел видеть Тони плачущим, была слишком слабой, а говорить о том, насколько приятным было то чувство, что разливалось теплом в его груди всякий раз, когда малыш улыбался, ему не хотелось. — Если он останется таким, то ты пожалеешь о том, что разбаловал его, ведь позже тебе придется иметь дело с подростком, — высказал Клинт свои опасения. — Надеюсь, что этого не случится, — ответил Стив, целуя Тони в макушку. — Дай ме! — внезапно потребовал Тони, наклоняясь к Клинту и потянувшись к его пульту управления от красной гоночной машины. — Что? Ну нет! Ты не хотел играть с машинкой, а просил самолет, вот и играй теперь с ним, — заявил Клинт, убирая пульт подальше от Тони. — Дай! — потребовал малыш. — Нет! Ты просто хочешь отобрать то, что у меня в руках, и тебе все равно, что это на самом деле за игрушка, — обвинил его Клинт. — Папа! — позвал Тони, дергая Стива за футболку. Роджерс прекрасно понимал, что в словах Клинта была своя правда, и он готов был попросить Тони прекратить так себя вести, вот только в глазах малыша снова заблестели слезы. Виновато посмотрев на Клинта, Стив без слов сказал ему, что лучше отдать пульт Тони. Стив всегда считал, что он будет любящим, но строгим родителем, ведь он был уверен, что любовь и дисциплина просто необходимы ребенку, чтобы облегчить ему путь во взрослую жизнь и внешний мир. Особенно, если он хотел, чтобы его ребенок вырос порядочным человеком. Когда Стив слышал, как кто-нибудь из родителей говорил о том, что сказать малышу нет — это самая сложная в мире вещь, Стив думал, что эти люди просто слишком ленивы. Но Тони доказал ему, насколько эти люди были правы. И если раньше Стив считал, что отказать ребенку, когда это действительно необходимо, не так сложно, как утверждали многие родители, то Тони дал ему понять, что он очень сильно ошибался. __________________________________________________________________ — Ухои! — потребовал Тони, толкая его в ногу своими маленькими пухлыми ручками. — Но почему? — удивленно спросил Баки. — Тони, — укоризненно сказал Брюс, обхватывая малыша покрепче, чтобы он ненароком не упал с его колен. — Ухои! — повторил Тони, вытягивая ногу, чтобы оттолкнуть от себя мужчину. — Но почему? Я тоже хочу послушать эту историю, — ответил Баки. — Нет! — Почему нет? — поинтересовался Баки, обхватывая ножки Тони, чтобы он перестал пинаться. — Нет! Баки в замешательстве приподнял бровь и посмотрел на Брюса, надеясь хотя бы от него получить объяснение такому поведению ребенка, но Брюс в ответ только пожал плечами, тоже ничего не понимая. — Извини, куколка, но я останусь, — сообщил Баки спустя пару мгновений. — Нет! — Тони это явно не понравилось. — Да, — ответил Баки. У Брюса обычно не было никаких проблем с тем, чтобы проводить время с Тони. Он даже говорил, что ему это нравится. Еще бы ему не нравилось — Тони вел себя с ним как идеальный маленьким ангелочек, каким он и казался из-за своей милой внешности. Истерики и хитрости он приберегал только для Стива и Баки. Но Брюс, как бы ему ни нравился маленьким Тони, все же опасался оставаться с ним наедине, потому что страх превратиться в Халка при ребенке и как-то навредить не отпускал его ни на минуту. — Нет! Ухои! — повторил Тони и надулся, подсказывая Баки, что собирается заплакать. В последнее время он делал это всякий раз, когда не получал то, что хотел (хотя сейчас он явно сдерживался из-за присутствия рядом Брюса). — Тони, приятель, он может остаться, если хочет, — сказал Брюс, поглаживая Тони по животу, чтобы успокоить. — Нет! — настаивал малыш, и из его горла вырвался всхлип. Баки сдался и вздохнул. Вечное желание Тони добиваться своего выходило из-под контроля. Они со Стивом были готовы на все что угодно, чтобы сделать малыша счастливым, вот только Баки очень сильно опасался, что с каждым днем Тони все больше и больше этим пользовался. И в этом не было ничего хорошего, особенно если Стив прав и единственным шансом Тони снова стать взрослым будет только естественный процесс