Янтарный горшочек и пустота

На следующий день ребята проснулись очень рано (не по своей воле, всех разбудила профессор Ноябрёва) и позавтракали вместе. После завтрака Дорис Сергеевна принялась тщательно изучать карту острова. — Я, пожалуй, хотела бы начать с поиска лирного корня, — сказала Дорис. — Или чихотника. Или горицвета весеннего. Нет, подождите, вот здесь, я точно знаю, растут отличные образцы зверобоя! Денеш внимательно проследил за тем, как длинный пальчик Дорис скользнул по карте и указал на нечто, что должно было быть рощей деревьев на возвышенности. — Это примерно один километр или полтора отсюда, — сказал Денеш. — Да, — подтвердила Дорис. — Нам понадобятся мешки и лопаты. — Мы будем выкапывать растения, чтобы потом посадить их в теплицах в университете? — спросила Юля. — Начнём с этого. — А они проживут до нашего возвращения на большую землю, Дорис Сергеевна? — с сомнением спросил Густав. — Вы видели большой сундук, который я притащила в нашу лодку, сгибаясь в три погибели? — спросила Дорис. — Да. Я на нём сидел, пока плыли. — В этом сундуке мы будем везти наши растения обратно. А до этого дня держать мы их будем в пластиковых горшочках с землёй в моей палатке, под столиком, вернее, рядом с ним. Две недели продержаться. Если поливать не забудем. Но я уж точно не забуду. Густав поймал в траве большого чёрного жука с усами, лениво греющегося на утреннем солнышке и, подкравшись со спины, посадил его на плечо Юли. Жук защекотал усами её щёку. Девушка повернула голову и вздрогнула. — Густав, если ещё раз так сделаешь, я набью тебе ночью рот травой, в которую какали лягушки! — закричала Юля. — Ты как-то раз говорила, что любишь всяких живых тварей. — Вот именно! Зачем ты тревожишь бедного невинного жука? Густав захихикал, а Юля бережно сняла жука со своего плеча и вернула обратно в траву. Запив съестное ананасовым соком, ребята принялись готовиться к выходу. Из багажа достали лопаты. — Лопаты? — недовольно пробормотал Густав, пока Дорис Сергеевна ушла в свою палатку. — Почему мы должны что-то копать? — Да уж, я готовил карандаш и блокнот, — согласился с недовольством Денеш. — А я лучше что-то покопаю, чем буду за партой сидеть, — заявила Тарна. Юля сказала, что она посередине. Это было о её позиции в выборе «что лучше: лопата или блокнот», но Густав от этих слов вспомнил о позиции, в которой Юля вчера сидела у ручья, посередине между ним и братом, и принимала объятия обоих, и ему от этого стало страшно смешно. Перспектива грязной работы уже не могла омрачить Густаве нежное сияние весеннего утра в пустоши. Да остальные тоже совсем не грустили. Тарна играла со Штукатуркой, на девочке была надета соломенная шляпа. Юля и Денеш просто бесцельно бродили. Ребята гуляли по траве и вдыхали сладкий аромат цветов камнеломки, морковника, таволги и клевера; у каждой канавки покачивались ромашки, в траве желтели лютики, шиповник покрывал голые серые скалистые уступы, и в каменных расселинах синели анютины глазки. Куковали вдали кукушки, щебетали и пели все птицы, радовалась земля, а вместе с ней и четверо подростков с учительницей. Денеш очень настойчиво вызвался потащить вещи Дорис, но решила нести все свои сама, а Денеш удостоился нести лишь лопату преподавательницы, которая для неё была слишком громоздка. Высоко в небе проносились быстрокрылые ласточки. Дорис очень нравилось общество ласточек, шмелей и бабочек, которые летали и порхали вокруг. Она даже запела песенку: Возник тишайший щебет ласточки-простушки, и в нём — долина, бриз, голубизна ручья... Как будто дремлешь наяву, а на подушке, — твоя слеза дрожит, улыбка ли твоя? Голос Дорис был звонким и весёлым. Пропев четыре строчки, она