О драконах и леди

— Правда не злишься? — Правда. А теперь повернись. Алисента была самой красивой девушкой во всей Королевской гавани, самой прекрасной молодой леди, которую Рейнира Таргариен когда-то видела. Теперь, одетая в свадебные одеяния традиционного цвета своего дома — зелёного — с изумрудным кольцом на платье и распущенными каштановыми волосами, переливающимися рыжими на солнце, она выглядела абсолютно превосходно. Когда вернулся дядя, триумфально объявив о конце войны на Ступенях и грядущей женитьбе, Рейнира не очень-то и удивилась. Такой исход казался ей закономерным. Теперь — закономерным. И, о, боги, разве она могла на них злиться? — Отец уже третий день твердит мне о том, что я тоже должна скоро выйти замуж, — пожаловалась наследная принцесса, зашнуровывая платье на спине подруги, — без тебя слушать его причитания было совсем невыносимо. — У тебя уже есть кто-нибудь на примете? — Алисента повернулась к ней, её светлые глаза сверкали азартным огнём — или в них просто отражалось солнце. — Я не хочу выходить замуж, — созналась Рейнира, сама у себя замечая грустные нотки в голосе, — вернее, хочу. Я боюсь закончить так же, как моя мама. Алисента едва заметно вздрогнула. Покойная королева давно не являлась ей во снах. Её смерть потрясла всех, хотя сейчас, с позиции своего опыта, она казалась самым вероятным печальным исходом. — Твой страх... Нормален. — Это не просто страх, — отрезала Рейнира, — я же наследница. Если я умру в родах, мой ребёнок будет слишком мал, а маленькие принцы — конец любой династии; если это будет девочка, моя жертва окажется вовсе напрасной. А если младенец умрёт вместе со мной, наследником всё равно станет Деймон, а я умру просто так. Её часто преследовали такие мысли, примерно после каждого раза, когда отец, не видя никаких дурных предзнаменований, объявлял королевству, что вот-вот у него родится сын. Именно сын — законный наследник. И если бы! Рейнира была бы только рада. Будь у неё брат, она бы сделала ради него всё, что могла... Но матушка раз за разом не угонялась за мечтами отца и всего королевства, и детская колыбель год от года пустовала. Когда скончалась мать, Рейнира хотела поклясться у её могилы, что никогда не выйдет замуж и точно-точно проживёт счастливую жизнь, пусть Эймма Аррен этого даже не увидит. Потом — передумала. Отец объявил её наследницей, и брак стал необходим не только потому что каждая девушка должна либо выйти замуж, либо уйти в молчаливые сестры, но и потому что этого требовала политика. — Рейнира... — тихо обратилась к ней Алисента, — Боги не могут быть столь жестоки к одной и той же семье. Твоя мать страдала за вас двоих. Они не допустят того, что и ты так умрёшь... — Обе мои бабушки так умерли, — пожала плечами принцесса, подводя подругу к зеркалу, словно они говорили о самых простых в мире вещах, — чем же они так прогневали твоих богов? — Я не знаю, Рейнира, — Алисента вот не могла спокойно смотреть в зеркало, она глядела только на неё, — но мне почему-то кажется, что на тебе всё закончится, и ты разорвешь этот странный круг смертей женщин в своём роду. Не зря же ты осталась единственным выжившим ребёнком своей матери... — Возможно, ты права, — неохотно согласилась Рейнира, — но я не хочу думать об этом и не буду красть твоё торжество. Наслаждайся, — потянула подругу к двери, дерзко улыбнулась ей на прощание, а сама осталась. Лишний раз посмотрела в зеркало, поправила причёску. Женится Деймон, выходит замуж Алисента, но она, принцесса, тоже должна быть бесподобна в сверкающем красном наряде с драгоценными камнями, которые вёз ей дядя. *** Людей было много. Они заполнили весь зал, радостно перешептываясь и салютуя бокалами. Королевская чета стояла ближе всех; Рейнира взяла Лейну за руку и нашла место, где ей точно всё будет видно. Рейнис, стоящая за ними, одобряюще им улыбнулась. Септон зачитывал бесконечные наставления и скучные законы. Никто не слушал, все знали их с детства. Рейнира подавила зевок, Деймон явно выглядел скучающим, лишь Алисента с высоко поднятой головой внимала каждому слову. Подруга держалась так смело, как никогда прежде. Среди множества фрейлин одна русоволосая девушка незаметна, но сейчас она впервые оказалась в центре внимания толпы и не испытывала ни малейшего дискомфорта. Её руки остались целы — Рейнира хорошо знала одну-единственную не самую лучшую привычку молодой невесты. Когда приходит время, Деймон снимает с себя плащ с вышитым на ним драконом и укрывает им плечи своей жены. Взгляд Алисенты она не видит, видит лишь то, как светло-фиолетовые глаза дяди пылают искренним обожанием. — Отец, Кузнец, Воин, Мать, Дева, Старица, Неведомый. Я — его, а он — мой, с этого дня и до конца моих дней, — шепчет подруга давно заученную мантру, её голос слегка ломается от напряжения, но она поворачивается к гостям, обезоруживающе улыбается и выглядит счастливой, только слезы в уголках глаз блестят. Зал пускается в аплодисменты. Рейнира хотела бы кричать вместе со всеми, кричать громче всех. Она остаётся на месте с глупой улыбкой и счастливой верой в будущее. О, Семеро, это случилось! Они счастливы! И она тоже счастлива, как ей не быть радостной их маленькой победе? *** Больше всех радовался король. Отца редко можно было застать в искренне приятном расположении духа, но сегодня был тот самый день, который сподвиг его на это. — Ты не представляешь, какая это радость для всех нас, — аккуратно взяв её под руку, сказал он, — я уже думал ставить Деймону ультиматум: либо он женится, либо я лишаю его и его будущих наследников любых прав на престол. Глупость, дорогая, но это так! Алисента — спасение для всей нашей семьи. Рейнира поулыбалась и покивала. Да, примерно так она и представляла любой разговор с отцом в ближайший месяц. А потом найдётся мелодия поинтереснее: «тебе надо выйти замуж, доченька!». Но пока до этого далеко. Пока можно радоваться свадьбе Деймона и Алисенты, а не тосковать о собственной. — Не вижу его ни с кем другим, кроме Алисенты, — созналась Рейнира, — они будут так счастливы, отец, я верю в это! Визерис тепло улыбнулся ей. Интересно, когда он ещё не был королём, улыбался ли чаще? Или корона на голове сделала этот жест таким редким, искренним, но редким? И с ней так же будет? — Обязательно скажи им об этом. А потом мы вместе сходим в септу и попросим богов об их счастье. Они должны видеть, что и Деймон, и Алисента этого более чем заслужили. Рейнира тоже улыбнулась, но неувереннее. Последний раз в септе она была с матерью. Отец никогда не ходил с ними — считал это слишком женским занятием или просто не успевал? А теперь они стали одной семьёй. Они... И Лейна. Бедная-бедная Лейна, но ничего: она останется с ней, даже если Алисента покинет двор, у будущей королевы будет достойный пример перед глазами. *** Деймон и Алисента находились в центре внимания, принимая поздравления, и оба выглядели до безумия счастливыми. Со стороны могло показаться, что они уже давно женаты, влюблены и счастливы. Как же они были прекрасны! Рейнире не составило большого труда подойти к ним. Перед наследницей Железного Трона у бесконечной родни Хайтауэров хватило хитрости расступиться. — Полагаю, вам уже всё сказали? Не думаю, что мне есть, что добавить, — хитро улыбнулась она, притягивая Алисенту к себе, — представляешь, отец в честь вашей свадьбы захотел со мной сходить в септу. С ним такого никогда не случалось! Невеста — а теперь уже жена — взглянула на неё с любопытством. Конечно, ей было интереснее послушать подругу, а не бесконечные наставления родственников, половину из которых она в глаза не видела! — Ты не против, если я ее ненадолго украду, дядя? — перекричать толпу было заранее провальной идеей, и Рейнира просто приблизилась к Деймону. Даже не пришлось сильно повышать голос. Дядя смерил её оценивающим взглядом. — Точно украдешь? — явно поддразнивал. — Да, прямо так посажу на Сиракс и улечу с ней в Вольные города, как мы мечтали, — пообещала Рейнира, хватая Алисенту за руку, чтобы не разъединиться в толпе. Алисента бросила на Деймона взгляд, в котором читалось сразу всё и ничего, но ему хватило. — Караксес — боевой дракон, и он летает быстрее, — многозначительно ответил ей дядя, — поэтому не думай спрятать её от меня, я уже достаточно времени потратил на поиски этой леди в Староместе. В тумане чужих — одинаковых — лиц Рейнира чётко увидела улыбку Алисенты. За спинами стихли бесконечные голоса и даже музыка перестала раздражать громкостью. Музыканты на этой свадьбе сами себя превзошли в старании, а в итоге каждая мелодия сливалась с другой. В саду было уютно — в том самом, где Алисента с Деймоном встретились наедине впервые, когда Рейнира даже не подозревала, чем обернётся её маленькая шалость. — Ты восхитительна, — почти воскликнула принцесса, запоздало вспомнив, что не стоит лишний раз тревожить тишину сада, — правда, жаль, что ты на видишь себя