To remember you...

Я снова видел этот сон впервые за очень долгое время..." Хенджин медленно выводил строчки в своем дневнике. Размашистые буквы аккуратно складывались в слова-узоры, перенося на бумагу следы недавнего видения. "Но это не было чем-то определенным, больше походило на калейдоскоп из картинок, наполненных светом..." — рука нерешительно замерла над бумагой. Хенджину хотелось продолжить мысль, однако дальше должно было идти "но" для которого все не находилось правильных слов. В голове возникали лишь размытые образы недавнего сна и ощущения. Вспоминались белые, как крыло ангела, волосы. Они блестели, словно посыпанные бриллиантовой крошкой, отражая свет. Вспоминался уголок алых губ, приподнятый в улыбке. Вспоминался взмах густых ресниц, белокурых на кончиках и светящихся, стоило им поймать солнечный луч. Вспоминались переплетённые пальцы рук, нежно держащие хрупкий цветок ромашки. И ощущение тепла от надёжных объятий, в которых хотелось тонуть, будто в солнечном свете. Хенджин сидел с закрытыми глазами, медленно прокручивая ручку. Вспоминая ощущения. Может ли свет быть нежным? Родным? Хенджин не знал, но этот определенно был. Вот только после каждого такого образа внутри что-то вздрагивало. Словно это были не просто видения. Словно он что-то забыл. Что-то невообразимо важное. Дрожь словно колокол пыталась достучаться до сознания, сердце неистово колотилось, словно он куда-то опаздывал, и от этого чувства бросало в жар, а в голове нарастал звон. Хенджин отбросил ручку, запуская пальцы в волосы. Все это тепло казалось таким знакомым. Но он не мог вспомнить! Он не понимал... Ветер перелистнул несколько страниц книги, лежащей на столе, закружил в танце просыпавшуюся стружку-юбочку карандаша. За окном медленно и неотвратимо начинался рассвет. *** — Знакомься, Лино, это Феликс! Хан, парень, с которым Феликс буквально только что и сам-то познакомился — очень похожий на белку-квокку, милую и дружелюбную — закинул руку на плечо этого самого Лино. Феликс стоял напротив них, рассматривая образовавшуюся парочку новых для себя людей. В частности невероятно красивого парня, которому его только что представили. Всё в нём было до нереального гармонично, словно тот и не человек вовсе. А его глаза... Взгляд Феликса остановился на них сам собой. Они приковывали к себе — большие, глубокие и блестящие — с кошачьей хитринкой внутри. Лино в ответ тоже пару секунд сканировал Феликса этими самыми - красивыми - но ничего не понимающими глазами, а затем, вопросительно приподняв бровь, повернулся к Хану. Однако тот в ответ лишь улыбнулся и ткнул Минхо локтем. — Привет-привет, — в глазах Лино мелькнули смешинки. — Прости, я просто немного удивлен. Хан, вроде как, шел покупать мороженое. — Мороженое не купилось, — Хан заговорщески подмигнул Феликсу, — зато нашлось приключение. Лино снова перевёл свои удивительные глаза на Феликса. И в них читалось явное желание услышать уже что-то поконкретней. — Здравствуй,— Феликс немного растерянно и поспешно поклонился. Он не знал, насколько уважительно нужно было обращаться к человеку, которому его представили и поэтому вышло несколько скованно. Феликс очень нервничал. Вся произошедшая ситуация от её начала пять минут назад и до данного момента казалась до странного странной. Сделав глубокий вдох, Феликс хотел уже было объяснить, как всё произошло, но Хан, опередив его, внезапно произнес. — Я увидел его здесь. Прозвучало слишком уж лаконично. Ничего не понимая, Феликс поднял глаза на Хана, но на губах того застыла какая-то странная улыбка. Он не отрываясь