О драконах и леди

Оказывается, Красный Замок стал ей домом намного роднее Староместа, и в этом не было ничего удивительного. Заканчивая очередное письмо принцессе, с которой она вела длительную переписку вот уже на протяжении месяца, Алисента невольно поймала себя на мысли, что с нетерпением уехала бы сейчас. Разумеется, родственники всячески проявляли к ней свою благосклонность. Она была дочерью десницы, и, даже более того — возможной невестой Деймона Таргариена. Вот только Алисента Хайтауэр научилась играть, плести из чужих тайн и интриг незамысловатый клубок и так же легко его распутывать. На искренность и любовь она не рассчитывала с самого начала — у Хайтауэров так не бывает, у родителей было, но где сейчас её мать? Вероятно, там она намного счастливее. Гвейн зашёл в её комнату, обречённо окинул взглядом кажущийся совсем чужим порядок. Алисента обняла его так крепко, как могла, взяла за руки, бесконечно раненые и покрытые ссадинами-мозолями от долгих тренировок. — Здесь без тебя будет непривычно, — сказал брат, и слова дались ему с трудом. — Я знаю, — Алисента подняла голову, внимательно посмотрела в его глаза, — но ты должен ждать. Отец будет не в восторге, если ты вызовешь Дей...принца на дуэль и потребуешь наречь меня его невестой. Отец и так был не в восторге — всё его терпение, умение выждать и выслушать унаследовала лишь единственная дочь. Услышав от Гвейна несколько красноречивых подтверждений тому, почему его отослали в Старомест, Алисента лишь улыбнулась. Нечасто отцы жертвуют своими сыновьями в пользу дочерей, а Отто Хайтауэру нужно было именно это — осторожность и отсутствие любого повода, на который так способны шестнадцатилетние горячие головы... — Знаю, — на лице Гвейна нарисовалась явно неудовлетворённая гримаса, — помни, что ты в любой момент сможешь вернуться сюда, просто продолжить жить дочерью десницы и племянницы лорда Староместа. Претендентов на твою руку много найдётся, некоторых я в лицо знаю. Они ничем не хуже твоего принца. — Мне не нужен Деймон Таргариен, — Матерь, кому она врала сейчас? Словно разлука не подпитывала горечью сердце, словно наблюдая за свадебной церемонией бледной и несчастной кузины Лионетты, Алисента Хайтауэр не думала о том, как прошла бы её, нет, их — свадьба. Брат широко улыбнулся, отстранился и ничего ей не сказал. Она никогда не умела врать своей семье. «Но он прав, — тревожно подумалось ей, — я всего-то дочь десницы и племянница лорда Староместа, а рвусь ко двору, словно меня уже нарекли невестой того, кто сейчас обо мне не вспоминает». Её ждала Рейнира... И Лейна, будущая королева Лейна, с которой тоже необходимо подружиться. Бедное дитя, брошенное в логово драконов и лишённое даже материнской руки... Когда её, Алисенту, представили ко двору, королева Эймма своей улыбкой показывала, что всё хорошо и правильно, дарила нерастраченную материнскую любовь девочке, которая в одночасье её лишилась. Как же жаль, что Лейна едва знала её, как же жаль, что после её смерти такое происходит... Конечно, как любой Хайтауэр, Алисента планировала найти немного выгоды и в этой дружбе: если всё уляжется, если всё будет спокойно, она найдёт способ вернуть брата ко двору. Гвейн, подстрекаемый отцом, Деймона Таргариена почти самозабвенно ненавидел, менять гнев на милость не собирался, и рисковать положением дочери, неразрывно связанным с принцем, десница сейчас не мог. Рейнира поймёт, Лейна не откажет, отец смягчится, и они снова будут детьми, которые завороженно смотрели на поединки и участвовали в празднествах, которые устраивали король с королевой...