смутилась от собственного ребячества и замолчала. — Это песня про весну, — сказала она, поправляя волосы. — Ну, там по тексту дальше... — А вы знаете много песен про весну? — спросил очарованный Денеш. — Да. Парочку; может, больше. Но попоём в следующий раз. Сейчас нам нужно сосредоточиться на работе. Выйдя в путь, они долго чувствовали густой травяной ковер под ногами. Ботинки мигом позеленели от пыльцы. Местность здесь везде была очень неровной; в местах повыше росла фаукария волчья, а в низинах — настоящие джунгли из зарослей спиреи, крапивы, лейцестерии красивой и других растений, названия которых ребята узнавали от Дорис впервые в жизни. Высокий и густой, этот лес обильно рос на почве, удобренной илом и тиной, которые сюда заносило в весеннее половодье. Ребята пробирались вверх по склону, пока им путь не преградили верба, ольха и рябина, их кроны склонялись так низко, что, пробираясь по лесу, приходилось отводить ветви в стороны, вытягивая руки, будто плывя. Дорис Сергеевна прокладывала всем дорогу, с таким терпением, на какое была способна, когда дело ее интересовало, и особенно если оно было связано с растениями. Все они вышли к большому пёстрому кустику, который назывался дикая сибирская герань. На кустике были крупные одиночные цветы, которые стояли как ни в чем не бывало и вызывали сильное желание скушать цветочек. — В тибетской медицине герань применяют для лечения глазных болезней, особенно бельма и косоглазия, — стала рассказывать Дорис Сергеевна. — А ещё препараты с геранью обладают антитоксическим действием в отношении змеиных ядов, и китайские лекари с древности использовали их при укусах змей. Денеш и Густав выкопали несколько кустиков с корнями. Кустики сложили в мешок. — Дорис Сергеевна, а какое растение ваше самое любимое? — спросил Денеш, оттирая пот со лба. — О Боже, я не могу выбрать что-то одно! — рассмеялась Дорис. — Мне нравятся они все! Полезные и бесполезные, все! Забавно подумать, что до студенчества я даже не задумывалась о профессии травоведа. Но я даже не знала, что она существует. Но даже когда я была ещё совсем маленькой девочкой, я обожала травы и деревья. Денеш с наслаждением слушал мелодичное щебетание Дорис Сергеевны. Другие ребята тоже оторвались от работы. — Помню, как я любила лежать под цветущей черёмухой. Если выбрать правильный день и направление ветра, и лечь под черемуху, можно увидеть, как она осыпается вся разом, на твоих глазах. Только нужно быть очень осторожным. Кусты усеяны насекомыми, их даже не видно, но чуть заденешь за ветку, и они посыплются на тебя. К полудню солнце поднялось совсем высоко и стало жарко. Когда все разделились, чтобы прочесать большой луг на предмет наличия там василиски прелестноцветной, Денеш подумал, что надо выбрать момент, и подойти к Дорис, пока никого рядом больше нет, и подарить ей большой и красивый цветок. Но это было ужасно глупо. А как ещё подкатить к преподавательнице Денеш придумать не мог. Денеш сорвал несколько красивых синих цветов; на каждом стебле было по 15-20 небольших цветков, образующих соцветие. Выглядели цветочки ярко и мило, и парень даже придумал к ним подходящий комплимент. Ненавязчиво настигнув учительницу на поляне — остальные ребята были минимум в ста метрах от них — Денеш вручил женщине цветы. Набравшись духу он сказал: — Голубой цвет этих лепестков мне кажется таким же нежным, как ваш голос, профессор Ноябрёва! — Как мило, — ответила Дорис, улыбаясь. — Спасибо за приятные слова, Денеш. Вам интересно узнать, что это за цветы? Они называются живокость. Старинное название — шпорник, под таким названием я читала об этом растении в некоторых очень ветхих книгах. Но больше всего мне