смотрел в кошачьи глаза напротив, будто сказанное должно было всё тому объяснить. — Расскажи ему. — улыбаясь, подбодрил Феликса Хан. — Даа... — от пристального взгляда Лино, Феликс, сам того не заметив, начал прокручивать кольцо,— Дело в том, что я потерял телефон. Думал, может, оставил его в парке, но, побродив, так и не нашел. А потом встретил Хана и попросил позвонить, но... — Феликс замолчал и, вздохнув, закрыл глаза. — Но ничего не вышло, — продолжил Хан, кивая. — Нам никто не ответил и в ближайших кустах тоже было пусто. Феликс не уверен, но возможно перевел телефон в беззвучный режим. Ну и тогда я предложил отвести его к Чану. Он сможет отследить его местоположение на своем ноутбуке. — Так всё и было. — вздохнул Феликс, снова склоняясь в поклоне. — Простите, что отвлекаю. — Никого ты не отвлекаешь. — Хан, вдруг оказавшийся рядом, подхватил Феликса под руку. — Сейчас и пойдём. Только купим всё-таки мороженое. Смотря на заходящее солнце и вспомнив, что город не особо ему знаком, Феликс обеспокоенно произнес: — Скажите, а далеко нужно будет идти? — Для всех по-разному. — произнес Минхо, поджимая губы и поглядывая на переплетённые руки Хана и Феликса. — Потом нам сам и расскажешь. — А пока расскажи другое — откуда ты? Учишься или работаешь? Или искал что-то? Хан попал в точку, Феликс и правда кое-что искал. Он приехал в этот город, надеясь найти ответы на мучившие не первый год вопросы. Но рассказывать об этом сейчас было бы странно. Не говорить же, что ты доверился компасу, у которого нет стрелки, чтобы найти то самое что-то, которое с каждым годом все больше не давало спокойно жить... Пока Феликс обдумывал свой ответ, Хан внимательно разглядывал его лицо, по которому казалось можно было прочесть все мысли. Сомнение, неуверенность, боязнь оказаться непонятым, все это мелькало в широко открытых, доверчивых глазах. Феликс забавно хмурился, в задумчивости поднимал глаза к небу, явно не зная, как начать. Последние лучи заходящего солнца рассыпались золотом веснушек на его щеках, забирались отблеском в уголки добрых карих глаз, обрамляя свечением густые ресницы. “Неужели такие люди ещё существуют.”— мелькнула мысль в сознании Хана. Смена эмоций на лице Феликса вызывала у него улыбку, а такая естественная красота — благоговение. “Слишком чистый. Иметь настолько чистую душу... Я не вижу в нём ни грамма лжи.” — Ты не местный, да? — решил помочь Хан. — О, да, я приехал из Австралии. — кивнул Феликс. — А как ты понял? Из-за акцента? — Не то что бы... Просто наш Чан тоже не местный. И знаешь, есть в вас обоих что-то похожее. — Хан вдруг приблизился, заглядывая Феликсу в глаза, словно пытаясь в них рассмотреть что-то, что поможет лучше объяснить. — Вы словно держитесь свободнее, не боитесь быть открытыми. В вас словно кусочек солнца живёт... А в тебе это ощущается особенно ярко. Знаешь, ты как будто светишься изнутри... — О-о.— вдруг перебил Минхо. Феликс, вдрогнул от того, как прозвучал этот голос. Повернув голову, он увидел, как потемневший взгляд Лино, впившийся в их переплетённые руки, медленно поднимается к его глазам, останавливаясь на них обжигающим льдом. — Как близко. Прям на сцену из дорамы похоже, Ханни. Голос говорившего был настолько едким, что Феликса пробрало ознобом. Он перевёл растерянный взгляд на Хана, который тоже застыл и, казалось, был удивлен не меньше. Запинаясь, он попытался отшутиться: — Что на тебя упало? Ты ревнуешь что-ли? Я же ничего такого не сказал. Но Лино лишь ещё сильнее насупился. Феликс вдруг почувствовал себя очень неуютно. Резко накрыло