***

Лионетта не хотела уезжать в Хайгарден. Она видела своего мужа не так уж и много, перспектива оказаться в незнакомом доме её пугала, и лишь то, что празднование затянулось и по большей части проходило в Староместе, удерживало её здесь. От девочки, которой Алисента знала сестру, остались лишь густые каштановые волосы и серые глаза. Она печально складывала на кровати длинные платья, забирая их в новую, взрослую жизнь, и слезы медленно скатывались с её щёк. — Я так рада, что ты не привязана к Староместу, — шептала она, и этот шёпот ощущался громче залпа орудий, — ты должна бежать отсюда, как только предоставится возможность, иначе пустишь здесь свои корни... Обрывать их будет очень больно. Матушка говорила такими же завуалированными фразами. Она раньше тоже была леди Тирелл, какой стала сейчас Лионетта, и от такого сходства Алисента на мгновение потеряла дар речи. — Хочешь, я попрошу принцессу назначить тебя своей фрейлиной? Если тебе так не понравится Хайгарден, ты сможешь устроиться при дворе со мной. Они были похожими, словно близнецы, по внешности, но в душе не назвались бы и дальними родственниками. Лионетта тяжело покачала головой, длинные пряди закрывали лицо, она не хотела, чтобы сестра видела её плачущей. — Это всё равно бессмысленно, это не избавит меня от того, кто я теперь такая. — Моя матушка говорила, что Хайгарден и Старомест во многом похожи. Тебе не будет там скучно, — грустить по поводу свадьбы, прощаясь с юностью — нормально, но кто бы научил справляться с грустью, тем более, чужой. — И всё же я бы не хотела уезжать... Оставлять место, которое любила, людей, которых любила я. Знаешь, если твоя интрижка с принцем правдива... Пусть хотя бы кто-то из нас выйдет замуж по любви? — сестра улыбнулась, и Алисента поддалась объятиям. Они не поднимали эту тему долгими вечерами. Они не касались её и за семейным столом. Слишком велико было счастье дочери десницы против горя новоиспечённой леди Тирелл. — Я молюсь за то, что ваш брак будет удачным, — уклончиво ответила Алисента, — мы все попросту хотим быть счастливыми, и у нас есть для этого все шансы, не так ли? Лионетта улыбнулась, но Алисента ей не поверила.

***

Это была её последняя ночь в Староместе, самая долгая ночь, на которую было способно само мироздание. Алисента не могла уснуть и бездумно смотрела в окно, расчесывая волосы норовящим сломаться гребнем. Кажется, здесь, вдали от Красного Замка, Королевской Гавани, ей всё напоминало о дворе больше, чем когда она жила там. Она почти не тосковала по отцу, но молилась за Рейниру, Лейну и Деймона, но вспоминали ли они её? Только принцесса писала редкие письма, невеста короля её едва знала, у принца на войне свои заботы, но он слишком важен, чтобы погибнуть. После смерти матушки пришлось понять, что молитвы ничем не помогают — они только успокаивают и тешат надеждой, что всё обязательно сложится... Алисента вспоминала королеву Эймму, её ласковые наставления и смех; вспоминала расплывчатый образ матушки, которая с улыбкой говорила, что из Гвейна получится отважный воин, а из неё — леди Великого дома; думала о том, что весь прошедший месяц жила невестой Деймона Таргариена, даже если всем было известно отсутствие помолвки или хотя бы обещаний. Лионетта уехала, комната пустовала, храня тепло тех, кто недавно собирался её покинуть. А ведь её тоже ждёт такая судьба когда-нибудь: всё оставить и ринуться в неизвестность. Сестра видела своего жениха до помолвки всего несколько раз, Алисента, возможно, в день свадьбы увидит впервые... Она почти пообещала сестре выйти замуж по любви, матушка заклинала ей быть счастливой, королева Эймма утверждала, что нет радости выше служения Семерым и удачного замужества. Ради них троих Алисента просто обязана была... В комнату резко постучали, прямо так, посреди ночи. Всё внутри неё замерло в испуге, но дрогнувший голос сам среагировал, выдавая слабое «войдите». Повторять дважды не пришлось. Алисента резко поднялась, подхватила подол платья — оно велико, доставшееся от сестры, надо перешить... — Миледи, — стражник выглядел запыхавшимся и удивлённым, словно увидел Короля Ночи или кого страшнее, — там... Принц Деймон, он хочет Вас видеть, но, если Вы против, мы найдем предлог отказать ему. — Что он здесь делает? — едва выговорила Алисента, от охватившего её ужаса и одновременно страха готовая упасть в обморок, как и положено всем юным леди. — Он прилетел на драконе, — стражник говорил спокойно, а в голосе его мешалось и восхищение, — ему нужно будет улететь утром, но перед этим он хотел повидаться с Вами. Она снова играет, она снова — почти его невеста. Не