роста. — Если ты не позволишь Баки остаться, то я не буду тебе читать, — предупредил Брюс, и Баки увидел, как на личике Тони вместо слез и обиды появилось разочарование, а потом и злость. И конечно же, Тони направил свой свирепый взгляд на Баки, а не на того, кто высказал ему угрозу. — Не заморачивайся, мне все равно нужно кое-что сделать, — сказал Баки. Независимо от того, сколько усилий он прикладывал, он все равно не мог выносить слезы Тони. И даже если он знал, что баловать ребенка и идти у него на поводу плохо, то ничего не мог с собой поделать. — Но, — пробормотал Брюс, на лице которого появилось недовольное выражение из-за страха остаться с Тони наедине. Да, он сам вызвался почитать Тони перед сном, ведь это неплохо помогало малышу избавиться от ночных кошмаров, но обычно Стив или Баки оставались рядом. — Извини, но мне не стоит затягивать с этим, иначе в другой раз у меня просто не будет времени на дела, — извинился Баки, подмигнул и сделал незаметный жест пальцами, давая понять, что он будет рядом. Внутренний голос подсказывал Баки, что он должен был остаться в комнате, но стоило ему только услышать радостный лепет Тони, раздавшийся сразу после того, как Брюс сообщил ему, что начнет читать новую книгу, Баки пришлось свой внутренний голос проигнорировать. ________________________________________________________________ — Стив, не мог бы ты забрать своего сына? — спросила Наташа раздраженным голосом. Стив же был очень удивлен тем, что кто-то еще, кроме Клинта, начал называть Тони его сыном. — Тони, иди сюда, — позвал Стив, отрывая взгляд от экрана и переводя его на малыша. — Нет, — ответил Тони и снова предпринял попытку забраться на диван поближе к тому месту, где сидели Наташа и Клинт, вот только диван для ребенка был слишком высоким. — Ты сейчас упадешь, а я не стану тебя поднимать, — сообщила ему Наташа, передвигая ногу так, чтобы преградить Тони путь. Малышу это естественно не понравилось и он попытался оттолкнуть от себя препятствие. — Вот видишь, — добавила Наташа, когда Тони все же шлепнулся на обтянутую подгузником задницу. Он потерял равновесие из-за того, что нога Наташи не поддавалась его усилиям ее убрать. Стив тяжко вздохнул. Это был уже третий раз, когда ему приходилось вставать и идти за Тони. — Дай ме! — потребовал Тони, показывая пальцем на пульт от телевизора, который Наташа держала в руке. — Нет. Ты переключишь канал, а я хочу досмотреть фильм, — заявила Романофф, покосившись на Тони. — Ты, видимо, слишком увлечен чем-то другим, чтобы вспомнить о том, что у нас сегодня вечер кино. — Иди сюда, малыш, — позвал Стив и наклонился, чтобы поднять Тони на руки. Как и в предыдущие два раза, Тони сразу же начал очень сильно извиваться. — Прекрати. На этот раз я не собираюсь тебя отпускать, — предупредил Стив самым решительным тоном. — Пелекючи! — Тони извивался так сильно, будто каждое прикосновение Стива причиняло ему боль. — Я уже сказала тебе, что сегодня никто не будет переключать каналы, — ответила Наташа. — Этот фильм входит в список тех, что ты составил нам для обязательного просмотра. Так что я не понимаю, с чего ты поднимаешь такой шум. — Нет, — запротестовал Тони, упираясь в бедра Стива в попытках отодвинуться подальше. — Ты не хочешь смотреть анимационный фильм? Тот факт, что это анимация, не означает, что фильм детский, — прокомментировал Клинт. Стив подумал, что это было справедливое замечание. Но он также знал, что несмотря на то, что с каждым днем Тони будто все больше и больше становился ребенком, все происходящее доставляло ему немало неприятностей. Хотя в данном конкретном случае фильм не имел никакого отношения к поведению Тони. Наташа могла бы включить любое другое кино, и, Стив был в этом уверен, Тони повел бы себя абсолютно также. Пару дней назад к ним зашла Пеппер, и пока она показывала им одежду и игрушки, купленные для Тони — сам малыш, казалось, искренне ненавидел все принесенное, если судить по выражению его лица и нежеланию