со стороны! Деймона понимает каждый мужчина во всех Семи Королевствах! Алисента устало улыбнулась, на мгновение прикрыла ладонями глаза. — Без тебя ничего этого не случилось бы. Кажется, я никогда не благодарила тебя... — Матушка часто говорила мне про судьбу, — теперь Рейнира основательно понизила голос. Была бы довольна матушка выбором Деймона? Счастлива бы была за свою любимую фрейлину? Этот вопрос навсегда останется без ответа, но Рейнира на то ей и дочь, чтобы ответить за неё, — если вам предназначено встретиться и пожениться, вы встретились и поженились бы, даже будь он принцем, а ты — служанкой или дочерью конюха. — Тогда принц и дочь десницы кажется очень естественно? — Алисента подняла взгляд к небу; тоже искала там покойную королеву или уже свою мать? — Это великолепно, — улыбнулась Рейнира, — надеюсь, твой отец такого же мнения? На лице подруги отразились те самые сложные эмоции, которые принцесса никогда не понимала как Старк вовек не поймёт Ланнистера, а Таргариен — Мартелла. — Конечно. Он не плохой человек Рейнира, он всегда желал мне счастья, — Алисента вновь смотрела ей в глаза и была серьёзна, — я же его единственная дочь, дочь второго сына. Ему хотелось, чтобы я стала королевой, но только ради моего блага... И ему нравится, что я замужем за человеком, который любит и оберегает меня, который не был мне навязан и всё равно обладает высоким статусом. Отцы, они... Всегда такие, наверное. — Наверное, — негромко вздохнула принцесса, — наши матери сказали бы по-другому, но с нами их нет. Я уже даже не злюсь на лорда-десницу за то, что он планировал сделать тебя любовницей моего отца и женить его на тебе. У него всё равно не получилось. — У него получилось даже лучше, — усмехнулась Алисента, трепетно сжимая её ладонь. И она была права. Он ведь мог разозлиться на неё за то, что она не стала участвовать в игре на корону, выдать её замуж за любого рыцаря или отправить доживать век в Староместе... Мог, но не стал. Знать бы, с чем он играет, почему играет, и насколько важно ему королевство... — Вы останетесь в Королевской гавани? — Да, на первое время. Деймон так сказал. Но я постараюсь вернуться как можно скорее. Я хочу остаться твоей фрейлиной и вместе с тобой помогать леди Лейне, когда помолвка перерастёт в свадьбу, — твёрдо сказала невеста, в эту ночь ставшая женой принца. Она не могла желать себе другую подругу. — Как бы что ни сложилось, не оставляйте меня одну надолго, — попросила Рейнира, — у меня никогда не будет никого столь же близкого, как ты. Мне никогда подле себя никто не будет нужен сильнее, чем будешь нужна ты. Обещаешь? — Обещаю, — голос Алисенты не дрогнул, дрогнули только руки, которые они скрепили в знак клятвы. Обошлось без кровных клятв, заклинаний и прочей чепухи. Рейнира верила ей — и одному её слову. *** Возвращаться в Красный Замок не хотелось, но пришлось. Они и так провели на свежем воздухе больше времени, чем планировали. Обняв друг друга последний раз, они разошлись разными путями: Алисента — к Деймону, а Рейниру толпа откинула ближе к танцующим. Дядя явно дал понять, что церемонию раздевания любопытные взгляды узрят где угодно, но не на этой свадьбе, потому и к концу вечера интерес к новобрачным у мужской половины гостей пропал. Рейнира довольно быстро потеряла их из виду и решила, что они удалились в спальню, не притягивая излишнего внимания. И правильно. Она была чувствовала дискомфорт, если бы... — Принцесса... Чьи-то сильные руки удержали её от столкновения с незадачливой танцующей парой. Рейнира успела только охнуть и испуганно запрокинуть голову в попытках узнать своего спасителя. И узнала ведь! Сир Харвин быстро отпустил её плечи, галантно протянул ей руку. — Будьте осторожнее, принцесса, здесь очень легко оступиться. — Пока Ваши руки держат мои, падение мне не грозит, — внезапно заметила она, хотя в её планы танцевать не входило. И ловить на себе восторженный взгляд рыцаря, который заставлял её сердце биться чаще последние месяцы — тоже. — Не хотите потанцевать? — С радостью, сир Харвин. С вами — всегда... Куртуазная ложь, вежливое обращение — и чужие щеки тоже пылают, затуманенные вином или любовью. А может, не совсем это ложь? Рейнира поклялась бы кровью, ни один Таргариен в своём роду её бы за это не осудил: она была честна и не церемонилась с теми, кто ей абсолютно не нравился. С сиром Харвином она, опьяненная счастьем за подругу и дядю, протанцевала всю ночь...