критично. Алисента вежливо улыбнулась, словно так всё и должно быть. — Спасибо, сир Эрвин. Скажите ему, что я приду так быстро, как только смогу. Я правильно понимаю, что все спят, и нет нужды никого будить? Мужчина благодарно посмотрел на неё и оставил одну в темноте комнаты. Алисента зажгла свечу и поставила зеркало так близко к окну, как могла: она должна быть безупречной, если не хочет выйти замуж так, как Лионетта, если не хочет, чтобы её судьбой распоряжались все, кроме неё. Деймон ничего ей не обещал, он мог вообще об её существовании не вспоминать — свой план они выполнили, Визерис возьмёт в жены Лейну, не ходить же им в любовниках поневоле до её совершеннолетия? Лицо как было бледным, так и осталось, а искать румяна у неё не было ни времени, ни сил, ни желания. Волосы, к счастью, не лежали в беспорядочной причёске, ей потребовалось лишь надеть одно из повседневных платьев взамен спальному. В темноте она не сразу уловила, что оно было красным, а не зелёным. Красный — цвет Таргариенов, она рада его возвращению, тем более, мужчины не склонны замечать такие мелочи. Алисента тихо приоткрыла дверь, крепче сжала в руках свечу, и сир Эрвин в полутьме повёл её за собой, держа за руку там, где необходимо, чтобы не подскользнуться. Дорога казалась долгой, ещё дольше казалось молчание. А на улице играл ветер, но было безоблачно. Луна наливалась оранжево-алым. — Я буду снаружи, леди Алисента, — предупредил стражник, и она благодарно кивнула, открывая дверь и дыша наконец свободой. Ночной Старомест был прекрасен, но не так, как вернувшийся с войны Деймон Таргариен, ничем не выдававший, что когда-то на ней был. Алисента замерла, даже не сделав положенный реверанс — сыграла усталость, смущение или его огромный дракон в зоне видимости. Деймон тоже не сдвинулся с места, взгляд его фиолетовых глаз пробегался по ней, будто оценивая. И всё же он первым нарушил молчание, предложив ей свою руку. — Простите за столь поздний визит, леди Алисента. — Ничего страшного, — тихо ответила она, сжимая его тёплую ладонь, — мне не спалось. Они, кажется, шли по саду, но Алисента мало разбирала дорогу. Сотня мыслей кружилась в голове, разбиваясь об его спокойный голос. Они молчали, пока она не сочла нужным разрушить эту тишину. — Вы возвращаетесь со Ступеней? Как всё прошло? Конечно, её волновали вовсе не треклятые Ступени, разделившие их на месяц! — Наилучшим образом, миледи, но я бы предпочёл поговорить об этом с королём, а то остаток ночи Вы так и не проспите, — соскользнул с темы принц, останавливаясь там, где луна бросала на них свои бледные лучи отчетливее. Алисента почему-то почувствовала себя неловко и отпустила чужую руку. Ей почему-то показалось, что Деймон прямо сейчас растворится в ночном тумане и исчезнет, а она останется вечность бродить по закольцованному саду. — Я здесь не только с целью помешать Вашему сну, — Деймон снова заговорил, и что-то другое, таинственное, неразгаданное звучало в его словах, — утром я хочу уже быть в Королевской Гавани. Вы бы хотели улететь со мной? Алисента подавила желание вновь исцарапать кожу у ногтей. О, Боги, как же ей хотелось! Хотелось ни о чем не думать, в полёте обнять его со спины или разбиться, упадя в холодные воды, ведь драконы плохо относятся к чужекровным всадникам... — Я боюсь драконов, — вместо этого напомнила она. — Так категорично? — вскинул бровь Деймон, словно ребёнок, которому отказали впервые. — Да, — неохотно созналась Алисента, вспоминая, как в детстве расплакалась при виде Сиракс, — это не то, что проходит с возрастом. Или вообще проходит, — и, опомнившись, быстро добавила, — я очень благодарна, это очень ценно, что Вы предложили... — Оставь эти вежливые фразочки для своего отца, — отмахнулся Деймон, — драконов не боятся либо Таргариены, либо безумцы, либо глупцы, я даже рад, что Вы ни к одной категории не относитесь. Алисента против воли улыбнулась. Её отказ был воспринят с пониманием, а это дорого стоило. — Спасибо. Я уеду завтра, так что мы всё равно скоро увидимся... Если Вы того пожелаете, — иначе зачем приглашать её покататься на драконе? Деймон тоже усмехнулся. — Разумеется, мы увидимся. Раз уж не так скоро, я бы хотел задать ещё один вопрос. Алисента почему-то сразу поняла, о чем пойдёт речь, но не успела ни покраснеть, ни наигранно смутиться. В ней взыграла редкостная холодность и выученное спокойствие. Уроки отца дали свои плоды — она владела собой в любых обстоятельствах. — Вы станете моей женой, леди Алисента? Деймон выглядел так, словно ему нравилось дразнить людей, так, словно хотел сейчас поддразнить её, но Алисенте не хотелось сейчас верить ни в