О драконах и леди

— И ты сказала об этом королю? — ахнула Алисента, придерживая ткань для вышивки в своих руках. — Он мой отец, в конце-концов, — неопределённо пожала плечами Рейнира — в её голосе явно слышалось удовлетворение, — при всей моей любви к дяде я знаю, что леди Рея достойна лучшего отношения. Алисента улыбнулась, вновь принимаясь за непослушную ткань — повседневные дела позволяли ей ненадолго отвлечься, а присутствие принцессы рядом своеобразно успокаивало. Новости по Красному Замку разносятся быстрее ветра, но она вновь узнала всё первой — своеобразная привилегия дружбы. — Не могу представить, чтобы мой дядя был так близок со мной, — произнесла она с нотками зависти в голосе, — он всегда был таким отстранённым. Как мой отец. — Отцы всегда отстраненные, — прошептала Рейнира, будто специально понижая тон голоса, — они не матери. Храбрилась. Старалась не выдать свою тоску по покойной королеве. Алисента не стала ни о чем спрашивать. Ей было десять, когда её мать умерла, и этот образ оставался в голове юной Хайтауэр слишком размытым. Отец сразу же взял дочь к себе, в Королевскую Гавань, устроил при дворе, а королева Эймма искренне приняла новую фрейлину и в каком-то плане заменила ей мать. Она очень дорожила дружбой Алисенты и своей дочери, словно подругу лучше нельзя отыскать во всех Семи Королевствах. — Я никогда не видела леди Рею. Она красивая? — Не самая прекрасная девушка Вестероса, — улыбнулась Рейнира, — но вполне миловидная и... Не такая. Не как все эти девицы Ланнистер или Фрей, без учтивых улыбок и игривых взглядов на каждого, кто обратит на них внимание. В ней была какая-то искренность. — Почему же она так не понравилась твоему дяде? — задумалась Алисента. — Он сказал, что не любит темноволосых, — победно усмехнулась принцесса, — ещё не раз упоминал, что больше создан для войны, чем для брака. Мужчины такие странные. Вспомнилась ночь в затемненных коридорах замка, его нарочно-веселое «спокойной ночи, леди Алисента» и этот холодный, прожигающий взгляд. — Действительно. — Что твой отец говорит о твоём браке? — внезапно спросила Рейнира, как-то похоже прищурив глаза, — не подумай, мне просто интересно. Особенно сейчас... Мне с младенческого возраста подыскивали жениха, а сейчас это возобновится в двойном объеме. Хочу знать, к чему быть готовой. «Мой отец хочет сделать меня следующей королевой» — Он мало говорил со мной на этот счёт, — как можно спокойнее произнесла Алисента, стараясь избегать взгляда фиолетовых глаз на себе — иначе они неизбежно попытались бы прожечь в ней ту же дыру, что и Деймон Таргариен, — в детстве родители были уверены, что я выйду за будущего лорда Тирелла, но он скончался, упав с лошади, когда нам было по двенадцать. Потом рассматривали кандидатуру Джейсона Ланнистера, но не договорились насчёт приданого, кажется. Больше я о таком не слышала. «Место королевы не будет пустовать долго, Алисента. Королю не нужен брак с ребёнком валирийской крови — чем же ты хуже остальных девушек Вестероса? Если такова будет его воля, мы с радостью покоримся, нам стоит лишь показать Его Величеству, что он на самом деле хочет...» Отец желал ей добра. Он говорил, что король — добрый и хороший человек, который ни разу в жизни не повышал голос на свою жену-королеву; что они, Хайтауэры, будут рядом в случае чего, а её сын однажды займёт трон. Перспектива не хуже, чем выйти замуж за наследника Великого Дома — если повезёт — но Алисента уже не была в этом уверена. — Вот как. Получается, мой дядя скоро освободится от брачных уз, и мы вчетвером будет не в браке одновременно, — рассмеялась Рейнира, и что-то странное мелькнуло в этом смехе — первом, который слышали стены замка после похорон её матери, — вот забавно. — По-моему, ничего смешного, — возмущённо отвернулась Алисента, — что, если отец будет тянуть с моим замужеством, и я останусь старой девой? — Это лучше, чем сидеть в замке и выдавливать из себя наследников, — усмехнулась принцесса, — мы бы смогли облететь весь Вестерос на моём драконе... Если бы ты не боялась Сиракс. — Лучше сразу выброситься с башни, чем потом разбиться, падая с высоты, — возразила Алисента, — Сиракс всегда на меня не по-доброму смотрела. Этому были причины. Их встречи с королём ограничивались формальными рамками — принести отцовские бумаги, столкнуться в кабинете десницы... И каждый раз Визерис о чем-то догадывался, читал между строк, ласково называл её «леди Алисента» и предпочитал забывать, что она лишь на год старше его собственной дочери. Она знала этот взгляд, как оценивают невест на смотринах, как... — Сиракс ничего не сделает, если я посажу тебя на неё, — с уверенностью в собственной правоте заявила принцесса, поднимаясь с неудобного стула и подходя к подоконнику. Взгляд мечтательно устремился куда-то вдаль, где не было ни дворовой жизни, ни траура, ни-че-го, — как думаешь, твой отец разрешил бы тебе выйти замуж за Деймона? От неожиданности Алисента выронила вышивку на холодный пол — пальцы непроизвольно задрожали при упоминании этого человека. Смотрите, Семеро, мало вам отцовского сватовства с королём? Вы ещё от лучшей подруги такое же хотите лицезреть? — Зачем бы мне выходить за принца Деймона? — Просто я подумала, что потеряю вас обоих, если он