Рябина и серебро

      Снега у дома Киллиана почти не было.       Его и на других деревенских улицах было немного, но там он все же прятал землю и укрывал яблони с грушами. Здесь же кое-где виднелись черно-зеленые проплешины.       Э́йе задумчиво потрепала по голове гончую, глянула на огненные гроздья рябины, что росла прямо у забора, и невольно передернула плечами. Рябина ей не нравилась. Отчего — она сама не знала, но вот… Неприятно было находиться рядом с алыми, точно кровь, гроздьями, и касаться гладких тонких веток — тоже. Почти больно.       Потоптавшись немного у забора, Эйе все же толкнула калитку и торопливо прошла через двор. Пёс трусил рядом, принюхиваясь.       — Подожди меня тут, Жи, — попросила она, остановившись у крепкой дубовой двери. Пёс склонил голову набок, укоризненно глянул янтарными, точно подведенными углем глазами, обиженно заскулил, но в дверь лезть все же не стал. И напоказ уселся возле крыльца.       Эйе усмехнулась. Надолго терпения Жи не хватит — это она знала наверняка. Убежит обнюхивать округу ещё до того, как Киллиан закончит с вежливой болтовней и заговорит о деле.       Дом встретил ее приятным теплом и привычным уже запахом сушеных трав. Правда, сегодня пахло слишком уж резко и пряно, и Эйе, не сдержавшись, чихнула. В носу слегка засвербело. Это чего ж такое, интересно, старик вытащил с чердака, что пробирает аж от порога? И не разобрать так сразу, слишком уж много всего намешано в воздухе.       — Эйе? — голос у Киллиана был громкий и зычный, такой и на другом конце улицы услышишь.       — Я пришла! — крикнула она в ответ и подошла к прилавку. Старика на обычном его месте не оказалось. Вместо него на резном стуле сидел большой черный кот и недовольно сверкал на нее круглыми зелёными глазищами.       Причина, по которой Жи сюда лучше не заходить.       Нет, кошек пёс не обижал, но слишком уж был назойлив с ними. А Угольку и вовсе прохода не давал, норовил то уши облизать, то хвост.       — Посиди немного, я сейчас!       В глубине дома что-то угрожающе брякнуло, потом грохнуло об пол, и до Эйе донеслась сдавленная витиеватая ругань.       Хмыкнув, она поискала взглядом ещё один стул, но нашла только колченогий табурет, и садиться на него не рискнула. Осталась стоять у прилавка.       На стене, рядом с пучком тимьяна, висел слегка пожелтевший по краям рисунок. Его Эйе давно, — ещё в первый раз, как попала сюда, — рассмотрела во всех подробностях, но взгляд продолжал цепляться за него. Очень уж необычно было видеть среди трав, холодного железа и справочников по травам и холодному железу страницу из какого-то романа, да ещё и на видном месте.       И надпись на нарисованном на картинке камне тоже была странной.       «Всеядное Жи…»       Нарисованный камень был плоским, походил на алтарь какого-то неизвестного божества и лежал на нарисованном же морском дне. Рядом с камнем-алтарем рассыпалась горстка тщательно прорисованных монеток.       И ни одного знакомого чеканного профиля среди них не было.       Эйе привычно вздохнула. Гадать о смысле рисунка было столь же бесполезно, как и пытаться заглянуть в собственное прошлое.       От этой мысли внутри неприятно царапнуло.       …Киллиан всякий раз успокаивал, что нужно подождать и не пытаться прорвать силой туманную завесу, за которой прятались воспоминания. Только… Две зимы минуло, а она даже своего настоящего имени вспомнить не смогла. Так и привыкла откликаться на то, которое ей дали жители деревни из-за ее огненно-рыжих волос.       И псу тоже пришлось придумывать новое имя — так он и стал тезкой неизвестного Всеядного Жи с картинки. А что, он очень даже… Всеядное. И многоедное. Прожорливое, в общем.       В дальнем углу, за прилавком, открылась неприметная дверь. Эйе тряхнула головой, отогнав не слишком приятные мысли, и улыбнулась взлохмаченному Киллиану.       — Рановато ты как-то, — вытирая руки о тряпицу, вздохнул он. — Я тут… Ещё кое-кого ждал.       Эйе слегка нахмурилась.       — Ты вчера говорил, что у тебя есть для меня срочная работа.       На морщинистом лице старика мелькнуло странное выражение. Он пригладил черные с проседью волосы и снова вздохнул.       — Тут… Дело непростое.       — У тебя все дела непростые, — Эйе хмыкнула. — Знаешь ведь, Дженни этой осенью без урожая осталась. По весне нужно будет колдуна нанимать, чтоб он поле глянул, а на это деньги нужны. Я за любую работу возьмусь.       …Потому что перед Дженни она в неоплатном долгу за то, что та приютила ее две зимы назад, не попросив ничего взамен.       Киллиан немного помолчал, задумчиво глядя на Эйе болотно-зелеными глазами.       — Ладно, — проворчал он наконец. — У кузнеца уже три дня как пропала младшая дочка — ну, ты, наверное, слышала об этом…       Эйе хмуро вскинулась и медленно покачала головой. Последние два дня они с Жи охотились в полях, и в деревню возвращались затемно.       — Нет? Ну тогда слушай, — Киллиан согнал кота со стула и, крякнув, сел на него сам, вытянув ноги. — Судя по следам, девочка просто вышла из дома среди ночи. Даже плащ с собой не взяла — как была в нижней рубахе, так и… — он мрачно махнул рукой. — Хуже всего, что кузнец углядел ржавчину на железном засове и следы лошадиных копыт возле калитки.       — И куда же они ведут? — ровно спросила Эйе, уже смутно догадываясь, каким будет ответ.       — В Лес, — мрачно буркнул старик, подтвердив догадку.       По спине пробежали мурашки.       — То есть, искать девочку нужно будет там?       Киллиан отвел взгляд и бросил тряпицу, которую до этого комкал в пальцах, на прилавок.       — Теперь понимаешь, насколько дело непростое? — проворчал он. — Поэтому я ждал ещё одного… Человека. Не пущу я тебя одну в Лес накануне Йоля, и не смотри на меня так.       Человека, значит?.. Заминку Эйе уловила, но переспрашивать не стала. И взгляд отвела, чтобы не волновать старика попусту. Что ж, она тоже подождёт и сама посмотрит, что там за… Человек. А потом уже подумает, соглашаться ли идти с ним в Лес.