О драконах и леди

Красный Замок без королевы Эйммы казался одиноким. Деймон хорошо помнил её, сначала хрупкую и с обожанием смотревшую на них с Визерисом с высоты своего небольшого роста, потом — бесконечно уставшую, с блеклой улыбкой на лице. У него не было сестры, которую он мог бы любить и защищать, как подобает брату, и Эймма не нуждалась в защите. По крайней мере, в его. Такому черствому человеку, каким являлся Деймон Таргариен, было ужасно жаль, что ни один искусный лекарь, вызванный в Королевскую Гавань, не смог помочь кузине родить сына или хотя бы выжить самой. Он сожалел и о том, что его милая племянница осталась без матери в таком юном возрасте. Потеряв мать в три года, Деймон хотя бы имел счастье не знать её, не помнить её голоса и заботливые касания рук. Рейнира тоже мала — всего четырнадцать — но какие-то воспоминания у неё к взрослому возрасту сохранятся — и это, пожалуй, ещё хуже. Гораздо проще скорбеть по незнакомцу. Ему стоило продолжить войну на Ступенях или хотя бы немного задуматься о будущем — может, даже о жене, напомнил бы мерзкий старикан Отто. Деймон знал многих женщин — гораздо больше, чем этот проклятый десница — и ни разу ему не подсовывали такую ужасную. Долина Аррен определённо для них, Таргариенов, проклята, и Рея Ройс явно не скучает в отсутствие своего мужа. Визерис, ещё не оправившийся от смерти Эйммы, не обращал внимания на чужих жён. Это были редкие моменты, когда Красный Замок погружался в траур, лишая кого-либо возможности напомнить Деймону о долге перед супругой. Рано или поздно... Неконсуммированный брак легче аннулировать, а Рея, безусловно, даст согласие, выйдет замуж хоть за своего конюха и нарожает ему дюжину детишек — хотя такая, как она, явно достойна материнства не больше, чем покойная королева. Только вот боги распорядятся иначе, прибрав никого в жизни не обидевшую Эймму к себе и оставив бронзовую суку с ненужными отпрысками. — Отто сказал, что мне нужна будет новая королева, — негромко произнёс Визерис, устало смотря на языки пламени, переливающиеся в камине. Деймон вздохнул, скучающе усевшись на стул рядом с братом. — Всë Отто да Отто... А ты сам как думаешь? Конечно, ты должен жениться вновь, — его слова звучали холодно, но, видят Семеро, Деймон и не думал задевать его сейчас, — или выдать Рейниру замуж, чтобы скорее получить внука. — Рейнира ещё мала, — ревностно возразил Визерис, — её мать была на год моложе, когда... Ничего хорошего из этого не вышло. — Уж не на прекрасной дочурке этого Хайтауэра ты должен, по его мнению, жениться? — нахмурился Деймон, припомнив, что у Отто есть дочь. Как её звали? Алейна? Алисента? Рейнира часто упоминала эту девушку. Король устало махнул рукой. — На Лейне Веларион. — Ах, Лейна... — между двух зол, вероятно, следовало выбрать эту милую двенадцатилетнюю малышку, дождаться, когда она подрастёт... Но всё это, несомненно, займёт годы, — в ней течёт валирийская кровь. И, думаю, Рейнис была бы довольна, сделай ты ее дочь королевой. — Знаю, — ответил Визерис, — это звучит эгоистично, Деймон, но я не хочу жениться на младенце, — немного подумал и добавил, — и ты единственный, кому я могу об этом прямо сказать. — Что ж, тогда тебе остаётся удачно выдать Рейниру замуж, — усмехнулся Деймон, поднимаясь с места. Груз единственного, кто мог бы дать совет, от которого зависела судьба королевства, неприятно давил ему на плечи. Он лучше сражался на поле боя, чем в придворных интригах, и причислял это скорее к своим достоинствам. В Красном Замке, скорее всего, через положенный срок траура разведётся весьма интересное зрелище выбора королевской невесты. Или королевского зятя, что менее захватывающе. Деймон подумал, что неплохо бы за этим понаблюдать. Выходя из комнаты и позволяя брату собраться с мыслями в одиночестве, он какое-то время бесцельно брёл по тёмному коридору, пока не наткнулся на чьи-то неторопливые шаги. Приостановился. В свете факелов мелькнула чья-то хрупкая фигурка — сначала Деймон, разумеется, подумал на Рейниру, а потом заприметил каштановые волосы. — Леди Алисента, — губы изогнулись в хитрой усмешке, — Вы, наверное, потерялись? Женские покои находятся немного в другой стороне, — нет, по её лицу было заметно, что она точно не потерялась. Стыд или показательная добродетель заставила её притупить взгляд и сильнее сжать в руках книгу. И не забыть сделать реверанс. Как они всё успевают? — Прошу прощения, принц Деймон, — пожалуй, симпатичнее, чем жена, — мой отец попросил... Отнести Его Величеству некоторые записи. — У могущественного Отто Хайтауэра не хватает слуг, чтобы заняться этим и не заставлять свою юную дочь бродить по замку в одиночку на ночь глядя? — хмыкнул Деймон, — ладно-ладно, не буду Вас задерживать. Только вот мой брат любит более пастельные тона в нарядах, чем Ваш ярко-зелёный. — Это не то, о чём Вы подумали! — вспыхнула девушка. Впрочем, её гнева хватило лишь на один взгляд, — я помогаю своему отцу лишь потому что люблю его и не хочу нагружать делами, которые и так ежедневно его изводят. Прошу меня простить за недопонимание. Я скорблю по покойной королеве, как мы все. «Ты скорбишь о ней, пробираясь едва ли не в постель к моему брату по ночам в одном спальном платье с лёгкой накидкой, — не без раздражения подумал Деймон, — а Отто Хайтауэр явно изнуряет себя мыслями увидеть на хорошенькой голове своей дочери корону. Чем только не гнушаются отцы, лишь бы добиться лучшего дочерям.» — Спокойной ночи, леди Алисента, — довольно громко произнёс он, надеясь, что стражники услышат хоть обрывок из его слов. Доставить неприятности этой юной девушке, конечно, хотелось в разы меньше, чем её отцу. Очередная девчонка из рода Хайтауэр значит чуть меньше, чем наследная принцесса. Она вздрогнула, почти ощутимо, бегло поклонилась и скрылась за поворотом. Деймон вдруг подумал, что они с Визерисом слишком отдалились друг от друга с тех пор, как он был провозглашён королём. Ему было неизвестно, какие отношения могут связывать брата с дочерью десницы. Он не знал, что у Визериса на уме — может, перед смертью Эйммы тот уже положил глаз на молоденькую фрейлину из весьма плодовитого рода. Как бы то ни было, его жизненной целью будет помешать корыстным планам Отто Хайтауэра. То, что он всегда делало, сейчас имело над ним какой-то жизненно необходимый смысл, заставляющий чувствовать едва ли не азарт. Деймон не сомневался, что десница не упустит возможность подсунуть свою очаровательную дочурку к королю — из благих побуждений или корыстных; она, определённо, будет представлять угрозу для его милой племянницы в таком случае. В девизе Таргариенов семьи как таковой не было, его потомки вкладывали её в значение слова «кровь»; ало-красная, даже бордовая, но никогда — зелёная.