Невообразимое

      Гермиона смотрит на Драко и краем сознания отмечает, что за последний год он очень возмужал: высокий, широкие плечи, статная фигура и, конечно же, его фирменный надменный взгляд, которым он окидывает практически каждого, кто попадает в его поле зрения. Сегодня он не красил кожу и не приделывал себе дополнительные части тела, безусловно, его высочество не будет уподобляться остальным. Он одет в темно-изумрудный камзол до колен, на шее повязан белоснежный платок, скрепленный у кадыка крупной брошью: огромный изумруд в россыпи бриллиантов. Чёрные бриджи плотно облегают длинные мускулистые ноги, обутые в высокие сапоги из черной кожи. Белые волосы с элегантной небрежностью чуть-чуть спадают на глаза. Единственное, что он допустил в своем до скрипа зубов безупречном облике, это несколько капель фальшивой крови на белом полотне платка, но Гермионе абсолютно не понятна изначальная задумка: предполагалось, что это его собственная кровь или кровь поверженного врага?       В кого вырядился Забини? Он панда?       Она безразлично пожимает плечами и отводит взгляд от группки слизеринцев, оккупировавших один из столов с пуншем. В этом году всё немного иначе, чем прежде: нет больше той глухой всепоглощающей ненависти к Слизерину. О, любовью к этим надменным пижонам в зелёной форме никто не воспылал, но количество стычек и потоков оскорблений с обеих сторон значительно поубавилось. Думается, что даже на Слизерине нашлось немало учеников, которые выдохнули с облегчением, когда стало известно, что Темный Лорд канул в лету, ведь даже его близкие приспешники по сути никогда не были в безопасности, находясь рядом с ним. На совместных занятиях и красные и зеленые всё также посылают саркастические комментарии в адрес друг друга при оплошностях студентов того или другого факультета, но это уже скорее дань старой памяти, чем острая необходимость. Чувствуют ли слизеринцы благодарность за избавление от гнета Волан-де-Морта? О, если и чувствуют, то они в этом ни за что бы не признались даже самим себе, даже под круцио.       И хоть слизеринцы безусловно в какой-то степени изменились, но только не Малфой. О нет. Для этого высокородного выскочки всё осталось по-прежнему: он всё так же груб, саркастичен, надменен - в общем, абсолютно невыносим.       Ей нравится музыка, нравится, что рядом с ней её друзья, но в душе присутствует и светлая тоска от осознания того, что это их последний год в Хогвартсе, а впереди маячит “взрослая жизнь”.       Начинает играть медленная мелодия. Гарри ведет на танцплощадку Джинни, Рон приглашает Скарлетт О’Мэлли: красивую шестикурсницу из Когтеврана, от которой у него в начале года “просто снесло башню”, как он любит периодически повторять Гермионе и Гарри.       — Окажешь мне честь?       Гермиона вздрагивает от шепота Дина прямо ей в ухо и безропотно протягивает ему руку. Он выводит её на середину площадки, прижав к себе немного ближе, чем допускают школьные правила, но на такую мелочь всем наплевать: МакГонагалл и Снейп весь вечер отлавливают тех, кто пытается протащить в зал алкоголь или запрещенные шутихи Уизли, так что тот факт, что два студента танцуют на пару сантиметров ближе друг к другу, никого не волнует.       Томас привлекательный парень: красивый, высокий, смелый. Она всё чаще замечает, что он задерживает на ней свои глаза цвета темного шоколада. Но для себя Гермиона приняла решение игнорировать очевидный факт того, что Дин Томас, судя по всему, имеет на неё виды.       Сейчас не время для отношений. Впереди ЖАБА! И если Гарри и Рон как всегда просто возмутительно беспечны в этом вопросе, то она не намерена расслабляться.       По непонятной причине глаза снова обращаются к Малфою, который со скучающим видом подпирает задом стол. Забини и Паркинсон покинули его, присоединившись к танцующим парам. К нему подходит эффектная девушка с Пуффендуя, кажется её имя Лотти? Гермиона видела их вместе пару недель назад: очередная жертва, побывавшая в его постели. Сколько их таких? Уже давно никто и не пытается считать. Кажется она осмелилась пригласить его на танец, но слизеринец в отвращении кривит губы и что-то высокомерно отвечает, будто выплевывая слова ей в лицо. Лотти ретируется, краснея до корней золотых волос, что бросается в глаза даже в полумраке большого зала.       — Урод, — слово срывается с нежных губ прежде, чем она понимает, что говорит это вслух.       — Что, прости?       — О, Дин, это я не про тебя.       — Надеюсь, что не про меня. Хочется верить, что я не совершал поступков, которые вызвали бы подобный эпитет в мой адрес, да и выгляжу я вроде ничего, — он улыбается, не сомневаясь в её откровенности, и Гермиона вздыхает с облегчением.       Слава Мерлину, он не пытается выяснить кому предназначалось это ругательство, тактично закрывая тему, и они в молчании заканчивают танец.       К кафедре перед преподавательским столом подходит МакГонагалл. Музыка затихает, а вместе с ней и все ученики, которые обратились в слух.       — Ну что же, немного потанцевали, пора сделать небольшой перерыв и заработать очки для своих факультетов.       По залу прокатывается возбужденный шепот, а Малфой, угадайте… конечно же, закатывает глаза. Гермиона невольно повторяет за ним этот жест, но только с её стороны он вызван реакцией Драко, а не объявлением Минервы.       — Требуется по несколько человек от каждого факультета. Мистер Филч в рандомном порядке разобьёт добровольцев по парам, которые будут соревноваться друг с другом. Каждый победивший принесет своему факультету 5 очков.       Градус возбуждения среди учеников значительно повышается. К основанию кафедры тут же выходят несколько добровольцев от каждого факультета.       — Что же, похвально. Для ровного счета нам нужны ещё по одному человеку от Гриффиндора и Слизерина.       Все семикурсники усиленно делают вид, что их нет в этом зале, так как не горят желанием участвовать в неизвестных конкурсах. Неожиданно Гермиону кто-то толкает в спину так, что она вылетает в группу добровольцев, чудом не упав плашмя на каменный пол. Со стороны слышатся раздражающие смешки слизеринцев, особенно Малфоя. Девушка гневно разворачивается и видит Рона, который разводит руки и восемь паучьих лапок в извиняющемся жесте, напялив на лицо глупую улыбку. По губам Гарри можно прочитать, как он говорит Уизли: “Она тебя убьет”. О, да, Рон, я тебе устрою таранталлегру на раскаленных углях. И только она делает шаг в направлении незадачливого шутника, чтобы приступить к взбучке, не откладывая это в долгий ящик, её за руку хватает Филч и кричит директрисе:       — Я всех распределил, осталась только Грейнджер, к ней в пару пойдет доброволец от Слизерина.       Так как Филч не владеет магией, чтобы усилить с её помощью свой голос, он орёт так, что Гермионе приходится закрыть уши ладонями. Все её попытки донести до старого завхоза, что она никакой не доброволец, нагло игнорируются.       Её внимание отвлекает Драко, который на всех парах таким же не грациозным способом присоединяется к участникам. В полёте его идеально ровный шейный платок съезжает на бок, и он раздраженно резким движением поправляет его рукой. Она возвращает этому павлину его издевательский смешок, удовлетворенно скрещивая руки на груди. Малфой сначала посылает убийственный взгляд в сторону Блейза, плечи которого сотрясаются от еле сдерживаемого смеха, а затем такой же взгляд он обращает на Гермиону. Она закатывает глаза, пародируя его излюбленный жест, и отвечает прямым взглядом и улыбкой, растянутой от уха до уха.       — Что скалишься? Рада возможности провести рядом со мной время? Поди уже потекла от счастья, — Драко надменно вскидывает брови.       На лице Гермионы появляется выражение крайнего отвращения.       — Ах, извините, я и забыла, что мне выпала честь встать в пару с великим и ужасным графом Трахо Малфоем! Он не кусает, он просто до смерти вас задалбывает.       Драко не верит собственным ушам, кажется даже челюсть на секунду падает вниз. Эта любительница книжных корешков только что назвала его Трахо Малфоем?! Графом, мать его, Трахо Малфоем? Грейнджер, которая ещё пару лет назад безбожно краснела при слове “поцелуй”? В следующее мгновение он громко и абсолютно искренне начинает смеяться, отчего студенты, стоящие рядом, ошарашено смотрят то на него, то на Грейнджер.       “Драконье дерьмо, я всё-таки ударилась головой об пол, иначе как объяснить тот факт, что я сейчас вижу смеющегося Малфоя?” — Гермиона бросает недоуменный взгляд на Рона и Гарри, которые в свою очередь с таким же шоком взирают на слизеринца. Явление знаете ли достаточно редкое, можно внести этот день в календарик. А искренний смех у него на удивление приятный низкий, и белые идеально ровные зубы.       — Поражаешь, Зубриона, браво! Не думал, что когда-нибудь это скажу, но ты смогла меня удивить, и, о великий Мерлин, рассмешить.       Он одаривает её издевательскими ленивыми овациями.       На площадке появляются дубовые бочки, наполненные водой, в которых перекатываясь красными боками плавают сочные яблоки. Филч ставит Гермиону и Драко напротив друг друга с противоположных сторон от инвентаря.       — По сигналу участники должны ртом выудить яблоко из воды: тот, кто в паре оппонентов сделает это первым, принесет своему факультету 5 очков!       — Ха, готовься к поражению, жалкая…       Звучит сигнал и Гермиона, не дослушав высокопарные угрозы Малфоя, ныряет лицом в бочку, пытаясь зацепить зубами один из красных плодов. Противный фрукт никак не поддается, резко ускользая.       Тем временем Драко, грязно ругнувшись, ныряет рядом вслед за девушкой, но удача и к нему сегодня не проявляет свою благосклонность. Гребаные яблоки отскакивают от благородного рта словно бладжеры от ракеток, уходя на глубину и тут же всплывая вновь.       В какой-то момент Гермиона примечает яблоко, расположенное рядом с щекой гадкого щёголя, и, используя его лицо как опорный элемент, вгрызается в спелую мякоть зубами, вытаскивая плод из воды.       Гриффиндорцы взрываются победным криком.       Драко достает голову из бочки: мокрые волосы закрывают глаза, вода стекает по шейному платку, окончательно смывая со слизеринца его безупречный лоск.       — Ну что, Малфой, по ходу сегодня поимели тебя.       Сказав это, Гермиона кидает Драко надкусанный алый фрукт, который тот по инерции ловит, и, развернувшись, уходит в объятия Поттера и Уизли.       Не сразу, но до него доходит, что он безропотно держит в руках трофей гриффиндорки, и со злостью бросает его на пол, раздавливая каблуком своего сапога.