нравится его латинское название — дельфиниум. — Дельфиниум, — повторил Денеш. — Да, очень красиво звучит по-латински. Дорис перебирала подаренные цветы в руках. — Конкретно этот вид, я думаю, относится к Дельфиниум элатум, или Живокость высокая по-нашему. Дорис Сергеевна закончила изучать цветы и положила их на ветку орешника. — Вот здесь они будут смотреться так, словно орешник цветёт синим цветом. Необычно, — улыбнулась женщина, а затем повернулась к парню и настойчиво спросила: — А василиску, Денеш? Не нашли? — По моему здесь их нет, профессор Ноябрёва, — ответил Денеш. — И всё же поищите получше, будьте добры. Очень хотелось бы пополнить запасы василисок в университете. Подкат ни к чему особенному не привёл, и Денеш немного разочарованно пошёл на честные поиски василисок. Побродив по огромному лугу, Денеш набрёл на глубокий овраг. На ботинках Денеш съехал вниз по сыпучему глинистому склону. Голоса птиц здесь стали слышны слабее. Денеша здесь не было видно и можно было повалятся на траве и поотлынивать от работы. Денеш лёг. Высоко-высоко над ним было голубое, праздничное небо. По склону оврага, по которому он съехал, всё ещё продолжала потихонечку сыпаться потревоженная глина. — Как же всё-таки хочется трахнуть Дорис, — вслух высказал свои мысли Денеш. Никто его не услышал, никто ему не ответил. — Или Юлю... Полежав ещё немного, Денеш встал, чтобы приступить к решительным действиям. Действительно, если Дорис пока не доступна и он ещё не придумал никакого плана действий в отношении неё, то по крайней мере нужно закончить начатое вчера с Юлей. Денеш высунул голову из оврага и определил, как далеко находится однокурсница. Та была неблизко, но как раз в таком направлении, что если пойти по оврагу, то скорее всего выйдешь к ней. Денеш пошёл по выбранному маршруту. Овраг сильно вихлял из стороны в сторону, но в целом чётко следовал южному направлению, как раз тому что нужно. Несколько раз из-за угла, напуганные Денешем, выскакивали и убегали кролики. Парню вспомнилось обещание Тарна поймать парочку ушастых им на ужин. Денеш снова высунул голову из оврага. Теперь Юля была рядом. Денеш тихонько свистнул и помахал рукой. Девушка подошла и спрыгнула к нему в овраг. — Что? Денеш не стал говорить слов и просто чмокнул в щёку. Юля засмеялась и оттолкнула его. — Денеш, мы же не можем прямо здесь. Вдруг заметят! — Кто? Вчера ты была не против нас двоих с Густавом. А Тарна совсем в другой стороне, слышишь, как далеко лает Штукатурка? Денеш обнял её, плотнее прижался к телу и поцеловал шею девушки. Он почувствовал, как учащённо колотится её сердце под кофтой. — Денеш, я о профессоре Ноябрёвой беспокоюсь, — шёпотом сказала Юля, без особых усилий продолжая сопротивляться. — Она считает меня хорошей и праведной девочкой. Не нужно, чтобы она что-то увидела. — Дорис вообще далеко отсюда. Я тебе говорю, они с Тарной и Штукатуркой пошли совсем в противоположную сторону, — Денеш отвечал, покрывая шею Юли поцелуями и даже слегка покусывая девушку за мочку уха. — Кроме того, наша учительница честно ищет василиски и не она ли нам сказала, что василиски не растут в оврагах, — только на ровных пространствах? Зачем ей спускаться в овраг? — Ну надо же! Как это на всё у тебя находится ответ. — Просто вспомни, когда я вчера ласкал тебя пальцами там внизу, тебе было приятно? Юля нежно взяла голову Денеша в ладони и повернула так, чтобы он наконец уже стал целовать её губы. — Да, это было приятно. Денеш прильнул к её губами, а затем повалил на землю. — Здесь повсюду глина, — проворчала Юля. — Лучше вон там, где трава. Продолжая целоваться, они перекатились на мягкую траву под высоким травянистым бурьяном из иван-чая. Разлетелись