что-либо примерять или играть с игрушками — сказала о том, что люди стали задаваться вопросом о том, куда подевался Тони Старк. Обычно Тони или Железный Человек не пропадали с радаров надолго, постоянно подкидывая жителям пищу для сплетен и разговоров. Естественно, эти слова заставили Тони занервничать, и с того дня Стиву и Баки приходилось держать его как можно дальше от источников каких-либо новостей, чтобы ситуация не стала еще хуже. Если уж Тони был слишком подавлен из-за того, что команда стала свидетелем его превращения в ребенка — наверняка, после того, как он вернется к нормальной жизни, то еще долго будет всех их избегать — то они не хотели видеть его реакцию, если о случившемся вдруг узнает весь остальной мир. Пеппер также сказала, что в сети уже крутятся несколько предположений о том, почему Тони перестал попадать в заголовки газет, но ни одно из них даже близко не стояло к реальности. Так что в общем-то Тони мог вполне безопасно для себя почитать или посмотреть новости, вот только Стив и Баки решили, что осторожность никогда не помешает. — Тони! — ругнулся Стив, когда заметил, что малыш открыл рот и придвинулся поближе к его руке, явно намереваясь укусить. — Прекрати немедленно. — Нет! — ответил Тони, продолжая свои попытки освободиться. Стив с огромным трудом удерживал его на месте, опасаясь причинить боль неосторожным или слишком сильным движением. Спустя пять минут Стив сдался, а Тони снова оказался на полу. Роджерс за все то время, что Тони был малышом, так и не понял, как ему удается так ловко выходить победителем в схватке с двумя суперсолдатами. Спустя еще пару минут Тони снова стоял рядом с Наташей, протягивая руку и бормоча что-то требовательным голосом. — Он не отстанет от тебя, ты же знаешь, — насмешливо сказал Клинт, за что Наташа ударила его подушкой по лицу. — Хэй! За что? — спросил он возмущенно, но в ответ получил лишь небрежное пожатие плечами. — Не похоже, что я могу ударить вот этого гнома, — сказала Наташа, за что Тони, не секунды не колеблясь, пнул ее по голени. Он ненавидел подобные шуточки так же сильно, как и детские прозвища. В последнее время он хмурился даже на Стива и Баки, произносящих любые ласковые словечки в его сторону. — Тони! — отругал его Стив и уже собирался схватить малыша за руку, чтобы притянуть к себе, но Наташа неожиданно протянула Тони пульт. Стив в замешательстве нахмурился. Она больше получаса мучила ребенка, а теперь просто взяла и отдала ему пульт? — Можешь переключить канал, поставить какой-нибудь документальный фильм о пчелах или вообще все выключить. Мне наплевать, — сказала Наташа, откидываясь на спинку дивана и скрещивая руки на груди. — Документальный фильм? — неверяще переспросил Клинт, и подушка снова врезалась в его лицо. — Теперь-то за что? Ты и сама терпеть не можешь документальные фильмы, — добавил он, на этот раз ударяя Наташу в ответ. Ни Тони, ни Стиву не было никакого дела до спорящих Наташи и Клинта. Тони был слишком сильно увлечен пультом, который он наконец-то получил, в очередной раз проявив свой характер и плохое поведение, а Стив ждал, когда он включит один из новостных каналов, чтобы сразу же отреагировать. И Тони не потребовалось много времени, чтобы сделать то, о чем подумал Стив. — Ну нет, молодой человек. Ты прекрасно знаешь, что я и твой папа не хотим, чтобы ты смотрел новости, — сказал Стив, поднимаясь и подхватывая Тони на руки, чтобы быстро выхватить пульт из маленьких пальчиков. Реакция Тони была куда более бурной, чем можно было ожидать. Стив вздрогнул, когда до его ушей донесся оглушительный плач, и задался вопросом о том, насколько это было нормально, что он уже привык к детским рыданиям. ________________________________________________________ — Что у вас тут, черт возьми, произошло? — спросил Баки, заходя в гостиную. — Тони, — и это было все, что сказал Стив, чтобы прояснить ситуацию. Баки глубоко вздохнул и посмотрел в сторону коридора, ведущего в детскую. Вопли Тони были отчетливо