ощущением, что он сделал что-то не так. В голове медленно выстраивалась цепочка из странных взглядов, которые Минхо бросал на него с самого начала знакомства и причины, по которым они могли бросаться. Для Феликса объятия и прикосновения не были чем-то необычным. Он любил контактировать с людьми и позволял делать то же другим, неважно сколько они с человеком были знакомы. И потому, когда Хан вот так просто брал его за руку, или смотрел прямо в глаза во время разговора Феликс не придавал значения ни этим взглядам ни прикосновениям. Вот только кое-кому видно наблюдать за этим было не очень приятно. Феликс попытался сгладить углы, высвобождая руку. Но Хан не дал ему этого сделать. Видно ему нравилось наблюдать эти искорки ревнивого недовольства в глазах Лино. — У тебя слишком уж богатое воображение, —посмеиваясь, произнес Хан. — Впечатлительным дорамы смотреть нельзя, ты знал? Отныне они тебе противопоказаны. — Я смотрю их только когда прихожу к тебе! — Теперь будешь приходить, только когда я их не смотрю. — Когда ты их не смотришь, то спишь! А как быть с моей потребностью полежать на коленях Хани перед сном!? Моя старческая спина танцора нуждается в тепле. — Ах, так все это время дело было только в твоей старческой спине? Тогда отныне сто тысяч вон за одну ночь, хён! — О-о... — протянул Лино. В его взгляде вдруг появилось столько двусмысленности, что Феликс поперхнулся, — Как можно так обдирать людей предпенсионного возраста за их потребности. За такую цену кроме услуг грелки должно быть что-то ещё. Хан предпочел проигнорировать теперь уже явно ничерта не обиженного, а просто заигравшегося кота. — Рябят, а вы...— не выдержал Феликс, но осекся. Ему хотелось расставить для себя все точки над "и", но спрашивать о таком было слишком смущающе. Если он неправильно всё понял, за подобный вопрос можно было и огребсти. — Хм...— оценивающе глядя на Лино, протянул Хан. — Соулмейты? — Разве соулмейты говорят о таких вещах? — возмутился тот. — Говорят, что они соулмейты? — Ладно-лално. — не желая больше продолжать этот глупый спор, поднял руки Хан. — Впредь буду просто говорить, что мы почти женаты. Надеюсь так соулмейты говорят и подобных сцен, чтобы прояснить всё новеньким больше не будет? Ты в курсе, что порой пугаешь людей? «Новеньким»? Феликс не знал, что сказать. Эти двое были такими хаотичными в разговоре. Порой Феликс терял нить их беседы, но эти двое казалось понимали друг друга с полувзгляда. Что главное, в общении Хана и Лино не было никакого стеснения, они не подбирали слова, хоть рядом и был незнакомый человек. Эта прямота их отношений поражала. Заметив странное выражение Феликса, Хан поспешил объяснить: — Ты не обращай внимания, Лино всегда такой. Поначалу он может показаться странным и грубым, но на самом деле он очень заботливый. Но Феликс думал не о том. Эти перебранки были даже забавными. Походило на ссору двух людей, которые знают друг друга от и до и временами вот так себя разлекают. Иметь в жизни такого человека, с которым вы бы могли обсуждать что-то, что другие во век не поймут, разве это не подарок судьбы? Хан, не увидев никакой реакции, начал махать ладонью перед лицом Феликса. — Феликс? Фели-икс... Хэй, возвращаясь к началу разговора, что ты здесь делал? — Да... — Феликс медленно вынырнул из своих мыслей. — Не могу начать с самого начала, но я и правда кое-что искал. Пока гулял здесь, увидел бездомную кошку с котятами, хотел найти магазин и купить еды. А на кассе понял, что телефона нет. Банковские карты все в нем, так что будет плохо, если в итоге его не удастся найти.