во все стороны крохотные мошки, на одежду забрались несколько муравьёв. Но это было не важно. Денеш стянул с Юли брюки. Из кармана брюк выпала расчёска с небольшой деревянной ручкой. Юля подняла её. — Ты когда-нибудь ласкала себя этой расчёской? — спросил Денеш игриво. — Что? Нет! — покраснела девушка. — Я только пальцами... никогда не расчёской. Как тебе такое могло прийти в голову!? Как такое вообще кому-то может прийти в голову! — Я прикалываюсь. Хотя, у неё удобная, гладкая ручка. — Смешно, блять! Юля укусила Денеша за палец и толкнула в грудь. Началась долгая шутливая потасовка, в результате которой, Денеш стянул с девушки и цветастые трусики, в сине-оранжевую полоску. Он оставил их висеть на одной ноге. — Какое яркое у тебя нижнее бельё. — Я люблю такое. — Что насчёт защиты? — Я взяла с собой таблетки. Они в палатке. Выпью потом. Денеш провёл ладонью по внутренней стороне её бедра. Юля свела ноги от щекотки. Денеш ощутил едва уловимый мучительный аромат её женского естества, который сильно взволновал его. Словно зверь, он негГуставо рыча, припал к лону девушки. Её киска была обрамлена небольшими вьющимися волосами. Внизу волосы были увлажнены от нескольких капель уже вытекшей смазки. Денеш облизал половые губы и набухший клитор. Юля тихо застонала. — Как ты хорошо пахнешь, — прошептал парень. На лице его было выражение чистого блаженства, а Юля была готова практически забиться конвульсиях от наслаждения. Денеш быстро стянул штаны и достал свой крепкий член, давно находившийся в боевой готовности. — Ляг нормально, — приказал Денеш девушке. — А как ещё? Денеш схватил её за бока и самостоятельно передвинул в более подходящую позу под кустом, заставив девушку расхихикаться. Денеш навис над растянувшейся на траве Юлей, поцеловал её губы, подбородок, поцеловал через кофту ложбинку между грудей. А затем вошёл в её тёплую и мокрую щёлку. Юля закрыла глаза и пискнула. Возможно, излишне громко. Денеш шутливо накрыл ей рот ладонью. Но тут же убрал и прильнув губами к её губам, стал интенсивно двигаться между бёдер девушки. Руки его крепко сжимали её плечи. Юля сосредоточилась на своих ощущениях. Словно сами собой, без контроля с её стороны, вырывались из неё несдержанные стоны. Её тело принимает его в себя… О-о, как приятно. Неожиданно Денеш замедлился, вышел из неё, и стал игриво покусывать сосок. — Хочешь ещё? — спросил он. — Да! — умоляюще выкрикнула Юля. Денеш вернулся к делу. Он опирался на локти, и девушка чувствовала на себе вес его тела. Теперь он двигался нарочно медленно, дразня её. Юле это надоело и её бёдра начали уверенно двигаться ему навстречу. Денеш перестал дразнить и начал двигаться все быстрее и быстрее в беспощадном, неослабевающем ритме, а Юля старалась попадать в такт. Денеш сжимал её лицо руками и жадно целовал, проникая языком в рот. Волей не волей, Юля держала глаза закрытыми: так проще было сосредоточиться на ощущениях тела. Но вот она открыла их на миг. Парень смотрел на неё со страстной похотью и вожделением. Юле даже стало немного страшно от такого грубого взгляда: будто они дрались, а не занимались любовью. Юля улыбнулась, словно пытаясь задобрить напавшего на неё зверя, и застонала очень тоненьким голосочком. Денеш стал двигаться ещё интенсивнее. Но вот он подошёл к концу и излился внутрь девушки. От сильного оргазма у него захватило дыхание. В мозгу словно ударила какая-то вспышка. Денеш упал на Юлю сверху, дыша так глубоко, словно пробежал марафон. Юля обхватила его руками и приласкала ладонью голову, а потом добавила недовольно: — Ну вот, вы так всегда. Я-то ведь ещё не кончила. Ну почему? Почему всегда так? Как несправедлив мир. Мужская честь не