женится на какой-нибудь леди Талли, а ты уедешь куда-нибудь в Хайгарден. — Я всё ещё смогу оставаться твоей фрейлиной. — Будет слишком много секретов... Между нами. Разные семьи, взгляды, кровь. Я бы не хотела этого. Алисента неуверенно кивнула, соглашаясь. Рейнира, при всей своей эмоциональной и вспыльчивой натуре, редко позволяла кому-то видеть себя уязвимой и нуждающейся в поддержке. — Я знаю, что твой отец хочет с тобой сделать, — сказала принцесса, когда Алисента нагнулась к ней, чтобы приобнять и утешить. Инстинктивно отстранившись, леди Хайтауэр прошептала: — Тебе стоит спросить об этом у своего тоже. Она понимала, откуда Рейнире всё известно — у стен есть свои уши, такие высокие, противные тени, наблюдающие за каждым углом и жадно выверяющие то, что каждый человек выдаёт за действительность. И это понимание больно царапало ей душу. — Я знаю, он не хочет жениться на Лейне Веларион, — продолжила Рейнира, будто глухая к её словам и не произнесенным молитвам, — а тут ты, такая красивая и... Без валирийской крови, без напоминаний, что он король, что женитьба — его обязанность. — Лейна Веларион составит ему лучшую партию, вот увидишь, — зашептала Алисента, — он король Семи Королевств и не может жениться на просто своей подданной. Вы драконы. Вам нужен кто-то равный. — Сколько наобещал тебе твой отец за то, что станешь королевой? — холоднее обычного произнесла Рейнира. — Корону на голове. И сына-короля с моей кровью. — Просто скажи, что хотя бы сопротивлялась, прежде чем лезть к моему отцу в постель, — вмиг переменивееся настроение принцессы показало её чересчур обиженной и брошенной. Другую девушку следовало бы утешить и обнять, но драконья наездница избегала излишней сентиментальности. По крайней мере, старалась. — Мне не нужно было сопротивляться, о Боги, Рейнира, что ты говоришь! — воскликнула Алисента, хватая её за руки, — это принц Деймон тебе всё рассказал? Поверь мне, за всё, что между нами было, я бы никогда не согласилась стать его любовницей. Мы иногда разговаривали, когда отец оставлял нас наедине или просил меня отнести какие-нибудь письма. Твой дядя увидел, как я шла в покои короля, но я не отдала ему свою невинность в эту ночь. — Как я смогу тебе поверить? — резко спросила Рейнира, — то, что мой собственный отец пытается... Или просто очарован тобой, я узнаю от своего дяди, который скоро отправится обратно на Ступени, а не от своей лучшей подруги и даже не от единственного родителя. Кому ещё я должна верить в этом замке? — Если бы я лишилась невинности, даже в королевских покоях, меня бы скоропостижно выдали бы замуж за сына кого-нибудь из наших вассалов, — объяснила Алисента, — я была бы испорченной, падшей женщиной в глазах людей и Семерых. Но Его Высочество никогда не заводил любовниц, насколько я знаю, даже во время беременностей твоей матери, когда она не могла выполнять супружеский долг, он никогда не смотрел ни на кого, кроме неё. Какой смысл ему делать это сейчас? Её аргументы явно отрезвили Рейниру. Лицо принцессы по-прежнему выражало холодное избегание реальности, но теперь оно приобрело более оживляющее значение — она не считала подругу источником всех своих бед. — Мне... Жаль, что я так подумала о своём отце. И тебе, — выдавила она, неловко заключая Алисенту в объятия, — но ты все-таки хочешь быть королевой? — Какая девушка не хочет? — горько улыбнулась та. — Которая знает, каково это, — ответила Рейнира, — ты хочешь занять место моей матери? А если наш род действительно проклят, как предупреждали септоны чуть после завоевания Эйгона? Что, если дети в наших семьях будут рождаться больными или вовсе не родятся — у меня могло бы быть около шести братьев или сестёр, но выжила я одна. Алисента вздрогнула при скрытом упоминании материи Рейниры. Королева запомнилась ей уставшей, с девичьей фигуркой, измученной невозможностью осчастливить Семь Королевств сыном, а последний малыш, принц Бейлон, не проживший и двух дней, стоил ей жизни. Было ли, за что сражаться на родильном ложе? — Королевы и простолюдинки, они все умирают из-за слабого здоровья, — произнесла Алисента, — только вот последние ничем никому не обязаны. — Оставь место королевы Лейне Веларион, — сжала её руки Рейнира, — я уже сказала, что не хочу потерять и тебя тоже. Выйди замуж за моего дядюшку, очаруй его, ты это умеешь. Ты останешься подле меня, на моей стороне, когда Лейна родит сына, который захочет стать наследником Железного Трона. — Если Лейна родит сына, — поправила Алисента. — Никаких «если», — отмахнулась Рейнира, — или ты правда хочешь замуж за моего отца? — Выбирая между ним и принцем, я... — Очаровать моего дядю еще не значит выйти за него, — хитро улыбнулась принцесса, — отец не захочет соперничать со своим младшим братом, я его точно знаю. Тебе просто нужно будет продержаться до его женитьбы, а дальше сможешь выйти замуж за лорда Тирелла или Талли, кого хочешь. Алисента слабо улыбнулась, разжимая руки. — Так Вы хотите скомпрометировать мою честь, принцесса. — Я хочу остаться на одной стороне с тобой, — возразила Рейнира, улыбаясь в ответ, — если ты тоже, мы могли бы объединить усилия. Леди Хайтауэр едва заметно кивнула — так же быстро, как и поняла, что отрезала себе любой путь к отступлению в ту же минуту.