— Феликс удручённо взъерошил свои длинные черные волосы, приводя их в полный беспорядок. — Так и думал, что надо было обналичить. — А кроме карт в телефоне есть ещё что-нибудь ценное? — смотря прямо в глаза Феликса, вдруг уточнил Минхо. — Лино... Предостерегающий голос Хана вдруг прозвучал для Феликса как будто на втором плане. Он зачарованно смотрел в яркие глаза напротив, в которых словно плескались звёзды. — На самом деле есть одна вещь. — кивнул Феликс. Ему вдруг показалось правильным рассказать то, о чем всего пару минут назад он хотел умолчать. Больше это почему-то не казалось странным.— Фотография... — Лино, прекрати! — возмутился Хан, отвешивая тому подзатыльник. — Но интересно же. — рассмеялся Лино, уклоняясь уже от второго замаха и отбегая на безопасное расстояние. — Глаза закрой и спрашивай. Если хочешь, чтобы тебе доверяли в будущем. — Окей, дорогая. — Лино, заложив круг, потрепал Хана по голове и, приобняв того за плечи, подмигнул Феликсу. Феликс, словно вынырнув из подпространства, переводил взгляд с одного на другого. Этот разговор временами был слишком странным. Но несмотря на все странности от этих людей исходило невероятное тепло. Поэтому периодически возникающий вопрос "а стоило ли им доверять" каждый раз отпадал как-то сам собой. — Не волнуйся, малыш, мы найдем твой телефон. — Сколько тебе, кстати, лет? Потому что с ними возникало ощущение, словно Феликс наконец дома. *** — То есть ты хочешь сказать, что твоя фамилия Ли, как у Минхо, а день рождения 15 сентября?! —неверяще воскликнул Хан.— Вот это совпадение, конечно... Дверь, скрипнув, пропустила в здание троих парней. И стоило им переступить порог, как Феликс чуть не оглох, потому что: — Чан, у нас тут новенький! — крикнул Минхо, да так, что ближайшие стекла зазвенели. — Лино, замолчи!!! — стёкла в помещении завибрировали с новой силой, — Боже, как громко! У меня уши болят! Вверх уходила крутая лестница, откуда тут же послышались шаги. — Зато это подействовало. Молодец, Ханни! — Лино одобрительно кивнул в сторону лестницы. — Чан ведь всегда в наушниках, сам знаешь. — Ты тоже прекрасно знаешь, что!.. Но Феликс пропустил перебранку этих двоих мимо ушей. Он с любопытством озирался по сторонам. Внутри здание не было похоже на офис, хотя на улице Феликсу показалось именно так. По обстановке больше походило на жилой дом. Вниманием Феликса сразу завладела огромная роза ветров изображённая на мраморном полу. Она была совсем как на фото в его телефоне. Завороженный узором, из которых складывался рисунок, Феликс ощутил острое чувство дежавю. В подсознании сразу зазвучали смех и чьи-то неразборчивые голоса, звон стекла, всполохи оранжевого и отчаянный крик. Кто-то кричал его имя, но голос в воспоминании обрывался на середине. Феликс зажмурился, отгоняя прочь картины перед глазами. У него вдруг сложилось ощущение, что он наконец попал куда нужно. Стены здесь словно говорили с ним, обещая ответить на все вопросы, мучившие уже не первый год. Завороженный этим странным шепотом Феликс покрутится, поднимая взгляд все выше к стеклянному потолку. Между тем шаги уже приблизились вплотную. Поворачиваясь, Феликс немного не рассчитал и споткнувшись о свою же ногу налетел прямо на вошедшего человека. Но тот ловко его поддержал, помогая вернуться в устойчивое положение. Чаном оказался парень с каштановыми волосами и ростом чуть выше самого Феликса. Он стоял, не отрываясь глядя на него и улыбаясь так, что было видно ямочки на щеках. — Здравствуй, Феликс. В глазах Чана читалось спокойствие и тепло. Словно он уже знал стоящего