могла позволить Денешу выдержать такого заявления. Тем более, что не смотря на сильный оргазм, возбуждение не слишком-то сильно и уменьшилось. Денеш снова устроился между ног Юли и лаская языком клитор довёл дело до конца. Юля выгнула спину, и с силой вцепилась в волосы Денеша. Она чувствовала, как где-то глубоко в ней нарастает знакомое чувство. Она вся одеревенела, затрепетала… О Боже… Она забыла, что это так бывает… Она совсем забыла, насколько это хорошо. — Это было великолепно, Денеш, — сказала она, когда он снова обнял её тело, поцеловал и посмотрел в глаза. — Да. Давай повторим это ещё много-много раз, пока мы в этой экспедиции. — Мы повторим, — утвердительно произнесла Юля, улыбнулась и издала полустон-полувздох, выражающее огромное наслаждение и нахлынувшее на неё счастье. Через пять минут парень и девушка одели свои штаны, которые, правда, сначала пришлось отряхнуть от муравьёв и букашек. Но подниматься на ноги и выходить из под уютной защиты стен оврага им не хотелось. — Вот тебе раз, а кто же будет собирать василиску? — сказала Юля. — Ты хочешь собирать василиску? Денеш вытянулся на траве и не ответил. Юля прошептала: — Денеш, мы поженимся. И я буду заботиться о тебе. И у нас будет дом. Мы поселимся в скворечнике на вершине высокой ёлки. — Что ты несёшь? — заржал Денеш. От этих нелепых слов он смеялся долго, на глаза навернулись слёзы, а живот его заболел. — Я просто выражаю свои чувства в данный момент, — сказала Юля. — Ну-у... это просто то, что мне хочется сказать сейчас. От тепла и солнца их разморило, и они вздремнули немного. Проснувшись, они вылезли из оврага. Поиск василисок как раз окончился, причём для всех неудачно, и Дорис Сергеевна созывала всех к себе у рябиновой рощи под холмом, чтобы заняться другой работой. — Расскажите, что нашли, — попросила профессор Ноябрёва, когда все участники экспедиции собрались вместе. — Тут зеленый мох, — сказал Густав, передавая учительнице корзину, — он пахнет гнилью, и жуками, и мне кажется, это тот самый вид мха, что используют для фильтрации пивного сусла в Болгарии и некоторых районах Швеции. — Вот как, — сказала Дорис Сергеевна. — А там что такое? — Поганки, — ответил Тарна. Тарна протянула ей свою шляпу, Дорис узнала шампиньоны и отправила Тарну их собирать. Вскоре шляпа была полна. После этого они отправились назад и по дороге выкопали немного сурепицы, полевой капусты. Осторожно, стараясь не повредить корни, Дорис Сергеевна и ребята вырыли растение прямо с землей и поместили его в корзину, а сверху укрыли влажной травой. Кроме того, они нашли ненужный мешок, переложили в него грибы, так что Тарна снова смогла надеть свою шляпу. — Что бы ещё такое устроить? — сказала Юля. — Подумайте, чего бы вам хотелось? Дорис Сергеевна ответила, что ей хочется пить. Денеш сказал, что ему тоже. — Хорошо, — сказала Дорис. — Тогда возвращаемся в лагерь. Когда они вернулись, был уже пятый час. Жареных грибов хватило на всех, а Тарна, к тому же, в самом деле поймала в силки кролика и приготовила его. Жалко только, что ананасового сока осталось мало. Сок пришлось разбавить родниковой водой, чтобы на всех хватило. — Какая жалость, а мне так нравился этот сок, — сказала Юля, допив свой стакан. — У нас ещё масло закончилось для бутербродов и яйца, — сказала Дорис Сергеевна. — Завтра утро нужно будет начать с похода на ферму Анатолия и пополнить наш запас продуктов. — А василиску ещё будем искать? — спросил Денеш. — Да. Но на этот раз пойдём в совершенно в другое место. Дорис достала и изучила карту. — Я думаю вот сюда. Внизу нашего ручья. А вообще, нам не только василиску надо найти. У нас ещё очень и очень много задач поставлено в нашем походе.