слышны, несмотря на то, что дверь в комнату была закрыта. — Так что случилось? — спросил Баки, имея в виду беспорядок в гостиной. Казалось, что по комнате пронеслось торнадо, а особенно живописно смотрелся сломанный телевизор. После того как стало понятно, что в ближайшее время Тони точно не успокоится, Стив решил вернуться на их этаж, чтобы никого из команды не беспокоить. Пусть Стив и Баки привыкли к истерикам Тони, но вот остальные точно нет, а непрерывный детский плач может довести до срыва кого угодно. Хотя команда сталкивалась и с куда худшими вещами. Стоило только Стиву выйти из лифта, как Тони начал извиваться в его руках, не оставляя ему никакого выбора, кроме как поставить ребенка на пол. Пнув Стива по голени, Тони вразвалочку пошел к дивану и схватил пульт от телевизора. Стиву оставалось только удивляться тому факту, что Баки оставил его на видном месте, а не спрятал подальше. А потом все полетело в глубокую яму. Тони наотрез отказался выпускать пульт из рук, а когда Стив попросил ДЖАРВИСА заблокировать все новостные каналы, ему это явно не понравилось. Прежде чем Стив успел еще что-нибудь предпринять, Тони швырнул пульт в телевизор. И пусть ему не удалось разбить его вдребезги, но поломать все же получилось. — И что ты на этот раз ему запретил? — спросил Баки, прекрасно зная, что подобная вспышка гнева у Тони случается только тогда, когда ему не давали осуществить задуманное. — Я не дал ему посмотреть новости, — ответил Стив измученным и усталым голосом. — Хочешь, чтобы я его успокоил? — предложил Баки. Должно быть, Стив выглядел куда хуже, чем ему казалось. — Если ты не против. Баки скрылся в коридоре, а Стив тихо хмыкнул. Он станет просто ужасным отцом. И Баки, видимо, тоже. Потому что не прошло и двадцати минут, как успокоившийся Тони уже смотрел новости на планшете, который, Стив был уверен, принадлежал Баки. ______________________________________________________________ — Что вы здесь делаете? — спросил Стив. Он искал Баки и Тони по всей Башне, но нашел там, где меньше всего ожидал. В мастерской. — А сам-то как думаешь? — ответил Баки. Он сидел на диване ссутулившись, и по этой позе Стив мог сказать, что его друг просто умирал от скуки. — Прибереги свои лекции для кого-нибудь еще, — попросил Баки, когда увидел неодобрительный взгляд Стива. — Я и не собирался ничего говорить, — солгал Стив, усаживаясь рядом и не сводя взгляда с маленького Тони. Он сидел на одном из столов, за которым обычно работал, а перед ним в воздухе зависло несколько голограмм. — Ты ведь знаешь, что его нельзя сюда пускать, — прокомментировал Стив, получив на это злобный взгляд от Баки. — Ну так возьми и уведи его отсюда, — ответил Барнс. Стив тяжко вздохнул. Он прекрасно знал, как отреагирует Тони, если он только попытается сделать нечто подобное. — Мы не можем и дальше позволять ему делать все, что захочется, только потому что он начинает плакать, — сказал Стив без какого-либо намерения начать ссору с Баки. Бог свидетель, Стив и сам множество раз сдавался под напором рыданий. Ему просто было невыносимо смотреть на то, как Тони плачет. И неважно, притворные это были слезы или нет. — И что ты предлагаешь? — поинтересовался Баки. Они уже пытались успокоить Тони, подкупить его чем-нибудь и отругать, но ничего из этого не срабатывало. Как только Тони начинал рыдать, единственный способ, которым можно было его остановить — позволить ему сделать то, что он хотел. — Не знаю, — признался Стив. — Думаю, нам нужно просто позволить ему плакать столько, сколько он сможет. Пока он не устанет и не успокоится сам, — предложил он. — Ага, ведь раньше это отлично срабатывало, — ответил Баки. Независимо от того, сколько раз они убеждали себя в том, что слезы Тони были всего лишь притворством, ни один из них не мог спокойно выносить детские рыдания. Тони умудрялся вопить во всю глотку настолько душераздирающе, что игнорировать это было просто невозможно. — Нам придется научиться игнорировать его. Дальше