перед собой человека сто лет. — О! Чан, поможешь нам найти телефон? — Здравствуйте — тихо проговорил Феликс, не в силах оторваться от этого ужасно знакомого выражения глаз, смотрящих с отеческой любовью. Почему-то в груди вдруг защимило. — Извините, а откуда вы знаете мое имя? Чан лишь ещё ярче улыбнулся, отчего его глаза солнечно сощурились. Феликс вдруг подумал, что этот человек само олицетворение слова "тепло". С первых секунд общения с ним появлялось чувство непринужденности, защищённости и спокойствия, словно рядом вдруг оказался старший брат. — Детка — протянул Хан,— Я же только что говорил, Чан всегда в наушниках, потому что привык быть в курсе всего, что происходит вокруг. Снаружи здания есть камеры видеонаблюдения, вот он и услышал. Именно поэтому Лино мог бы и не орать, Чан бы сам нам на встречу вышел, стоило закрыться двери. — А вдруг он тут заснул!? — возмутившись ткнул Лино пальцем в Чана. Его голос снова повысился на несколько актав, звонким эхом отражаясь от стен. Хан нервно хихикнул. — Чан и сон, Лино. Ты сам-то в это веришь? — Раз в год и палка стреляет! — упорствовал Минхо. — Да ты просто хотел, чтобы от твоего крика у него в ушах зазвенело! Дьявольский ты кролик! У Феликса уже у самого начинало закладывать в ушах. — Хей, — вдруг тихо прозвучало со стороны. Чан стоял чуть склонив голову и неотрывно смотрел на шумную парочку. — Может, хватит говорить так, словно меня здесь нет? К удивлению Феликса, оба нарушителя уровня децибел разом притихли, дружно кивнув. Однако через секунду Хан повернулся в сторону Феликса и наставительно произнес: — Когда Чан начинает говорить в такой манере, лучше закрывай рот и кивай. — Да, — сверкнув глазами в сторону Чана, прошептал Лино, — в тихом омуте черти водятся. Пускай лучше там и остаются. Не приведи Господь увидеть тебе, как он ходит с ними под ручку. Хан и Лино переглянулись и дружно изобразили приступ дрожи. Чан глядя на все это устало вздохнул и возвел глаза к потолку. Словно просил у того самого Господа сил и терпения. — Так что там с телефоном, ребят? — Феликс потерял. Мы пообещали, что ты поможешь найти. — отрапортовал Хан. — Я сейчас тебе скину его номер. — Спасибо за помощь. — склонился Феликс, — Вы меня очень выручите. — Ерунда, не бери в голову. — как ребенка, потрепав по волосам, улыбнулся ему Чан. — Хан, я поднимусь наверх, жду смс. — Угу, я уже набираю,— бросил Хан, быстро щёлкая по клавиатуре. — Феликс, как думаешь, может, попробуем ещё раз позвонить пока Чан программу настраивает? Вдруг телефон всё-таки кто-то нашел. — Ага. А ещё у него есть совесть, и он его вернёт. — Давай верить в людей, Лино. Феликс, набирай. *** Хенджин сидел на лавочке, смотря на водную гладь. В его руках был скетчбук. Рядом с ним в перевернутой сумке небрежно лежали пара кисточек с резервуаром для воды и кюветы акварельной краски. Хенджин придирчиво смотрел на рисунок, пытаясь понять, как лучше передать красоту медленно засыпавшего неба. На холсте определенно чего-то не хватало, какого-то чувства или мысли. Но это неуловимое нечто не удавалось поймать и рисунок казался незавершенным. Обычно рисование успокаивало, помогало разобраться с мыслями, но сегодня все больше укреплялось желание отложить холст. Хенджин устало вздохнул, уже намереваясь убрать кисть, как в тот же момент рядом послышалась вибрация. Хенджин огляделся по сторонам и обнаружил лежащий в траве за лавочкой телефон. Несколько секунд погипнотизировав его, парень наклонился и всё-таки поднял источник шума. Номер на телефоне не был определен. Еще секунду покрутив его в