какие подвохи. Она не упала в обморок, не расплакалась, только нашла силы внимательно посмотреть ему в глаза, не скрывая отблески своего невинного, почти детского обожания тем, кем восхищалась вся столица. — Да! — вышло громче, чем следовало бы, но она была влюблена и счастлива, наивна и молода, — это честь для... А король согласен? А мой отец? Видя её энтузиазм, Деймон помедлил с ответом, улыбка не сходила с его белоснежных губ, и Алисента внезапно поняла, что готова ему многое простить — и то, что извиняться ему перед ней не за что. — С твоим отцом, думаю, всё прозрачно, с моим братцем тоже, он так ждал этого дня, — с наслаждением протянул он, притягивая её к себе, — точно не хочешь лететь? — А ты хочешь стать вдовцом ещё до свадьбы? — Алисента надеялась, что это самый подходящий момент перейти на «ты». Он рассмеялся, не заботясь о том, что в замке все спят, и она, что ещё страшнее, повторила за ним. — Нет, не хочу. Помнишь, я обещал привезти тебе кольцо покрасивее? Я исполнил обещание. Тогда я даже не имел в виду ничего двусмысленного, прости, но то, которое ты мне отдала — редкостная безвкусица. Но на войне гораздо больше времени подумать, чем можно предположить. Я ждал, что ты потребуешь больше объяснений... — он мог бы ещё многое сказать, но Алисента его прервала. — Расскажи мне всё, — её глаза сияли, а улыбка не сходила с лица: так легко можно обезоружить, так легко получить предательский нож меж рёбер... — Здесь нечего рассказывать, на самом-то деле, — легко пожал плечами Деймон, — я подумал, что, раз уж я брат короля и дядя будущей королевы, если он так пожелает, мне придётся жениться. Я бы не хотел, чтобы моей женой стала какая-нибудь Баратеон с железной волей или Ланнистерша с их демоническими интригами. — И решил, что я — не самый плохой вариант? — она тоже так решила. Не ей его осуждать. — Тебя любит вся моя семья, — впервые Деймон Таргариен говорил с ней откровенно, — Рейнира от тебя без ума, Визерис тоже, его Лейна собирает волосы на твой манер. Твоего отца я всё ещё недолюбливаю, но он не сделал государству ничего плохого, иначе я бы его уже убил. И ты не станешь интриговать против меня, потому что тебе брак с принцем очень даже выгоден. — Так ты женишься на мне по любви или из-за выгоды? — прищурилась Алисента, — я уже дала согласие, можешь не врать сейчас. — Я женюсь на тебе, потому что люблю тебя, иначе меня бы тут не было. Но выгода здесь тоже есть, скрывать не буду, — Деймон хищно улыбнулся, и Алисента поддалась поцелую. Теперь они могли сделать это правильно, не для игры, не притворяясь. Она вдруг поймала себя на мысли, что никогда не притворялась, кроме, может быть, первого раза. — Ты скажешь всем, когда прилетишь в Королевскую Гавань? — Я скажу, когда ты сочтешь нужным. — Можешь говорить, это... — Алисента слегка замолчала, подбирая правильное слово, — ничего не изменит, я думаю. Быстрее моя карета не поедет. — Значит, подготовка к свадьбе будет идти полным ходом, когда ты приедешь. Довольно неплохо, — кивнул Деймон. Алисента заторможенно кивнула. — Тогда я... — Нет, подожди. Дай руку. Точно, кольцо! Для точности она закрыла глаза, одновременно боясь их открывать, боясь проснуться в тёмной комнате и осознать, что ничего не было, ведь это случилось так быстро и ощущалось так мимолётно... Лишь когда холодный металл коснулся её пальца, Алисента поняла, что это не сон. Кольцо было... Красивым. Она не могла подобрать других синонимов в своей голове. Кажется, в нём был выгравирован изумруд — зелёный камень, зелёный, как цвета Хайтауэров, как её родной дом, наследие, которое она не должна забывать. — Тебе нравится? — прямо спросил Деймон. — Очень, — созналась Алисента, восторженно крутя его в руках. Темнота не давала рассмотреть нужным образом, но она уже знала, что оно прекрасно. — Тогда я не буду вас стеснять, — разжав руки возле её плеч, произнёс Деймон, и она ощутила непривычный холод, — чем быстрее я вернусь, тем быстрее... — Да, — Алисента внимательно проследила за его жестами, мимикой. Деймон рвался к дракону, рвался домой, и не ей его за это осуждать. Боязнь драконов не давала ей сделать шаг в нужном направлении, а так они бы вернулись вместе... — надеюсь, твой путь будет легок и... — Алисента, — Деймон насмешливо фыркнул, — я лечу на драконе. Какие сложности? — С драконами очень много сложностей, — возразила она, — моё беспокойство, например. Сработало — и они поцеловались последний раз перед тем, как расстаться на пару дней, а затем связать свои судьбы... Нет, она определённо не удивится, проснувшись там, где не сказано никаких слов и не видно никаких драконов в Староместе...