так продолжаться не может, — с уверенностью заявил Стив. — Если с ним случится что-то плохое только потому, что мы не смогли вовремя ему отказать, то ничего хорошего из этого не выйдет, — и Баки не мог с этим поспорить. — Ладно, давай попробуем, — ответил он, сдаваясь и кивая в сторону Тони. Стив посмотрел сначала на друга, а потом на ребенка. И снова на друга. — Может быть, он не будет слишком сильно вопить, если сейчас мы дадим ему подольше времени, чтобы доделать то, что он делает, — предложил он. Баки закатил на это глаза. __________________________________________________________ — Как думаешь, мы уже можем пойти забрать его? — шепотом спросил Баки, не сводя взгляда с угла гостиной, где Тони свернулся калачиком, обиженный на весь мир. — Нет. Думаю, пока нет, — ответил Стив, опасаясь, что Тони снова начнет истерить, как только кто-нибудь из них приблизится к нему. — Ему нужно поменять подгузник, иначе снова появятся опрелости, — сказал Баки. Они уже не раз пытались это сделать, вот только Тони и близко не подпускал их к себе. — Он придет сам, как только будет готов, — заверил друга Стив, нисколько не обвиняя Баки в том, что он хотел пойти и утешить малыша. Стиву и самому до смерти хотелось сделать тоже самое, но он знал, что это только еще больше выведет Тони из себя, так что лучше им пока сидеть на месте. Пытаясь хоть немного отвлечься, Стив осмотрел комнату и тяжело вздохнул. Все вокруг было в полнейшем беспорядке. По гостиной были разбросаны игрушки, и те из них, которые можно было сломать, определенно были сломаны. Та мебель, что была достаточно маленькой и легкой, чтобы до нее мог добраться Тони, тоже была сломана или опрокинута. Несколько стульев лежали вверх ногами, а трещина на экране телевизора стала заметно больше. Когда Стив решил отнести Тони наверх, то примерно представлял себе масштабы будущей трагедии, но все оказалось в разы хуже. Тони закатил просто-таки адскую истерику. — Нам нужно было позволить ему остаться в мастерской, — сказал Баки. — Чтобы на этот раз он пострадал по-настоящему? — сердито ответил Стив, на что Баки недовольно скривился. Тони упал со стола. Все произошло настолько быстро и неожиданно, что ни Баки, ни Стив просто не успели среагировать. И все же Стиву показалось, что он наблюдал за происходящим, будто за кадрами замедленной съемки, и никак не мог перестать корить себя за то, что ничего не сделал. К счастью Тони не пострадал. Это подтвердил ДЖАРВИС, а потом они попросили Брюса на всякий случай осмотреть малыша. Возможно, Тони спасло то, что сначала он упал на стул, а потом уже на пол, где падение смягчил довольно толстый подгузник. Однако Тони все равно очень громко и горестно заплакал, ведь испугался он нисколько не меньше, чем Баки и Стив. Это было ужасно. Почему же Тони упал? Конечно же, из-за своего вечного упрямства. И желания обязательно набросать несколько новых схем для своих костюмов именно сейчас, когда его движения были не скоординированы и не слишком подчинялись разуму. Линии на схемах получались настолько кривыми, что в конце концов к Тони пришло полное разочарование и он вышел из себя. Он начал ругаться, а потом встал на ноги и пнул голограммы, зависшие перед ним, что естественно было бесполезно, так как пнул он воздух, в итоге не удержался на ногах и упал. Разум Тони, казалось, затуманивался всякий раз, когда у него начиналась истерика. Как только им удалось успокоить Тони после падения, Стив решил, что пришло время вывести его из мастерской. Именно в этот момент и началась та адская истерика, которую никто из них до сих пор не слышал. И если поначалу Стив и Баки пытались хоть как-то успокоить Тони, то потом просто решили игнорировать вопли и больше никогда не позволять малышу заниматься тем, что могло причинить ему вред. Стив уяснил это. Правда. Вот только это решение очень сильно расстроило Тони, а Стиву было физически больно от того, что он никак не мог это исправить. Он бы с радостью сам занял место Тони, вот