руках, Хенджин снял трубку, надеясь, что это владелец. — Алло... *** Феликс, сосредоточенно слушавший гудки, вздрогнул от неожиданности. Плотнее прижав телефон к уху, он кивнул обрадовавшемуся рядом Хану. Тот тут же подошёл ближе к Феликсу, приобнимая со спины и прислушиваясь. — Здравствуйте... *** Чан тем временем вбивал номер телефона в строку поисковика программы, любезно одолженный у полиции. На экране одного из многочисленных компьютеров на секунду появилось изображение медленно вращающегося колёсика-поиска, а затем, загорелась яркая красная точка. Программа медленно прогружала точный адрес местоположения, пока в конце концов картинка карты не остановилась в районе парка. Чан хмыкнул. В Восьмом не было совпадений. Своим детям он всегда прокладывал дорогу. — Что ж, добро пожаловать, Феликс. — тепло улыбнулся Чан, смотря на прогрузившуюся точку ярко синего цвета, горящую рядом с красной. *** — Здравствуйте, — повторил Феликс. Почему-то в груди бешено застучало сердце. — Я хозяин этого телефона. Не понимаю, где мог его потерять... — Вы выбрали очень красивое место. — Феликс завороженно слушал тихий и такой ласковый голос на той стороне. — Тоже останавливались здесь посмотреть на пейзаж? Припомнив, что такое и правда было, Феликс мысленно хлопнул себя по лбу. — Не могли бы вы вернуть телефон? — проговорил он, — Где мне вас найти? — Феликс! — послышался крик Чана со второго этажа.— Я нашел его. Твой телефон в парке. И хорошая новость, скоро тебе его принесут, ходить никуда не надо. Он сейчас у одного из наших людей. Я уже ему написал. — У одного из наших? — удивился Хан. — Кого-то тоже занесло сегодня в этот парк? — У нас есть только один романтик, обожающий закаты. — хмыкнул Лино. Феликс прислушивался к звукам на той стороне трубки, размеренному дыханию. Почему-то ему хотелось ещё раз услышать этот приятный голос, с этой необычной манерой немного растягивать звуки в словах. Но собеседник все молчал. А затем... — Передавай привет Чану. Наваждение исчезло вместе с сигналом отключения звонка. *** Хенджин медленно опустил руку с телефоном, блокируя экран. Пару минут он гипнотизировал пространство, обдумывая произошедшее. Судя по голосам там были как минимум Хан и Чан. Чистое ли это совпадение, что в беде этому парню встретились именно они или же судьба? Хенджин был скорее реалистом, чем фаталистом, вот только в восьмом не бывало случайностей, все было предопределено хочешь верь, хочешь, нет. Ещё раз взглянув на чехол с сердечком, Хенджин неосознанно улыбнулся и убрал телефон в карман, а затем принялся за сумку. Уже складывая кисть и акварель, он вдруг замер, снова остановив взгляд на незаконченном пейзаже. Минуту подумав, Хенджин вновь достал кисть. Голос в трубке был таким глубоким и этому небу на бумаге не хватало именно этого. Глубины. Синего, что оттенил бы яркость заката. Сделав пару крупных быстрых мазков сухой кистью Хенджин наконец удовлетворённо взглянул на получившуюся работу. Защелкнув сумку и в последний раз окинув взглядом небо перед собой, он медленно направился вдоль набережной. Его ждал Восьмой. Листок с пейзажем, аккуратно вырванный из скетчбука, остался лежать на лавочке, прикрепленный кусочком скотча. Хенджин всегда так делал, если рисовал на природе, считая, что каждый рисунок должен найти своего зрителя. Он никогда не дарил свои работы в качестве подарка, но всегда без сожалений отдавал тем, кто просил об этом, пролистав скетчбук. Потому что в скетчбуке краски теряют свою яркость, без эмоций зрителя, в одиночестве, они выцветают. Так же как и чувства людей.