только, увы, это было невозможно. Единственное, что Баки и Стив могли сделать — это присматривать за малышом и убедиться, что с ним ничего не случится, даже если это означало необходимость мириться с отвратным детским поведением. К тому времени, когда Тони понял, что на этот раз они не собираются сдаваться, на улице уже стало темно. — Тони, милый, иди сюда, — позвал Баки, не в силах больше игнорировать ребенка. Тони слабо покачал головой, покрепче прижимая колени к груди. — Пусть мы и не настоящие родители, но мы ужасные родители, да? — спросил Баки, устало разваливаясь на диване. — Не знаю, — ответил Стив грустным голосом. — Но зато я знаю, что никогда себя не прощу, если с ним что-нибудь случится, пока мы за него отвечаем. Если для его безопасности мы должны терпеть подобное отношение, что ж... пусть будет так. Не уверен, что это делает нас плохими родителями. Спустя время, которое показалось Стиву вечностью, он увидел, как Тони медленно поднялся на ноги. Мельком бросив взгляд на Баки, Стив заметил, что тот слегка качнул головой, давая понять, что они должны оставаться на месте и ничего не предпринимать до тех пор, пока не узнают, что задумал Тони. Когда малыш не смог подняться, так как ножки отказывались его держать, Стив заколебался, борясь с желанием помочь, но Тони быстро пополз в их сторону, бросив попытки встать на ноги. — Как думаешь, он продолжит свою маленькую войну? — тихо пробормотал Баки. — Надеюсь, что нет, — ответил Стив. Тони потребовалось несколько минут, чтобы добраться до них. Он так и не научился ползать — возможно, потому что отказывался это делать, предпочитая ходить, несмотря на слишком частые падения — да и рыдания, которые все еще вырывались у малыша, тоже мешали ему перемещаться быстро. Стив и Баки следили за каждым его движением, но предпочли ничего не предпринимать до тех пор, пока Тони не сел перед ними на пол. Он застенчиво поднял голову, но быстро отвернулся, как только их взгляды встретились. После нескольких мгновений очевидной внутренней борьбы Тони схватил их обоих за штанины и потянул, чтобы помочь себе встать на ноги. — Папа, — позвал Тони тоненьким голосом, держась руками за их колени, чтобы сохранить равновесие. Стив посмотрел на малыша, но не сделал ничего, чтобы помочь ему удержаться на ногах. Тони бесчисленное множество раз дурачил их, заставляя поверить, что слезы прекратились, но как только его поднимали на руки, истерика возобновлялась. — Папа, — снова позвал Тони, и на его глазах снова появились слезы. — Па-папа, — заикаясь, пробормотал малыш. По его щекам скатились две крупные слезинки, а рыдания усилились. Тони вцепился в джинсы Стива так крепко, как только мог. И в этот момент Стив понял, что не может больше сдерживаться. Он наклонился и поднял Тони на руки, прижимая к своей груди. Единственная хорошая вещь в том, что он стал свидетелем такого количества истерик, заключалась в том, что теперь он легко мог отличить, когда слезы Тони были настоящими, а когда нет. — Все хорошо, Тони. Все в порядке, — успокаивал малыша Стив, когда Тони обнял его за шею, подрагивая всем телом от пережитой истерики. — Пло-пло... плости, — с трудом выговорил Тони. — Мы не сердимся на тебя, куколка, — сказал Баки, придвигаясь поближе, чтобы поцеловать Тони в макушку. — Мы просто очень сильно волновались, — добавил он и улыбнулся, когда Тони схватил его за руку, не позволяя отодвинуться. Возможно, Стиву и Баки придется столкнуться с еще большим количеством истерик, подобных той, что они пережили только что, до тех пор, пока Тони не усвоит, что есть определенные вещи, которые они просто не могут позволить ему сделать. Конечно, это будет разочаровывать и утомлять каждого из них, но Стив не мог отрицать, что это того стоило. Несмотря на то, что они надеялись, что Тор как можно быстрее вернется на Землю, чтобы исправить тот ущерб, что причинил его брат, ни Баки, ни Стив не могли отрицать, что им будет не хватать маленького монстрика, находящегося под их опекой.